В армию вашу, мой герцог
В копилку некруглых дат: сегодня, шестнадцатого апреля, могло бы исполниться восемьдесят девять лет Саре Кирш [Sarah Kirsch], одной из самых немецких поэтесс Германи ХХ века. На самом деле она, конечно, не была Сарой. В далёком 1935 году дед, лютеранский пастор, крестил свою первую внучку в барочной церкви родного Лимлингероде и нарек ей три имени: Ингрид Хелла Ирмелинда. Эта сложная конструкция из древнегерманских корней, возможно, требовалась для того, чтобы замаскировать неудачную фамилию семьи (стопроцентных немцев, что вы, что вы!). Не знаю, воевал ли отец поэтессы, радиомеханик Герман Бернштейн, и состоял ли в партии, но антисемитом был ужасающим. Мать, Элизабет Бернштейн, домохозяйка, в юности принимала участие в движении вандерфогелей, перелетных птиц: походы, альпинизм, пение под гитару у костра. После прихода к власти нацистов вандерфогелей как организацию запретили. Некоторые «перелетные птицы» добросовестно встали под знамёна со свастикой. А некоторые не встали, как например, Элизабет Бернштайн. Она очень любила читать, собрала хорошую библиотеку и привила дочери вкус к литературе.
Детство и юность Ингрид Бернштейн провела в Хальберштадте. Она видела, как перед красивой старинной синагогой, одной из прекраснейших в Европе, сжигают драгоценные свитки Торы и как прихожан принуждают снести здание, потому что сжечь его нельзя: оно вписано в фахверковый дом. Она пережила жестокие бомбардировки города американской авиацией, когда было уничтожено более четырёх пятых Хальберштадта. 11 апреля 1945 года в город вступили войска США, потом дымящиеся развалины передали британцам, а затем СССР. Ни фахверковые здания, ни старинный, одиннадцатого века собор восстанавливать не стали. Просто снесли руины. В 1953 году в Хальберштадте было подавлено советскими войсками крупное восстание, начавшееся с митинга на рыбном рынке. Ингрид Бернштайн училась на лесничего, ей хотелось покинуть город и уйти жить на природу.
Не закончив среднее специальное образование, фрейлейн Бернштайн поступила на биологический факультет в университете Мартина Лютера, альма-матер четверых нобелевских лауреатов. Там она познакомилась со студентом истфака Райнером Киршем, и жизнь её изменилась навсегда. Кирш был саксонец, сангвиник, талантливый поэт и вечный диссидент. Из университета его выгнали за стихи в стенгазете и за отклоняющиеся идеологические взгляды, что бы это ни значило. До 1960 года он работал то в типографии, то на транспорте, то в поле, и когда они с Ингрид Бернштайн поженились, то буквально ни кола, ни двора не имели. Впрочем, у жены было приданое: диплом. Она хоть учёбу закончила. Вот тогда-то и появился псевдоним Сара Кирш, в знак протеста против отцовской и общей юдофобии. Герман Бернштейн, пишут, до конца жизни не смирился, что дочь выбрала стать Сарой.
В соавторстве Райнер и Сара Кирш написали несколько книг: «Солнечная сторона Берлина» [Berlin - Sonnenseite], «Разговор с динозавром» [Gespräch mit dem Saurier]. Последний, кстати, получил медаль Эриха Вайнерта, высокую писательскую награду ГДР. Вместе они учились в литературном институте имени Бехера в Лейпциге, и когда Райнеру диплом решили не давать по причинам опять-таки идеологическим, Сара тоже от диплома отказалась из солидарности. Через два года они развелись.
В Восточном Берлине, куда Сара Кирш переехала после развода, у неё случился непродолжительный роман с Карлом Миккелем, писателем и сотрудником госбезопасности. Миккель был женат, у него было двое детей от законной супруги, но как-то так сложилось, что у Кирш от него родился сын Мориц. Поэтесса работала ведущей на радио, журналисткой, переводчицей, воспитывала в одиночку сына, делала недурную карьеру: в 1973 году стала членом правления Ассоциации писателей ГДР и при этом писала. Да как писала! В том же 1973 она выпустила поэтический сборник «Магические заклинания» [Zaubersprüche] и два тома прозы «Женщина-Пантера. Пять неотредактированных рассказов с кассетного магнитофона» [ie Pantherfrau. Fünf unfrisierte Erzählungen aus dem Kassettenrecorder] и «Огромные, высотой с гору волны на море» [Die ungeheuren bergehohen Wellen auf See]. Издавались её стихи и в ФРГ, причём без особых последствий для поэтессы.
И тут грянул гром: лишили гражданства Вольфа Бирмана, барда, диссидента и отчима Нины Хаген. Причём как лишили? Пока Бирман был на гастролях в Западной Германии, тихонько подготовили документы, и он с ужасом выяснил, что въехать обратно домой не может. Кирш, вне себя от гнева, участвовала в подготовке открытого письма о недопустимости этого выдворения и, как первая поставившая подпись, моментально вылетела и из партии, и из правления Ассоциации писателей. Через год она, как и многие другие деятели искусства, поддержавшие Бирмана, были вынуждены покинуть ГДР. Поселившись с сыном в Западном Берлине, Сара Кирш продолжила писать стихи. В 1984 году у неё вышел сборник-бестселлер «Кошачья жизнь» [Katzenleben]. Вообще у Кирш много в стихах разных катцен: «Повязка кошке на голову» [Katzenkopfpflaster] (1978), «Кошки скакали по краю и смеялись» [Katzen sprangen am Rande und lachten] (2000), «Дождевая кошка» [Regenkatze] (2007).
С лета 1983 года поэтесса с сыном жили в уединении в деревне ТИленхемме на реке Эйдер, в домике с садиком. При этом из общественной жизни Кирш не выпадала, читала лекции, выступала с поэтическими чтениями, написала открытое пис До самых последних дней, а умерла Сара Кирш в 2015 году, она участвовала в работе Студенческого общества Эльзы Ласкер, куда вступила ещё в университете. Наследие Сары Кирш составляет пять немалых томов: стихи, проза, критические статьи, публицистика... На русский язык переводят её очень скупо. Я на всякий случай эти переводы выучиваю наизусть. Вдруг что, вдруг интернета нет, а я Сару Кирш на память знаю.
* * *
Я опять записалась в армию Вашу, мой герцог,
Я готова любой Ваш исполнить приказ и каштаны
Обеими - только велите! руками таскать из огня,
Направляйте меня куда Вам виднее, в худшем
Случае прямо на виселицу. Когда же со мной
Покончено будет, Вам принесут и положат
Моё сердце на стол, в шёлковой тряпочке, так
Я хочу.
(перевод Л. Беринского)
Переводы Евгения Никитина: http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2015-3-4/kirsch/
И ещё одно стихотворение: https://fem-books.livejournal.com/1293236.html
Детство и юность Ингрид Бернштейн провела в Хальберштадте. Она видела, как перед красивой старинной синагогой, одной из прекраснейших в Европе, сжигают драгоценные свитки Торы и как прихожан принуждают снести здание, потому что сжечь его нельзя: оно вписано в фахверковый дом. Она пережила жестокие бомбардировки города американской авиацией, когда было уничтожено более четырёх пятых Хальберштадта. 11 апреля 1945 года в город вступили войска США, потом дымящиеся развалины передали британцам, а затем СССР. Ни фахверковые здания, ни старинный, одиннадцатого века собор восстанавливать не стали. Просто снесли руины. В 1953 году в Хальберштадте было подавлено советскими войсками крупное восстание, начавшееся с митинга на рыбном рынке. Ингрид Бернштайн училась на лесничего, ей хотелось покинуть город и уйти жить на природу.
Не закончив среднее специальное образование, фрейлейн Бернштайн поступила на биологический факультет в университете Мартина Лютера, альма-матер четверых нобелевских лауреатов. Там она познакомилась со студентом истфака Райнером Киршем, и жизнь её изменилась навсегда. Кирш был саксонец, сангвиник, талантливый поэт и вечный диссидент. Из университета его выгнали за стихи в стенгазете и за отклоняющиеся идеологические взгляды, что бы это ни значило. До 1960 года он работал то в типографии, то на транспорте, то в поле, и когда они с Ингрид Бернштайн поженились, то буквально ни кола, ни двора не имели. Впрочем, у жены было приданое: диплом. Она хоть учёбу закончила. Вот тогда-то и появился псевдоним Сара Кирш, в знак протеста против отцовской и общей юдофобии. Герман Бернштейн, пишут, до конца жизни не смирился, что дочь выбрала стать Сарой.
В соавторстве Райнер и Сара Кирш написали несколько книг: «Солнечная сторона Берлина» [Berlin - Sonnenseite], «Разговор с динозавром» [Gespräch mit dem Saurier]. Последний, кстати, получил медаль Эриха Вайнерта, высокую писательскую награду ГДР. Вместе они учились в литературном институте имени Бехера в Лейпциге, и когда Райнеру диплом решили не давать по причинам опять-таки идеологическим, Сара тоже от диплома отказалась из солидарности. Через два года они развелись.
В Восточном Берлине, куда Сара Кирш переехала после развода, у неё случился непродолжительный роман с Карлом Миккелем, писателем и сотрудником госбезопасности. Миккель был женат, у него было двое детей от законной супруги, но как-то так сложилось, что у Кирш от него родился сын Мориц. Поэтесса работала ведущей на радио, журналисткой, переводчицей, воспитывала в одиночку сына, делала недурную карьеру: в 1973 году стала членом правления Ассоциации писателей ГДР и при этом писала. Да как писала! В том же 1973 она выпустила поэтический сборник «Магические заклинания» [Zaubersprüche] и два тома прозы «Женщина-Пантера. Пять неотредактированных рассказов с кассетного магнитофона» [ie Pantherfrau. Fünf unfrisierte Erzählungen aus dem Kassettenrecorder] и «Огромные, высотой с гору волны на море» [Die ungeheuren bergehohen Wellen auf See]. Издавались её стихи и в ФРГ, причём без особых последствий для поэтессы.
И тут грянул гром: лишили гражданства Вольфа Бирмана, барда, диссидента и отчима Нины Хаген. Причём как лишили? Пока Бирман был на гастролях в Западной Германии, тихонько подготовили документы, и он с ужасом выяснил, что въехать обратно домой не может. Кирш, вне себя от гнева, участвовала в подготовке открытого письма о недопустимости этого выдворения и, как первая поставившая подпись, моментально вылетела и из партии, и из правления Ассоциации писателей. Через год она, как и многие другие деятели искусства, поддержавшие Бирмана, были вынуждены покинуть ГДР. Поселившись с сыном в Западном Берлине, Сара Кирш продолжила писать стихи. В 1984 году у неё вышел сборник-бестселлер «Кошачья жизнь» [Katzenleben]. Вообще у Кирш много в стихах разных катцен: «Повязка кошке на голову» [Katzenkopfpflaster] (1978), «Кошки скакали по краю и смеялись» [Katzen sprangen am Rande und lachten] (2000), «Дождевая кошка» [Regenkatze] (2007).
С лета 1983 года поэтесса с сыном жили в уединении в деревне ТИленхемме на реке Эйдер, в домике с садиком. При этом из общественной жизни Кирш не выпадала, читала лекции, выступала с поэтическими чтениями, написала открытое пис До самых последних дней, а умерла Сара Кирш в 2015 году, она участвовала в работе Студенческого общества Эльзы Ласкер, куда вступила ещё в университете. Наследие Сары Кирш составляет пять немалых томов: стихи, проза, критические статьи, публицистика... На русский язык переводят её очень скупо. Я на всякий случай эти переводы выучиваю наизусть. Вдруг что, вдруг интернета нет, а я Сару Кирш на память знаю.
* * *
Я опять записалась в армию Вашу, мой герцог,
Я готова любой Ваш исполнить приказ и каштаны
Обеими - только велите! руками таскать из огня,
Направляйте меня куда Вам виднее, в худшем
Случае прямо на виселицу. Когда же со мной
Покончено будет, Вам принесут и положат
Моё сердце на стол, в шёлковой тряпочке, так
Я хочу.
(перевод Л. Беринского)
Переводы Евгения Никитина: http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2015-3-4/kirsch/
И ещё одно стихотворение: https://fem-books.livejournal.com/1293236.html