Питер. Город-призрак
Знаете, последний месяц своей жизни я провел в Питере. То есть не просто гостил, как раньше бывало, а именно был: работал, спал, ел - одним словом, жил. В настоящей питерской парадной, с древним лифтом и мраморными ступенями, в заслуженном доме с мемориальными табличками на Гороховой улице. В ресторанчике, где я обедал, по стенам - полки с книжной классикой - культурная столица! Открыв наугад одну, я на первой странице прочитал: «В Гороховой улице, в одном из больших домов, народонаселения которого стало бы на целый уездный город, лежал утром в постели, на своей квартире, Илья Ильич Обломов...» В Гороховой, представляете? Наугад! Но сейчас не об этом.
Я хочу поделиться главным своим впечатлением от Санкт-Петербурга, оборотной, так сказать, стороной: Там нет людей! Совсем. То есть они там, петербуржцы, наверно думают, что все это у них есть: пробки, очереди, толпы, но я могу ответственно заявить: нет, нет и еще раз нет. За месяц, проведенный в Северной Столице (втором городе России!) я видел пробку ровно один раз - в понедельник утром по дороге из Пулково. Не обращайте внимания, это москвичи прилетели постоять для разнообразия в Петербурге ну и прихватили пробку с собой. Я каждый день хожу через Исаакиевскую площадь. В день митинга на ней одиноко возвышался конный император да зябко перетоптывались пара полицейских. Вот такая оппозиция. Очередь - из полудюжины человек - можно наблюдать пару раз в неделю перед началом рабочего дня на светофоре через оживленный (ну как оживленный. По московским меркам - скорее мертв, чем жив). перекресток. Но если проследовать за этими людьми - можно убедиться, что все они дружно направляются в офис компании Газпромнефть - той самой, которая в Новый год переехала из Москвы. Ну, вы понимаете. 7-го (!) марта в семь-восемь вечера я заглянул в крупный магазин парфюмерии на Невском. Я думал, что он закрыт, потому что кроме меня во всем магазине было 2 (!) посетителя. Это накануне Международного женского дня, как вы понимаете. Стоит ли говорить, что творилось на следующий день в Мега-Химки, куда я прилетел докупать то, что не смогу купить в Петербурге? Схожее ощущение испытываешь, если решишь зайти в любую кофейню или суши-бар после работы. Глаза, как говорится, разбегаются. Но не от скопления людей в вестибюле, к чему привык в Москве, а от обилия свободных столиков. Такая свобода выбора поначалу даже настораживает. Но знаете, что, потом недоумение проходит и понимаешь, что вот так пожалуй можно жить. Более того, именно так и живут все уважающие себя европейские города (Кроме, пожалуй, Лондона, но Лондон уже давно стал пригородом Москвы). Для тусовщиков в духе москуневерслип, пожалуй, скучновато, но для зрелой жизни самое оно. С московской зарплатой, разумеется. Что, понятно, невозможно. Но тут мы и подходим к сути ситуации: для кого поставлены все эти столики?
Я думаю, нас обманывают. Это как с результатами выборов: вроде за Путина все голосуют, но кто все эти люди? Так же и с населением Питера. Оно, конечно, есть. По крайней мере с Боярским я лично летел в самолете, но численность его настолько несопоставима с Москвой, что слово «столица» применительно к Петербургу кажется неуместным. Десятоклица, не больше, Что уж говорить про остальные города... Так скажу вам: все россияне, кто не умер, давно или в Москве или за границей. Статистику нам придумывают, а страна стоит пустая. Проветривается, так сказать. Ну знаете, как после влажной уборки. Или зачистки. А столики, они для кого-то другого. Точно не знаю, но точно не для нас. Китайцы вот, например, тоже к чему-то такому готовятся, строят у себя в пустынях пустые мегаполисы. Знать, чего-то знают. Ладно, поживем - увидим.