Продолжение нерождественской сказки (самое важное - можете читать только его)
Про баланс волшебства в природе нам рассказала мадам Бернар.
- Подумайте, девочки, - говорила она, разливая горячий шоколад в три фарфоровые чашки, - как много в мире скучных, печальных и даже отвратительных вещей.
Лека солидно кивнула, а я наморщила лоб, пытаясь представить себе эти отвратительные вещи, но шоколад, собственноручно сваренный мадам Бернар, и прилагавшийся к нему ванильный кекс пахли так соблазнительно, что плохие мысли просто не приходили ко мне в голову.
- Знала бы ты, Мария, - тихо сказала мадам Бернар, которая иногда читала мои мысли не хуже мамы, - как много людей в этом городе совершенно одиноки. Они не радуются теплому летнему дню, потому что им не с кем поваляться на траве в парке, или прокатиться на велосипеде. Знала бы ты, как много людей в нашем городе даже не имеют велосипеда!
- Совсем не имеют? - Переспросила я. Жизнь без велосипеда в моем представлении была бы так же ужасна, как жизнь без маминых пирогов и Лекиных приездов.
- Совсем, - подтвердила мадам Бернар. - Много людей в городе не едят пирожных, потому что боятся потолстеть, и не катаются на качелях, потому что от этого кружится голова. Много людей в городе никогда не заглядывают в почтовый ящик, потому что никто никода им не пишет!
Мы с Лекой ахнули от ужаса.
- Бывало так, - тихо добавила мадам Бернар, - что почтальон приходил ко мне в слезах, потому что сумка его в тот день была совсем пустой, и мне приходилось отпаивать его какао со сливками.
На этом месте Лека издала долгий, шумный вздох, а я почувствовала, как по моему носу течет тяжелая, соленая слеза.
- Именно поэтому, - продолжила мадам Бернар и голос у нее вдруг стал звонким, как у девочки, - и существует Тайное Общество Фей!
- Наша задача, - бодро продолжала мадам Бернар, - сделать так, чтобы в мире было больше волшебства, чем тоски и одиночества! Больше киосков с мороженным и сладкой газированной водой, больше лохматых собак, больше хороших новостей в газетах, больше эклеров с шоколадом, больше любовных записок и открыток из дальних стран, больше книжек с красивыми картинками, больше людей в смешных очках и пестрых шарфах!
Мадам Бернар так увлеклась, что начала жестикулировать в опасной близости от фарфорового чайника, в котором плескались остатки шоколада. Чайник слегка отодвинулся от увлеченной мадам Бернар, потом еще немного, а потом, не успели мы с Лекой ахнуть, как чайник оказался на краю кофейного столика, выплюнул свое содержимое на ковер, прыгнул вниз и, жалобно звякнув, разбился на тысячу кусков.
- Вот нахал! - Воскликнула мадам Бернар. - Бьюсь об заклад, он давно планировал сконфузить меня перед гостями.
Она щелкнула пальцами и в ту же секунду фарфоровые куски чайника собрались в единое целое и снова оказались на столе. От инцидента осталось только шоколадное пятно на ковре.
- Ерунда, - небрежно сказала мадам Бернар. - Кому может помешать маленькое глупое шоколадное пятно!
- Ты хочешь спросить, Мария, - вдруг повернулась она ко мне, хотя я сидела с открытым от удивления ртом и даже не пыталась что-то спросить, - какая польза от киосков с мороженным, фонтанов и чужих собак людям, которые слишком заняты, чтобы видеть волшебство и слишком печальны, чтобы слышать хорошие новости.
- Польза от него огромна. Главное, чтобы волшебство было постоянным и ненавязчивым, тогда грустные люди привыкнут к нему, перестанут бояться а там, глядишь, и войдут во вкус. Я знала одного господина, который работал в министерстве, кроме того, у него была одышка и больные суставы. Сколько я ни приглашала его на чаепитие с марципановым кексом, он каждый раз отмахивался и говорил: “Ну что вы! Я слишком занят для такой чепухи, к тому же мне вреден сахар.” Так продолжалось долгое время, пока в один замечательный летний день этому серьезному господину не захотелось мороженного. Господин и сам себе удивился, ведь он не ел мороженного с тех пор, как был маленьким мальчиком! Каждый день он ходил в министерство одной и той же дорогой, мимо веселого желтого фургона с мороженным и ни разу не поддался соблазну! Все еще удивляясь самому себе, господин подошел к окошку фургона и попросил один шарик клубничного мороженного с рожке из сахарной вафли. Он присел на скамейку, ведь серьезные люди не едят мороженное на ходу, съел свою порцию и после этого, все еще удивляясь самому себе, подошел к фургону за второй.
Тут мадам Бернар замолчала и принялась разливать новую порцию шоколада из недавно разбитого и собранного по кусочнам чайника.
- Ну и что же было дальше? - Потребовала Лека.
- Дальше? - Переспросила мадам Бернар. - Дальше с господином произошло то, что происходит со многими взрослыми людьми, рискнувшими прикоснуться к волшебству. Он повеселел, помолодел, стал больше бывать на свежем воздухе, купил себе зеленый галстук и даже завел собаку.
- Все понятно, - сказала Лека, засовывая в рот новый кусок ванильного кекса. - В мире должно быть столько фургонов с мороженным, чтобы хватило на всех серьезных взрослых.
- И столько каруселей, фонтанов, уличных акробатов и киосков моментальной лотереи, чтобы дети, взрослея, не забывали о волшебстве, - добавила я.
- Ты - настоящий поэт, Мария, - расчувствованно сказала на это мадам Бернар.
(Завтра будет драматическая развязка)
- Подумайте, девочки, - говорила она, разливая горячий шоколад в три фарфоровые чашки, - как много в мире скучных, печальных и даже отвратительных вещей.
Лека солидно кивнула, а я наморщила лоб, пытаясь представить себе эти отвратительные вещи, но шоколад, собственноручно сваренный мадам Бернар, и прилагавшийся к нему ванильный кекс пахли так соблазнительно, что плохие мысли просто не приходили ко мне в голову.
- Знала бы ты, Мария, - тихо сказала мадам Бернар, которая иногда читала мои мысли не хуже мамы, - как много людей в этом городе совершенно одиноки. Они не радуются теплому летнему дню, потому что им не с кем поваляться на траве в парке, или прокатиться на велосипеде. Знала бы ты, как много людей в нашем городе даже не имеют велосипеда!
- Совсем не имеют? - Переспросила я. Жизнь без велосипеда в моем представлении была бы так же ужасна, как жизнь без маминых пирогов и Лекиных приездов.
- Совсем, - подтвердила мадам Бернар. - Много людей в городе не едят пирожных, потому что боятся потолстеть, и не катаются на качелях, потому что от этого кружится голова. Много людей в городе никогда не заглядывают в почтовый ящик, потому что никто никода им не пишет!
Мы с Лекой ахнули от ужаса.
- Бывало так, - тихо добавила мадам Бернар, - что почтальон приходил ко мне в слезах, потому что сумка его в тот день была совсем пустой, и мне приходилось отпаивать его какао со сливками.
На этом месте Лека издала долгий, шумный вздох, а я почувствовала, как по моему носу течет тяжелая, соленая слеза.
- Именно поэтому, - продолжила мадам Бернар и голос у нее вдруг стал звонким, как у девочки, - и существует Тайное Общество Фей!
- Наша задача, - бодро продолжала мадам Бернар, - сделать так, чтобы в мире было больше волшебства, чем тоски и одиночества! Больше киосков с мороженным и сладкой газированной водой, больше лохматых собак, больше хороших новостей в газетах, больше эклеров с шоколадом, больше любовных записок и открыток из дальних стран, больше книжек с красивыми картинками, больше людей в смешных очках и пестрых шарфах!
Мадам Бернар так увлеклась, что начала жестикулировать в опасной близости от фарфорового чайника, в котором плескались остатки шоколада. Чайник слегка отодвинулся от увлеченной мадам Бернар, потом еще немного, а потом, не успели мы с Лекой ахнуть, как чайник оказался на краю кофейного столика, выплюнул свое содержимое на ковер, прыгнул вниз и, жалобно звякнув, разбился на тысячу кусков.
- Вот нахал! - Воскликнула мадам Бернар. - Бьюсь об заклад, он давно планировал сконфузить меня перед гостями.
Она щелкнула пальцами и в ту же секунду фарфоровые куски чайника собрались в единое целое и снова оказались на столе. От инцидента осталось только шоколадное пятно на ковре.
- Ерунда, - небрежно сказала мадам Бернар. - Кому может помешать маленькое глупое шоколадное пятно!
- Ты хочешь спросить, Мария, - вдруг повернулась она ко мне, хотя я сидела с открытым от удивления ртом и даже не пыталась что-то спросить, - какая польза от киосков с мороженным, фонтанов и чужих собак людям, которые слишком заняты, чтобы видеть волшебство и слишком печальны, чтобы слышать хорошие новости.
- Польза от него огромна. Главное, чтобы волшебство было постоянным и ненавязчивым, тогда грустные люди привыкнут к нему, перестанут бояться а там, глядишь, и войдут во вкус. Я знала одного господина, который работал в министерстве, кроме того, у него была одышка и больные суставы. Сколько я ни приглашала его на чаепитие с марципановым кексом, он каждый раз отмахивался и говорил: “Ну что вы! Я слишком занят для такой чепухи, к тому же мне вреден сахар.” Так продолжалось долгое время, пока в один замечательный летний день этому серьезному господину не захотелось мороженного. Господин и сам себе удивился, ведь он не ел мороженного с тех пор, как был маленьким мальчиком! Каждый день он ходил в министерство одной и той же дорогой, мимо веселого желтого фургона с мороженным и ни разу не поддался соблазну! Все еще удивляясь самому себе, господин подошел к окошку фургона и попросил один шарик клубничного мороженного с рожке из сахарной вафли. Он присел на скамейку, ведь серьезные люди не едят мороженное на ходу, съел свою порцию и после этого, все еще удивляясь самому себе, подошел к фургону за второй.
Тут мадам Бернар замолчала и принялась разливать новую порцию шоколада из недавно разбитого и собранного по кусочнам чайника.
- Ну и что же было дальше? - Потребовала Лека.
- Дальше? - Переспросила мадам Бернар. - Дальше с господином произошло то, что происходит со многими взрослыми людьми, рискнувшими прикоснуться к волшебству. Он повеселел, помолодел, стал больше бывать на свежем воздухе, купил себе зеленый галстук и даже завел собаку.
- Все понятно, - сказала Лека, засовывая в рот новый кусок ванильного кекса. - В мире должно быть столько фургонов с мороженным, чтобы хватило на всех серьезных взрослых.
- И столько каруселей, фонтанов, уличных акробатов и киосков моментальной лотереи, чтобы дети, взрослея, не забывали о волшебстве, - добавила я.
- Ты - настоящий поэт, Мария, - расчувствованно сказала на это мадам Бернар.
(Завтра будет драматическая развязка)