Четверг, стихотворение: Рёко Секигути
Среди сезонных слов хайку есть Хиросима-ки - поминовение Хиросимы. Разумеется, вспоминать некоторые исторические даты и говорить о них в литературе очень важно, и это принято в самых разных культурах. Но по жанровым законам хайку исторические события должны повиноваться режиму циклического времени, символизм которого предполагает ожидание сезонного возрождения и обновления. Если тема стихотворения - трагедия или катастрофа, в такой трактовке она неминуемо окрашивается надеждой: несмотря на понесенные потери, жизнь продолжается, город возродится из пепла и т. п. Велик риск отдать исторические события на откуп благостному образу времени, которое «делает своё дело», и позабыть о необходимости реальных дел, безотлагательной помощи людям, которых постигло горе *.
Природа излечивает не всё, особенно если катастрофа случилась по вине людей. Понятно, что для поэтического мышления все бедствия - стихийные, хотя в конечном счете доля ответственности человека велика едва ли не в каждом из них. Но когда историческое событие, которое должно располагаться в линейном времени, попадает в мир хайку с его сезонными словами, оно оказывается явлением природы в самом прямом смысле слова - своего рода превратностью, которую нужно принять и пережить, зная, что уже в следующем сезоне она забудется. В результате хайку оборачивается проводником насилия, загоняющим линейное время в циклическое с его умиротворяющим символизмом, который обессмысливает политическое действие и списывает все ошибки на счет природы. В том, сколь жуткая жестокость дает тут о себе знать, легко убедиться, представив себе, что о событии, которое коснулось, ранило, травмировало лично вас или ваших близких, - будь то несправедливость, война, геноцид… - говорят сезонными словами, как о какой-нибудь грозе, разразившейся помимо человеческой воли, «сама собой» **.
После тройной катастрофы 11 марта 2011 года, которая спровоцировала аварию на атомной электростанции в Фукусиме, многие японцы обратились к хайку, чтобы высказаться о случившемся. Они оплакивали в стихах разрушенные жизни, молились за души погибших, прибегали к иным подобным мотивам, общим, наверное, для всех мировых литератур. Стремление найти опору в поэтической силе заклинания - тем более со стороны пострадавших - было вполне естественным. Однако то, что в это же самое время словарь хайку пополнился новым сезонным словом - Фукусима-ки, поминовение Фукусимы, - вызвало смешанную реакцию.
Да, в циклическом времени «весна вернётся снова», но цветы вишни в окрестностях катастрофы непоправимо заражены: обновление невозможно. Люди уже не смогут собирать и пробовать весеннюю зелень, несъедобными будут и плоды, так что птицы, питающиеся ими, отравятся. Теперь, сочиняя хайку об этих местах, придется закрыть глаза на действительность и воспевать - цинично или попросту наивно - то ли нескорое, то ли вообще невозможное возрождение.
Насколько понятен литературный обычай сезонного поминовения авторов, покинувших мир в то или иное время года, - в конце концов, все люди смертны, - настолько же неуместен разговор в тех же словах о трагедии Фукусимы. Мало вспоминать о ней раз в году: она ещё не завершилась, она требует политических мер и каждодневного размышления.
Не так уж безобидно, выходит, циклическое время сезонов: порой оно тайком впускает в нашу мысль глубоко порочные на поверку идеи и умозаключения.***
* Конечно, возможно и такое решение: говоря об исторических событиях, всегда обозначать критическую дистанцию по отношению к символизму циклического времени. Однако для хайку с его семнадцатью слогами это крайне трудная задача.
** Известно, что иностранцев удивляли некоторые высказывания японцев об атомной бомбардировке Хиросимы. В этих высказываниях преобладал пассивный залог: так, японцы говорили «Бомба упала», а не «Американцы сбросили бомбу». Не мне судить, можно ли тут усмотреть какую-либо связь с традицией хайку, но во время антиправительственных демонстраций после аварии в Фукусиме я тоже сделала одно наблюдение. Стилистика сообщений о беспорядках в прессе вызвала резкую критику: журналисты писали о них как о стихийном бедствии - шквале или туче людей, которые «парализовали движение в городе», и говорили о «возникших затруднениях», не анализируя ни причины, ни характер происходившего. Не рискну утверждать, что, лелея свою чуткость к циклическому времени и преданность идее сезонов, японцы отвыкли от исторического сознания или разучились принимать во внимание время линейное, но о связи между тем и другим стоит задуматься.
*** Между прочим, в истории хайку неоднократно заявляло о себе движение в сторону муки - бессезонья. Так, во время Второй мировой войны сторонники бессезонных хайку часто писали о войне, которая, разумеется, не укладывается в циклическое время сезонов. Встретив осуждение со стороны властей, движение задохнулось.
Из книги «Нагори. Тоска по уходящему сезону» [Nagori, la nostalgie de la saison qui s'en va], paris, 2018, издание на русском языке - Ad Marginem, 2023.
Природа излечивает не всё, особенно если катастрофа случилась по вине людей. Понятно, что для поэтического мышления все бедствия - стихийные, хотя в конечном счете доля ответственности человека велика едва ли не в каждом из них. Но когда историческое событие, которое должно располагаться в линейном времени, попадает в мир хайку с его сезонными словами, оно оказывается явлением природы в самом прямом смысле слова - своего рода превратностью, которую нужно принять и пережить, зная, что уже в следующем сезоне она забудется. В результате хайку оборачивается проводником насилия, загоняющим линейное время в циклическое с его умиротворяющим символизмом, который обессмысливает политическое действие и списывает все ошибки на счет природы. В том, сколь жуткая жестокость дает тут о себе знать, легко убедиться, представив себе, что о событии, которое коснулось, ранило, травмировало лично вас или ваших близких, - будь то несправедливость, война, геноцид… - говорят сезонными словами, как о какой-нибудь грозе, разразившейся помимо человеческой воли, «сама собой» **.
После тройной катастрофы 11 марта 2011 года, которая спровоцировала аварию на атомной электростанции в Фукусиме, многие японцы обратились к хайку, чтобы высказаться о случившемся. Они оплакивали в стихах разрушенные жизни, молились за души погибших, прибегали к иным подобным мотивам, общим, наверное, для всех мировых литератур. Стремление найти опору в поэтической силе заклинания - тем более со стороны пострадавших - было вполне естественным. Однако то, что в это же самое время словарь хайку пополнился новым сезонным словом - Фукусима-ки, поминовение Фукусимы, - вызвало смешанную реакцию.
Да, в циклическом времени «весна вернётся снова», но цветы вишни в окрестностях катастрофы непоправимо заражены: обновление невозможно. Люди уже не смогут собирать и пробовать весеннюю зелень, несъедобными будут и плоды, так что птицы, питающиеся ими, отравятся. Теперь, сочиняя хайку об этих местах, придется закрыть глаза на действительность и воспевать - цинично или попросту наивно - то ли нескорое, то ли вообще невозможное возрождение.
Насколько понятен литературный обычай сезонного поминовения авторов, покинувших мир в то или иное время года, - в конце концов, все люди смертны, - настолько же неуместен разговор в тех же словах о трагедии Фукусимы. Мало вспоминать о ней раз в году: она ещё не завершилась, она требует политических мер и каждодневного размышления.
Не так уж безобидно, выходит, циклическое время сезонов: порой оно тайком впускает в нашу мысль глубоко порочные на поверку идеи и умозаключения.***
* Конечно, возможно и такое решение: говоря об исторических событиях, всегда обозначать критическую дистанцию по отношению к символизму циклического времени. Однако для хайку с его семнадцатью слогами это крайне трудная задача.
** Известно, что иностранцев удивляли некоторые высказывания японцев об атомной бомбардировке Хиросимы. В этих высказываниях преобладал пассивный залог: так, японцы говорили «Бомба упала», а не «Американцы сбросили бомбу». Не мне судить, можно ли тут усмотреть какую-либо связь с традицией хайку, но во время антиправительственных демонстраций после аварии в Фукусиме я тоже сделала одно наблюдение. Стилистика сообщений о беспорядках в прессе вызвала резкую критику: журналисты писали о них как о стихийном бедствии - шквале или туче людей, которые «парализовали движение в городе», и говорили о «возникших затруднениях», не анализируя ни причины, ни характер происходившего. Не рискну утверждать, что, лелея свою чуткость к циклическому времени и преданность идее сезонов, японцы отвыкли от исторического сознания или разучились принимать во внимание время линейное, но о связи между тем и другим стоит задуматься.
*** Между прочим, в истории хайку неоднократно заявляло о себе движение в сторону муки - бессезонья. Так, во время Второй мировой войны сторонники бессезонных хайку часто писали о войне, которая, разумеется, не укладывается в циклическое время сезонов. Встретив осуждение со стороны властей, движение задохнулось.
Из книги «Нагори. Тоска по уходящему сезону» [Nagori, la nostalgie de la saison qui s'en va], paris, 2018, издание на русском языке - Ad Marginem, 2023.