Сюр Америка. Глава 3. Жаркие Женщины Юга
Глава третья. Жаркие женщины Юга. Картахена.
Картахена, прекрасная донья Картахена де Индиа, ждет тебя у трапа, окутывает, обволакивает, жарко хватает за руку, шепчет в ухо, ведет, ведет мимо сонных таксистов, по пыльной обочине, щелкает темными долгими пальцами и останавливает проходящий автобус.
И вот я потею в черных штанах, держусь за рюкзак, смотрю в окно и думаю, как составить фразу «многоуважаемый благородный дон водитель автобуса, где мне лучше выйти, чтоб красиво добраться до прекрасного хостела Casa Viena, где я заблаговременно забронировала одноместный номер без удобств, но с вентилятором». Пока думала над порядком слов и стеснялась акцента, автобус увозил меня от центра все дальше и дальше.
Касса Виена нашлась через три часа. За это время я успела отчаяться, ободриться, расплакаться, огрызнуться на свист дорожных рабочих, утереть слезы, поправить рюкзак, вытереть потное лицо банданой и наконец-то нажать кнопку звонка. Под удивленным взглядом смазливого мулата портье я, не снимая рюкзак, поднялась по шаткой лестнице наверх на кухню и с жадным всхлипыванием долго пила из-под крана.
Картахена без рома столь же прекрасна, что и Картахена с ромом, отмечаю с удивлением, беру ром и иду на закат. На закате легко дышит Карибское море.
Если б я была сэром Ф.Дрейком, я б ее взяла. Взяла б, несмотря на пенное кружево балконов, несмотря на обморок бугенвиллий в дверных проемах, несмотря на пару тройку благопристойных церквей. Под внешней благочинностью Картахены де Индия скрывается мулатка, квартеронка, негрита - та, что нацепив пеструю юбку и водрузив на голову поднос, идет, покачивая бедрами, томно напевая - манго, папайя..
Нет зада круглей, чем у женщин Картахены, их зад тянется к небу словно здесь, на другом полушарии, они слыхом не слыхивали о гравитации и прочих женских напастях.
Но я не сэр Ф.Дрейк, хотя сей благородный дон неоднократно брал Картахену, и правильно делал. Но вот если б я была вдовой Дрейка, то ходила б на пляж Бокагранды смотреть, как играют мускулы под шоколадной лоснящейся кожей.
Каждый день в два часа на дальнем пляже Бокагранды рыбаки тянут сети, серебром блещет рыба и я б до самой смерти не отводила б взгляд от схватки бицепсов, трицепсов и сетей…
Я провела с Картахеной две ночи, ворочаясь под вентилятором на жарких простынях. Картахена из редкой породы женщин и городов, которым не надо ничего делать, чтобы нам удобнее было их любить - просто иди, милая, томно покачивая бедрами, вскинув гордый подбородок, просто иди, а я буду красться за тобой внезапными сквериками, прикрываясь уроками испанского, чтобы не спугнуть.
У южных женщин сильно развита интуиция - Картахена чувствовала, что я хочу ее покинуть, внезапно разразилась дождем, а потом, яростно всхлипывая, не дала. Не дала снять денег в банкомате. Мне пришлось звонить на родину. Банковский мальчик с трогательным возмущением рассказал, что какой-то негодяй хотел снять мои деньги в Колумбии, и он, мальчег, предотвратил.
- Мальчег, ты идиот, - совсем не трогательно выругалась я, подсчитывая стоимость роуминга с родиной. - В Колумбии сейчас я, и здесь не страшно.
Вы сейчас скажете, что идиотка это я и банк надо предупреждать. Я предупреждала. Я звонила и делилась своими тревэлпланами. Вероятно, в банке решили, что я или глумлюсь или хвастаюсь. Все же разблокировали они немедленно.
Жаркая лень Картахены как нельзя лучше подходит, чтобы забыть прошлое - вокруг плюс тридцать, за стенами старого города неспешно колышется море, дома разноцветны, и ты заглядываешь в улицы словно в детскую игрушку калейдоскоп, где ни один узор не повторяется дважды. А если в одной руке фотоаппарат, а в другой - ром, то игра становится еще увлекательней.
Полтора дня и бутылка рома в Картахене пролетели незаметно, но пришлось спасаться бегством от неразрешимых внутренних противоречий - я начала влюбляться в женщин с высокими попами и в рыбаков с широкими плечами, причем одновременно.
Дорога длинною в сутки меня охладит, - так рассудила я и бежала в Капургану..
Картахена, прекрасная донья Картахена де Индиа, ждет тебя у трапа, окутывает, обволакивает, жарко хватает за руку, шепчет в ухо, ведет, ведет мимо сонных таксистов, по пыльной обочине, щелкает темными долгими пальцами и останавливает проходящий автобус.
И вот я потею в черных штанах, держусь за рюкзак, смотрю в окно и думаю, как составить фразу «многоуважаемый благородный дон водитель автобуса, где мне лучше выйти, чтоб красиво добраться до прекрасного хостела Casa Viena, где я заблаговременно забронировала одноместный номер без удобств, но с вентилятором». Пока думала над порядком слов и стеснялась акцента, автобус увозил меня от центра все дальше и дальше.
Касса Виена нашлась через три часа. За это время я успела отчаяться, ободриться, расплакаться, огрызнуться на свист дорожных рабочих, утереть слезы, поправить рюкзак, вытереть потное лицо банданой и наконец-то нажать кнопку звонка. Под удивленным взглядом смазливого мулата портье я, не снимая рюкзак, поднялась по шаткой лестнице наверх на кухню и с жадным всхлипыванием долго пила из-под крана.
Картахена без рома столь же прекрасна, что и Картахена с ромом, отмечаю с удивлением, беру ром и иду на закат. На закате легко дышит Карибское море.
Если б я была сэром Ф.Дрейком, я б ее взяла. Взяла б, несмотря на пенное кружево балконов, несмотря на обморок бугенвиллий в дверных проемах, несмотря на пару тройку благопристойных церквей. Под внешней благочинностью Картахены де Индия скрывается мулатка, квартеронка, негрита - та, что нацепив пеструю юбку и водрузив на голову поднос, идет, покачивая бедрами, томно напевая - манго, папайя..
Нет зада круглей, чем у женщин Картахены, их зад тянется к небу словно здесь, на другом полушарии, они слыхом не слыхивали о гравитации и прочих женских напастях.
Но я не сэр Ф.Дрейк, хотя сей благородный дон неоднократно брал Картахену, и правильно делал. Но вот если б я была вдовой Дрейка, то ходила б на пляж Бокагранды смотреть, как играют мускулы под шоколадной лоснящейся кожей.
Каждый день в два часа на дальнем пляже Бокагранды рыбаки тянут сети, серебром блещет рыба и я б до самой смерти не отводила б взгляд от схватки бицепсов, трицепсов и сетей…
Я провела с Картахеной две ночи, ворочаясь под вентилятором на жарких простынях. Картахена из редкой породы женщин и городов, которым не надо ничего делать, чтобы нам удобнее было их любить - просто иди, милая, томно покачивая бедрами, вскинув гордый подбородок, просто иди, а я буду красться за тобой внезапными сквериками, прикрываясь уроками испанского, чтобы не спугнуть.
У южных женщин сильно развита интуиция - Картахена чувствовала, что я хочу ее покинуть, внезапно разразилась дождем, а потом, яростно всхлипывая, не дала. Не дала снять денег в банкомате. Мне пришлось звонить на родину. Банковский мальчик с трогательным возмущением рассказал, что какой-то негодяй хотел снять мои деньги в Колумбии, и он, мальчег, предотвратил.
- Мальчег, ты идиот, - совсем не трогательно выругалась я, подсчитывая стоимость роуминга с родиной. - В Колумбии сейчас я, и здесь не страшно.
Вы сейчас скажете, что идиотка это я и банк надо предупреждать. Я предупреждала. Я звонила и делилась своими тревэлпланами. Вероятно, в банке решили, что я или глумлюсь или хвастаюсь. Все же разблокировали они немедленно.
Жаркая лень Картахены как нельзя лучше подходит, чтобы забыть прошлое - вокруг плюс тридцать, за стенами старого города неспешно колышется море, дома разноцветны, и ты заглядываешь в улицы словно в детскую игрушку калейдоскоп, где ни один узор не повторяется дважды. А если в одной руке фотоаппарат, а в другой - ром, то игра становится еще увлекательней.
Полтора дня и бутылка рома в Картахене пролетели незаметно, но пришлось спасаться бегством от неразрешимых внутренних противоречий - я начала влюбляться в женщин с высокими попами и в рыбаков с широкими плечами, причем одновременно.
Дорога длинною в сутки меня охладит, - так рассудила я и бежала в Капургану..