Пламя Парижа
1 октября
Михайловский театр
Отправился посмотреть широко разрекламированную летнюю премьеру. О том, что на балете Михайловского театра можно ставить крест, разговоры идут давно, и многого от "Пламени Парижа" (с Мессерером и без Осиповой) я не ждал. Однако к тому безобразию, которое творилось на сцене, был совершенно не готов. Как известно, театральное представление должно вызывать катарсис. Эмоция, растущая во время просмотра от начала до конца, - творческая злоба по отношению ко всем тем, кто создавал этот с позволения сказать спектакль. Я понимаю, когда что-то не получается у артиста или постановщика, но перед нами профанация балета от первой хореографической идеи до окончательной ее реализации.
Начнем с того, что Михаил Мессерер не умеет ставить два разных балета на одну тему. "Пламя Парижа" с первой сцены и дальше и дальше - это в чистом виде "Лауренсия-2" с повторением всех избитых приемов. Например, если нужно показать народный бунт и штурм дворца, у Мессерера срабатывает рефлекс: будет кино (если в "Лауренсии" оно оправдано мемориальностью спектакля - на кадрах появляется Чабукиани, то здесь кино не оправдано ничем). Киномания г-на Мессерера достигает апогея в двух случаях: в первом действии под оркестровый проигрыш нам минут 5 проецируют на занавес флаг королевской Франции, в третьем действии столь же захватывающе, но покороче, нам предлагают заценить спроецированный на занавес французский триколор. При катастрофической бедности хореографического текста любой хореограф (включая хореографов драмбалета) двумя руками ухватился бы за эти минуты музыки. Но Мессереру они не нужны. Что это как ни самая банальная халтура?
Хореография Василия Вайнонена в редакции Мессерера кажется исключительно бездарной. Насколько хороши хореографические сцены Лауренсии, настолько банально все в "Пламени Парижа". Впрочем, я далек от осуждения Вайнонена (хотя всем понятно, что это был не Чабукиани) и склонен приписать хореографический провал редактору. Балет кажется сильно урезанным (сюжет прослеживается только в кратком содержании, но никак не на сцене), пантомимы и драмдействия нет (в драмбалете без них не обходится), собственно танец - это па-де-де актеров из 1 акта, чуть-чуть народной сцены во 2-ом и знаменитое па-де-де в 3-ем (ему предшествуют три аллегорические фигурки со своим танцем). Все. Полагаю, что оригинальный балет был существенно длиннее и, возможно, с другим танцем. Например, вся первая сцена с крестьянами и солдатами хореографически сведена к игре в лошадки Жанны и Жака. В лошадки так играют дети рядом с любой школой. Я за это отдал свои деньги? В па-де-де первого акта нет ни одного небанального движения. Поставлено по принципу: здесь должен быть танец, изобразим. Танцы аристократов напоминают о типа-балах в исторических интерьерах, когда на приехавшую в Петербург тетю Фросю надевают типа-кринолин (есть такой туристический бизнес). И так далее. Только па-де-де третьего акта, хорошо знакомое нам по версии Ратманского (он его не трогал), более-менее можно назвать хореографией. Да и то: движения как-то смазаны и менее прочерчены.
Работа художников-декораторов вполне традиционна. Но вот художники по костюмам отличились. На балу у Людовика XVI, понимаете ли, все дамы танцуют в платьях одинакового покроя и цвета. Если это не халтура, то что это? Тематическая вечеринка в клубе?
Наконец, исполнители. Ничего не могу сказать об Оксане Бондаревой (Жанна), кроме того, что нельзя брать на заглавные партии первых попавшихся балерин. Особенно на такие партии, в которых планировалась Наталья Осипова. Анжелина Воронцова (Диана Мирей) - очень большая, рост и длина рук мешают ей танцевать. Однако школа видна, танцует она аккуратненько и профессионально. Иван Васильев (Филипп) прыгает второе и третье действие (в первом он мог бы вообще не выходить - там танцевать нечего, и стоит он на сцене минуты две): к чему и зачем прыгает, он сам не понимает. Хореография такова, что исполнять ее всерьез нет никакой возможности. Я бы сказал, что работа Мессерера - это не только неуважение к зрителю, это еще и неуважение к танцовщику. Вы любите прыжок Ивана, так вот вам - и в этом ракурсе, и в этом. Посмотрели? На выход.
Одним словом, если вам некуда вечером потратить деньги и абсолютно никак не убить время, то "Пламя Парижа" в Михайловском для вас. Но лучше идите в любой ближайший ресторан - проку больше.
Михайловский театр
Отправился посмотреть широко разрекламированную летнюю премьеру. О том, что на балете Михайловского театра можно ставить крест, разговоры идут давно, и многого от "Пламени Парижа" (с Мессерером и без Осиповой) я не ждал. Однако к тому безобразию, которое творилось на сцене, был совершенно не готов. Как известно, театральное представление должно вызывать катарсис. Эмоция, растущая во время просмотра от начала до конца, - творческая злоба по отношению ко всем тем, кто создавал этот с позволения сказать спектакль. Я понимаю, когда что-то не получается у артиста или постановщика, но перед нами профанация балета от первой хореографической идеи до окончательной ее реализации.
Начнем с того, что Михаил Мессерер не умеет ставить два разных балета на одну тему. "Пламя Парижа" с первой сцены и дальше и дальше - это в чистом виде "Лауренсия-2" с повторением всех избитых приемов. Например, если нужно показать народный бунт и штурм дворца, у Мессерера срабатывает рефлекс: будет кино (если в "Лауренсии" оно оправдано мемориальностью спектакля - на кадрах появляется Чабукиани, то здесь кино не оправдано ничем). Киномания г-на Мессерера достигает апогея в двух случаях: в первом действии под оркестровый проигрыш нам минут 5 проецируют на занавес флаг королевской Франции, в третьем действии столь же захватывающе, но покороче, нам предлагают заценить спроецированный на занавес французский триколор. При катастрофической бедности хореографического текста любой хореограф (включая хореографов драмбалета) двумя руками ухватился бы за эти минуты музыки. Но Мессереру они не нужны. Что это как ни самая банальная халтура?
Хореография Василия Вайнонена в редакции Мессерера кажется исключительно бездарной. Насколько хороши хореографические сцены Лауренсии, настолько банально все в "Пламени Парижа". Впрочем, я далек от осуждения Вайнонена (хотя всем понятно, что это был не Чабукиани) и склонен приписать хореографический провал редактору. Балет кажется сильно урезанным (сюжет прослеживается только в кратком содержании, но никак не на сцене), пантомимы и драмдействия нет (в драмбалете без них не обходится), собственно танец - это па-де-де актеров из 1 акта, чуть-чуть народной сцены во 2-ом и знаменитое па-де-де в 3-ем (ему предшествуют три аллегорические фигурки со своим танцем). Все. Полагаю, что оригинальный балет был существенно длиннее и, возможно, с другим танцем. Например, вся первая сцена с крестьянами и солдатами хореографически сведена к игре в лошадки Жанны и Жака. В лошадки так играют дети рядом с любой школой. Я за это отдал свои деньги? В па-де-де первого акта нет ни одного небанального движения. Поставлено по принципу: здесь должен быть танец, изобразим. Танцы аристократов напоминают о типа-балах в исторических интерьерах, когда на приехавшую в Петербург тетю Фросю надевают типа-кринолин (есть такой туристический бизнес). И так далее. Только па-де-де третьего акта, хорошо знакомое нам по версии Ратманского (он его не трогал), более-менее можно назвать хореографией. Да и то: движения как-то смазаны и менее прочерчены.
Работа художников-декораторов вполне традиционна. Но вот художники по костюмам отличились. На балу у Людовика XVI, понимаете ли, все дамы танцуют в платьях одинакового покроя и цвета. Если это не халтура, то что это? Тематическая вечеринка в клубе?
Наконец, исполнители. Ничего не могу сказать об Оксане Бондаревой (Жанна), кроме того, что нельзя брать на заглавные партии первых попавшихся балерин. Особенно на такие партии, в которых планировалась Наталья Осипова. Анжелина Воронцова (Диана Мирей) - очень большая, рост и длина рук мешают ей танцевать. Однако школа видна, танцует она аккуратненько и профессионально. Иван Васильев (Филипп) прыгает второе и третье действие (в первом он мог бы вообще не выходить - там танцевать нечего, и стоит он на сцене минуты две): к чему и зачем прыгает, он сам не понимает. Хореография такова, что исполнять ее всерьез нет никакой возможности. Я бы сказал, что работа Мессерера - это не только неуважение к зрителю, это еще и неуважение к танцовщику. Вы любите прыжок Ивана, так вот вам - и в этом ракурсе, и в этом. Посмотрели? На выход.
Одним словом, если вам некуда вечером потратить деньги и абсолютно никак не убить время, то "Пламя Парижа" в Михайловском для вас. Но лучше идите в любой ближайший ресторан - проку больше.