Снова о милости и правде -- рабочее
Милость, как часто говорила Н.Л.Трауберг, важнее правды. Бесспорно, важнее. Но как быть, когда человека из чистой милости к нему (справедливость требовала бы иных решений) просят переделать самонадеянно и халтурно выполненную работу, подсказывают, как ее переделать, человек, тем не менее, предпочитает "оставаться обиженным" (не в павловом, в житейском смысле), и в отместку брызгаться ядовитыми каплями имеющейся у него власти на других? Просто так, чтобы неповадно было. Может быть, милость в данном случае в том и состоит, чтобы, объясняя, прося прощения, все же сказать правду? А с другой стороны, имею ли я право возвращать в "неумолимую", как называл ее Аверинцев, реальность кого-нибудь, кроме себя?..