Сара Перри, "Змей в Эссексе"
UPD Предыдущий пост о книге - https://fem-books.livejournal.com/1542871.html
Всё-таки, обложка имеет значение. Взяв в руки эту книгу в магазине, я подумала первым делом: как "Детская книга", наверное. Если и ошиблась, то самую малость: "Змей в Эссексе" полегче, помягче, чуть больше тронут юмором и чуть менее глубоко опускается во тьму человеческой сущности.
Аннотации и отзывы спешат предупредить нас, что этот роман расскажет нам наконец-то правду о викторианской Великобритании (сколько я уже этих правд прочитала и посмотрела - не счесть). Вроде бы, уже не актуально убеждение, что викторианцы были чопорными ограниченными ханжами, а всё равно любая книга об этом периоде непременно сопровождается торопливыми и чуть виноватыми, что ли, пояснениями: нет, ну что вы, это НЕ про прикрытые ножки стульев и НЕ про благочестивых вдовушек.
Ладно, вдовушка имеется.
Насколько далека Кора Сиборн от меня: богатая вдова, похоронившая мужа-садиста и воспитывающая не совсем обычного сына! Но на протяжении всей книги меня не оставляло изумляющее чувство понимания и родства с этой женщиной.
"Теперь наконец можно не стараться выглядеть красивой", говорит она, натягивая мужские башмаки и твидовое пальто. "Теперь" - это в новом статусе вдовы, теперь - это время, когда она избавилась от железной длани мужа на своей шее и может быть просто человеком.
(Женское от неё никуда не денется: не так уж просто перестать быть женщиной, даже откинув условности, даже бродя растрепой по болотам, с грязными ногтями и в глине по уши).
При этом вокруг Коры хоровод любви. Все любят её: компаньонка, врач, лечивший её мужа, старые друзья и новые друзья. Она такова в своей непосредственности и неправильности, что не любить нельзя. Она мнит, что вот теперь (пальто в глине, под ногтями грязь, морщинки у глаз и волосы в беспорядке) она обрела безопасность "как дитя", стала бесплотной и бесполой, но нет. Поди-ка освободись от тела, оно же всегда с тобой, и у него своя реальность. Оно взывает к телам других людей даже (нет, скорее - особенно) в своей неправильности и естественности, вывернувшись из запретов, правил и китового уса корсетов.
Тут можно решить, что кроме Коры читать не о чем, но это не так. Кора только самая крупная ромашка в пушистом букете. Я не зря упомянула "Детскую книгу" Байетт в самом начале: "Змей" так же полифоничен, богат и причудливо изукрашен. Не будучи специалисткой в исторических науках, я не в силах оценить, насколько верно описаны реалии и особенности времени, но читаются-то они как истинная правда. Местами правда смягченная и припудренная, прикрытая общими словами, вытянутая до приемлемых ощущений, а местами... пальцы на ногах поджимаются.
И какие они все... хорошие, что ли. Уил с его разумной верой, его жена Стелла со своей болезнью; доктор Чертёнок - жертва чужого конфликта и собственных чувств; его друг, филантропствующий от неразделенной любви, и его избранница Марта, компаньонка Коры, и дети, все, сколько их есть в сюжете. Редкий талант авторки на всех посмотреть под милосердным углом зрения, так что даже "объективный негодяй" вызывает жалость и печаль, а не гнев.
А змей? А змей тоже сыграл роль. Я, правда, догадалась уже к середине книги (подсказки были), но финал мне очень понравился. Он добрый, если можно так выразиться, и оптимистичный.
(А я ещё не упомянула лукавые отсылки к классической британской прозе, ненавязчивый политпросвет про женское и профсоюзное движение, многочисленные упоминания медицины и богословия... ой, всё. Лучше читайте)
Всё-таки, обложка имеет значение. Взяв в руки эту книгу в магазине, я подумала первым делом: как "Детская книга", наверное. Если и ошиблась, то самую малость: "Змей в Эссексе" полегче, помягче, чуть больше тронут юмором и чуть менее глубоко опускается во тьму человеческой сущности.
Аннотации и отзывы спешат предупредить нас, что этот роман расскажет нам наконец-то правду о викторианской Великобритании (сколько я уже этих правд прочитала и посмотрела - не счесть). Вроде бы, уже не актуально убеждение, что викторианцы были чопорными ограниченными ханжами, а всё равно любая книга об этом периоде непременно сопровождается торопливыми и чуть виноватыми, что ли, пояснениями: нет, ну что вы, это НЕ про прикрытые ножки стульев и НЕ про благочестивых вдовушек.
Ладно, вдовушка имеется.
Насколько далека Кора Сиборн от меня: богатая вдова, похоронившая мужа-садиста и воспитывающая не совсем обычного сына! Но на протяжении всей книги меня не оставляло изумляющее чувство понимания и родства с этой женщиной.
"Теперь наконец можно не стараться выглядеть красивой", говорит она, натягивая мужские башмаки и твидовое пальто. "Теперь" - это в новом статусе вдовы, теперь - это время, когда она избавилась от железной длани мужа на своей шее и может быть просто человеком.
(Женское от неё никуда не денется: не так уж просто перестать быть женщиной, даже откинув условности, даже бродя растрепой по болотам, с грязными ногтями и в глине по уши).
При этом вокруг Коры хоровод любви. Все любят её: компаньонка, врач, лечивший её мужа, старые друзья и новые друзья. Она такова в своей непосредственности и неправильности, что не любить нельзя. Она мнит, что вот теперь (пальто в глине, под ногтями грязь, морщинки у глаз и волосы в беспорядке) она обрела безопасность "как дитя", стала бесплотной и бесполой, но нет. Поди-ка освободись от тела, оно же всегда с тобой, и у него своя реальность. Оно взывает к телам других людей даже (нет, скорее - особенно) в своей неправильности и естественности, вывернувшись из запретов, правил и китового уса корсетов.
Тут можно решить, что кроме Коры читать не о чем, но это не так. Кора только самая крупная ромашка в пушистом букете. Я не зря упомянула "Детскую книгу" Байетт в самом начале: "Змей" так же полифоничен, богат и причудливо изукрашен. Не будучи специалисткой в исторических науках, я не в силах оценить, насколько верно описаны реалии и особенности времени, но читаются-то они как истинная правда. Местами правда смягченная и припудренная, прикрытая общими словами, вытянутая до приемлемых ощущений, а местами... пальцы на ногах поджимаются.
И какие они все... хорошие, что ли. Уил с его разумной верой, его жена Стелла со своей болезнью; доктор Чертёнок - жертва чужого конфликта и собственных чувств; его друг, филантропствующий от неразделенной любви, и его избранница Марта, компаньонка Коры, и дети, все, сколько их есть в сюжете. Редкий талант авторки на всех посмотреть под милосердным углом зрения, так что даже "объективный негодяй" вызывает жалость и печаль, а не гнев.
А змей? А змей тоже сыграл роль. Я, правда, догадалась уже к середине книги (подсказки были), но финал мне очень понравился. Он добрый, если можно так выразиться, и оптимистичный.
(А я ещё не упомянула лукавые отсылки к классической британской прозе, ненавязчивый политпросвет про женское и профсоюзное движение, многочисленные упоминания медицины и богословия... ой, всё. Лучше читайте)