Гомеровские корабли (продолжение)
Раньше корабли были деревянные, да люди железные.
Флотская присказка
Итак, что мы знаем о военных кораблях Восточного Средиземноморья середины XII века до н.э., накануне вступления Греции в эпоху «темных веков»? Это были специально построенные для боевых действий корабли, имели они частичную палубу (или платформы) в носу и на корме, гребцы были надежно прикрыты высоким ограждением. У них уже не было продольного троса, и следовательно их корпус должен был иметь какие-то структурные элементы (киль, стрингеры), обеспечивающие продольную прочность. В рангоуте и такелаже также произошли серьезные изменения: исчез нижний рей, нижняя кромка паруса стала свободной, рей приобрел кривизну (его ноки опустились вниз), значительно сократилось число топенантов и штагов. На мачте появилась плетеная корзина - «воронье гнездо». На изображениях четко видны многочисленные гитовы для управления площадью паруса в зависимости от ветра и условий плавания непосредственно с палубы. Мы уже подробно писали о роли гитовых в переходе от прямого к латинскому парусу. Если не удастся придумать для сети спускающихся вниз тросов иного толкования, то на барельефе из Мединет Хабу с изображением сражения египтян с «народами моря» (1173 г.) мы видим первые в морской истории корабли с гитовыми. На протяжении всего дальнейшего развития паруса гитовы были неотъемлемой частью такелажа.
О точном происхождении этих кораблей - Эгейское море, Крит или Левант - сказать на основе имеющихся данных невозможно. Из типично морского оружия на этих кораблях отмечены только кошки, позволявшие сцепить корабли друг с другом и дальше уже вести бой по сухопутным правилам с использованием луков, мечей или пик (которые, кстати, отличались от аналогичного оружия сухопутных воинов). Изображений тарана, относящихся к этому времени, не обнаружено.
О развитии корабля у греков в последующие два-три века нам ничего не известно. Практически все дошедшие до нас памятники этой эпохи относятся к финикийцам. И только в девятом веке на морскую арену вернулись греческие корабли. Но это уже были другие корабли, корабли Железного века. Именно к этой категории относятся суда, описанные в поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея». Коротко мы их охарактеризовали в предыдущем рассказе, сейчас разберемся с ними подробнее.
Греческие корабли у Трои. Из фильма "Троя" (2004)
При цитировании Гомера будем использовать переводы В.В. Вересаева. Текст цитаты на греческом можно легко найти в сети по указанию, которое приводится сразу после нее. Наиболее удобно это делать на сайте Perseus.
Начнем с корпуса. Гомер называет его γλαφυρός (glafyros) или κοῖλος (koilos) (о принятых правилах транслитерации см. ранее данное разъяснение):
И тот и другой термин означает выдолбленный, пустотелый, полый. Так его и переводят на русский наши поэты:
В это мгновение всем им война показалась милее,
Чем возвращение в полых судах в дорогую отчизну.
(Il. 2.454)
После того как и он в винно-чермное выехал море
В полых своих кораблях и высокого мыса Малеи
Быстро достиг,
(Od. 3.287)
Однако у историков флота перевод этого эпитета носит более специальный характер: беспалубный. Это не означает, что корпус представлял собой подобие пустого ореха. В носовой и кормовой части были так называемые частичные палубы - ἴκρια (ikria)
Славные быстро надевши доспехи и два длинноострых
Взявши копья, устремился на палубу я носовую.
(Od. 12.229-30)
И мачта упала назад. Повалилися снасти
В трюм, залитый водой. На корме корабельная мачта
Кормчего в голову с маху ударила, вдребезги кости
Черепа все раздробила. И он, водолазу подобный,
С палубы в воду нырнул, и дух его кости оставил..
(Od. 12.411-14)
Носовая палуба предназначена была для впередсмотрящего: известны его изображения на сохранившихся вазах геометрического периода (см. книгу Л. Кассона). На кормовой палубе обычно располагался капитан или важные гости.
Для Одиссея ж они на корме на палубе гладкой
Полого их корабля простыню и ковер расстелили,
Чтоб ему спать непробудно.
(Od. 13.73-75)
Сам Телемах поднялся на корабль за Афиною следом;
На корабельной корме она села, а возле богини
Сел Телемах
(Od. 2.416-18)
Феоклимену ответивши так, Телемах от скитальца
Принял копье и его положил на помост корабельный,
Также и сам поднялся на быстрый корабль мореходный,
Сел на корме корабельной, а возле него поместился
Феоклимен.
(Od. 15.285-86)
Что касается размеров гомеровских кораблей, то их мы можем определить по косвенным признакам. Длину можно оценить исходя из числа гребцов. Наименьшим был 20-весельный корабль. Его, как правило, использовали как посыльное судно и для решения разведывательно-диверсионных задач. На таком корабле, например, Хрисеида была отправлена к своему отцу.
Царь Агамемнон легкий корабль ниспустил на пучину,
Двадцать избрал гребцов, поставил на нем гекатомбу,
Дар Аполлону, и сам Хрисеиду, прекрасную деву,
Взвел на корабль: повелителем стал Одиссей многоумный;
Быстро они, устремяся, по влажным путям полетели..
(Il. 1.309)
На таком корабле Телемах отправляется в Пилос:
Лучший корабль с двадцатью снарядивши гребцами, отправься
И об отце поразведай исчезнувшем;
(Od. 1.280)
И женихи Пенелопы намереваются перехватить Телемаха также на таком же корабле:
Дайте же быстрый корабль мне и двадцать товарищей в помощь,
Чтобы, когда возвращаться он будет, устроить засаду
И подстеречь его между Итакой и Замом, в проливе.
(Od. 4.669)
Стандартным транспортным кораблем для перевозки воинов был 50-весельный пентеконтер:
Сих племена Филоктет предводитель, стрелец превосходный,
Вел на семи кораблях; пятьдесят воссидело на каждом
Сильных гребцов и стрелами искусных жестоко сражаться..
(Il. 2.718-20)
В брань пятьдесят кораблей Эакид Ахиллес быстроногий,
Зевсов любимец, привел к Илиону; на каждом из оных
Ратных мужей пятьдесят человек при уключинах было.
(Il. 16.169-70)
Прямых указаний на размер кораблей Одиссея в поэме нет, однако несложный расчет показывает, что это тоже скорее всего были 50-весельные корабли: при прибытии на остров Цирцеи в отряде Одиссея было 46 человек (Od. 10.203-209). Но до этого дружина потеряла шесть человек в бою с киконами и шесть других, которые стали жертвой Полифема.
Феаки также отправляют Одиссея в Итаку на 50-весельном корабле:
Спустим же черный корабль, отправляемый плавать впервые,
В море священное. Юношей двух и еще пятьдесят к ним
Выберем в целом народе, кто всех наиболе надежен.
(Od. 8.34-36, 48)
Упоминаются и более крупные корабли. Так, у беотийцев в «списке кораблей» на каждом судне было по сто двадцать юношей:
С ними неслось пятьдесят кораблей, и на каждом из оных
По сту и двадцать воинственных, юных беотян сидело.
(Il. 2.509-10)
Следует отметить, что Гомер ни разу не упоминает триаконтеры, корабли с тридцатью веслами, о существовании которых в то время можно утверждать с большой долей уверенности. (Кстати, именно триаконтеры изображены на фотографии вверху). Так, Геродот считает их очень древними кораблями. Спартанцы у него отправляются к финикийцам на таких кораблях:
«Тогда Фера отплыл на трех 30-весельных кораблях к потомкам Мемблиара.» (Геродот, 4.138)
Нигде у Гомера не указывается, что гребцы сидели более чем в один ряд. Поэтому все корабли у Гомера были длинными и узкими. Относительно высоты их борта имеются косвенные свидетельства, которые, впрочем, носят сомнительный характер.
Когда вытащенные на берег греческие корабли подверглись атаке троянцев, Гектор смог дотянуться до орнаментального украшения на верхней части ахтерштевня:
Гектор могучей рукой за корму корабля ухватился;
Легкий, прекрасный корабль сей отважного Протесилая
В Трою принес
(Il. 15.704)
Гектор же, раз ухватясь за корабль, не пускал его, крепко
За украшенье держа кормовое.
(Il. 15.716-17)
Гектор, корабль захватив, пред кормою стоял неотступен;
Хвост кормовой он руками держал
(Там же, пер.Гнедича)
Речь здесь идет о кормовом украшении ἄφλαστον (aflaston, аплюстр), мы рассказывали о нем ранее. Правда, у Гомера Гектор был богатырского роста, но все равно это описание показывает, что корабль был довольно низким.
У Л.Кассона приводится еще одно свидетельство небольшой высоты борта у гомеровских кораблей. Речь идет об эпизоде, когда троянцы во главе с Гектором атакуют вытащенные на берег корабли греков с целью сжечь их и лишить противника возможности вернуться на родину (Песнь 15). Он считает, что Аякс, отражавший атаку троянцев с кормы своего корабля, спрыгнул с его борта на землю, чтобы не подвергаться атаке троянских лучников, что является свидетельством небольшой высоты корабля.
Этот довод представляется спорным. Вообще, данное место является одним из самых темных у Гомера. Имеются многочисленные варианты его перевода, принципиально отличающиеся друг от друга. Попробуем в них разобраться. Вот этот отрывок из Гомера:
ἀλλ᾽ ἀνεχάζετο τυτθόν, ὀϊόμενος θανέεσθαι
θρῆνυν ἐφ᾽ ἑπταπόδην, λίπε δ᾽ ἴκρια νηὸς ἐΐσης.
(Il. 15.729)
Перевод этого места у Вересаева:
И, увидавши грозящую смерть, отступил не намного
На кормовую скамью семистопную сзади помоста.
Похоже и у Гнедича (с контекстом):
Тихо герой отступал, устрашась неизбежной тут смерти;
Вспять до скамьи семистопной сошел с кормового помоста.
Там он стоял, озираясь, и длинным копьем беспрерывно
Всех опрокидывал, кто наносил пожирающий пламень,…
Чтобы было ясней, реконструируем событие. Корабли греков находятся у кромки моря на прибрежном песке. Вытащены они кормой (πρύμνα, prymna) вперед (это важный момент для дальнейшего. Вообще следует учитывать, что галеры подходили к берегу только кормой, поэтому и украшали галеростроители эту часть корпуса значительно лучше, чем носовую); т.е. обращены носом к морю. Троянцы прижали греков к кораблям и бой идет у самой их кормы. Троянцы находятся на земле, греки - на кормовых частях кораблей. Воины Трои активно используют луки, греческие бойцы - длинные морские пики, которые входят в комплект вооружения кораблей.
Пред кормами судов загорелся
Бой рукопашный на пиках. Одни с колесниц нападали,
Те ж с высоты кораблей своих черных, на палубе стоя,
Пиками били врагов, - огромными, сбитыми крепко,
С медным концом; в кораблях берегли их для боя морского
(Il. 15.385)
Среди греков находится и их герой Аякс Великий, который сражается также находясь на кормовом помосте корабля. Ввиду того, что корма не защищена от стрел троянских лучников, Аякс вынужден покинуть кормовую палубу: ἀνεχάζετο τυτθόν - немного отступить. Но куда он отходит? Вот тут и начинаются варианты. Если следовать Гомеру строго, то Аякс отступает на θρῆνυν ἐφ᾽ ἑπταπόδην. Гептаподес (ἑπταπόδης) - значит семифутовый. А θρῆνυς (thrēnys) в других текстах того времени, в том числе и у Гомера - скамеечка для ног. Но вот какое назначение эта «скамеечка» имела на корабле - в этом расходятся буквально все исследователи творчества Гомера и его переводчики. Дворецкий в своем словаре пишет: корабельная скамья (для рулевого или гребцов); H.G. Liddell - bench, perh. helmsman's bench or bridge (скамья, возм. скамья рулевого или мостик); автор «Словаря Гомера» G. Autenrieth - footstool… for the feet of rowers, or of the helmsman, in a ship (скамейка для ног… на корабле - для ног гребцов или рулевого); D. B. Monro в своих комментариях к переводу «Илиады» пишет: probably (as Mr. Leaf suggests) the bridge or gangway over the hold, connecting the after and fore decks («вероятно, как полагает г-н Leaf, мостик или проход над трюмом, соединяющий кормовую и носовую палубы», т.е. тот помост, который в дальнейшем на галерах стал называться куршея); Samuel Butler в своем переводе «Илиады» прозой пишет - he left the raised deck at the stern, and stepped back on to the seven-foot bench of the oarsmen (он покинул возвышающуюся палубу на корме и отступил на семифутовую скамью гребцов). Перевод A.T. Murray, считающийся во многом эталоном перевода гомеровской поэмы, в данном случае предлагает вариант: gave ground a little along the bridge of seven feet in height, and left the deck of the shapely ship («отступил немного вдоль мостика высотой в семь футов, покинув палубу корабля» т.е. опять-таки отойдя на центральный помост, размер которого он сам определяет в высоту). Такой же вариант, еще более четко выраженный, предлагает и A. S. Kline (2009): «gave way a little, retreating from the after-deck of the shapely vessel some way along the seven-foot high connecting bridge amidships». И вообще до абсурда доводит перевод Ian Johnston (Канада), считая, что Аякс отступил на возвышающуюся платформу высотой в семь футов («moved to the raised platform, seven feet high»). Зачем, спрашивается, Аяксу, который опасается потерять жизнь от стрел троянцев, подниматься еще выше над бортом корабля? Ведь Гомер дает ясно понять, что греческий герой ищет укрытия, из которого он сможет действовать своей пикой не подвергаясь обстрелу троянских лучников.
Вернемся теперь к тексту Л.Кассона, утверждающего на основе анализа рассматриваемого нами отрывка из поэмы, что борт корабля находился невысоко над землей, поэтому Аякс легко смог покинуть кормовую палубу галеры, спрыгнув на землю: «Ajax could leap from the gunwale to the ground». Оснований для этого заключения, как представляется, нет никаких.
Мы не можем, конечно, категорично дать свой вариант для толкования выражения θρῆνυν ἐφ᾽ ἑπταπόδην , но должны сделать некоторые явные заключения из всего сказанного. Во-первых, Аякс искал защиты от стрел, поэтому он должен был найти какое-то укрытие, причем, как видно из дальнейшего текста, не покидая корабль. Во-вторых, этим укрытием не мог стать центральный проход, находящийся на уровне, или даже выше кормовой палубы. В-третьих, следует учитывать, что во всех других текстах термин thrēnys означает тот или иной вариант подставки (или скамеечки, как угодно) для ног сидящего человека. Не изобретая велосипеда, следует признать, что таким требованиям отвечает настил на дне корабля, на который опирались ноги гребцов при гребле. Т.е. thrēnys - это тот элемент гребного корабля, который на классической галере стал называться банкет (см. наши записки по системам гребли). А семь футов - это возможно ширина данного настила.
Продолжнение в следующий раз.