Удивительная история Маризы Шуази
Мариза Шуази [Maryse Choisy] родилась в 1903 году в Сен-Жан-де-Люзе от неизвестных родителей. Воспитывала её богатая бездетная вдова, графиня Анна де Бремон, владевшая в Стране Басков обширными землями и замком, и её сёстры Луиза и Филиберта. Графиня де Бремон в девичестве звалась Анной Данфи. Американка ирландского происхождения, она с ранней молодости прославилась как певица, была одной из ведущих солисток соборного хора в Цинциннати. Затем начала сольную карьеру и с мужем, французским аристократом де Бремоном, военным врачом, кавалером ордена Почётного легиона, познакомилась во время европейского турне.
Супружеское счастье было недолгим. Через пять лет де Бремон умер от воспаления лёгких. Значительное наследство не воспрепятствовало вдове начать карьеру журналистки в англоязычных странах: Великобритания, Индия, Южная Африка... Эту последнюю графиня де Бремон считала настоящим женским Клондайком, особенно для тех, кто хочет реализоваться в искусстве или литературе. Она написала несколько книг о своих путешествий, мемуары об Уайльде и леди Франческе Уайльд, с которыми была дружна, судилась за право носить графский титул, проиграла процесс, в общем, была очень колоритная личность. Воспитаннице она наняла лучших гувернанток, и детство в окружении заботливых наставниц, любящей няни, сенбернара Овидия и лошадки Норы осталось в памяти маленькой Маризы золотым.
Мариза Шуази до После Первой мировой войны путешествовала с приёмной матерью по всей Европе, а в 1919 году поступила учиться в женский колледж Гиртон в Кембридже. Анна де Бремон посетила её только однажды - она уже болела и плохо себя чувствовала. В 1922 году Мариза, страдавшая от панических приступов и кошмарных снов, лечилась у Зигмунда Фрейда, который, проанализировав сновидение, дал однозначный ответ: пациентка бессознательно страдает от того, что является незаконнорожденной. Приёмная мать эту гипотезу подтвердила, но имён родителей дочери не назвала. Умерли оба, вот и весь сказ. Тайну рождения Маризы госпожа де Бремон унесла с собой в могилу.
А кто такие Луиза и Филиберта, никто не знает до сих пор.
С того времени Мариза Шуази стала страстной поклонницей психоанализа и тщательно изучала его. Докторскую диссертацию свою, впрочем, посвятила восточной философии: санхье и веданте. Известен её «Манифест сюрреалистки», написанный в пику «Манифесту сюрреалиста» Андре Бретона. А потом молодая учёная удивила всех серией статей в журнале l'Intransigeant о различных женских профессиях, испытанных на собственном опыте. Жница-сезонница, фабричная работница, манекенщица, санитарка, таксистка, даже укротительница зверей в цирке. Современная исследовательница Николь Альбер пишет, что «находясь на периферии феминистской борьбы [...], одна из первых [Шуази] вывела женский пролетариат из поля невидимости и дискриминационных стереотипов». Статьи произвели фурор, но журналистка не собиралась останавливаться на достигнутом.
В 1928 году вышла скандальная книга «Месяц у девушек» [Un mois chez les filles], в подробностях описывающая, как молодая аристократически воспитанная журналистка на месяц устроилась горничной в публичном доме и свела короткое знакомство с его обитательницами. Было продано более более 450 000 экземпляров «Месяца у девушек». Париж ценил скандалы, но этот конкретный скандал был немножко слишком даже для Парижа. Раздавались голоса, упрекающие писательницу в фальсификации: дескать, не жила она в борделе, а всё выдумала, и проститутки такие не бывают, и сутенёры так себя не ведут. Мариз Шуази, не унывая, готовила следующий репортаж.
Ради этой экспедиции она удалила себе молочные железы, воспользовавшись услугами одной из пионерок пластической хирургии, врача Ноэль, причем сделала это без сожаления, «потому что груди особо ни на что не нужны», а также изготовила себе «инструмент», «не очень большой», «с небольшим краником, и всё это было покрыто марлей цвета обожженной кожи». Она делает упражнения, которые избавляют ее от женских «атавистических жестов», запасается усами, очками, кепкой, носками и подвязками для них… Брюки - это было настолько очевидно, что она не говорит о них, - рассказывает Кристин Бар в «Политической истории брюк». Под видом слуги паломника Шуази проникла на гору Афон, в Ватопедский монастырь.
На появление "Месяца у мужчин" [Un mois chez les hommes] откликнулся в числе прочих русский писатель-эмигрант Борис Зайцев, автор путевых очерков о монастырях Афонской горы. В очерке с говорящим названием «Бесстыдница в Афоне» он раскритиковал Шуази за поверхностность и склонность к эпатажу, заподозрил в плагиате и более того, в том, что путешествия в действительности не было, а фотографии сомнительные. В заключение же прибавил: Значит, для чего-то это надо. Фотографии, надо сказать, и вправду обе представляют собой монтаж довольно низкого качества. Но ни сама Шуази, ни кто-либо из её недругов, ни представители афонских монастырей не опровергли факт удивительной поездки.
Афонское путешествие Шуази было переиздано уже спустя год и выдержало много изданий. Самое последнее было в 1963 году на английском языке. Другие её репортажи менее популярны, но едва ли не более любопытны: «Любовь в тюрьмах. Репортаж» в 1930 году, «Месяц у депутатов, произвольный репортаж» в январе 1934 г. Шуази ввыступала в ревю с чтением наиболее шокирующих отрывков своих произведений. В 1932 году она родила дочь, которую назвала Колетт в честь любимой писательницы.
В 1938 году после знакомства с Пьером Тейяром де Шарденом Мариза Шуази приняла католичество, сняла с продаж «Месяц у девушек» и обратилась к уединению. Очень вовремя, кстати. Скандальное прошлое нашей героини могло навлечь на неё нежелательное внимание нацистов. В 1944 году она попала в автокатастрофу и получила серьёзную травму головы. После операции два месяца пришлось провести в больнице, но когнитивные затруднения остались надолго. Позднее писательница вспоминала:
- Мой разум словно куда-то делся, но зато в это же время я каким-то чудом написала около 20 стихотворений и роман. Они приходили мне в голову как-то сами по себе. Многие говорят, что роман - лучшее из того, что я написала. Поистине, в этот момент на меня снизошла благодать.
Когда прошло полгода, ко мне вернулась способность мыслить логически и я утратила свое состояние благодати с его легкостью и спонтанностью и полностью лишилась дара автоматического письма. Я не смогла сохранить спонтанность в условиях логического мышления. Когда вернулся разум, прямое знание забылось. Кроме того, в 1944 г., через три месяца после катастрофы, едва вернувшись домой, я стала много рисовать. Я рисовала и раньше, но эти картины были в значительной степени "сделанными" и, подобно моим литературным работам, очень надуманными. Начиная, я всегда знала, чего хочу, и следовала заранее намеченному плану. Но после несчастного случая я просто наобум окунала кисть в краску и, касаясь ею холста, чувствовала, что как бы не я вожу кистью, но некая сила, существующая помимо меня. Я не отвечала за свою живопись. И все же критики признают, что полотна, написанные мною в этом состоянии, превосходят те, что я рисую обычно. Они намного оригинальнее и современнее.
[цитируется по статье Карен Хамакер-Зонтаг «Творческая сила бессознательного».]
Роман этот называется Mon cœur dans une formule C6H8(AzO3)6 [Сердце моё имеет формулу C6h8(AzO3)6]. Интересно, что это за вещество.
Сразу после войны Шуази вернулась к психоанализу, и последующие свои работы в основном посвятила психологии. Более того, госпожа Шуази основала журнал Psyché [Психея], посвящённый синтезу естественных наук, аналитической психологии и религии. Именно «Психея» впервые опубликует некоторые труды Лакана, Башляра, Дольто, Лафорга, который, кстати, был психоаналитиком Шуази. Сама она писала для своего детища статьи о женской сексуальности. Трогательны изданные небольшим тиражом «Сказки для дочери», где не русалочка влюбляется в принца, а сильфида в военного лётчика, где атом азота вступает в опасные химические связи и наконец взрывается.
«Месяц у девушек» был отредактирован, переведён на английский язык и в 1961 году переиздан в США под названием «Психоанализ проститутки» [Psychoanalysis of the Prostitute]. В последнее десятилетие Мариза Шуази вернулась к индийской философии, написала несколько книг о психоаналитических аспектах буддизма и йоги, о путешествии Тейяра де Шардена в Индию. Успела она написать и мемуары (1971-1977), а умерла в своём доме в 1979 году, увенчанная почётом и уважением. Кем была Мариза Шуази: фантазёркой, интеллектуалкой провокаторшей, исследовательницей? Надеюсь, в будущем исследования прольют свет на этот вопрос.
В СССР по понятным причинам книги Шуази не издавались. Имеется эмигрантская публикация серии очерков «Парижские ночи» (Рига, книгоиздательство “Лукоморье”. 1933.) в переводе Юрия Галича.
Супружеское счастье было недолгим. Через пять лет де Бремон умер от воспаления лёгких. Значительное наследство не воспрепятствовало вдове начать карьеру журналистки в англоязычных странах: Великобритания, Индия, Южная Африка... Эту последнюю графиня де Бремон считала настоящим женским Клондайком, особенно для тех, кто хочет реализоваться в искусстве или литературе. Она написала несколько книг о своих путешествий, мемуары об Уайльде и леди Франческе Уайльд, с которыми была дружна, судилась за право носить графский титул, проиграла процесс, в общем, была очень колоритная личность. Воспитаннице она наняла лучших гувернанток, и детство в окружении заботливых наставниц, любящей няни, сенбернара Овидия и лошадки Норы осталось в памяти маленькой Маризы золотым.
Мариза Шуази до После Первой мировой войны путешествовала с приёмной матерью по всей Европе, а в 1919 году поступила учиться в женский колледж Гиртон в Кембридже. Анна де Бремон посетила её только однажды - она уже болела и плохо себя чувствовала. В 1922 году Мариза, страдавшая от панических приступов и кошмарных снов, лечилась у Зигмунда Фрейда, который, проанализировав сновидение, дал однозначный ответ: пациентка бессознательно страдает от того, что является незаконнорожденной. Приёмная мать эту гипотезу подтвердила, но имён родителей дочери не назвала. Умерли оба, вот и весь сказ. Тайну рождения Маризы госпожа де Бремон унесла с собой в могилу.
А кто такие Луиза и Филиберта, никто не знает до сих пор.
С того времени Мариза Шуази стала страстной поклонницей психоанализа и тщательно изучала его. Докторскую диссертацию свою, впрочем, посвятила восточной философии: санхье и веданте. Известен её «Манифест сюрреалистки», написанный в пику «Манифесту сюрреалиста» Андре Бретона. А потом молодая учёная удивила всех серией статей в журнале l'Intransigeant о различных женских профессиях, испытанных на собственном опыте. Жница-сезонница, фабричная работница, манекенщица, санитарка, таксистка, даже укротительница зверей в цирке. Современная исследовательница Николь Альбер пишет, что «находясь на периферии феминистской борьбы [...], одна из первых [Шуази] вывела женский пролетариат из поля невидимости и дискриминационных стереотипов». Статьи произвели фурор, но журналистка не собиралась останавливаться на достигнутом.
В 1928 году вышла скандальная книга «Месяц у девушек» [Un mois chez les filles], в подробностях описывающая, как молодая аристократически воспитанная журналистка на месяц устроилась горничной в публичном доме и свела короткое знакомство с его обитательницами. Было продано более более 450 000 экземпляров «Месяца у девушек». Париж ценил скандалы, но этот конкретный скандал был немножко слишком даже для Парижа. Раздавались голоса, упрекающие писательницу в фальсификации: дескать, не жила она в борделе, а всё выдумала, и проститутки такие не бывают, и сутенёры так себя не ведут. Мариз Шуази, не унывая, готовила следующий репортаж.
Ради этой экспедиции она удалила себе молочные железы, воспользовавшись услугами одной из пионерок пластической хирургии, врача Ноэль, причем сделала это без сожаления, «потому что груди особо ни на что не нужны», а также изготовила себе «инструмент», «не очень большой», «с небольшим краником, и всё это было покрыто марлей цвета обожженной кожи». Она делает упражнения, которые избавляют ее от женских «атавистических жестов», запасается усами, очками, кепкой, носками и подвязками для них… Брюки - это было настолько очевидно, что она не говорит о них, - рассказывает Кристин Бар в «Политической истории брюк». Под видом слуги паломника Шуази проникла на гору Афон, в Ватопедский монастырь.
На появление "Месяца у мужчин" [Un mois chez les hommes] откликнулся в числе прочих русский писатель-эмигрант Борис Зайцев, автор путевых очерков о монастырях Афонской горы. В очерке с говорящим названием «Бесстыдница в Афоне» он раскритиковал Шуази за поверхностность и склонность к эпатажу, заподозрил в плагиате и более того, в том, что путешествия в действительности не было, а фотографии сомнительные. В заключение же прибавил: Значит, для чего-то это надо. Фотографии, надо сказать, и вправду обе представляют собой монтаж довольно низкого качества. Но ни сама Шуази, ни кто-либо из её недругов, ни представители афонских монастырей не опровергли факт удивительной поездки.
Афонское путешествие Шуази было переиздано уже спустя год и выдержало много изданий. Самое последнее было в 1963 году на английском языке. Другие её репортажи менее популярны, но едва ли не более любопытны: «Любовь в тюрьмах. Репортаж» в 1930 году, «Месяц у депутатов, произвольный репортаж» в январе 1934 г. Шуази ввыступала в ревю с чтением наиболее шокирующих отрывков своих произведений. В 1932 году она родила дочь, которую назвала Колетт в честь любимой писательницы.
В 1938 году после знакомства с Пьером Тейяром де Шарденом Мариза Шуази приняла католичество, сняла с продаж «Месяц у девушек» и обратилась к уединению. Очень вовремя, кстати. Скандальное прошлое нашей героини могло навлечь на неё нежелательное внимание нацистов. В 1944 году она попала в автокатастрофу и получила серьёзную травму головы. После операции два месяца пришлось провести в больнице, но когнитивные затруднения остались надолго. Позднее писательница вспоминала:
- Мой разум словно куда-то делся, но зато в это же время я каким-то чудом написала около 20 стихотворений и роман. Они приходили мне в голову как-то сами по себе. Многие говорят, что роман - лучшее из того, что я написала. Поистине, в этот момент на меня снизошла благодать.
Когда прошло полгода, ко мне вернулась способность мыслить логически и я утратила свое состояние благодати с его легкостью и спонтанностью и полностью лишилась дара автоматического письма. Я не смогла сохранить спонтанность в условиях логического мышления. Когда вернулся разум, прямое знание забылось. Кроме того, в 1944 г., через три месяца после катастрофы, едва вернувшись домой, я стала много рисовать. Я рисовала и раньше, но эти картины были в значительной степени "сделанными" и, подобно моим литературным работам, очень надуманными. Начиная, я всегда знала, чего хочу, и следовала заранее намеченному плану. Но после несчастного случая я просто наобум окунала кисть в краску и, касаясь ею холста, чувствовала, что как бы не я вожу кистью, но некая сила, существующая помимо меня. Я не отвечала за свою живопись. И все же критики признают, что полотна, написанные мною в этом состоянии, превосходят те, что я рисую обычно. Они намного оригинальнее и современнее.
[цитируется по статье Карен Хамакер-Зонтаг «Творческая сила бессознательного».]
Роман этот называется Mon cœur dans une formule C6H8(AzO3)6 [Сердце моё имеет формулу C6h8(AzO3)6]. Интересно, что это за вещество.
Сразу после войны Шуази вернулась к психоанализу, и последующие свои работы в основном посвятила психологии. Более того, госпожа Шуази основала журнал Psyché [Психея], посвящённый синтезу естественных наук, аналитической психологии и религии. Именно «Психея» впервые опубликует некоторые труды Лакана, Башляра, Дольто, Лафорга, который, кстати, был психоаналитиком Шуази. Сама она писала для своего детища статьи о женской сексуальности. Трогательны изданные небольшим тиражом «Сказки для дочери», где не русалочка влюбляется в принца, а сильфида в военного лётчика, где атом азота вступает в опасные химические связи и наконец взрывается.
«Месяц у девушек» был отредактирован, переведён на английский язык и в 1961 году переиздан в США под названием «Психоанализ проститутки» [Psychoanalysis of the Prostitute]. В последнее десятилетие Мариза Шуази вернулась к индийской философии, написала несколько книг о психоаналитических аспектах буддизма и йоги, о путешествии Тейяра де Шардена в Индию. Успела она написать и мемуары (1971-1977), а умерла в своём доме в 1979 году, увенчанная почётом и уважением. Кем была Мариза Шуази: фантазёркой, интеллектуалкой провокаторшей, исследовательницей? Надеюсь, в будущем исследования прольют свет на этот вопрос.
В СССР по понятным причинам книги Шуази не издавались. Имеется эмигрантская публикация серии очерков «Парижские ночи» (Рига, книгоиздательство “Лукоморье”. 1933.) в переводе Юрия Галича.