Ночной Ротенбург в предновогоднюю ночь
Год назад, в новогоднюю ночь, ревнивый, в дупель пьяный хахаль нашей арендаторши, которой на минуточку, уже 67 лет, решил посреди улицы побить моего БА, за то, что тот, поцеловав ее в щеку, пожелал ей хорошего нового года. В итоге кулакомахания БА заполучил разрыв ахиллесовой связки, но обо всем этом я год назад рассказывала, поэтому не буду повторяться. Сия информация нужна мне лишь для преамбулы.
В начале ноября, БА, сидя по-турецки как откормленный кукурузой тушканчик в тылу врага, задумчиво протянул, скосив глаза в мой угол: "Муишанька (перевод на рус.: "мышенька"), а не поехать нам на новый год в Ротенбург?" "На фига в Ротенбург? Мы там уже семь раз были." - рассеянно ответствовала муишанька, чрезвычайно занятая чатом в The Settlers. "Дорогая," - начал БА и я напряглась: когда БА обращается ко мне "муишанька" или "сокровище", да еще при этом присюсюкивает, то можно чатиться дальше. Если же в его обращении звучит слово "дорогая", то лучше оторваться от компа и сделать вид, что внимательно слушаешь. "Дорогая, год назад на меня напали, порвали ахиллесову связку, нервы и психическую стабильность моего организма. Я так от этого не оправился и хочу на этот новый год быть там, где не будет пьяных поляков, старых арендаторш, которые так и норовят обслюнявить щеку и прочих грустных воспоминаний". Бляин, и кто у нас женщина в доме, подумала я и ответила: "Конечно, мое сокровище, мы поедем на новый год в Ротенбург".
У БА под капотом 70 лошадей, а у меня 165 и новые колеса. Всю дорогу до Ротенбурга БА повизгивал: "А потише нельзя? А поворот тут крутой, ты не забыла?" Истерично: "Муишинька, не забывай про законы физики!" Мама время от времени филосовски подавала голос с заднего сиденья: "Оль, все в порядке? Чего там мой зять взвизгивает?" Раньше с ним проще было ездить: раньше он мне доверял, молчал и просто закрывал глаза на долгое время. То ли спал, то ли молился. Теперь, он, несмотря на то, что все время повторяет, что со мной ему комфортно ездить; как заправский доминант, пытается указывать как мне ехать, с какой скоростью и в каком ряду. В итоге пригрозила, что если не угомонится - запру в багажнике вместе с чемоданами. И пофиг, что багажник полный, как-нибудь да утрамбую. И да, двести километров в час по немецким автобанам - это не так уж и быстро, что бы вы не подумали. Вопрос в привыкании.
А в Ротенбурге был снег и старые хозяева в гостинице. Наши любимые официанты, которых знаем по именам и наша комната. Нам всегда дают номер 347. И снова старые улочки, от которых кружится голова: настолько они знакомы, и, одновременно с этим трогательно-эмоциональны. И те же люди в тех же магазинах, в которых я пополняю свои коллекции. Они рады нас видеть, они помнят, и от этого так тепло, что ощущаешь себя дома. Ротенбург стал городом, в котором я отдыхаю душой.
Все здания во внутреннем кольце Ротенбурга, за внешней стеной, относятся к историческим памятникам, в центре города нельзя запускать новогодние петарды, чтобы ничего не загорелось. Чему я, в общем-то, была рада, потому как не люблю этот грохот. Правда дети расстроились, но чем-то надо жертвовать.
Я уж не знаю, как я умудрилась настроить камеру, но мне кажется, что снимки в темноте и с руки получились довольно неплохо. Конечно, при "хвосте" в четверо человек, о съемках на штативе можно только мечтать.
Этот фонтан горожане украшают на все возможные праздники. А весной и летом в него опускают провинившегося булочника. Это происходит на традиционные народные праздники, когда на три дня город возвращается в средневековье. Такое ощущение, что все без исключения ротенбуржцы переодеваются в средневековые костюмы. Словами это действо передать сложно. Мне надо будет посмотреть, писала ли я вообще об этом празднике. То, что фотографировала - однозначно.
Вообще, эта вся пряничность умиляет даже самую неумильную меня. В плане сю-сю-пусю я больше похожа на мужчин - практически всегда остаюсь беспристрастной. Но тут просто не могу: сю-сю-пусю, какая прелесть!
Ротенбуржцы очень любят украшать улицы. Хотя, эти сани стоят около отеля круглый год. В них только меняются аксессуары по сезону.
Одни из внешних ворот города, выходящих в парк.
Просто понравился хаос ветвей. За ними прячется школьное учреждение.
Еще один мимимишечный вид.
Старинная аптека. Я сфотографировала ее с этого ракурса. Мама, не взявшая с собой на прогулку фотоаппарат, начала гонять меня по улице и заставлять фотографировать в тех мест, которые ей казались наиболее выигрышными. Я тихо плевалась серой и послушно фотографировала. В итоге мама призналась, что мой ракурс оказался самым лучшим. А я почему-то все равно недовольна. Мне кажется, что можно было найти еще лучшую точку съемки.
Снега было необычно много, во всяком случае для меня. Живя во Франкфурте, я отвыкла от снежного покрова хотя бы на несколько дней. И высотой больше, чем 1-2 см. А тут дети даже снеговика слепили практически в рост Алекса. А он вымахал уже за 1.80.
На следующий день лицезрели мопед. Больше всего порадовал шлем.
В начале ноября, БА, сидя по-турецки как откормленный кукурузой тушканчик в тылу врага, задумчиво протянул, скосив глаза в мой угол: "Муишанька (перевод на рус.: "мышенька"), а не поехать нам на новый год в Ротенбург?" "На фига в Ротенбург? Мы там уже семь раз были." - рассеянно ответствовала муишанька, чрезвычайно занятая чатом в The Settlers. "Дорогая," - начал БА и я напряглась: когда БА обращается ко мне "муишанька" или "сокровище", да еще при этом присюсюкивает, то можно чатиться дальше. Если же в его обращении звучит слово "дорогая", то лучше оторваться от компа и сделать вид, что внимательно слушаешь. "Дорогая, год назад на меня напали, порвали ахиллесову связку, нервы и психическую стабильность моего организма. Я так от этого не оправился и хочу на этот новый год быть там, где не будет пьяных поляков, старых арендаторш, которые так и норовят обслюнявить щеку и прочих грустных воспоминаний". Бляин, и кто у нас женщина в доме, подумала я и ответила: "Конечно, мое сокровище, мы поедем на новый год в Ротенбург".
У БА под капотом 70 лошадей, а у меня 165 и новые колеса. Всю дорогу до Ротенбурга БА повизгивал: "А потише нельзя? А поворот тут крутой, ты не забыла?" Истерично: "Муишинька, не забывай про законы физики!" Мама время от времени филосовски подавала голос с заднего сиденья: "Оль, все в порядке? Чего там мой зять взвизгивает?" Раньше с ним проще было ездить: раньше он мне доверял, молчал и просто закрывал глаза на долгое время. То ли спал, то ли молился. Теперь, он, несмотря на то, что все время повторяет, что со мной ему комфортно ездить; как заправский доминант, пытается указывать как мне ехать, с какой скоростью и в каком ряду. В итоге пригрозила, что если не угомонится - запру в багажнике вместе с чемоданами. И пофиг, что багажник полный, как-нибудь да утрамбую. И да, двести километров в час по немецким автобанам - это не так уж и быстро, что бы вы не подумали. Вопрос в привыкании.
А в Ротенбурге был снег и старые хозяева в гостинице. Наши любимые официанты, которых знаем по именам и наша комната. Нам всегда дают номер 347. И снова старые улочки, от которых кружится голова: настолько они знакомы, и, одновременно с этим трогательно-эмоциональны. И те же люди в тех же магазинах, в которых я пополняю свои коллекции. Они рады нас видеть, они помнят, и от этого так тепло, что ощущаешь себя дома. Ротенбург стал городом, в котором я отдыхаю душой.
Все здания во внутреннем кольце Ротенбурга, за внешней стеной, относятся к историческим памятникам, в центре города нельзя запускать новогодние петарды, чтобы ничего не загорелось. Чему я, в общем-то, была рада, потому как не люблю этот грохот. Правда дети расстроились, но чем-то надо жертвовать.
Я уж не знаю, как я умудрилась настроить камеру, но мне кажется, что снимки в темноте и с руки получились довольно неплохо. Конечно, при "хвосте" в четверо человек, о съемках на штативе можно только мечтать.
Этот фонтан горожане украшают на все возможные праздники. А весной и летом в него опускают провинившегося булочника. Это происходит на традиционные народные праздники, когда на три дня город возвращается в средневековье. Такое ощущение, что все без исключения ротенбуржцы переодеваются в средневековые костюмы. Словами это действо передать сложно. Мне надо будет посмотреть, писала ли я вообще об этом празднике. То, что фотографировала - однозначно.
Вообще, эта вся пряничность умиляет даже самую неумильную меня. В плане сю-сю-пусю я больше похожа на мужчин - практически всегда остаюсь беспристрастной. Но тут просто не могу: сю-сю-пусю, какая прелесть!
Ротенбуржцы очень любят украшать улицы. Хотя, эти сани стоят около отеля круглый год. В них только меняются аксессуары по сезону.
Одни из внешних ворот города, выходящих в парк.
Просто понравился хаос ветвей. За ними прячется школьное учреждение.
Еще один мимимишечный вид.
Старинная аптека. Я сфотографировала ее с этого ракурса. Мама, не взявшая с собой на прогулку фотоаппарат, начала гонять меня по улице и заставлять фотографировать в тех мест, которые ей казались наиболее выигрышными. Я тихо плевалась серой и послушно фотографировала. В итоге мама призналась, что мой ракурс оказался самым лучшим. А я почему-то все равно недовольна. Мне кажется, что можно было найти еще лучшую точку съемки.
Снега было необычно много, во всяком случае для меня. Живя во Франкфурте, я отвыкла от снежного покрова хотя бы на несколько дней. И высотой больше, чем 1-2 см. А тут дети даже снеговика слепили практически в рост Алекса. А он вымахал уже за 1.80.
На следующий день лицезрели мопед. Больше всего порадовал шлем.