Кто боится Юдоры Уэлти?
Писательницы американского Юга обрели долголетнюю заслуженную популярность на постсоветском пространстве. С детства мы читаем и перечитываем Харпер Ли, в подростковом возрасте приходим к тонким и пронзительным повестям Карсон Маккалерс, а в юности наступает время "Унесённых ветром" и (иногда параллельно, иногда поступательно) рассказов Фланнери О'Коннор, её безжалостных парадоксов, её выстраданной мудрости. Своих читательниц нашли и Элис Уокер, и Кэтрин Энн Портер, и многие другие... А вот Юдору Уэлти [Eudora Welty] почему-то знают мало, хотя в США она едва-то не самая популярная из вышеперечисленных. На родине Уэлти, в Миссисипи, дом писательницы давно стал музеем, куда съезжаются, как к святыне, тысячи восхищённых поклонниц и поклонников. Более того, в штате существует национальный праздник - день Юдоры Уэлти. Второго мая почему-то, а не в годовщину рождения писательницы, появившейся на свет тринадцатого апреля 1909 года в городе Джексон.
Семья была скромная, среднего достатка.Мэри Честайна Уэлти, урождённая Эндрюс, работала учительницей и была, без преувеличения, помешана на книгах. И дочери, и сыновьям Эдварду Джефферсону и Эндрюсу она передала своё увлечение. Читать в нашем доме можно было везде, всегда и что угодно, не без гордости вспоминает Юдора Уэлти. Отец, Кристиан Уэлти, работал страховым агентом. А мечтал быть инженером и беззаветно любил машины и механизмы. Это увлечение он тоже передал дочери. Обратите внимание, как часто у Уэлти появляются технические метафоры.
Жизнь семейства Уэлти текла спокойно: у взрослых работа, у детей учёба в школе. Незадолго до выпускного бала Юдоры семья переехала в тот самый дом №1119 на Пайнхёрст-Стрит, где потом откроется музей. Способную дочь они, естественно, прочили в университет. После двух лет в государственном женском колледже Миссисипи Юдора Уэлти перевелась в Висконсин, а завершала образование в Нью-Йорке, в университете Колумбия. Отец советовал ей заняться рекламой. Но уже началась Великая Депрессия, и с работой даже в Нью-Йорке стало туговато.
В 1931 году Юдора Уэлти вернулась на родину - к смертному одру отца, умиравшего от лейкемии. Решив остаться в Джексоне и поддерживать семью, она устроилась на радио и стала писать светские колонки в местную газету. А потом к власти пришёл Рузвельт, и Уэлти начала работать на Управление промышленно-строительными работами общественного назначения. Казалось бы, какая серость, промышленно-строительные работы. Но сама писательница потом утверждала, что своим литературным трудом обязана Управлению. Потому что объездила весь штат, брала интервью у самых разны людей от аристократических дам и тузов до бродяг и чернорабочих, одних фотографий накопила на целый альбом, впоследствии с немалым успехом изданный. В особняке на Пайнхёрст-стрит собиралась молодёжь, увлечённая искусством и литературой, называвшая себя Клуб цереуса-ночецвета. Цереус -- это такой громадный кактус, цветущий как бы восковыми свечками.
Сама Уэлти мечтала о писательской карьере, но первый рассказ, «Смерть коммивояжёра» [Death of a Traveling Salesman], опубликовала только в тридцать шестом. Его одобрила сама К.Э. Портер - и через пять лет написала сочувственное предисловие к первому сборнику рассказов Уэлти «Зелёный занавес» [A Curtain of Green]: «Даже в самом коротком из ее рассказов столько сдержанной силы, что, несмотря на всю их блистательность, я твёрдо знаю - это всего лишь начало». Хрестоматийные новеллы «Хоженой тропой» [A Worn Path], «Лили Доу и дамы» [Lily Daw and the Three Ladies] (мой любимый), «Окаменелый человек» [Petrified Man], «Ключ» [The Key], «Мисс Клития» [Clytie] (тоже мой любимый), «Дева Охра, краснокожая изгнанница» [Keela, the Outcast Indian Maiden], «Благотворительный визит» [A Visit of Charity], с которыми мы можем познакомиться по советским изданиям, -- как раз из сборника «Зелёный занавес». Въехав в большую литературу, на белом коне южного реализма, Уэлти своей художественной манере не изменяла никогда. Её легко узнавали с первой строчки:
Мистер Марблхолл не совершил за свою жизнь ни одного поступка, даже женился, когда ему было уже за шестьдесят.
[«Старый мистер Марблхолл»]
Далила вприпляску бежала к парадному входу - её послали с поручением, - вот отчего она увидела всё первая.
[«Пожарища»]
Да, у меня с ними были прекрасные отношения, с мамашей, папулей и дядей Рондо, пока моя дорогая сестра Стелла-Рондо не надумала разойтись и вернуться под родимый кров.
[«Почему я живу на почте»]
Однажды во время интервью Юдору Уэлти спросили, не задевают лиеё ходовые суждения о крайней ограниченности её художественной палитры: родной штат, южный говор, маленькие захолустные городки, и так далее, и тому подобное? Не задевают, - учтиво ответила писательница, настоящая южная леди, благовоспитанно-непроницаемая, - Искусство всегда чем-то так или иначе ограничено… Оно и должно быть ограничено - чтобы бить ключом!
Непревзойдённое умение характеризовать действующих лиц через речь сыграло с Уэлти весьма впечатляющую шутку. Хотя можно ли говорить о шутке, когда замешан самый настоящий уголовник? В 1963 году убили афроамериканского активиста Медгарда Эверса. Через несколько дней после ареста подозреваемого, Байрона де ла Беквита, вышел в журнале рассказ «Откуда слышен голос» [Where Is the Voice Coming From?]. В нём от первого лица признавался в кровавом преступлении расист-убийца, в оборотах речи, интонациях, даже манере браниться до степени смешения схожий с Беквитом. Уэлти не была знакома с преступником, но наиболее шокирующие совпадения по требованию правоохранительных органов пришлось убрать. Я не знала его. Но я его чувствовала. - так писательница объясняла удивительную ситуацию.
Джойс Кэрол Оутс однажды сказала, что основная тема Уэлти - всякая женская чепуха. Оутс это высказывание не красит, хотя в одном она оказалась справедлива: женщины и женское действительно центральная, неотъемлемая тема не только рассказов Уэлти, но и её романов. И готический, совершенно не психологичный и не уэлтиевский «Жених-разбойник» [The Robber Bridegroom] (1942), и «Дочь оптимиста» [ The Optimist's Daughter] (1972), признанная самой-самой уэлтиевской и в этом качестве увенчанная Пулитцеровской премией, без женской темы не существовали бы.
На могиле Юдоры Уэлти надпись: цитата из «Дочери оптимиста»: Ибо жизнь её, любая жизнь - и в это она должна была верить - только вечно длящаяся любовь. И, хоть повод для этой заметки печальный -- двадцатилетие со дня смерти писательницы, я попыталась малыми своими силами воспроизвести то чувство любви наперекор всему, которое присуще книгам Юдоры Уэлти.
Юдора Уэлти в старости.
Портрет написан её подругой Милдред Нангестер Вульф,
представлен в Национальной портретной галерее в США
Предыдущий пост о писательнице: https://fem-books.livejournal.com/556565.html
«Дочь оптимиста»: https://coollib.com/b/387470-yudora-uelti-doch-optimista/read
Рассказы: https://www.rulit.me/books/zolotoj-dozhd-rasskazy-read-431468-1.html
Ещё рассказы: https://royallib.com/book/uelti_yudora/yudora_uelti_rasskazi.html
И всё-таки, почему Сестрица живёт на почте: http://avtorsha.com/text_655.html
Семья была скромная, среднего достатка.Мэри Честайна Уэлти, урождённая Эндрюс, работала учительницей и была, без преувеличения, помешана на книгах. И дочери, и сыновьям Эдварду Джефферсону и Эндрюсу она передала своё увлечение. Читать в нашем доме можно было везде, всегда и что угодно, не без гордости вспоминает Юдора Уэлти. Отец, Кристиан Уэлти, работал страховым агентом. А мечтал быть инженером и беззаветно любил машины и механизмы. Это увлечение он тоже передал дочери. Обратите внимание, как часто у Уэлти появляются технические метафоры.
Жизнь семейства Уэлти текла спокойно: у взрослых работа, у детей учёба в школе. Незадолго до выпускного бала Юдоры семья переехала в тот самый дом №1119 на Пайнхёрст-Стрит, где потом откроется музей. Способную дочь они, естественно, прочили в университет. После двух лет в государственном женском колледже Миссисипи Юдора Уэлти перевелась в Висконсин, а завершала образование в Нью-Йорке, в университете Колумбия. Отец советовал ей заняться рекламой. Но уже началась Великая Депрессия, и с работой даже в Нью-Йорке стало туговато.
В 1931 году Юдора Уэлти вернулась на родину - к смертному одру отца, умиравшего от лейкемии. Решив остаться в Джексоне и поддерживать семью, она устроилась на радио и стала писать светские колонки в местную газету. А потом к власти пришёл Рузвельт, и Уэлти начала работать на Управление промышленно-строительными работами общественного назначения. Казалось бы, какая серость, промышленно-строительные работы. Но сама писательница потом утверждала, что своим литературным трудом обязана Управлению. Потому что объездила весь штат, брала интервью у самых разны людей от аристократических дам и тузов до бродяг и чернорабочих, одних фотографий накопила на целый альбом, впоследствии с немалым успехом изданный. В особняке на Пайнхёрст-стрит собиралась молодёжь, увлечённая искусством и литературой, называвшая себя Клуб цереуса-ночецвета. Цереус -- это такой громадный кактус, цветущий как бы восковыми свечками.
Сама Уэлти мечтала о писательской карьере, но первый рассказ, «Смерть коммивояжёра» [Death of a Traveling Salesman], опубликовала только в тридцать шестом. Его одобрила сама К.Э. Портер - и через пять лет написала сочувственное предисловие к первому сборнику рассказов Уэлти «Зелёный занавес» [A Curtain of Green]: «Даже в самом коротком из ее рассказов столько сдержанной силы, что, несмотря на всю их блистательность, я твёрдо знаю - это всего лишь начало». Хрестоматийные новеллы «Хоженой тропой» [A Worn Path], «Лили Доу и дамы» [Lily Daw and the Three Ladies] (мой любимый), «Окаменелый человек» [Petrified Man], «Ключ» [The Key], «Мисс Клития» [Clytie] (тоже мой любимый), «Дева Охра, краснокожая изгнанница» [Keela, the Outcast Indian Maiden], «Благотворительный визит» [A Visit of Charity], с которыми мы можем познакомиться по советским изданиям, -- как раз из сборника «Зелёный занавес». Въехав в большую литературу, на белом коне южного реализма, Уэлти своей художественной манере не изменяла никогда. Её легко узнавали с первой строчки:
Мистер Марблхолл не совершил за свою жизнь ни одного поступка, даже женился, когда ему было уже за шестьдесят.
[«Старый мистер Марблхолл»]
Далила вприпляску бежала к парадному входу - её послали с поручением, - вот отчего она увидела всё первая.
[«Пожарища»]
Да, у меня с ними были прекрасные отношения, с мамашей, папулей и дядей Рондо, пока моя дорогая сестра Стелла-Рондо не надумала разойтись и вернуться под родимый кров.
[«Почему я живу на почте»]
Однажды во время интервью Юдору Уэлти спросили, не задевают лиеё ходовые суждения о крайней ограниченности её художественной палитры: родной штат, южный говор, маленькие захолустные городки, и так далее, и тому подобное? Не задевают, - учтиво ответила писательница, настоящая южная леди, благовоспитанно-непроницаемая, - Искусство всегда чем-то так или иначе ограничено… Оно и должно быть ограничено - чтобы бить ключом!
Непревзойдённое умение характеризовать действующих лиц через речь сыграло с Уэлти весьма впечатляющую шутку. Хотя можно ли говорить о шутке, когда замешан самый настоящий уголовник? В 1963 году убили афроамериканского активиста Медгарда Эверса. Через несколько дней после ареста подозреваемого, Байрона де ла Беквита, вышел в журнале рассказ «Откуда слышен голос» [Where Is the Voice Coming From?]. В нём от первого лица признавался в кровавом преступлении расист-убийца, в оборотах речи, интонациях, даже манере браниться до степени смешения схожий с Беквитом. Уэлти не была знакома с преступником, но наиболее шокирующие совпадения по требованию правоохранительных органов пришлось убрать. Я не знала его. Но я его чувствовала. - так писательница объясняла удивительную ситуацию.
Джойс Кэрол Оутс однажды сказала, что основная тема Уэлти - всякая женская чепуха. Оутс это высказывание не красит, хотя в одном она оказалась справедлива: женщины и женское действительно центральная, неотъемлемая тема не только рассказов Уэлти, но и её романов. И готический, совершенно не психологичный и не уэлтиевский «Жених-разбойник» [The Robber Bridegroom] (1942), и «Дочь оптимиста» [ The Optimist's Daughter] (1972), признанная самой-самой уэлтиевской и в этом качестве увенчанная Пулитцеровской премией, без женской темы не существовали бы.
На могиле Юдоры Уэлти надпись: цитата из «Дочери оптимиста»: Ибо жизнь её, любая жизнь - и в это она должна была верить - только вечно длящаяся любовь. И, хоть повод для этой заметки печальный -- двадцатилетие со дня смерти писательницы, я попыталась малыми своими силами воспроизвести то чувство любви наперекор всему, которое присуще книгам Юдоры Уэлти.
Юдора Уэлти в старости.
Портрет написан её подругой Милдред Нангестер Вульф,
представлен в Национальной портретной галерее в США
Предыдущий пост о писательнице: https://fem-books.livejournal.com/556565.html
«Дочь оптимиста»: https://coollib.com/b/387470-yudora-uelti-doch-optimista/read
Рассказы: https://www.rulit.me/books/zolotoj-dozhd-rasskazy-read-431468-1.html
Ещё рассказы: https://royallib.com/book/uelti_yudora/yudora_uelti_rasskazi.html
И всё-таки, почему Сестрица живёт на почте: http://avtorsha.com/text_655.html