От истории - к теории
Ольга Балла
От истории - к теории
The Art Newspaper Russia. - № 65. - Июль-август 2018.
Олег Кривцун. Основные понятия теории искусства: Энциклопедический словарь. - М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2018. - 448 с.
Читателю неспроста покажется, что название книги ему уже знакомо. Оно - почти прямая цитата (как в первых же строках книги признаётся автор) и отсылает нас к знаменитому труду швейцарца Генриха Вёльфлина, от названия русского перевода которого отличается всего одним словом «Основные понятия истории искусства». И это, думается, неспроста: заменив вёльфлиновское понятие с «истории» на «теорию», создатель этого авторского, персонального словаря - теоретик искусства, доктор философских наук Олег Кривцун - обращает внимание на ведущую интуицию всего своего интеллектуального предприятия: на всестороннюю теоретическую аналитику предмета исследования во всём многообразии его форм.
Со времени выхода книги Вёльфлина, впервые изданной в 1915-м, минуло больше века - и сменилось несколько культурных эпох. От первоиздания её русского перевода (1930) нас тоже отделяет почти уже девяносто лет. Однако, похоже, попытки систематизировать в сопоставимых масштабах накопленный с тех пор художественный опыт (не говоря уж о неотделимом от него, питающем его опыте человеческом) за всё это время не предпринимались - по крайней мере, на русском языке. Эта - первая. Притом, подобно вёльфлиновской, - дерзко-единоличная. Автор, разумеется, стоит на плечах гигантов и работает в коллективе единомышленников - в Институте теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств (где он состоит действительным членом). В интенсивном диалоге с коллегами по институту осуществлена и эта работа - под статьями словаря мы обнаружим множество ссылок на их авторские и коллективные труды. Поэтому словарь может быть прочитан и как сумма их общего многолетнего исследовательского опыта.
Мысль Кривцуна, конечно, движется путями, намеченными его швейцарским предшественником - который, напомним, впервые создал возможность говорить об универсалиях формообразования в искусстве строго-терминологически и предложил соответствующую терминологию. Ту же работу - понятийного оснащения новейшего эстетического опыта - продолжает и Кривцун. Но он существенно расширяет поле разговора - при том, что состав его словаря не лишён и избирательности, и неминуемо ей сопутствующей произвольности. Понятно, что словарь отражает личные исследовательские пристрастия автора, чьё внимание сосредоточено главным образом на искусствах изобразительных, несловесных: на живописи, графике, скульптуре, архитектуре, дизайне, фотографии - в соответствии с этим центр разговора заметно смещён в эту сторону («Перформансу» и «Инсталляции» место среди словарных статей, правда, нашлось, а вот «Театру», «Кинематографу», «Фильму» - нет, не говоря уже о «Литературе» или «Музыке», а уж они ли не искусства. Нет и «Каллиграфии», а уж она ли не пластическое искусство, она ли не графика). Речь тут идёт не столько о полноте охвата - которая и впрямь была бы под силу целому авторскому коллективу, состоящему из представителей разных специальностей (и потребовала бы куда больше времени ввиду безбрежности искусства), сколько о том, чтобы подходить к этому неохватному целому с неожиданно-разных сторон (тут и оказывается кстати алфавитный принцип организации словаря, сополагающий разноприродное: «Архитектуру» с «Богемой», «Самоценность искусства» - со «Скульптурой»), беря с этих разных сторон смысловые пробы на анализ. Кроме того, анализ пластических форм он дополняет антропологической рефлексией, говоря об искусстве как о важнейшей области самоосуществления человека.
Во всяком случае, предлагаемая Кривцуном система понятий (а перед нами, безусловно, - система, открытая, способная разращиваться в разные стороны: при переизданиях и доработках сюда могут входить всё новые области внимания) призвана работать на материале разных искусств и художественных практик, включая и отдельные произведения (статьи Картина», «Скульптура»), и институты («Музей», «Музей 2.0») и рефлексию обо всём этом («Критика художественная»). Каждое из упоминаемых и имеющих возникнуть искусств и практик предстаёт здесь частным случаем искусства как целого, пронизанного во всех своих областях общими закономерностями - универсалиями художественного творчества и восприятия.
От истории - к теории
The Art Newspaper Russia. - № 65. - Июль-август 2018.
Олег Кривцун. Основные понятия теории искусства: Энциклопедический словарь. - М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2018. - 448 с.
Читателю неспроста покажется, что название книги ему уже знакомо. Оно - почти прямая цитата (как в первых же строках книги признаётся автор) и отсылает нас к знаменитому труду швейцарца Генриха Вёльфлина, от названия русского перевода которого отличается всего одним словом «Основные понятия истории искусства». И это, думается, неспроста: заменив вёльфлиновское понятие с «истории» на «теорию», создатель этого авторского, персонального словаря - теоретик искусства, доктор философских наук Олег Кривцун - обращает внимание на ведущую интуицию всего своего интеллектуального предприятия: на всестороннюю теоретическую аналитику предмета исследования во всём многообразии его форм.
Со времени выхода книги Вёльфлина, впервые изданной в 1915-м, минуло больше века - и сменилось несколько культурных эпох. От первоиздания её русского перевода (1930) нас тоже отделяет почти уже девяносто лет. Однако, похоже, попытки систематизировать в сопоставимых масштабах накопленный с тех пор художественный опыт (не говоря уж о неотделимом от него, питающем его опыте человеческом) за всё это время не предпринимались - по крайней мере, на русском языке. Эта - первая. Притом, подобно вёльфлиновской, - дерзко-единоличная. Автор, разумеется, стоит на плечах гигантов и работает в коллективе единомышленников - в Институте теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств (где он состоит действительным членом). В интенсивном диалоге с коллегами по институту осуществлена и эта работа - под статьями словаря мы обнаружим множество ссылок на их авторские и коллективные труды. Поэтому словарь может быть прочитан и как сумма их общего многолетнего исследовательского опыта.
Мысль Кривцуна, конечно, движется путями, намеченными его швейцарским предшественником - который, напомним, впервые создал возможность говорить об универсалиях формообразования в искусстве строго-терминологически и предложил соответствующую терминологию. Ту же работу - понятийного оснащения новейшего эстетического опыта - продолжает и Кривцун. Но он существенно расширяет поле разговора - при том, что состав его словаря не лишён и избирательности, и неминуемо ей сопутствующей произвольности. Понятно, что словарь отражает личные исследовательские пристрастия автора, чьё внимание сосредоточено главным образом на искусствах изобразительных, несловесных: на живописи, графике, скульптуре, архитектуре, дизайне, фотографии - в соответствии с этим центр разговора заметно смещён в эту сторону («Перформансу» и «Инсталляции» место среди словарных статей, правда, нашлось, а вот «Театру», «Кинематографу», «Фильму» - нет, не говоря уже о «Литературе» или «Музыке», а уж они ли не искусства. Нет и «Каллиграфии», а уж она ли не пластическое искусство, она ли не графика). Речь тут идёт не столько о полноте охвата - которая и впрямь была бы под силу целому авторскому коллективу, состоящему из представителей разных специальностей (и потребовала бы куда больше времени ввиду безбрежности искусства), сколько о том, чтобы подходить к этому неохватному целому с неожиданно-разных сторон (тут и оказывается кстати алфавитный принцип организации словаря, сополагающий разноприродное: «Архитектуру» с «Богемой», «Самоценность искусства» - со «Скульптурой»), беря с этих разных сторон смысловые пробы на анализ. Кроме того, анализ пластических форм он дополняет антропологической рефлексией, говоря об искусстве как о важнейшей области самоосуществления человека.
Во всяком случае, предлагаемая Кривцуном система понятий (а перед нами, безусловно, - система, открытая, способная разращиваться в разные стороны: при переизданиях и доработках сюда могут входить всё новые области внимания) призвана работать на материале разных искусств и художественных практик, включая и отдельные произведения (статьи Картина», «Скульптура»), и институты («Музей», «Музей 2.0») и рефлексию обо всём этом («Критика художественная»). Каждое из упоминаемых и имеющих возникнуть искусств и практик предстаёт здесь частным случаем искусства как целого, пронизанного во всех своих областях общими закономерностями - универсалиями художественного творчества и восприятия.