Польша: Малгожата Мусерович
Когда я ещё училась в институте, как-то раз провела мини-опрос среди своих знакомых: кому какие книги в детстве нравились. И была потрясена, сколько опрошенных - более десяти человек - назвали незнакомую мне книгу: «Целестина, или Шестое чувство» [Szósta klepka] Малгожаты Мусерович. В библиотеке на загадочную «Целестину» в переводе К. Старосельской, изданную всего один раз, в 1981 году, оказалась очередь. У букиниста - стоила астрономических денег, и это положение, добавлю в скобках, не изменилось с тех времён. Психологическая повесть о жизни шестнадцатилетней польской школьницы, гласила аннотация. Интересно, думала я, что же нашли в психологической повести столь разные люди?
С первого раза я и сама не поняла, что же в «Целестине» такого особенного. Некоторые подозрения появились только к десятому прочтению. Остроумие? Да, бесспорно, одни текущие карпы или застольные беседы семейства Жак чего стоят! А как пани Жак читала «День триффидов»! Но не только в остроумии соль. Подростковые проблемы, все эти благоусердно зазубренные ещё на втором курсе реакции эмансипации, группирования, компенсации, гиперкомпенсации (в конце концов, каждому из нас довелось в своё время пройти через этот ад, именуемый молодостью...), подаются без сарказма и одновременно без сентиментальности и ностальгии. Дети и подростки у Мусерович не эскизы будущих личностей, они уже сейчас люди и имеют право на человеческое отношение.
Висящая над умывальником лампочка пролила жёлтый свет на лицо Целестины. Объективно говоря, это было милое, жизнерадостное, розовое лицо со светлыми глазами, светлыми бровями и светлыми ресницами в обрамлении взлохмаченных светлых волос. Светлые глаза глядели открыто и серьезно, а выражение лица свидетельствовало о природной безмятежности и чувстве юмора. Казалось бы, такие внешние данные могли вполне удовлетворить шестнадцатилетнюю школьницу. Однако Целестина была другого мнения. Она считала, что безнадёжно некрасива, хуже того: что некрасивость её банальна, отталкивающа, скучна и прозаична. «С таким лицом, думала она, - не покажешься ни соблазнительной, ни загадочной. С таким лицом всегда будешь выглядеть рассудительной, здоровой и омерзительно обыкновенной».
Не удивительно, что до сих пор в неё никто не влюбился. Она сама понимает: это не лицо, а кусочек розового мяса без намёка на интеллект. Разве при виде такого в сердце хоть одного стоящего мальчика может вспыхнуть пламенное чувство? Исключено.
- Уж не будем говорить про икры, вслух произнесла Целестина, продолжая разглядывать себя в зеркале. - Чересчур толсты. Чересчур толсты, гораздо толще, чем нужно.
Где-то в глубине её души нарождалось предчувствие хандры. До контрольной по математике оставалось считанных полтора часа.
Казалось бы, что за беда на семнадцатом году выглядеть здоровой и рассудительной? А какой надо: больной и сумасбродной? Проблема в том, что у здоровой, рассудительной и обыкновенной Целестины есть старшая сестрица Юлия, хрупкая, безрассудная и необыкновенная, да к тому же писаная красавица. В то время как необыкновенная Юлька, студентка академии художеств, ведёт богемную жизнь, навьючивая на родителей всё новые и новые заботы, покладистая и обыкновенная Цеська... моет посуду, ходит за покупками, налаживает отношения с соседями, И тем не менее отец с матерью, хотя любили Цесю не меньше старшей дочери, замечали её значительно реже. К быту можно относиться с юмором, можно отлынивать, избегать, откладывать, можно страдать и переживать, но дань ему обязана уплатить каждая.
Я, правда, ничего не имею против эмансипации женщин, - как раз говорил отец, с отвращением взирая на тарелку с обугленным бигосом, которую держал в руке, - твори, дорогая Иренка, работай, но только пощади мой желудок.
Вообще женский гендерный контракт представлен у Мусерович, что называется, со всеми бородавками. Целестинка, по домашнему прозвищу Телятинка, мечтает о медицинском вузе. Её мама довольно известная скульпторша, увлекающаяся абстракционизмом и тому подобными измами, сама преподаёт детям в доме культуры. Тётя работает в ретушёрской мастерской, несмотря на маленького ребёнка с наклонностями юного разрушителя, а в молодости писала неплохие стихи и побеждала в поэтических конкурсах Но какие профессиональные успехи в силах спасти от плиты, авоськи, тряпки и швабры? Даже в беседах о первой любви бытовуха вылезает на первый план:
- Мальчишкам нравятся хорошенькие.
- Вот именно. Ты читала в «Филиппинке» [польский журнал для девушек]? Девочки больше всего ценят в мальчиках ум и чувство юмора.
- А мальчики?
- Ты ещё спрашиваешь! Конечно, им нужно, чтоб была смазливая и умела вкусно готовить.
- Не может быть.
- Представь себе.
- Вот дураки.
Не удивительно, что всем юным персонажам, в том числе и мальчикам, идеал жизни представляется в виде какого-то сверкающего зала, где чисто и нарядно одетые люди кружатся в танце, музицируют, рассуждают о высоких материях за накрытым столом. Иногда эта грёза приобретает совсем уж неожиданные формы, например, общение Цеси с демоническим бородачом. Девушка с минимальным опытом на комплимент в духе «неплохие ноги, кроха, прошвырнёмся в кино» просто рассмеялась бы в лицо, но не Цеся. Для неё даже поход в кино с сомнительным типом - долгожданная передышка в учебных и домашних хлопотах.
Чтоб не так было скучно, Целестина за работой размышляла о том о сём и в результате дала себе обет никогда не выходить замуж. Это означало, что, когда она станет взрослой и уйдёт из дому, ей никогда не придётся заниматься такой мерзостью, как мытьё кастрюль.
Малгожата Мусерович [Małgorzata Musierowicz], в девичестве Баранчак, родилась в Познани, в январе 1945 года. Её родной брат - известный поэт Станислав Баранчак, а дядя по матери, священник Мариан Конопинский - святой, один из ста восьми польских концлагерных мучеников. В детстве Малгожата мечтала стать художницей, в Высшей школе изобразительных искусств специализировалась в книжной графике. На факультете она познакомилась с будущим мужем, дизайнером Болеславом Мусеровичем. А через шесть лет, столкнувшись с прискорбным отсутствием заказов, написала свою первую книгу «Молчаливый и семья» [Małomówny i rodzina]. Францишек Молчаливый - это курица, спасённая от попадания в суп, а его хозяева - два брата и сестра, Тоньо, Муньо и Редька. Детский детектив (а по форме это именно детектив) имел немалый успех, и в 1977 году на свет появилась «Целестина». Ей было суждено стать первой частью Ежициады, серии романов для молодёжи, объединённой местом действия, историческим районом Познани под названием Ежицы, малой родиной писательницы. В Ежициаде двадцать два тома, с «Молчаливым» вместе двадцать три, а последний, с запоминающимся заглавием «Тётка-загрызотка», вышел в 2018 году. Увы, ничего из всей этой роскоши не переведено на русский. Наша аудитория могла познакомиться с Ежициадой разве что из экранизации 1986 года: сюжет фильма «ЭСД: экспериментальный сигнал добра» [ESD] объединяет два романа, следующих после «Целестины» и «Лгуньи», приключенческой повести с переодеванием, (1979): «Цветок цветной капусты» [Kwiat kalafiora] и «Августовская Ида» [Ida sierpniowa]. Уже в пятой повести сёстры Борейко будут наблюдать, как по городу идут бронетранспортёры, а их отца, профессора-филолога интернируют как оппозиционного деятеля...
Кроме Ежициады, Мусерович написала ещё полтора десятка детских книг, перевела на польский всю Беатрикс Поттер, издала свои фельетоны для журналов в трёх томах, много лет трудилась в редколлегии упомянутого журнала «Филиппинка» и ушла в девяностые, когда в соответствии с веяниями времени культурный отдел был сокращён в угоду моде и косметике, написала мемуары и вырастила четверых детей. Её младшая дочь Эмилия Керес тоже стала детской писательницей.
Статья о Ежициаде: https://cyberleninka.ru/article/n/semeynaya-saga-malgozhaty-muserovich
Роман «Целестина, или Шестое чувство»: http://lib.ru/TALES/MUSEROWICH/celestina.txt
Отрывок из повести «Августовская Ида» http://dompolski-journal.ru/articles/article/217/
А шестое чувство, упомянутое в названии «Целестины» - это чувство юмора.
С первого раза я и сама не поняла, что же в «Целестине» такого особенного. Некоторые подозрения появились только к десятому прочтению. Остроумие? Да, бесспорно, одни текущие карпы или застольные беседы семейства Жак чего стоят! А как пани Жак читала «День триффидов»! Но не только в остроумии соль. Подростковые проблемы, все эти благоусердно зазубренные ещё на втором курсе реакции эмансипации, группирования, компенсации, гиперкомпенсации (в конце концов, каждому из нас довелось в своё время пройти через этот ад, именуемый молодостью...), подаются без сарказма и одновременно без сентиментальности и ностальгии. Дети и подростки у Мусерович не эскизы будущих личностей, они уже сейчас люди и имеют право на человеческое отношение.
Висящая над умывальником лампочка пролила жёлтый свет на лицо Целестины. Объективно говоря, это было милое, жизнерадостное, розовое лицо со светлыми глазами, светлыми бровями и светлыми ресницами в обрамлении взлохмаченных светлых волос. Светлые глаза глядели открыто и серьезно, а выражение лица свидетельствовало о природной безмятежности и чувстве юмора. Казалось бы, такие внешние данные могли вполне удовлетворить шестнадцатилетнюю школьницу. Однако Целестина была другого мнения. Она считала, что безнадёжно некрасива, хуже того: что некрасивость её банальна, отталкивающа, скучна и прозаична. «С таким лицом, думала она, - не покажешься ни соблазнительной, ни загадочной. С таким лицом всегда будешь выглядеть рассудительной, здоровой и омерзительно обыкновенной».
Не удивительно, что до сих пор в неё никто не влюбился. Она сама понимает: это не лицо, а кусочек розового мяса без намёка на интеллект. Разве при виде такого в сердце хоть одного стоящего мальчика может вспыхнуть пламенное чувство? Исключено.
- Уж не будем говорить про икры, вслух произнесла Целестина, продолжая разглядывать себя в зеркале. - Чересчур толсты. Чересчур толсты, гораздо толще, чем нужно.
Где-то в глубине её души нарождалось предчувствие хандры. До контрольной по математике оставалось считанных полтора часа.
Казалось бы, что за беда на семнадцатом году выглядеть здоровой и рассудительной? А какой надо: больной и сумасбродной? Проблема в том, что у здоровой, рассудительной и обыкновенной Целестины есть старшая сестрица Юлия, хрупкая, безрассудная и необыкновенная, да к тому же писаная красавица. В то время как необыкновенная Юлька, студентка академии художеств, ведёт богемную жизнь, навьючивая на родителей всё новые и новые заботы, покладистая и обыкновенная Цеська... моет посуду, ходит за покупками, налаживает отношения с соседями, И тем не менее отец с матерью, хотя любили Цесю не меньше старшей дочери, замечали её значительно реже. К быту можно относиться с юмором, можно отлынивать, избегать, откладывать, можно страдать и переживать, но дань ему обязана уплатить каждая.
Я, правда, ничего не имею против эмансипации женщин, - как раз говорил отец, с отвращением взирая на тарелку с обугленным бигосом, которую держал в руке, - твори, дорогая Иренка, работай, но только пощади мой желудок.
Вообще женский гендерный контракт представлен у Мусерович, что называется, со всеми бородавками. Целестинка, по домашнему прозвищу Телятинка, мечтает о медицинском вузе. Её мама довольно известная скульпторша, увлекающаяся абстракционизмом и тому подобными измами, сама преподаёт детям в доме культуры. Тётя работает в ретушёрской мастерской, несмотря на маленького ребёнка с наклонностями юного разрушителя, а в молодости писала неплохие стихи и побеждала в поэтических конкурсах Но какие профессиональные успехи в силах спасти от плиты, авоськи, тряпки и швабры? Даже в беседах о первой любви бытовуха вылезает на первый план:
- Мальчишкам нравятся хорошенькие.
- Вот именно. Ты читала в «Филиппинке» [польский журнал для девушек]? Девочки больше всего ценят в мальчиках ум и чувство юмора.
- А мальчики?
- Ты ещё спрашиваешь! Конечно, им нужно, чтоб была смазливая и умела вкусно готовить.
- Не может быть.
- Представь себе.
- Вот дураки.
Не удивительно, что всем юным персонажам, в том числе и мальчикам, идеал жизни представляется в виде какого-то сверкающего зала, где чисто и нарядно одетые люди кружатся в танце, музицируют, рассуждают о высоких материях за накрытым столом. Иногда эта грёза приобретает совсем уж неожиданные формы, например, общение Цеси с демоническим бородачом. Девушка с минимальным опытом на комплимент в духе «неплохие ноги, кроха, прошвырнёмся в кино» просто рассмеялась бы в лицо, но не Цеся. Для неё даже поход в кино с сомнительным типом - долгожданная передышка в учебных и домашних хлопотах.
Чтоб не так было скучно, Целестина за работой размышляла о том о сём и в результате дала себе обет никогда не выходить замуж. Это означало, что, когда она станет взрослой и уйдёт из дому, ей никогда не придётся заниматься такой мерзостью, как мытьё кастрюль.
Малгожата Мусерович [Małgorzata Musierowicz], в девичестве Баранчак, родилась в Познани, в январе 1945 года. Её родной брат - известный поэт Станислав Баранчак, а дядя по матери, священник Мариан Конопинский - святой, один из ста восьми польских концлагерных мучеников. В детстве Малгожата мечтала стать художницей, в Высшей школе изобразительных искусств специализировалась в книжной графике. На факультете она познакомилась с будущим мужем, дизайнером Болеславом Мусеровичем. А через шесть лет, столкнувшись с прискорбным отсутствием заказов, написала свою первую книгу «Молчаливый и семья» [Małomówny i rodzina]. Францишек Молчаливый - это курица, спасённая от попадания в суп, а его хозяева - два брата и сестра, Тоньо, Муньо и Редька. Детский детектив (а по форме это именно детектив) имел немалый успех, и в 1977 году на свет появилась «Целестина». Ей было суждено стать первой частью Ежициады, серии романов для молодёжи, объединённой местом действия, историческим районом Познани под названием Ежицы, малой родиной писательницы. В Ежициаде двадцать два тома, с «Молчаливым» вместе двадцать три, а последний, с запоминающимся заглавием «Тётка-загрызотка», вышел в 2018 году. Увы, ничего из всей этой роскоши не переведено на русский. Наша аудитория могла познакомиться с Ежициадой разве что из экранизации 1986 года: сюжет фильма «ЭСД: экспериментальный сигнал добра» [ESD] объединяет два романа, следующих после «Целестины» и «Лгуньи», приключенческой повести с переодеванием, (1979): «Цветок цветной капусты» [Kwiat kalafiora] и «Августовская Ида» [Ida sierpniowa]. Уже в пятой повести сёстры Борейко будут наблюдать, как по городу идут бронетранспортёры, а их отца, профессора-филолога интернируют как оппозиционного деятеля...
Кроме Ежициады, Мусерович написала ещё полтора десятка детских книг, перевела на польский всю Беатрикс Поттер, издала свои фельетоны для журналов в трёх томах, много лет трудилась в редколлегии упомянутого журнала «Филиппинка» и ушла в девяностые, когда в соответствии с веяниями времени культурный отдел был сокращён в угоду моде и косметике, написала мемуары и вырастила четверых детей. Её младшая дочь Эмилия Керес тоже стала детской писательницей.
Статья о Ежициаде: https://cyberleninka.ru/article/n/semeynaya-saga-malgozhaty-muserovich
Роман «Целестина, или Шестое чувство»: http://lib.ru/TALES/MUSEROWICH/celestina.txt
Отрывок из повести «Августовская Ида» http://dompolski-journal.ru/articles/article/217/
А шестое чувство, упомянутое в названии «Целестины» - это чувство юмора.