Хироко Оямада «Нора»
Это такой особенный жанр, драма в двух действиях. Акт первый: родители (вариант: одна мать) с детьми (вариант: с одним ребёнком или ребёнок должен родиться) переезжают в сельскую местность. Акт второй: что-нибудь случается. Этому ужасному что-нибудь запоздало приискиваются те или иные объяснения, в той или иной мере описывающие реальность. У Шан Хьюз в романе «Перл» это психиатрическая проблематика мамы, у Марины Палей в «Хуторе» несколько патетическое «эта страна меня не принимает. Наотмашь. Наотрез». Да и книги на тему миссионерства, например, «Перемена климата» Хилари Мантел, «Библия ядоносного дерева» Барбары Кингсолвер или даже «Не спи, кругом змеи» Дэниела Эверетта сюда подходят. Здесь поводом являются религиозные устремления семейства, причём чаще не самого семейства, а его главы. Но зачем искать какие-то особенные причины, когда друг на друга накладываются три адаптации: родителей к детям, детей к родителям и прирожденных горожан к деревне?
Прежняя жизнь, когда я проводила на работе с утра до вечера, казалась теперь чем-то выдуманным, ненастоящим. Неужели прежняя я, работавшая весь день допоздна, и нынешняя я, к полудню заканчивающая все дела и предоставленная самой себе вплоть до вечерней готовки, - это один и тот же человек? Я думала, что такая жизнь надоест мне через неделю, но хватило и одного дня. А когда всё окончательно надоело, мои занятия стали рутиной. Посмотреть телевизор, посидеть за компьютером, почитать книжку, приготовить что-нибудь замысловатое - например, до замужества я любила готовить десерты - все доступные занятия подразумевали сопутствующие расходы: на электричество, на книги, на газ и воду. На всё нужны были деньги. Я раньше слышала, как шутили про образ жизни домохозяек: «трёхразовое питание с дневным сном», - так вот, с экономической точки зрения дневной сон - реально самое эффективное времяпрепровождение. Время вроде тянется медленно, но при этом не замечаешь, как прошёл день, пролетела неделя. Если нет никаких планов и встреч, если нет дня получки - всех этих зарубок, с помощью которых мы дробим свою жизнь на мелкие сегменты, - время становится вязким и тягучим, но, растянувшись до невозможности, вдруг соскальзывает тяжёлой каплей вниз и летит с такой скоростью, что его уже не поймать.
В маленьком романе, почти повести Хироко Оямада «Нора» дитяти ещё нет, но о нём то и дело говорят. Ты, случайно, не беременна? Ты, наверное, сразу забеременеешь. Кстати, может быть, тебе завести ребёнка? Аса, она же жена трогательного бездельника Мунэаки Мацуура, она же невестка госпожи Мацуура, она же соседка Сэры и стариков, она же... личности множатся, дробятся, кто я, что я, если не надо собираться утром на работу? Аса пошла однажды гулять и провалилась в нору неизвестного зверя. Но она сама понимает, что провалилась гораздо глубже и гораздо раньше, чем пошла гулять.
Каникулы жизни… а что, если они и правда никогда не закончатся? Нет, так нельзя. Муж работает до ночи, пока я веду дома каникулярную жизнь. Мне надо что-то делать, даже если это не будет работой, надо чем-то себя занять. Я с каждым днем ощущала себя все более тяжёлой, хотя в весе не прибавляла, а даже наоборот. Я с трудом передвигалась. Я чувствовала, будто каждая мышца, каждый сустав, каждая клетка моего организма застопорились, будто внутри меня всё слиплось. Выходило, что во всём виновато мое тело, что от меня самой ничего не зависит, - прекрасная отговорка! Но было очевидно, что моя лень - это исключительно моя вина. И было очевидно: в какой-то момент муж, свекровь, дедушка - все вместе или по отдельности - осудят меня за такое поведение. С полным на то правом. Вопрос только в том, сочтёт ли кто-нибудь из них нужным открыто сказать мне об этом?
«Нору» можно читать как хоррор, как притчу, было бы желание, даже как феминистский манифест. А что касается меня, я в неё просто провалилась.
Прежняя жизнь, когда я проводила на работе с утра до вечера, казалась теперь чем-то выдуманным, ненастоящим. Неужели прежняя я, работавшая весь день допоздна, и нынешняя я, к полудню заканчивающая все дела и предоставленная самой себе вплоть до вечерней готовки, - это один и тот же человек? Я думала, что такая жизнь надоест мне через неделю, но хватило и одного дня. А когда всё окончательно надоело, мои занятия стали рутиной. Посмотреть телевизор, посидеть за компьютером, почитать книжку, приготовить что-нибудь замысловатое - например, до замужества я любила готовить десерты - все доступные занятия подразумевали сопутствующие расходы: на электричество, на книги, на газ и воду. На всё нужны были деньги. Я раньше слышала, как шутили про образ жизни домохозяек: «трёхразовое питание с дневным сном», - так вот, с экономической точки зрения дневной сон - реально самое эффективное времяпрепровождение. Время вроде тянется медленно, но при этом не замечаешь, как прошёл день, пролетела неделя. Если нет никаких планов и встреч, если нет дня получки - всех этих зарубок, с помощью которых мы дробим свою жизнь на мелкие сегменты, - время становится вязким и тягучим, но, растянувшись до невозможности, вдруг соскальзывает тяжёлой каплей вниз и летит с такой скоростью, что его уже не поймать.
В маленьком романе, почти повести Хироко Оямада «Нора» дитяти ещё нет, но о нём то и дело говорят. Ты, случайно, не беременна? Ты, наверное, сразу забеременеешь. Кстати, может быть, тебе завести ребёнка? Аса, она же жена трогательного бездельника Мунэаки Мацуура, она же невестка госпожи Мацуура, она же соседка Сэры и стариков, она же... личности множатся, дробятся, кто я, что я, если не надо собираться утром на работу? Аса пошла однажды гулять и провалилась в нору неизвестного зверя. Но она сама понимает, что провалилась гораздо глубже и гораздо раньше, чем пошла гулять.
Каникулы жизни… а что, если они и правда никогда не закончатся? Нет, так нельзя. Муж работает до ночи, пока я веду дома каникулярную жизнь. Мне надо что-то делать, даже если это не будет работой, надо чем-то себя занять. Я с каждым днем ощущала себя все более тяжёлой, хотя в весе не прибавляла, а даже наоборот. Я с трудом передвигалась. Я чувствовала, будто каждая мышца, каждый сустав, каждая клетка моего организма застопорились, будто внутри меня всё слиплось. Выходило, что во всём виновато мое тело, что от меня самой ничего не зависит, - прекрасная отговорка! Но было очевидно, что моя лень - это исключительно моя вина. И было очевидно: в какой-то момент муж, свекровь, дедушка - все вместе или по отдельности - осудят меня за такое поведение. С полным на то правом. Вопрос только в том, сочтёт ли кто-нибудь из них нужным открыто сказать мне об этом?
«Нору» можно читать как хоррор, как притчу, было бы желание, даже как феминистский манифест. А что касается меня, я в неё просто провалилась.