Сколько сил, Барбара, вы тратите на ненависть к людям!
Зои Хеллер, "Хроника одного скандала"
Издательство "Фантом пресс", серия "Горький шоколад", 2005 год
Настанут времена, когда Зои Хеллер начнут читать, как мы Теккерея или Остин. Читать, холодея от любопытства, веря и не веря: ужель наши предки в те времена действительно мыслили и жили так? Ладно, учителя, имевшие несчастье попасться под резвое перо дорогой коллеги Барбары, - сущий парад уродов, но окружение Батшебы - каково! Сухая, жёлчная маменька, её благонамеренные шпильки. Благоверный, напыщенный болван, похожий на сказочного рыцаря-рогоносца, и пятнадцатилетний Коннолли, вероломный паж. Дочка, превратившая маму в девочку для битья, - а что ещё с мамы взять, деньги ведь даёт не она, а папочка... Умнее всех оказался маленький сынок Батшебы. У него олигофрения, но для него, слабоумного, мать - всегда мать, что бы там над нею ни разразилось. Сын библейской Вирсавии-Батшебы был, как вы помните, мудрый Соломон.
При этом обеим главным героиням романа мудрости очень недостаёт. Про таких, как Шеба, в деревне говорят: пусторукая. Всё при ней, но у неё самой - нет ничего: "Но воспитание детей - не совсем то, о чем… Материнство просто не может принести такое удовлетворение, какое приносит успешная карьера. Что бы вы ни говорили, Барбара, моя жизнь скучна и незаметна. Это ужасно - не оставить после себя ничего достойного". Но первые порывы быстро гаснут, теряют имя действия, и неглупая, художественно одарённая женщина радостно растворяется уже не в материнстве, а в кощунственной пародии на него - в страсти к хитрому, пройдошливому мальчишке, которого теперь, получается, она же и использовала. Барбара рациональнее, дальновиднее, но её манит другая сторона мифа женственности. Вспоминая своё путешествие во Францию, эта стареющая "железная леди" рассказывает о девушке, танцевавшей на столе в бистро: все отдала бы - ум, здоровье, сбережения - за малую толику такой власти. Власть, ёлки. Как же нам головы заморочили. Ну, полюбуются плясуньей мужчины, соберёт она медяки в подол и пойдёт в подсобку за тем, кто позовёт. Власть. Ёлки. И занимает не столько скандал, сколько попытки Барбары бичевать пороки окружающих: ханжей, индюков надутых, предателей, эгоистов. "Хроника одного скандала" тем и прельщает, что роль рассказчицы на себя взяла отрицательная героиня, да ещё и с большим-пребольшим осколком тролльского зеркала в глазу! Стремление облегчить виновную душу и одновременно обелить себя, кокетливое подмигивание читателю: "А вы бы, голубчик, разве не соблазнились? Врёте, врёте, соблазнились бы!", горючие слёзы исповеди, упоённое подсматривание в замочную скважину - всё это есть в дневниках скромной городской учительницы. Хлёстко, красочно, пряно разоблачала, напоминая Зинаиду Гиппиус, ни о ком словечка доброго не молвила. Победила. Но победа оказалась Пирровой. Единственная, кого Барбара разоблачила,- это она сама. Сама ханжа, предательница, эгоистка и надутая индюшка.
Разумеется, "Хроника" не сводится к свежей и оригинальной морали "не рой другому яму". И Барбара (Варвара, что не случайно) не такая уж паучиха, и Батшеба (Вирсавия, что не случайно) не безгрешная овечка: к преподаванию таких людей на пушечный выстрел подпускать нельзя. Мы оставляем обеих женщин на перепутье. Батшебе выздоравливать, Барбаре - на горьком опыте усваивать мудрость китайской пословицы "Если впереди тебя глупец, сзади глупец, справа глупец и слева глупец, значит, ты глупец центральный".
Издательство "Фантом пресс", серия "Горький шоколад", 2005 год
Настанут времена, когда Зои Хеллер начнут читать, как мы Теккерея или Остин. Читать, холодея от любопытства, веря и не веря: ужель наши предки в те времена действительно мыслили и жили так? Ладно, учителя, имевшие несчастье попасться под резвое перо дорогой коллеги Барбары, - сущий парад уродов, но окружение Батшебы - каково! Сухая, жёлчная маменька, её благонамеренные шпильки. Благоверный, напыщенный болван, похожий на сказочного рыцаря-рогоносца, и пятнадцатилетний Коннолли, вероломный паж. Дочка, превратившая маму в девочку для битья, - а что ещё с мамы взять, деньги ведь даёт не она, а папочка... Умнее всех оказался маленький сынок Батшебы. У него олигофрения, но для него, слабоумного, мать - всегда мать, что бы там над нею ни разразилось. Сын библейской Вирсавии-Батшебы был, как вы помните, мудрый Соломон.
При этом обеим главным героиням романа мудрости очень недостаёт. Про таких, как Шеба, в деревне говорят: пусторукая. Всё при ней, но у неё самой - нет ничего: "Но воспитание детей - не совсем то, о чем… Материнство просто не может принести такое удовлетворение, какое приносит успешная карьера. Что бы вы ни говорили, Барбара, моя жизнь скучна и незаметна. Это ужасно - не оставить после себя ничего достойного". Но первые порывы быстро гаснут, теряют имя действия, и неглупая, художественно одарённая женщина радостно растворяется уже не в материнстве, а в кощунственной пародии на него - в страсти к хитрому, пройдошливому мальчишке, которого теперь, получается, она же и использовала. Барбара рациональнее, дальновиднее, но её манит другая сторона мифа женственности. Вспоминая своё путешествие во Францию, эта стареющая "железная леди" рассказывает о девушке, танцевавшей на столе в бистро: все отдала бы - ум, здоровье, сбережения - за малую толику такой власти. Власть, ёлки. Как же нам головы заморочили. Ну, полюбуются плясуньей мужчины, соберёт она медяки в подол и пойдёт в подсобку за тем, кто позовёт. Власть. Ёлки. И занимает не столько скандал, сколько попытки Барбары бичевать пороки окружающих: ханжей, индюков надутых, предателей, эгоистов. "Хроника одного скандала" тем и прельщает, что роль рассказчицы на себя взяла отрицательная героиня, да ещё и с большим-пребольшим осколком тролльского зеркала в глазу! Стремление облегчить виновную душу и одновременно обелить себя, кокетливое подмигивание читателю: "А вы бы, голубчик, разве не соблазнились? Врёте, врёте, соблазнились бы!", горючие слёзы исповеди, упоённое подсматривание в замочную скважину - всё это есть в дневниках скромной городской учительницы. Хлёстко, красочно, пряно разоблачала, напоминая Зинаиду Гиппиус, ни о ком словечка доброго не молвила. Победила. Но победа оказалась Пирровой. Единственная, кого Барбара разоблачила,- это она сама. Сама ханжа, предательница, эгоистка и надутая индюшка.
Разумеется, "Хроника" не сводится к свежей и оригинальной морали "не рой другому яму". И Барбара (Варвара, что не случайно) не такая уж паучиха, и Батшеба (Вирсавия, что не случайно) не безгрешная овечка: к преподаванию таких людей на пушечный выстрел подпускать нельзя. Мы оставляем обеих женщин на перепутье. Батшебе выздоравливать, Барбаре - на горьком опыте усваивать мудрость китайской пословицы "Если впереди тебя глупец, сзади глупец, справа глупец и слева глупец, значит, ты глупец центральный".