Y.A. Owuor, Dust - небольшой отрывок
Chon gi lala, жили-были.
Стоял сухой сезон, да такой немыслимо жаркий, что даже низенькие хилые кусты терновника погибли. Семья кочевников пересекла озеро и двинулась на юг, где их и настиг сезон дождей. В деревне Илерет они рассчитывали взять взаймы скот и пополнить поредевшие стада. С прибытием Акаи и её семейства совпало нашествие на пустынный край рьяных и вдохновенных администраторов.
Продираясь сквозь заросли жизни, подолгу путешествуя в одиночку и изредка проводя время со своей пастушеской роднёй, Акаи нетерпеливо ворвалась в отрочество. Когда наступала её очередь пасти скот, она отлынивала и ленилась. Когда приходил её день дежурства по кухне, обед неизменно сгорал. Гораздо лучше у Акаи получалось охотиться, плавать и вызывать юношей на состязания в борьбе.
Новоприбывшие ирландские миссионеры-монахи давно уже замучили клан просьбами прислать детей в школу. Последовала долгая игра в прятки. Ирландцы проиграли, но настойчивости не утратили. Как жертва в знак примирения, Акаи вместе с другими детьми, родители которых лишились в засуху скота, была доставлена в миссию для крещения и обучения.
Её беспокойное воображение расцветало везде, где отыскивало свежую пищу. Кочевой, пастушеский, воплотившийся ради жертвы на алтаре, Бог-священнослужитель вписался в духовный мир Акаи, словно недостающий кусочек головоломки. Вооружённая новыми знаниями, она решила захватить мир. Акаи была переимчива, и её расширяющийся с каждым днём английский лексикон носил на себе заметный отпечаток ирландского говора наставников. Она училась лучше всех в классе, успевала по всем предметам - и знала с самого начала, что так и будет. Акаи измучила учителей вопросами: Каковы желания Господа? Куда деваются звёзды, когда умирают? Какая даль самая дальняя? Некоторые преподаватели были очарованы, но большинство - тревожилось.
Почему то, что знаете вы, - более правильное, чем то, что знаю я?
Колония то бросалась в гражданскую войну - вялую, нерешительную, то от войны прочь - а Акаи входила в возраст. После первых месячных клан направил её в тайное убежище, где женщины обучали её женским умениям: как себя вести, чего ожидать, что когда стряпать, как ухаживать за скотиной, как получать наслаждение, рожать, петь, оплакивать, растить детей, призывать Бога, убивать мужчин. Акаи сбежала задолго до посвящения в женщины и взмолилась своему отчиму, которого очень любила:
- Лучше пусть меня посвятят в мужчины!
Отчим расхохотался.
Акаи смеялась вместе с ним.
Мать прикрыла рот рукой, чтобы не заметили её улыбки, и подумала, что Акаи кто-то сглазил.
- Ты меня опозорила.
- А как? - сморщила носик Акаи.
Девочка вернулась в школу. Когда вырастет, она собиралась стать учительницей и путешественницей, а потом - вернуться домой и сделаться похитительницей скота. Акаи мечтала о десяти тысячах (как минимум) длиннорогих откормленных коров.
Стоял сухой сезон, да такой немыслимо жаркий, что даже низенькие хилые кусты терновника погибли. Семья кочевников пересекла озеро и двинулась на юг, где их и настиг сезон дождей. В деревне Илерет они рассчитывали взять взаймы скот и пополнить поредевшие стада. С прибытием Акаи и её семейства совпало нашествие на пустынный край рьяных и вдохновенных администраторов.
Продираясь сквозь заросли жизни, подолгу путешествуя в одиночку и изредка проводя время со своей пастушеской роднёй, Акаи нетерпеливо ворвалась в отрочество. Когда наступала её очередь пасти скот, она отлынивала и ленилась. Когда приходил её день дежурства по кухне, обед неизменно сгорал. Гораздо лучше у Акаи получалось охотиться, плавать и вызывать юношей на состязания в борьбе.
Новоприбывшие ирландские миссионеры-монахи давно уже замучили клан просьбами прислать детей в школу. Последовала долгая игра в прятки. Ирландцы проиграли, но настойчивости не утратили. Как жертва в знак примирения, Акаи вместе с другими детьми, родители которых лишились в засуху скота, была доставлена в миссию для крещения и обучения.
Её беспокойное воображение расцветало везде, где отыскивало свежую пищу. Кочевой, пастушеский, воплотившийся ради жертвы на алтаре, Бог-священнослужитель вписался в духовный мир Акаи, словно недостающий кусочек головоломки. Вооружённая новыми знаниями, она решила захватить мир. Акаи была переимчива, и её расширяющийся с каждым днём английский лексикон носил на себе заметный отпечаток ирландского говора наставников. Она училась лучше всех в классе, успевала по всем предметам - и знала с самого начала, что так и будет. Акаи измучила учителей вопросами: Каковы желания Господа? Куда деваются звёзды, когда умирают? Какая даль самая дальняя? Некоторые преподаватели были очарованы, но большинство - тревожилось.
Почему то, что знаете вы, - более правильное, чем то, что знаю я?
Колония то бросалась в гражданскую войну - вялую, нерешительную, то от войны прочь - а Акаи входила в возраст. После первых месячных клан направил её в тайное убежище, где женщины обучали её женским умениям: как себя вести, чего ожидать, что когда стряпать, как ухаживать за скотиной, как получать наслаждение, рожать, петь, оплакивать, растить детей, призывать Бога, убивать мужчин. Акаи сбежала задолго до посвящения в женщины и взмолилась своему отчиму, которого очень любила:
- Лучше пусть меня посвятят в мужчины!
Отчим расхохотался.
Акаи смеялась вместе с ним.
Мать прикрыла рот рукой, чтобы не заметили её улыбки, и подумала, что Акаи кто-то сглазил.
- Ты меня опозорила.
- А как? - сморщила носик Акаи.
Девочка вернулась в школу. Когда вырастет, она собиралась стать учительницей и путешественницей, а потом - вернуться домой и сделаться похитительницей скота. Акаи мечтала о десяти тысячах (как минимум) длиннорогих откормленных коров.