кто кого выбирает
В моей жизни достаточно событий магического характера. Когда к самым важным вещам тебя ведет тонкая цепочка событий, будто бы выстроенная специально для попадания в заветную цель. И убери из нее хоть одно звено, сдвинь события на годик вперед, нарушатся получившиеся закономерности и смыслы. В эти моменты череда событий бросает тебя от одного к другому, а ты лишь свидельствуешь невероятный путь, который успел проделать.
Так, я однажды оказалась на Потсдамер Плац в Берлине. Я была там, наверно, раз шесть или восемь в рамках трех месяцев. И всякий раз меня накрывало там какое-то нереальное счастье и замирало сердце от огней на крыше Sony Center. Так выходило, что именно там случалось пережить самое невероятное. Я была там одна - в музее и библиотеке кино, одна рыдала над сообщением, полным волшебными словами любви, одна встречалась с знаменитой американской продюссером и немецким киноведом; я была там с бывшей, замирая от переливающихся картинок на стенах зданий; я была там с нынешним, заново открыв ему его столицу, и мы тяли от счастья на красной ковровой дорожке Берлинского кинофестиваля. И всё это было на Потсдамер Плац. А этому предшествала еще одна удивительная и совсем неслучайная история.
(из сообщения подруге)
Я пришла в РГГУ наугад, без понимания, чего я хочу, кроме как "учить интересное, а не бухгатлерию". Программа моя была про Восточную Европу, и на пары к будущей научнице пошла просто из-за давнего любопытства к США. Я про них не знала ровным счетом ничего. Так я влюбилась в её лекции и стала ходить на всё, она просто диву давалась.
Через пару месяцев в РГГУ приехала Сандра Шульберг презентовать фильм отца о Нюрбергском процессе. Это очень известная в Голливуде семья, её дедушка получил первый в мире Оскар, а дядя написал оскарносный сценарий Марлона Брандо. И во время рассказа Сандры про пропаганду США в Германии, про денацификацию и американизацию, моя преподавательница садится ко мне со словами: "А давай напишем диссер про фильмы Плана Маршалла!". Через 20 минут она и мой куратор по магистратуре ведут меня к этой Сандре со словами: "Эта талантилвая девушка пишет работу по Вашей теме, поможете ей?", а я видавила что-то на английском, с ужасом думая: "Да я даже не знаю, при каком американском президенте это произошло...".
Когда я через полтора года спросила научницу, зачем она меня тогда взяла к себе (а она плохих студентов не берет), она ответила: "Ну, это была авантюра". Она не знала, что я обожаю кино, искусство и культурную политику и что неожиданно придуманная ей тема была идеальным попаданием в меня. Нам стоило немалых усилий пропихуть её в двух университетах (потому что программа-то моя про Восточную Европу), я разрывалась между горами литературы, так как приходилось учить всё сразу (в РГГУ - славян, в Германии - Россию / СССР, для диссера - США). Я чудом нашла какие-то материлы (да я не умела их искать!), едва ли понимая, что такое историческое исследование, путала источникии с литературой и боялась писать...
Через полтора года после того приезда Сандры в РГГУ я встретилась с ней в Берлине, во время кинофестиваля на той самой Потсдамер Плац, продолжая не понимать, зачем эта известная в высоких кругах особа мне помогает (правда, неумело, но очень искренне) и знакомит меня, исследователя, у которого не написано ни одной строчки, с крутыми киноведами Германии.
Спустя три с половиной месяца, работая почти без остановки, я написала весь итоговый текст.
Наверно, это было правда кому-то надо.
Так, я однажды оказалась на Потсдамер Плац в Берлине. Я была там, наверно, раз шесть или восемь в рамках трех месяцев. И всякий раз меня накрывало там какое-то нереальное счастье и замирало сердце от огней на крыше Sony Center. Так выходило, что именно там случалось пережить самое невероятное. Я была там одна - в музее и библиотеке кино, одна рыдала над сообщением, полным волшебными словами любви, одна встречалась с знаменитой американской продюссером и немецким киноведом; я была там с бывшей, замирая от переливающихся картинок на стенах зданий; я была там с нынешним, заново открыв ему его столицу, и мы тяли от счастья на красной ковровой дорожке Берлинского кинофестиваля. И всё это было на Потсдамер Плац. А этому предшествала еще одна удивительная и совсем неслучайная история.
(из сообщения подруге)
Я пришла в РГГУ наугад, без понимания, чего я хочу, кроме как "учить интересное, а не бухгатлерию". Программа моя была про Восточную Европу, и на пары к будущей научнице пошла просто из-за давнего любопытства к США. Я про них не знала ровным счетом ничего. Так я влюбилась в её лекции и стала ходить на всё, она просто диву давалась.
Через пару месяцев в РГГУ приехала Сандра Шульберг презентовать фильм отца о Нюрбергском процессе. Это очень известная в Голливуде семья, её дедушка получил первый в мире Оскар, а дядя написал оскарносный сценарий Марлона Брандо. И во время рассказа Сандры про пропаганду США в Германии, про денацификацию и американизацию, моя преподавательница садится ко мне со словами: "А давай напишем диссер про фильмы Плана Маршалла!". Через 20 минут она и мой куратор по магистратуре ведут меня к этой Сандре со словами: "Эта талантилвая девушка пишет работу по Вашей теме, поможете ей?", а я видавила что-то на английском, с ужасом думая: "Да я даже не знаю, при каком американском президенте это произошло...".
Когда я через полтора года спросила научницу, зачем она меня тогда взяла к себе (а она плохих студентов не берет), она ответила: "Ну, это была авантюра". Она не знала, что я обожаю кино, искусство и культурную политику и что неожиданно придуманная ей тема была идеальным попаданием в меня. Нам стоило немалых усилий пропихуть её в двух университетах (потому что программа-то моя про Восточную Европу), я разрывалась между горами литературы, так как приходилось учить всё сразу (в РГГУ - славян, в Германии - Россию / СССР, для диссера - США). Я чудом нашла какие-то материлы (да я не умела их искать!), едва ли понимая, что такое историческое исследование, путала источникии с литературой и боялась писать...
Через полтора года после того приезда Сандры в РГГУ я встретилась с ней в Берлине, во время кинофестиваля на той самой Потсдамер Плац, продолжая не понимать, зачем эта известная в высоких кругах особа мне помогает (правда, неумело, но очень искренне) и знакомит меня, исследователя, у которого не написано ни одной строчки, с крутыми киноведами Германии.
Спустя три с половиной месяца, работая почти без остановки, я написала весь итоговый текст.
Наверно, это было правда кому-то надо.