О русской идее-2
Двигаемся дальше по шкале Рихтера к консервативному крылу, там нас ждёт - та-дам! - один известный повар. Удивительно, но факт: в фильме «Турист», вроде как снятом с подачи некой ЧВК (которых в РФ нет и быть не может, ибо УК очень строг), одна из ключевых русских идей сформулирована очень точно: «Американцы - они ж за демократию борятся, а мы - за справедливость (00:25 https://www.youtube.com/watch?v=9EE72rmiQIU ). Собственно, для тех, кто не совсем понял, господин Пригожин сказал от первого лица чётко и прямо: «наша идеология - борьба за справедливость» (https://t.me/boris_rozhin/80175)
Справедливость - очень важная вещь для русского менталитета ака «русской национальной идеи». Понятие вроде как прекрасное, но есть нюансы. Во-первых, справедливость все понимают по-своему. Как в известной присказке: «Делить будем по-братски или по-справедливости?» Правильный ответ на этот коан - «по-братски», т. к. по справедливости тебе вообще ничего не полагается. И раз уж речь зашла о коанах, то именно в нашей культуре имеется аналогичная, а главное - абсолютно аутентичная традиция вопросов, ответ на который можно дать, только выйдя в сферу надрационального: а как иначе разобраться с пиками точёными и вилкой в глаз. А сыграть на венике - это вообще полный аналог хлопка одной ладонью. При этом в отличие от дзенских коанов, имещих целью абстрактное просветление, наши загадки сохранили исконное практическое назначение - они ближе к загадке сфинкса или русским народным загадкам, у которых основное назначение не логичный правильный ответ, а определение свой-чужой, типа пароль-отзыв.
Но вернёмся к справедливости. Итак, у каждого из нас своя голова за плечами, а потому есть своё особое мнение на то, что справедливо, а что нет, что единства не добавляет. Во-вторых, даже если консенсус и имеется, то его всё равно можно использовать во зло. Раньше других это поняли наши «партнёры по диалогу». Классический пример - перестройка. Кто помнит, с чего она начиналась? А начиналась она т. н. борьбой с т. н. привилегиями т. н. «номенклатуры». Ну это когда видные и не очень видные деятели партии, правительства и государства могли отовариваться финским сервелатом в спец. распределителях (так это тогда называлось), лечиться в особых клиниках и ездить в закрытые цековские санатории - внутри СССР, разумеется. Обычным гражданам все эти блага были недоступны - пресловутую «Докторскую» я видел только в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик. Повторюсь, никто не голодал, но всё равно кому-то было обидно: одним крабы и языки оленьи со склада, где всё есть (С), а другим - когтистая синяя птица и «собачья радость» на прилавке. Понятно, что это была разводка. Понятно, что перестройка делалась не за-ради обычных советских граждан, алкавших установления всеобщей справедливости. Перестройка - это процесс конвертации власти/гос. должности в личное благосостояние. Ибо сегодня ты член Политбюро, вершишь судьбы людей на всём земном шаре (ну ок, на половине шара, остальные просто косвенно зависят), а завтра ты ушёл на пенсию, и всё, что у тебя есть - квартира в Москве, дача в Подмосковье и «Волга» с водителем. Да и то служебные, детям-внукам их по наследству не передашь: сковырнёшься - и отымут. У буржуинов люди после отставки с аналогичных постов совсем по-другому живут: яхты-виллы-грабли-экипажи-скачки-рауты-вояжи. Всего этого совковой номенклатуре очень хотелось, вот и замутили перестройку, а ширнармассам сказали, что это всё ради неё, ради справедливости, чтоб всё па-чэсному. Потом выяснилось, что про справедливость - это просто в уши ссали, а на деле кинули народ через известный орган: разница между жизнью школьной учительницы и министра образования, безусловно была, и солидная, но всё равно, разрыв по сравнении с нынешним кажется теперь просто смешным.
Но отрицательный результат - это тоже результат: выходит, важна для нас справедливость, раз на этот рычажок надавив, можно с народом чё хошь делать, причём не раз и не два. Так что, полагаю, справедливость можно в списочек занести под нумером раз.
А каким будет нумер два? А с нумером вторым нам уже Сан-Сергеич помог, когда про волю говорил. Воля - понятие в русском языке очень сложное, его на другие языки так с ходу и не переведёшь: тут тебе и свобода (freedom/Freiheit), тут тебе и желание (will/Wille), и выдержка (проявить морально-волевые качества . volition, endurance/ Moral zeigen), тут тебе и простор-широта (привет, 惡人) - vast /Weitläufigkeit, тут тебе и власть (power/Macht)
И вовсе неслучайно, что в руской культуре именно те люди становились всеобщими любимцами, которые про волю эту что-то понимали и говорили: Высоцкий, Шукшин, Цой - именно их творчество цепляло, потому что помимо всего прочего попадало в точку, в сердцевину менталитета (обратная сторона медали - они все чётко понимали, что на Западе их творчество не зайдёт).
Опять же, коль скоро понятие воли сложное, не может она быть ни просто положительным, ни просто отрицательным:
во-первых, то самое пресловутое хамство, о котором так сокрушался Серебряков - это как раз и есть дурное проявление дурной воли. Мол, вот я какой, чёткий, дерзкий, как пуля резкий - типичный случай т. н. молодечества ака джигитизма, типа «других увидел - себя показал». В своём пределе (особенно при наличии власти) воля преврашается в своеволие ака самодурство, со всеми вытекающими, при этом образуя противоречие с нумером первым - справедливостью. Кроме того, у воли очень странные отношения с состраданием (привет, 惡人-2). Если возмьём уже приведённую цитату Высоцкого про сломанные крылья, то видно, что воля гораздо важнее сострадания, что предполагает, что ключевые понятия/ценности первого ряда побеждают ценности ряда второго/непервого. Кстати, отсутствие или тем более отказ человека (особенно мужчины) от своей воли воспринимается народом крайне негативно. Полагаю, что отсюда идёт такая нетерпимость к геям, при том что к лесбиянкам отношение гораздо более толерантное - даже в косном Союзе уголовно преследовались лишь мужеловы, а женский гомосексуализм вообще не преследовался. Интересно, что схожее отношение было и к людям, связанным с церковью: типа, у вас же есть «ударили по одной - подставь вторую», вот мы тебя сейчас, иисусик, и проверим - периодически встречаются такие заметки верующих о своём детстве. Так что окончание цитаты Высоцкого про распятого Христа - оно как бы чутка натянутое. У Шукшина в рассказе «Охота жить» беглый уголовник об этом прямо говорит: «Христу бы сразу кишки выпустил». А блатные, т.е. сторонники чёрной идеи - это просто воплощенная идея воли, причём как свободы, так и своей собственной: я здесь и сейчас готов тебе свою волю навязать. Что, кстати, сильно (и выгодно, имхо) отличает их от сторонников идеи красной, социалистической. Не в том плане, что чёрная идея лучше - нет, просто когда идея ещё не стала государственной, то за неё сражаются люди сильные, волевые. Потом, когда идея побеждает и делается системной, то к ней подтягиваются человечки совсем другого сорта, причём подтягиваются именно к системе, а не к идее: система позволяет слабым командовать, даёт им власть, ведь если что не так, то зе тебя вся структура впишется, личного подвига не потребуется. Такие системные человечки и формируют костяк охранительства: идеи им по барабану, им тёплое местечко надо под собой сохранить (в сухости).
Отрадно, что охранительство (т. е. выхолощенная форма, без содержательной идеи) имеется не только у нас. Очень ярко она была в «Гарри Поттере» описана: Министерство магии за малым исключением из таких охранителей и состояло. Поначалу вроде как «Your Ministry remains strong!», а потом херакс! - и «The Ministry has fallen». Т.е. те самые люди, которым по должности полагалось злу противостоять, особо с задачей и не справились, потому как винтики, не пассионарии. Пассионарии в Орден Феникса и Армию Дамблдора идут: обращаю внимание - в добровольческие (фактически Минин и Пожарский). Тут попутно есть такой слегка замороченный вопрос: а может ли винтик в пассионария превратиться? В «Гарри Поттере» (который всё-таки сказка), на это дан положительный ответ: это трансформация Перси Уизли - от охранителя до воина света, воина добра. Примечательно, что такая трансформация произошла не благодаря материнской любви (тема материнской любви проходит красной нитью через всю серию: Поттера спасает мать, Драко Малфоя спасает Нарцисса, Молли Уизли урабатывает Беллатрису Лестрейндж, спасая Джинни). Имхо, карьерист Перси трансформирутся, когда понимает, что сложная система, позволяющая ему подняться по иерархической лестнице, не работает, и что пришло время базовых структур, основа которой - род и семья. И то, что Роулинг это отметила, а не просто использовала один и тот же приём «всеспасающая материнская любовь», лишний раз показывает её талант.
Но сказки-сказками, а мы возвращаемся к обсуждаемой теме. Общий вывод: «хорошие времена рождают слабых людей», за которыми нет ни собственной воли, ни справедливости (что-то это мне сильно напоминает теорию поколений с вечным круговоротом пророков-номадов-героев-художников). Не зря же основной упрёк оборотням в погонам - «Воруй как все, сам, рискуя свободой, а не прикрывайся высоким постом». (интересно, что и внутри чёрной системы есть чёткое понимание степени риска: скокарь хату богатую выставил и целый месяц гулять можно, а щипач через день свой фарт по чужим карманам шукает) В творчестве вышеупомянутого Шукшина эта проблема - треугольник «чёрные - власть- народ» - одна из основных. Она есть и в «Печках-лавочках», где есть народ- Шукшины, вор-майданник Бурков, и с понтом власть - недовертухай проводник Рыжов. Этот же нелюбовный треугольник есть и в «Охоте жить», где есть народ-Никитыч, чёрная идея в лице побегушника-уголовника и настоящий вертухай - начальник милиции, к которой Никитыч тоже без особого пиетета. Красная идея с когда-то действительно сильными и незааурядными людьми выцвела, стала розовой и люди к ней прислоняются чисто чтоб свою мошну набить или над другими покуражиться. Чёрная блатная тема - да, там люди настоящие, даже реальные. Они пользуется уважением, тот же Высоцкий отдал дань в своем творчесте, потому как там за должностями и званиями не прикрываются, каждый сам личные качества проявить должен. Но только опять же ход воровской - он не для людей, ибо есть жулики, а есть фраера, и лоха кинуть незападло. Вот и у Шукшина убивает побегушник Никитича и вопрос «Куда крестьянину податься?» остаётся открытым. Чёрное - да, оно настоящее, но для себя. Красное выцвело и перестало быть настоящим. Да и с христианством, как и с социализмом, та же история - сначала были мученики, готовые за убеждения идти на смерть, потом крестились князья и дружина - крайне суровые товарищи, ну а сейчас у нас в храм зайди - женщины и дети в основном (в отличие от тех же мечетей). Потому как мужчины воли там не видят, имхо.
Итак, воля жалость забарывает. Но если вступает в противоречие с первым пунктом - справедливостью, то тут уже совсем другой расклад: и у Высоцкого воля есть, «но всё не так, ребята», и у Цоя «есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой», а в итоге конфликта - снова Пушкин с бессмысленным и беспощадным русским бунтом как ответ своей воли на то, что чья-то иная воля нарушила справедливость. Так что у воли тоже есть ограничитель, пусть и такой. В любом случае мы волю тоже к ключевым русским идеям причисляем за нумером цвай.
(продолжение в следующем номере)
Справедливость - очень важная вещь для русского менталитета ака «русской национальной идеи». Понятие вроде как прекрасное, но есть нюансы. Во-первых, справедливость все понимают по-своему. Как в известной присказке: «Делить будем по-братски или по-справедливости?» Правильный ответ на этот коан - «по-братски», т. к. по справедливости тебе вообще ничего не полагается. И раз уж речь зашла о коанах, то именно в нашей культуре имеется аналогичная, а главное - абсолютно аутентичная традиция вопросов, ответ на который можно дать, только выйдя в сферу надрационального: а как иначе разобраться с пиками точёными и вилкой в глаз. А сыграть на венике - это вообще полный аналог хлопка одной ладонью. При этом в отличие от дзенских коанов, имещих целью абстрактное просветление, наши загадки сохранили исконное практическое назначение - они ближе к загадке сфинкса или русским народным загадкам, у которых основное назначение не логичный правильный ответ, а определение свой-чужой, типа пароль-отзыв.
Но вернёмся к справедливости. Итак, у каждого из нас своя голова за плечами, а потому есть своё особое мнение на то, что справедливо, а что нет, что единства не добавляет. Во-вторых, даже если консенсус и имеется, то его всё равно можно использовать во зло. Раньше других это поняли наши «партнёры по диалогу». Классический пример - перестройка. Кто помнит, с чего она начиналась? А начиналась она т. н. борьбой с т. н. привилегиями т. н. «номенклатуры». Ну это когда видные и не очень видные деятели партии, правительства и государства могли отовариваться финским сервелатом в спец. распределителях (так это тогда называлось), лечиться в особых клиниках и ездить в закрытые цековские санатории - внутри СССР, разумеется. Обычным гражданам все эти блага были недоступны - пресловутую «Докторскую» я видел только в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик. Повторюсь, никто не голодал, но всё равно кому-то было обидно: одним крабы и языки оленьи со склада, где всё есть (С), а другим - когтистая синяя птица и «собачья радость» на прилавке. Понятно, что это была разводка. Понятно, что перестройка делалась не за-ради обычных советских граждан, алкавших установления всеобщей справедливости. Перестройка - это процесс конвертации власти/гос. должности в личное благосостояние. Ибо сегодня ты член Политбюро, вершишь судьбы людей на всём земном шаре (ну ок, на половине шара, остальные просто косвенно зависят), а завтра ты ушёл на пенсию, и всё, что у тебя есть - квартира в Москве, дача в Подмосковье и «Волга» с водителем. Да и то служебные, детям-внукам их по наследству не передашь: сковырнёшься - и отымут. У буржуинов люди после отставки с аналогичных постов совсем по-другому живут: яхты-виллы-грабли-экипажи-скачки-рауты-вояжи. Всего этого совковой номенклатуре очень хотелось, вот и замутили перестройку, а ширнармассам сказали, что это всё ради неё, ради справедливости, чтоб всё па-чэсному. Потом выяснилось, что про справедливость - это просто в уши ссали, а на деле кинули народ через известный орган: разница между жизнью школьной учительницы и министра образования, безусловно была, и солидная, но всё равно, разрыв по сравнении с нынешним кажется теперь просто смешным.
Но отрицательный результат - это тоже результат: выходит, важна для нас справедливость, раз на этот рычажок надавив, можно с народом чё хошь делать, причём не раз и не два. Так что, полагаю, справедливость можно в списочек занести под нумером раз.
А каким будет нумер два? А с нумером вторым нам уже Сан-Сергеич помог, когда про волю говорил. Воля - понятие в русском языке очень сложное, его на другие языки так с ходу и не переведёшь: тут тебе и свобода (freedom/Freiheit), тут тебе и желание (will/Wille), и выдержка (проявить морально-волевые качества . volition, endurance/ Moral zeigen), тут тебе и простор-широта (привет, 惡人) - vast /Weitläufigkeit, тут тебе и власть (power/Macht)
И вовсе неслучайно, что в руской культуре именно те люди становились всеобщими любимцами, которые про волю эту что-то понимали и говорили: Высоцкий, Шукшин, Цой - именно их творчество цепляло, потому что помимо всего прочего попадало в точку, в сердцевину менталитета (обратная сторона медали - они все чётко понимали, что на Западе их творчество не зайдёт).
Опять же, коль скоро понятие воли сложное, не может она быть ни просто положительным, ни просто отрицательным:
во-первых, то самое пресловутое хамство, о котором так сокрушался Серебряков - это как раз и есть дурное проявление дурной воли. Мол, вот я какой, чёткий, дерзкий, как пуля резкий - типичный случай т. н. молодечества ака джигитизма, типа «других увидел - себя показал». В своём пределе (особенно при наличии власти) воля преврашается в своеволие ака самодурство, со всеми вытекающими, при этом образуя противоречие с нумером первым - справедливостью. Кроме того, у воли очень странные отношения с состраданием (привет, 惡人-2). Если возмьём уже приведённую цитату Высоцкого про сломанные крылья, то видно, что воля гораздо важнее сострадания, что предполагает, что ключевые понятия/ценности первого ряда побеждают ценности ряда второго/непервого. Кстати, отсутствие или тем более отказ человека (особенно мужчины) от своей воли воспринимается народом крайне негативно. Полагаю, что отсюда идёт такая нетерпимость к геям, при том что к лесбиянкам отношение гораздо более толерантное - даже в косном Союзе уголовно преследовались лишь мужеловы, а женский гомосексуализм вообще не преследовался. Интересно, что схожее отношение было и к людям, связанным с церковью: типа, у вас же есть «ударили по одной - подставь вторую», вот мы тебя сейчас, иисусик, и проверим - периодически встречаются такие заметки верующих о своём детстве. Так что окончание цитаты Высоцкого про распятого Христа - оно как бы чутка натянутое. У Шукшина в рассказе «Охота жить» беглый уголовник об этом прямо говорит: «Христу бы сразу кишки выпустил». А блатные, т.е. сторонники чёрной идеи - это просто воплощенная идея воли, причём как свободы, так и своей собственной: я здесь и сейчас готов тебе свою волю навязать. Что, кстати, сильно (и выгодно, имхо) отличает их от сторонников идеи красной, социалистической. Не в том плане, что чёрная идея лучше - нет, просто когда идея ещё не стала государственной, то за неё сражаются люди сильные, волевые. Потом, когда идея побеждает и делается системной, то к ней подтягиваются человечки совсем другого сорта, причём подтягиваются именно к системе, а не к идее: система позволяет слабым командовать, даёт им власть, ведь если что не так, то зе тебя вся структура впишется, личного подвига не потребуется. Такие системные человечки и формируют костяк охранительства: идеи им по барабану, им тёплое местечко надо под собой сохранить (в сухости).
Отрадно, что охранительство (т. е. выхолощенная форма, без содержательной идеи) имеется не только у нас. Очень ярко она была в «Гарри Поттере» описана: Министерство магии за малым исключением из таких охранителей и состояло. Поначалу вроде как «Your Ministry remains strong!», а потом херакс! - и «The Ministry has fallen». Т.е. те самые люди, которым по должности полагалось злу противостоять, особо с задачей и не справились, потому как винтики, не пассионарии. Пассионарии в Орден Феникса и Армию Дамблдора идут: обращаю внимание - в добровольческие (фактически Минин и Пожарский). Тут попутно есть такой слегка замороченный вопрос: а может ли винтик в пассионария превратиться? В «Гарри Поттере» (который всё-таки сказка), на это дан положительный ответ: это трансформация Перси Уизли - от охранителя до воина света, воина добра. Примечательно, что такая трансформация произошла не благодаря материнской любви (тема материнской любви проходит красной нитью через всю серию: Поттера спасает мать, Драко Малфоя спасает Нарцисса, Молли Уизли урабатывает Беллатрису Лестрейндж, спасая Джинни). Имхо, карьерист Перси трансформирутся, когда понимает, что сложная система, позволяющая ему подняться по иерархической лестнице, не работает, и что пришло время базовых структур, основа которой - род и семья. И то, что Роулинг это отметила, а не просто использовала один и тот же приём «всеспасающая материнская любовь», лишний раз показывает её талант.
Но сказки-сказками, а мы возвращаемся к обсуждаемой теме. Общий вывод: «хорошие времена рождают слабых людей», за которыми нет ни собственной воли, ни справедливости (что-то это мне сильно напоминает теорию поколений с вечным круговоротом пророков-номадов-героев-художников). Не зря же основной упрёк оборотням в погонам - «Воруй как все, сам, рискуя свободой, а не прикрывайся высоким постом». (интересно, что и внутри чёрной системы есть чёткое понимание степени риска: скокарь хату богатую выставил и целый месяц гулять можно, а щипач через день свой фарт по чужим карманам шукает) В творчестве вышеупомянутого Шукшина эта проблема - треугольник «чёрные - власть- народ» - одна из основных. Она есть и в «Печках-лавочках», где есть народ- Шукшины, вор-майданник Бурков, и с понтом власть - недовертухай проводник Рыжов. Этот же нелюбовный треугольник есть и в «Охоте жить», где есть народ-Никитыч, чёрная идея в лице побегушника-уголовника и настоящий вертухай - начальник милиции, к которой Никитыч тоже без особого пиетета. Красная идея с когда-то действительно сильными и незааурядными людьми выцвела, стала розовой и люди к ней прислоняются чисто чтоб свою мошну набить или над другими покуражиться. Чёрная блатная тема - да, там люди настоящие, даже реальные. Они пользуется уважением, тот же Высоцкий отдал дань в своем творчесте, потому как там за должностями и званиями не прикрываются, каждый сам личные качества проявить должен. Но только опять же ход воровской - он не для людей, ибо есть жулики, а есть фраера, и лоха кинуть незападло. Вот и у Шукшина убивает побегушник Никитича и вопрос «Куда крестьянину податься?» остаётся открытым. Чёрное - да, оно настоящее, но для себя. Красное выцвело и перестало быть настоящим. Да и с христианством, как и с социализмом, та же история - сначала были мученики, готовые за убеждения идти на смерть, потом крестились князья и дружина - крайне суровые товарищи, ну а сейчас у нас в храм зайди - женщины и дети в основном (в отличие от тех же мечетей). Потому как мужчины воли там не видят, имхо.
Итак, воля жалость забарывает. Но если вступает в противоречие с первым пунктом - справедливостью, то тут уже совсем другой расклад: и у Высоцкого воля есть, «но всё не так, ребята», и у Цоя «есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой», а в итоге конфликта - снова Пушкин с бессмысленным и беспощадным русским бунтом как ответ своей воли на то, что чья-то иная воля нарушила справедливость. Так что у воли тоже есть ограничитель, пусть и такой. В любом случае мы волю тоже к ключевым русским идеям причисляем за нумером цвай.
(продолжение в следующем номере)