Жорж РОДЕНБАХ. Из «Зеркала родного неба»
Перевод с французского Сергея Головачевского
I
Я жизнь люблю, всю жизнь в слняньи тихом, дружном;
Она досталась мне, - отчасти и другим.
Прекрасна эта жизнь, как пальма в блеске южном,
И в жизни дух мой стал апостолом святым.
Да, я люблю всю жизнь, манящую к усладам,
С ее невзгодами разлитую кругом,
Как любят год земной с осенним виноградом,
С январским холодом, снегами и дождем…
О! счастье добрым быть с душой любвеобильной
И жизни придавать красу сознаньем тем:
На что и лампа нам с коптящею светильней
И пагубная ржа в букете хризантем?
Душа у нас светла, полна благоуханья.
О, сколько мир дает блаженства на земле!
Пылинки светятся на люстре в ликованьи
И пробуждаются аккорды в хрустале.
О сладость! В окна льет сиянье месяц ясный,
Завесив стекла их лучистой кисеей,
И с сердцем мировым в гармонии согласной
Старинные, часы минут считают рой.
Безмолвие! Вся жизнь - одно лишь сочетанье
Беспечной радости и скорби без конца!
Она меня влечет на подвиг состраданья
И к сердцу моему сзывает все сердца.
II
Ночь просит подаянья,
И пламя фонарей
Дает свое сиянье,
Как милостыню ей.
Ночь, словно церковь, молчалива.
В ней фонари бросают свет
И под стеклом своим тоскливо
Хранят из пламени букет.
Как от реликвий в час моленья,
От них ждет Ночь себе спасенья.
Страдает Ночь немая!
Толпятся фонари,
Торжественно пылая,
Как будто алтари,
А ветер ранит пламя,
Как Сердце Скорбное, холодными мечами.
Ночь вся волненьем дышит
И фонари колышут
Огонь свой вереницей
У городской стены,
Как души на пути из здешней стороны,
Умершие с денницей,
Как будто рой теней у городских ворот
Вернуться вновь, домой надеется и ждет.
III
Ночь злится на фонарь за гордое презренье.
Все спит уже кругом,
Лишь пламя все в волненьи
Запаздывает в нем;
Оно тревожно блещет
И словно пульс трепещет,
Покуда спит восток.
Фонарь под куполом небесным одинок.
Он видит, как с тоскою
Дрожат вверху огни.
Безбрачны все они,
Им не дано судьбою
Сойтись между собою.
Он звезды сестрами во тьме ночной зовет
В них та же грусть живет;
Они полны тоски;
Они во всем с ним схожи
И трепетно горят, как светят маяки,
Стоящим кораблям навеки без движенья;
В них то же бьенье
И сердце то же
Приводит их в такое же волненье.
Фонарь задумался: Подобен он звездам
Своей судьбою;
Жить в одиночестве! И жить лишь по ночам!
О, слиться навсегда с бессмертною Зарею!
IV
Ночные фонари
Зажгли свои лампады,
Как пасмурные взгляды,
И тень их до зари
Колышется нестройно…
Иль Город весь опасней
Недугом поражен?
Сегодня мгла ненастней
И ветер беспокойно
Твердит, что кто-то болен;
Несется тихий звон
С угрюмых колоколен;
Весь воздух стал звучней;
Вершины тополей,
Замолкнув, присмирели,
И, точно у постели,
Туманней шаг людей…
Вода журчит под аркой
Старинного моста,
С мольбой вздыхая жаркой;
Напрасная мечта!
Иль Город в агонии
Под властью темноты?
Огни дрожат ночные,
Теряя все надежды:
Они раскрыли вежды
И смотрят богомольно,
Как призраки мечты.
О фонари! Им больно,
Предвидят смерть они;
С людьми сравнить их можно;
Бледнеют их огни,
Дрожа в слезах тревожно.
Вот лебедь уж поет
Над лоном черных вод…
Что песни эти значат?
Иль Город смерти ждет?
Огни ночные плачут!
Роденбах Ж. Мертвый Брюгге. - Томск: Водолей, 1999. - С. 693-696.
I
Я жизнь люблю, всю жизнь в слняньи тихом, дружном;
Она досталась мне, - отчасти и другим.
Прекрасна эта жизнь, как пальма в блеске южном,
И в жизни дух мой стал апостолом святым.
Да, я люблю всю жизнь, манящую к усладам,
С ее невзгодами разлитую кругом,
Как любят год земной с осенним виноградом,
С январским холодом, снегами и дождем…
О! счастье добрым быть с душой любвеобильной
И жизни придавать красу сознаньем тем:
На что и лампа нам с коптящею светильней
И пагубная ржа в букете хризантем?
Душа у нас светла, полна благоуханья.
О, сколько мир дает блаженства на земле!
Пылинки светятся на люстре в ликованьи
И пробуждаются аккорды в хрустале.
О сладость! В окна льет сиянье месяц ясный,
Завесив стекла их лучистой кисеей,
И с сердцем мировым в гармонии согласной
Старинные, часы минут считают рой.
Безмолвие! Вся жизнь - одно лишь сочетанье
Беспечной радости и скорби без конца!
Она меня влечет на подвиг состраданья
И к сердцу моему сзывает все сердца.
II
Ночь просит подаянья,
И пламя фонарей
Дает свое сиянье,
Как милостыню ей.
Ночь, словно церковь, молчалива.
В ней фонари бросают свет
И под стеклом своим тоскливо
Хранят из пламени букет.
Как от реликвий в час моленья,
От них ждет Ночь себе спасенья.
Страдает Ночь немая!
Толпятся фонари,
Торжественно пылая,
Как будто алтари,
А ветер ранит пламя,
Как Сердце Скорбное, холодными мечами.
Ночь вся волненьем дышит
И фонари колышут
Огонь свой вереницей
У городской стены,
Как души на пути из здешней стороны,
Умершие с денницей,
Как будто рой теней у городских ворот
Вернуться вновь, домой надеется и ждет.
III
Ночь злится на фонарь за гордое презренье.
Все спит уже кругом,
Лишь пламя все в волненьи
Запаздывает в нем;
Оно тревожно блещет
И словно пульс трепещет,
Покуда спит восток.
Фонарь под куполом небесным одинок.
Он видит, как с тоскою
Дрожат вверху огни.
Безбрачны все они,
Им не дано судьбою
Сойтись между собою.
Он звезды сестрами во тьме ночной зовет
В них та же грусть живет;
Они полны тоски;
Они во всем с ним схожи
И трепетно горят, как светят маяки,
Стоящим кораблям навеки без движенья;
В них то же бьенье
И сердце то же
Приводит их в такое же волненье.
Фонарь задумался: Подобен он звездам
Своей судьбою;
Жить в одиночестве! И жить лишь по ночам!
О, слиться навсегда с бессмертною Зарею!
IV
Ночные фонари
Зажгли свои лампады,
Как пасмурные взгляды,
И тень их до зари
Колышется нестройно…
Иль Город весь опасней
Недугом поражен?
Сегодня мгла ненастней
И ветер беспокойно
Твердит, что кто-то болен;
Несется тихий звон
С угрюмых колоколен;
Весь воздух стал звучней;
Вершины тополей,
Замолкнув, присмирели,
И, точно у постели,
Туманней шаг людей…
Вода журчит под аркой
Старинного моста,
С мольбой вздыхая жаркой;
Напрасная мечта!
Иль Город в агонии
Под властью темноты?
Огни дрожат ночные,
Теряя все надежды:
Они раскрыли вежды
И смотрят богомольно,
Как призраки мечты.
О фонари! Им больно,
Предвидят смерть они;
С людьми сравнить их можно;
Бледнеют их огни,
Дрожа в слезах тревожно.
Вот лебедь уж поет
Над лоном черных вод…
Что песни эти значат?
Иль Город смерти ждет?
Огни ночные плачут!
Роденбах Ж. Мертвый Брюгге. - Томск: Водолей, 1999. - С. 693-696.