"Голос" Кристины Далчер
Это могло бы быть пророчество. Это могло бы быть предупреждение. Это мог бы быть великолепный мрачно-фантастический рассказ, но из него предпочли сделать роман.
Итак, в США произошло религиозное обновление в соединении с политическим ренессансом, и к власти пришла секта злостных женоненавистников. "Рассказ Служанки" не напоминает? Но если бы притеснения ограничивались только запретом на чтение и письмо! Отныне электронные браслеты следят за количеством слов, произнесённых женщиной. Не более сотни. За каждое лишнее словечко - болезненный удар тока.
[Осторожно, спойлеры]Причём бранзулетка надевается малышкам в три месяца, и непонятно, как вообще происходит обучение устной речи, как прибор отличает доречевые вокализации от слов, как младенец переносит электрокуцию. Джин Макклеллан - бывшая доктор медицинских наук, бывшая учёная, бывшая нейролингвистка, с некоторых пор домохозяйка-молчальница. Муж и сыновья даже отчасти рады, что мама больше времени проводит дома и усерднее хозяйничает. Но вмешивается рука судьбы. Брат президента получает тяжёлую черепно-мозговую травму, а Макклеллан - одна из немногочисленных специалисток именно по той афазии, какой он поражён. Шарашка раскрывает перед "бывшей" свои гостеприимные двери.
И вот если бы на том писательница и остановилась, покинув свою героиню в размышлениях, принять "причастие буйвола" или продолжить растительное существование бесплатной прислуги, я бы Далчер рукоплескала. Потому что чем дальше в лес, тем больше дров. Совершенно не ясно, почему женщин лишают голоса, поражая афазией Вернике? Она ведь не приводит к молчанию. Напротив, речевая продукция может быть и обильной... только понять, что имеют больные в виду, едва ли возможно. Олдос Хаксли приводит пример:
Доктор предложил пациенту прочесть вслух параграф из устава Дублинского Тринити-колледжа. "Колледж имеет право экзаменовать или не экзаменовать по своему усмотрению каждого лиценциата до его принятия в колледж". Пациент прочел: "Ехал грек через раву раву ораву дордовить или Господи помилуй покореново меново мордокилица заживо бендила до мекарного какамбукара"
Это в переводе И. Романович, а оригинал ещё колоритнее:
The physician had asked the patient to read aloud a paragraph from the statutes of Trinity College, Dublin. ‘It shall be in the power of the College to examine or not examine every Licentiate, previous to his admission to a fellowship, as they shall think fit.’ What the patient actually read was: ‘An the bee-what in the tee-mother of the trothodoodoo, to majoram or that emidrate, eni eni krastei, mestreit to ketra totombreidei, to ra from treido a that kekritest.’
Часто встречается такой симптом афазии, как крайнее буйство и агрессивность при осознании того, что сказанного не понимают. Так что попытка "замолчать" женскую половину человечества при помощи афазии Вернике признаётся сомнительной. Может быть, искусственный инсульт планировалось использовать точечно, как орудие борьбы с инакомыслящими? Один укол зонтиком, и бывшие владыки дум ничего не могут из себя выжать, кроме "мордокилицы"... Как бы то ни было, к финалу фокус повествования смещается с Джин на её супруга, а феминистическое подполье, как ни парадоксально, предстаёт в традиционнейшем из традиционных амплуа "дев в беде". Вот такая фем-антиутопия: героем-избавителем-мучеником, положившим живот на алтарь свободы, как ни парадоксально, оказывается мужчина, героиня же находит тихое счастье, похожее, скорей, на забытье, в семейственном покое. В новом браке.
Досадно, особенно за Джин досадно. Характеры и так-то не самая сильная сторона "Голоса". Положительные типы впадают в иконопись, отрицательные - в злую карикатуру, а Джин-Джанна застыла, ни туда, ни сюда. Рационалистка, светлая голова, она в житейском смысле анекдотически наивна. Ну как верить, что муж, врач с многолетним опытом, который четыре беременности рядом с ней провёл от первого дня до последнего, пятую беременность не распознает? Загадка. Спишем на стресс и вытеснение. Временами писательница вспоминает, что протагонистка по происхождению итальянка, значит (на самом деле совсем не значит), темперамент должен быть взрывной, брань, скандалы с битьём посуды. Но вот по сюжету срочно нужен ясный ум, и Джин моментально остывает и начинает рассуждать логически. Тронули её отношения со старшим сыном, и жаль, что хэппи-энд должен быть хэппи-эндом во всех смыслах. Есть вещи, которые можно простить, но невозможно забыть. И сомневаюсь, что после всех перипетий Джин и Стивен снова стали образцовыми мамочкой и сыночком с рождественских открыток.
Резюмирую: не сомневаюсь, что мы ещё услышим голос Кристины Далчер, и надеюсь, что новые произведения будут более зрелыми, завершёнными.
Итак, в США произошло религиозное обновление в соединении с политическим ренессансом, и к власти пришла секта злостных женоненавистников. "Рассказ Служанки" не напоминает? Но если бы притеснения ограничивались только запретом на чтение и письмо! Отныне электронные браслеты следят за количеством слов, произнесённых женщиной. Не более сотни. За каждое лишнее словечко - болезненный удар тока.
[Осторожно, спойлеры]Причём бранзулетка надевается малышкам в три месяца, и непонятно, как вообще происходит обучение устной речи, как прибор отличает доречевые вокализации от слов, как младенец переносит электрокуцию. Джин Макклеллан - бывшая доктор медицинских наук, бывшая учёная, бывшая нейролингвистка, с некоторых пор домохозяйка-молчальница. Муж и сыновья даже отчасти рады, что мама больше времени проводит дома и усерднее хозяйничает. Но вмешивается рука судьбы. Брат президента получает тяжёлую черепно-мозговую травму, а Макклеллан - одна из немногочисленных специалисток именно по той афазии, какой он поражён. Шарашка раскрывает перед "бывшей" свои гостеприимные двери.
И вот если бы на том писательница и остановилась, покинув свою героиню в размышлениях, принять "причастие буйвола" или продолжить растительное существование бесплатной прислуги, я бы Далчер рукоплескала. Потому что чем дальше в лес, тем больше дров. Совершенно не ясно, почему женщин лишают голоса, поражая афазией Вернике? Она ведь не приводит к молчанию. Напротив, речевая продукция может быть и обильной... только понять, что имеют больные в виду, едва ли возможно. Олдос Хаксли приводит пример:
Доктор предложил пациенту прочесть вслух параграф из устава Дублинского Тринити-колледжа. "Колледж имеет право экзаменовать или не экзаменовать по своему усмотрению каждого лиценциата до его принятия в колледж". Пациент прочел: "Ехал грек через раву раву ораву дордовить или Господи помилуй покореново меново мордокилица заживо бендила до мекарного какамбукара"
Это в переводе И. Романович, а оригинал ещё колоритнее:
The physician had asked the patient to read aloud a paragraph from the statutes of Trinity College, Dublin. ‘It shall be in the power of the College to examine or not examine every Licentiate, previous to his admission to a fellowship, as they shall think fit.’ What the patient actually read was: ‘An the bee-what in the tee-mother of the trothodoodoo, to majoram or that emidrate, eni eni krastei, mestreit to ketra totombreidei, to ra from treido a that kekritest.’
Часто встречается такой симптом афазии, как крайнее буйство и агрессивность при осознании того, что сказанного не понимают. Так что попытка "замолчать" женскую половину человечества при помощи афазии Вернике признаётся сомнительной. Может быть, искусственный инсульт планировалось использовать точечно, как орудие борьбы с инакомыслящими? Один укол зонтиком, и бывшие владыки дум ничего не могут из себя выжать, кроме "мордокилицы"... Как бы то ни было, к финалу фокус повествования смещается с Джин на её супруга, а феминистическое подполье, как ни парадоксально, предстаёт в традиционнейшем из традиционных амплуа "дев в беде". Вот такая фем-антиутопия: героем-избавителем-мучеником, положившим живот на алтарь свободы, как ни парадоксально, оказывается мужчина, героиня же находит тихое счастье, похожее, скорей, на забытье, в семейственном покое. В новом браке.
Досадно, особенно за Джин досадно. Характеры и так-то не самая сильная сторона "Голоса". Положительные типы впадают в иконопись, отрицательные - в злую карикатуру, а Джин-Джанна застыла, ни туда, ни сюда. Рационалистка, светлая голова, она в житейском смысле анекдотически наивна. Ну как верить, что муж, врач с многолетним опытом, который четыре беременности рядом с ней провёл от первого дня до последнего, пятую беременность не распознает? Загадка. Спишем на стресс и вытеснение. Временами писательница вспоминает, что протагонистка по происхождению итальянка, значит (на самом деле совсем не значит), темперамент должен быть взрывной, брань, скандалы с битьём посуды. Но вот по сюжету срочно нужен ясный ум, и Джин моментально остывает и начинает рассуждать логически. Тронули её отношения со старшим сыном, и жаль, что хэппи-энд должен быть хэппи-эндом во всех смыслах. Есть вещи, которые можно простить, но невозможно забыть. И сомневаюсь, что после всех перипетий Джин и Стивен снова стали образцовыми мамочкой и сыночком с рождественских открыток.
Резюмирую: не сомневаюсь, что мы ещё услышим голос Кристины Далчер, и надеюсь, что новые произведения будут более зрелыми, завершёнными.