"Лорелея"
Оригинал взят у kir_posternak в Четыре перевода "Лорелеи"
Помнится, классе в восьмом мы учили наизусть это стихотворение. Потом я перешел в другую школу, где не было немецкого класса. Постепенно весь немецкий у меня из головы улетучился, а вот "Лорелея" осталась. Сейчас разбудите меня посреди ночи, я выдам без запинки:
Ich weiβ nicht, was soll es bedeuten
Daβ ich so traurig bin;
Ein Märchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.
Die Luft ist kühl, und es dunkelt,
Und ruhig flieβt der Rhein;
Der Gipfel des Berges funkelt
Im Abendsonnenschein.
Die schönste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar,
Ihr goldnes Geschmeide blitzet,
Sie kämmt ihr goldenes Haar.
Sie kämmt es mit goldenem Kamme,
Und singt ein Lied dabei;
Das hat eine wundersame,
Gewaltige Melodei.
Den Schiffer in kleinen Schiffe
Ergreift es mit wildem Weh;
Er schaut nicht die Felsenriffe,
Er schaut nur hinauf in die Höh’.
Ich glaube, die Wellen verschlingen
Am Ende Schiffer und Kahn;
Und das hat mit ihrem Singen
Die Lorelei getan.
Heinrich Heine
“Die Heimkehr”, 1823-1824
Один из первых переводов «Лорелеи» на русский язык принадлежит Льву Мею:
Бог весть, отчего так нежданно
Тоска мне всю душу щемит,
И в памяти так неустанно
Старинная песня звучит?
Прохладой и сумраком веет;
День выждал вечерней поры;
Рейн катится тихо, и рдеет,
Вся в искрах, вершина горы.
Взошла на утёсы крутые
И села девица-краса,
И чешет свои золотые,
Что солнечный луч, волоса.
Их чешет она, распевая,-
И гребень у ней золотой,-
А песня такая чудная,
Что нет и на свете другой.
И обмер рыбак запоздалый
И, песню заслышавши ту,
Забыл про подводные скалы
И смотрит туда- в высоту...
Мне кажется, так вот и канет
Челнок, ведь рыбак без ума,
Ведь песней призывною манит
Его Лорелея сама.
1858
Александр Блок в своем переводе стремился достичь максимальной ритмической близости к немецкому тексту. Каждая строка его перевода в точности равна соответствующей строке оригинала, так что мы можем в полной мере оценить все своеобразие немецкой поэзии с ее пульсирующими ритмами:
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покою
Мне сказка старых времён.
Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор;
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.
Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.
Золотым убирает гребнем
И песню поёт она:
В её чудесном пеньи
Тревога затаена.
Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.
Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.
1909
Но больше всех мне нравится перевод Самуила Маршака:
Не знаю, о чём я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Забыть ни на миг не могу я
Преданье далёких лет.
Дохнуло прохладой, темнеет.
Струится река в тишине.
Вершина горы пламенеет
Над Рейном в закатном огне.
Девушка в светлом наряде
Сидит над обрывом крутым,
И блещут, как золото, пряди
Под гребнем её золотым.
Проводит по золоту гребнем
И песню поёт она.
И власти и силы волшебной
Зовущая песня полна.
Пловец в челноке беззащитном
С тоскою глядит в вышину.
Несётся он к скалам гранитным,
Но видит её одну.
А скалы кругом всё отвесней,
А волны- круче и злей.
И верно погубит песней
Пловца и челнок Лорелей.
Следующий перевод гораздо слабее; помещаю его здесь исключительно для полноты коллекции:
Что значит, не пойму я...
Тоскою душа смятена.
Тревожит меня неотступно
Старинная сказка одна.
Прохладно. Всё светом вечерним
Таинственно озарено.
Вершины гор над Рейном
Закатное пьют вино.
На троне- прекрасная дева,
А троном- высокий утёс.
Пламенеет колец её жарче
Червонное золото кос.
Расплела золотые косы
И песню поёт она,
Которая неодолимой,
Чарующей силы полна.
Гребца в его маленькой лодке
Та песня зовёт и манит.
Не видит он пенных бурунов,
Он только наверх глядит.
Погибнет гребец неизбежно
В лодочке утлой своей,
Погибнет, пленённый песней
Волшебницы Лорелей.
Н. Вольпин
UPD:
Коллекция переводов пополняется. Удивительно, как одно и то же произведение в чужом языке воплощается множеством отражений.
Не знаю, что стало со мною,
Печалью душа смущена.
Мне все не дает покою
Старинная сказка одна.
Прохладен воздух, темнеет,
И Рейн уснул во мгле.
Последним лучом пламенеет
Закат на прибрежной скале.
Там девушка, песнь распевая,
Сидит на вершине крутой.
Одежда на ней золотая,
И гребень в руке - золотой.
И кос ее золото вьется,
И чешет их гребнем она,
И песня волшебная льется,
Неведомой силы полна.
Бездумной охвачен тоскою,
Гребец не глядит на волну,
Не видит скалы пред собою,
Он смотрит туда, в вышину.
Я знаю, река, свирепея,
Навеки сомкнется над ним,
И это все Лорелея
Сделала пеньем своим
Вильгельм Левик
Беда ли, пророчество ль это...
Душа так уныла моя,
А старая, страшная сказка
Преследует всюду меня...
Всё чудится Рейн быстроводный,
Над ним уж туманы летят,
И только лучами заката
Вершины утесов горят.
И чудо-красавица дева
Сидит там в сияньи зари,
И чешет златым она гребнем
Златистые кудри свои.
И вся-то блестит и сияет,
И чудную песню поет:
Могучая, страстная песня
Несется по зеркалу вод...
Вот едет челнок... И внезапно,
Охваченный песнью ее,
Пловец о руле забывает
И только глядит на нее...
А быстрые воды несутся...
Погибнет пловец средь зыбей!
Погубит его Лорелея
Чудесною песнью своей!..
Аполлон Майков
Кто мне объяснить поможет,
Откуда взялась тоска;
Приходит на ум все тот же
Старинный один рассказ.
Смеркается, холодает,
Лениво бежит волна,
Вершина горы сияет,
Закатом озарена.
На этой горе прибрежной -
Прекраснейшая из дев.
Из уст ее грустный, нежный
И властный летит напев.
Моряк, проплывая подле
И слыша прелестный глас,
Не может быть, чтоб не поднял
На гору и деву глаз.
И тотчас забыв о гребле,
О скалах, о парусах,
Следит за мельканьем гребня
В распущенных волосах.
Не чудо, в итоге если
Поглотит его вода.
Вот сколько от дивной песни
Бывает порой вреда.
Виктор Шнейдер
Ну а это прямо-таки курьёз:
И горюя и тоскуя,
Чем мечты мои полны?
Позабыть все не могу я
Небылицу старины.
Тихо Реин протекает,
Вечер светел без туч,
И блестит и догорает
На утесах солнца луч.
Села на скалу крутую
Дева, вся облита им;
Чешет косу золотую,
Чешет гребнем золотым.
Чешет косу золотую
И поет при плеске вод
Песню, словно неземную,
Песню дивную поет.
И пловец тоскою страстной
Поражен и упоен,
Не глядит на путь опасный,
Только деву видит он.
Скоро волны. Свирепея,
Разобьют челнок с пловцом;
И певица Лорелея
Виновата будет в том.
Каролина Павлова
Хотя, говорят, её переводы Пушкина на немецкий весьма удачны (не могу об этом судить).
Помнится, классе в восьмом мы учили наизусть это стихотворение. Потом я перешел в другую школу, где не было немецкого класса. Постепенно весь немецкий у меня из головы улетучился, а вот "Лорелея" осталась. Сейчас разбудите меня посреди ночи, я выдам без запинки:
Ich weiβ nicht, was soll es bedeuten
Daβ ich so traurig bin;
Ein Märchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.
Die Luft ist kühl, und es dunkelt,
Und ruhig flieβt der Rhein;
Der Gipfel des Berges funkelt
Im Abendsonnenschein.
Die schönste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar,
Ihr goldnes Geschmeide blitzet,
Sie kämmt ihr goldenes Haar.
Sie kämmt es mit goldenem Kamme,
Und singt ein Lied dabei;
Das hat eine wundersame,
Gewaltige Melodei.
Den Schiffer in kleinen Schiffe
Ergreift es mit wildem Weh;
Er schaut nicht die Felsenriffe,
Er schaut nur hinauf in die Höh’.
Ich glaube, die Wellen verschlingen
Am Ende Schiffer und Kahn;
Und das hat mit ihrem Singen
Die Lorelei getan.
Heinrich Heine
“Die Heimkehr”, 1823-1824
Один из первых переводов «Лорелеи» на русский язык принадлежит Льву Мею:
Бог весть, отчего так нежданно
Тоска мне всю душу щемит,
И в памяти так неустанно
Старинная песня звучит?
Прохладой и сумраком веет;
День выждал вечерней поры;
Рейн катится тихо, и рдеет,
Вся в искрах, вершина горы.
Взошла на утёсы крутые
И села девица-краса,
И чешет свои золотые,
Что солнечный луч, волоса.
Их чешет она, распевая,-
И гребень у ней золотой,-
А песня такая чудная,
Что нет и на свете другой.
И обмер рыбак запоздалый
И, песню заслышавши ту,
Забыл про подводные скалы
И смотрит туда- в высоту...
Мне кажется, так вот и канет
Челнок, ведь рыбак без ума,
Ведь песней призывною манит
Его Лорелея сама.
1858
Александр Блок в своем переводе стремился достичь максимальной ритмической близости к немецкому тексту. Каждая строка его перевода в точности равна соответствующей строке оригинала, так что мы можем в полной мере оценить все своеобразие немецкой поэзии с ее пульсирующими ритмами:
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покою
Мне сказка старых времён.
Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор;
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.
Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.
Золотым убирает гребнем
И песню поёт она:
В её чудесном пеньи
Тревога затаена.
Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.
Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.
1909
Но больше всех мне нравится перевод Самуила Маршака:
Не знаю, о чём я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Забыть ни на миг не могу я
Преданье далёких лет.
Дохнуло прохладой, темнеет.
Струится река в тишине.
Вершина горы пламенеет
Над Рейном в закатном огне.
Девушка в светлом наряде
Сидит над обрывом крутым,
И блещут, как золото, пряди
Под гребнем её золотым.
Проводит по золоту гребнем
И песню поёт она.
И власти и силы волшебной
Зовущая песня полна.
Пловец в челноке беззащитном
С тоскою глядит в вышину.
Несётся он к скалам гранитным,
Но видит её одну.
А скалы кругом всё отвесней,
А волны- круче и злей.
И верно погубит песней
Пловца и челнок Лорелей.
Следующий перевод гораздо слабее; помещаю его здесь исключительно для полноты коллекции:
Что значит, не пойму я...
Тоскою душа смятена.
Тревожит меня неотступно
Старинная сказка одна.
Прохладно. Всё светом вечерним
Таинственно озарено.
Вершины гор над Рейном
Закатное пьют вино.
На троне- прекрасная дева,
А троном- высокий утёс.
Пламенеет колец её жарче
Червонное золото кос.
Расплела золотые косы
И песню поёт она,
Которая неодолимой,
Чарующей силы полна.
Гребца в его маленькой лодке
Та песня зовёт и манит.
Не видит он пенных бурунов,
Он только наверх глядит.
Погибнет гребец неизбежно
В лодочке утлой своей,
Погибнет, пленённый песней
Волшебницы Лорелей.
Н. Вольпин
UPD:
Коллекция переводов пополняется. Удивительно, как одно и то же произведение в чужом языке воплощается множеством отражений.
Не знаю, что стало со мною,
Печалью душа смущена.
Мне все не дает покою
Старинная сказка одна.
Прохладен воздух, темнеет,
И Рейн уснул во мгле.
Последним лучом пламенеет
Закат на прибрежной скале.
Там девушка, песнь распевая,
Сидит на вершине крутой.
Одежда на ней золотая,
И гребень в руке - золотой.
И кос ее золото вьется,
И чешет их гребнем она,
И песня волшебная льется,
Неведомой силы полна.
Бездумной охвачен тоскою,
Гребец не глядит на волну,
Не видит скалы пред собою,
Он смотрит туда, в вышину.
Я знаю, река, свирепея,
Навеки сомкнется над ним,
И это все Лорелея
Сделала пеньем своим
Вильгельм Левик
Беда ли, пророчество ль это...
Душа так уныла моя,
А старая, страшная сказка
Преследует всюду меня...
Всё чудится Рейн быстроводный,
Над ним уж туманы летят,
И только лучами заката
Вершины утесов горят.
И чудо-красавица дева
Сидит там в сияньи зари,
И чешет златым она гребнем
Златистые кудри свои.
И вся-то блестит и сияет,
И чудную песню поет:
Могучая, страстная песня
Несется по зеркалу вод...
Вот едет челнок... И внезапно,
Охваченный песнью ее,
Пловец о руле забывает
И только глядит на нее...
А быстрые воды несутся...
Погибнет пловец средь зыбей!
Погубит его Лорелея
Чудесною песнью своей!..
Аполлон Майков
Кто мне объяснить поможет,
Откуда взялась тоска;
Приходит на ум все тот же
Старинный один рассказ.
Смеркается, холодает,
Лениво бежит волна,
Вершина горы сияет,
Закатом озарена.
На этой горе прибрежной -
Прекраснейшая из дев.
Из уст ее грустный, нежный
И властный летит напев.
Моряк, проплывая подле
И слыша прелестный глас,
Не может быть, чтоб не поднял
На гору и деву глаз.
И тотчас забыв о гребле,
О скалах, о парусах,
Следит за мельканьем гребня
В распущенных волосах.
Не чудо, в итоге если
Поглотит его вода.
Вот сколько от дивной песни
Бывает порой вреда.
Виктор Шнейдер
Ну а это прямо-таки курьёз:
И горюя и тоскуя,
Чем мечты мои полны?
Позабыть все не могу я
Небылицу старины.
Тихо Реин протекает,
Вечер светел без туч,
И блестит и догорает
На утесах солнца луч.
Села на скалу крутую
Дева, вся облита им;
Чешет косу золотую,
Чешет гребнем золотым.
Чешет косу золотую
И поет при плеске вод
Песню, словно неземную,
Песню дивную поет.
И пловец тоскою страстной
Поражен и упоен,
Не глядит на путь опасный,
Только деву видит он.
Скоро волны. Свирепея,
Разобьют челнок с пловцом;
И певица Лорелея
Виновата будет в том.
Каролина Павлова
Хотя, говорят, её переводы Пушкина на немецкий весьма удачны (не могу об этом судить).