Хоббит, или Туда и Обратно (XVIII)
Глава XVIII. Возвращение
Бильбо очнулся. Совершенно один он лежал на плоском камне на Вороньем Холме под светом безоблачного, но смертельно холодного дня. Хоббит закоченел совершенно, дрожал, но голова горела, будто в огне.
- И что произошло? По крайней мере, я не принадлежу к числу павших героев, но, кажется, это поправимо.
Бильбо сел, что только усилило боль. Взглянул в долину, и гоблинов не увидел. Когда в голове у него прояснилось, Бильбо понял, что внизу ходят Эльфы. Он протёр глаза и присмотрелся. Неподалёку лагерь, Гномы суетятся вокруг Ворот, разбирая остатки стены. Но мертвенно тихо: ни единого голоса, ни строки песни. Только печальная тишина.
- Победа всё-таки! - подумал Бильбо. Думать тоже было больно. - Но тяжкая.
Вдруг кто-то стал подниматься прямо к нему.
- Эй! - голос у Бильбо дрожал. - Что случилось?
- Что за голос среди камней? - спросил человек, озираясь. Бильбо вспомнил о кольце: „Ну и ну! У невидимости есть и недостатки, как я вижу. Без кольца я провёл бы ночь в тепле“. Потом он стащил кольцо с руки и позвал:
- Это я Бильбо Баггинс, спутник Торина!
- Как хорошо, что я вас нашёл! Вас давным-давно ищут! Вас бы, наверное, причисли к мёртвым, которых, алас, слишком много, но волшебник Гандальф сказал, что слышал ваш голос здесь. Меня послали поискать в последний раз. Вы сильно ранены?
- Хороший удар по голове получил. Но череп и шлем у меня крепкие. Правда, меня тошнит, и ноги соломенные.
- Тогда я вас отнесу, - сказал человек.
Он оказался скор на ногу, и Бильбо быстро оказался в Доле перед шатром. Там же стоял Гандальф, и рука у него была перевязана. Даже кудеснику не удалось остаться невредимым. Среди всей армии уцелели совершенно лишь немногие.
- Бильбо! Неужели! Ты всё-таки жив! Я уже потерял надежду на доброту твоей судьбы. Ох, чуть всё не обернулось разгромом... Так, стоп разговорам! - и он омрачился. - Пойдём!
Он за руку ввёл Бильбо в шатёр.
- Хейл, Торин! Я его нашёл.
Торин Дубовый Щит лежал там, в ранах без счёта, а его помятые и продырявленные доспехи и иззубренный топор были сложены рядом. Он взглянул на Бильбо.
- Прощай, Вор! Ждут меня теперь чертоги Ожидания, дед и отец. И пока не переменится и не обновится мир, мы будем ждать. Я оставляю всё серебро и золото и ухожу туда, где они не имеют цены, и хочу теперь, чтобы ты забыл все мои слова, произнесённые на Воротах, и чтобы мы расстались друзьями.
Бильбо преклонил колено.
- Прощай, Король Горы! Это дурной поход, раз он так завершился. И Гора чистого золота не может ничего оправдать и исправить. Я рад тому, что разделил с тобою тяготы и радости путешествия, чего ни один Баггинс ещё не заслужил.
- Нет, питомец свободного Запада, - ответил Торин, - в вас есть много достоинств, если все вы схожи - неугасимый дух и мудрость, слитые в должной мере. Если бы мы предпочитали простую и весёлую жизнь сокровищам, мир был бы много счастливее. Но каков бы он ни был, я покидаю его! Прощай!
Бильбо вышел, завернулся в одеяло и плакал до тех пор, пока глаза не покраснели, а голос не переломился. Ещё долго у него потом не возникало желания шутить. Решил он про себя так:
„Хорошо, что я вовремя очнулся. Лучше бы Торин остался в живых. Но и легче расставаться в прежней дружбе. А ты, Бильбо Баггинс, оказался достаточно глуп, чтобы устроить всю эту кашу с Камнем. Несмотря на все твои усилия сохранить мир, война произошла. Хотя, тебя винить, по большому счёту, не в чем“.
Бильбо чуть позже узнал всё, что произошло после удара, и это причинило ему больше боли, чем радости. Приключение его, наконец, утомило, и он с нетерпением ждал возврата домой. А пока можно и объяснить дальнейший ход Битвы Пяти Армий.
Орлы довольно долго уже подозревали гоблинов в недобрых замыслах, которые трудно скрыть от их подозрительной наблюдательности. Под началом Гваихира из Туманных Гор они также собирались отрядами и, почувствовав издалека войну, на крыльях ветра успели вовремя. Они согнали Гоблинов с Горы, сбрасывая их вниз с обрывов или вгоняя их поодиночке в ряды Свободных Племён. Они быстро очистили верх, и Эльфы и Люди с отрогов смогли поддержать остальных в долине. Но даже с орлами Свободных Племён было мало.
И последним на Битву прибыл Беорн в медвежьем облике, один и неизвестно откуда. В гневе он, казалось, вырос втрое, от рычания его содрогалась долина, а гоблинов он разбрасывал с дороги, словно перья. Он атаковал их с тыла и разгромил гвардейцев Больга. Гномы тем временем обороняли кругом невысокий круглый холмик. Беорн вдруг замер, поднял упавшего под тяжестью ран Торина, отнёс его под защиту Гномов и разъярился совершенно. Его никто не мог задержать или поразить. Он расшвырял в стороны орков, а Больга сшиб с ног и раздавил. Гоблины, видя гибель вожака, дрогнули и побежали. С их противников усталость спала, будто её и не было. Бегущих они поражали всем оружием и ловили везде. Одних утопили в холодной и быстрой реке, других, бежавших на юг, ловили вплоть до болот, где они потонули сами, а остальные, спасавшиеся в разных направлениях позже подобрались к Чернолесу и либо погибли от рук Эльфов, либо пропали навсегда в его бездорожной тьме. Согласно древней песне, в Битве Пяти Армий были уничтожены три четверти гоблинов Севера, и в Горах стало мирно на несколько десятков лет.
Победа была полной ещё до начала ночи, но и утром следующего дня оставшиеся в силах воины преследовали врагов. Бильбо застал в лагере только самых тяжёлых раненых. Вечером он, завернувшись уже в три одеяла, спросил Гандальфа:
- А где Орлы?
- Несколько на охоте, а остальные вернулись в Горы. Они отбыли с первым лучом солнца, Даин короновал Гваихира золотом, и они поклялись друг другу в союзе и дружбе навсегда, - ответил Гандальф.
- Жаль, - ответил Бильбо сонно. - То есть, я хотел бы увидеть их снова. Может быть, мы встретимся по дороге домой? Когда я вернусь?
- Как только пожелаешь, - ответил кудесник.
Бильбо вышел в путь через несколько дней, когда похоронили Торина. Его положили у самых корней Горы, а Бард оставил у него на груди Камень Траина, сказав:
- Пусть будут они здесь вместе до скончания времён! И пусть принесут счастье своему Племени.
Король Эльфов вернул на могилу Торина меч Оркрист, отобранный у него в плену, и с тех пор обнажённый меч этот светится с приближением врагов, и твердыню Даина сына Наина более нельзя взять врасплох. Да, теперь Королём Горы стал Даин, и под его власть собрались в древние свои залы Гномы Севера, кто захотел. Из тринадцати остались лишь десять - вместе с Торином, плечом к плечу защищая его, пали Фили и Кили, сыновья младшей сестры Короля. Десять остались с Даином, который распорядился кладом Трора мудро. Не было, разумеется, и речи, чтобы поделить его так же, как замышляли Балин, Двалин, Дори, Ори, Нори, Оин, Глоин, Бифур, Бофур, Бомбур и Бильбо. Но Даин сказал Барду:
- Мы чтим волю погибшего и ваше соглашение, поскольку сердце Горы теперь в его вечном владении, - и отсчитал ему четырнадцатую часть всего серебра и золота в слитках и изделиях.
И оказалась эта часть, даже без камней, гораздо больше сокровищниц любого короля Людей. Бард передал часть Старшине Озёрного Города, а Королю Эльфов подарил возвращённое Даином ожерелье из знаменитых изумрудов Гириона. Бильбо он сказал так:
- Это сокровище ваше равно со мною, пусть даже оно заслужено теперь против старых соглашений кровью многих. И я хотел бы, вопреки напрасным словам Торина, одарить вас богаче любого.
- Благодарю, - ответил Бильбо, - но не приму. Как же мне довезти его домой, не устлав дорогу трупами? И я не знаю, что с ним делать. Оставьте себе, поскольку вам есть, на что его тратить.
Бильбо взял только два ящичка с золотом и серебром, какие мог бы увезти один пони, заметив:
- Бо́льшими деньгами я не сумею распорядиться.
Пришло, в конце концов, и время прощания.
- Прощайте, Балин, Двалин! И вы прощайте, Дори, Нори, Ори, Оин, Глоин! Прощайте и вы, Бифур и Бофур, и ты, Бомбур! Да не поредеют ваши бороды! - а обернувшись к Горе, Бильбо добавил. - Прощайте и вы, Торин Дубовый Щит, Фили и Кили! Пусть никогда вас не забудут!
Гномы низко-низко поклонились, но ответить сумел только Балин:
- До свидания и удачи тебе, где бы ты ни был! Когда мы вновь украсим наши залы, приезжай, и пир будет богаче всего, что только можно представить!
- Когда будете в моих краях, и не думайте стучать! - ответил Бильбо. - Чай всегда в четыре, но заходите в любое время, - и повернулся.
Полки Леса поредели сильно. Тем не менее, Эльфы были рады подобному исходу, значимому теперь для всего Севера: погиб Дракон, а гоблинам нанесён сокрушительный удар, что выбьет их из замыслов надолго. Гандальф и Бильбо ехали с Королём Леса, а позади них шагал Беорн, теперь в человеческом облике, распевавший всю дорогу. Они приблизились к Чернолесу севернее того места, где из него вытекает Лесная Река.
Бильбо и Гандальф не пожелали войти в Лес, несмотря на приглашение Короля. Они решили обогнуть северную опушку в пустошах перед Серыми Горами. Эта дорога длинна и неприятна, но после разгрома орков она казалась лучше тёмных и опасных троп чащобы. К тому же с ними собрался идти Беорн.
- До свидания, Король Эльфов! - сказал Гандальф. - Пусть зелен и весел будет ваш Лес, как был в дни юности мира.
- До свидания, Гандальф! - ответил Король. - Да появишься ты, как всегда, неожиданно и в нужное время. Приходи, когда пожелаешь, в мои залы!
Бильбо помялся с ноги на ногу и сказал сбивчиво:
- Примите, пожалуйста, от меня подарок, - и протянул ему ожерелье из серебра, прощальный дар Даина.
- Как заслужил я его, о хоббит?
- Ну, гм, хм, гхм, - запнулся Бильбо, - я думаю, знаете ли, что обязан вашему гостеприимству. То есть, и у вора есть совесть. Я немало выпил вашего вина и съел вашего хлеба... в своё время.
- Приму я его, Бильбо Великолепный! - ответил Король без тени улыбки. - Благословен будь, Друг Эльфов. Да не укоротится твоя тень, а то слишком просто станет даваться тебе твоё ремесло!
Эльфы вошли в Лес, и Бильбо отправился домой.
Оказалось у него немало приключений и трудностей, поскольку Дикие Страны остаются дикими всё-таки, и там немало других опасностей, кроме гоблинов. Теперь, правда, у Бильбо был проводник - кудесник и надёжный защитник - Беорн, который проводил их с Гандальфом вокруг Леса к дверям собственного дома ко Дню Середины Зимы. Там они задержались позже нового года. С Беорном пировали другие Люди, которые теперь без опаски осваивали леса - гоблины спрятались в страхе в самые глубокие подземелья, а Варги исчезли совершенно.
Впоследствии Беорн стал главой обширной страны от Гор до Леса, а в его роду много последующих поколений сыновей обладали способностью обращаться в медведей. Иные, правда, были притом злы, но большинство душой похожи на самого Беорна, хотя и не столь сильны. Гоблинов из Туманных Гор в их время почти изгнали, и на рубежах Диких стран надолго воцарилось спокойствие.
Яркой и тёплой весной Бильбо с Гандальфом попрощались с Беорном и отправились в последний переход. Бильбо, несмотря на всю тоску по дому, расстался с чудесным садом Беорна с сожалением. Они отправились прежней дорогой и поднялись, в конце концов, на злосчастный перевал солнечным утром. Позади них над горизонтом поднялось раскалённое добела солнце над синим и далёким Чернолесом, тёмно-зелёным по западной опушке даже весной, а совсем на краю зрения сверкал нерастаявший ещё снег на острой вершине Одинокой Горы.
- Снег там, где был некогда огонь! - сказал Бильбо. - И Драконам приходит конец.
Хоббит отвернулся прочь от своего приключения, поскольку Туковская его кровь утомилась, а Баггинс говорил всё сильнее и увереннее:
- Скорее бы оказаться в кресле!
Бильбо очнулся. Совершенно один он лежал на плоском камне на Вороньем Холме под светом безоблачного, но смертельно холодного дня. Хоббит закоченел совершенно, дрожал, но голова горела, будто в огне.
- И что произошло? По крайней мере, я не принадлежу к числу павших героев, но, кажется, это поправимо.
Бильбо сел, что только усилило боль. Взглянул в долину, и гоблинов не увидел. Когда в голове у него прояснилось, Бильбо понял, что внизу ходят Эльфы. Он протёр глаза и присмотрелся. Неподалёку лагерь, Гномы суетятся вокруг Ворот, разбирая остатки стены. Но мертвенно тихо: ни единого голоса, ни строки песни. Только печальная тишина.
- Победа всё-таки! - подумал Бильбо. Думать тоже было больно. - Но тяжкая.
Вдруг кто-то стал подниматься прямо к нему.
- Эй! - голос у Бильбо дрожал. - Что случилось?
- Что за голос среди камней? - спросил человек, озираясь. Бильбо вспомнил о кольце: „Ну и ну! У невидимости есть и недостатки, как я вижу. Без кольца я провёл бы ночь в тепле“. Потом он стащил кольцо с руки и позвал:
- Это я Бильбо Баггинс, спутник Торина!
- Как хорошо, что я вас нашёл! Вас давным-давно ищут! Вас бы, наверное, причисли к мёртвым, которых, алас, слишком много, но волшебник Гандальф сказал, что слышал ваш голос здесь. Меня послали поискать в последний раз. Вы сильно ранены?
- Хороший удар по голове получил. Но череп и шлем у меня крепкие. Правда, меня тошнит, и ноги соломенные.
- Тогда я вас отнесу, - сказал человек.
Он оказался скор на ногу, и Бильбо быстро оказался в Доле перед шатром. Там же стоял Гандальф, и рука у него была перевязана. Даже кудеснику не удалось остаться невредимым. Среди всей армии уцелели совершенно лишь немногие.
- Бильбо! Неужели! Ты всё-таки жив! Я уже потерял надежду на доброту твоей судьбы. Ох, чуть всё не обернулось разгромом... Так, стоп разговорам! - и он омрачился. - Пойдём!
Он за руку ввёл Бильбо в шатёр.
- Хейл, Торин! Я его нашёл.
Торин Дубовый Щит лежал там, в ранах без счёта, а его помятые и продырявленные доспехи и иззубренный топор были сложены рядом. Он взглянул на Бильбо.
- Прощай, Вор! Ждут меня теперь чертоги Ожидания, дед и отец. И пока не переменится и не обновится мир, мы будем ждать. Я оставляю всё серебро и золото и ухожу туда, где они не имеют цены, и хочу теперь, чтобы ты забыл все мои слова, произнесённые на Воротах, и чтобы мы расстались друзьями.
Бильбо преклонил колено.
- Прощай, Король Горы! Это дурной поход, раз он так завершился. И Гора чистого золота не может ничего оправдать и исправить. Я рад тому, что разделил с тобою тяготы и радости путешествия, чего ни один Баггинс ещё не заслужил.
- Нет, питомец свободного Запада, - ответил Торин, - в вас есть много достоинств, если все вы схожи - неугасимый дух и мудрость, слитые в должной мере. Если бы мы предпочитали простую и весёлую жизнь сокровищам, мир был бы много счастливее. Но каков бы он ни был, я покидаю его! Прощай!
Бильбо вышел, завернулся в одеяло и плакал до тех пор, пока глаза не покраснели, а голос не переломился. Ещё долго у него потом не возникало желания шутить. Решил он про себя так:
„Хорошо, что я вовремя очнулся. Лучше бы Торин остался в живых. Но и легче расставаться в прежней дружбе. А ты, Бильбо Баггинс, оказался достаточно глуп, чтобы устроить всю эту кашу с Камнем. Несмотря на все твои усилия сохранить мир, война произошла. Хотя, тебя винить, по большому счёту, не в чем“.
Бильбо чуть позже узнал всё, что произошло после удара, и это причинило ему больше боли, чем радости. Приключение его, наконец, утомило, и он с нетерпением ждал возврата домой. А пока можно и объяснить дальнейший ход Битвы Пяти Армий.
Орлы довольно долго уже подозревали гоблинов в недобрых замыслах, которые трудно скрыть от их подозрительной наблюдательности. Под началом Гваихира из Туманных Гор они также собирались отрядами и, почувствовав издалека войну, на крыльях ветра успели вовремя. Они согнали Гоблинов с Горы, сбрасывая их вниз с обрывов или вгоняя их поодиночке в ряды Свободных Племён. Они быстро очистили верх, и Эльфы и Люди с отрогов смогли поддержать остальных в долине. Но даже с орлами Свободных Племён было мало.
И последним на Битву прибыл Беорн в медвежьем облике, один и неизвестно откуда. В гневе он, казалось, вырос втрое, от рычания его содрогалась долина, а гоблинов он разбрасывал с дороги, словно перья. Он атаковал их с тыла и разгромил гвардейцев Больга. Гномы тем временем обороняли кругом невысокий круглый холмик. Беорн вдруг замер, поднял упавшего под тяжестью ран Торина, отнёс его под защиту Гномов и разъярился совершенно. Его никто не мог задержать или поразить. Он расшвырял в стороны орков, а Больга сшиб с ног и раздавил. Гоблины, видя гибель вожака, дрогнули и побежали. С их противников усталость спала, будто её и не было. Бегущих они поражали всем оружием и ловили везде. Одних утопили в холодной и быстрой реке, других, бежавших на юг, ловили вплоть до болот, где они потонули сами, а остальные, спасавшиеся в разных направлениях позже подобрались к Чернолесу и либо погибли от рук Эльфов, либо пропали навсегда в его бездорожной тьме. Согласно древней песне, в Битве Пяти Армий были уничтожены три четверти гоблинов Севера, и в Горах стало мирно на несколько десятков лет.
Победа была полной ещё до начала ночи, но и утром следующего дня оставшиеся в силах воины преследовали врагов. Бильбо застал в лагере только самых тяжёлых раненых. Вечером он, завернувшись уже в три одеяла, спросил Гандальфа:
- А где Орлы?
- Несколько на охоте, а остальные вернулись в Горы. Они отбыли с первым лучом солнца, Даин короновал Гваихира золотом, и они поклялись друг другу в союзе и дружбе навсегда, - ответил Гандальф.
- Жаль, - ответил Бильбо сонно. - То есть, я хотел бы увидеть их снова. Может быть, мы встретимся по дороге домой? Когда я вернусь?
- Как только пожелаешь, - ответил кудесник.
Бильбо вышел в путь через несколько дней, когда похоронили Торина. Его положили у самых корней Горы, а Бард оставил у него на груди Камень Траина, сказав:
- Пусть будут они здесь вместе до скончания времён! И пусть принесут счастье своему Племени.
Король Эльфов вернул на могилу Торина меч Оркрист, отобранный у него в плену, и с тех пор обнажённый меч этот светится с приближением врагов, и твердыню Даина сына Наина более нельзя взять врасплох. Да, теперь Королём Горы стал Даин, и под его власть собрались в древние свои залы Гномы Севера, кто захотел. Из тринадцати остались лишь десять - вместе с Торином, плечом к плечу защищая его, пали Фили и Кили, сыновья младшей сестры Короля. Десять остались с Даином, который распорядился кладом Трора мудро. Не было, разумеется, и речи, чтобы поделить его так же, как замышляли Балин, Двалин, Дори, Ори, Нори, Оин, Глоин, Бифур, Бофур, Бомбур и Бильбо. Но Даин сказал Барду:
- Мы чтим волю погибшего и ваше соглашение, поскольку сердце Горы теперь в его вечном владении, - и отсчитал ему четырнадцатую часть всего серебра и золота в слитках и изделиях.
И оказалась эта часть, даже без камней, гораздо больше сокровищниц любого короля Людей. Бард передал часть Старшине Озёрного Города, а Королю Эльфов подарил возвращённое Даином ожерелье из знаменитых изумрудов Гириона. Бильбо он сказал так:
- Это сокровище ваше равно со мною, пусть даже оно заслужено теперь против старых соглашений кровью многих. И я хотел бы, вопреки напрасным словам Торина, одарить вас богаче любого.
- Благодарю, - ответил Бильбо, - но не приму. Как же мне довезти его домой, не устлав дорогу трупами? И я не знаю, что с ним делать. Оставьте себе, поскольку вам есть, на что его тратить.
Бильбо взял только два ящичка с золотом и серебром, какие мог бы увезти один пони, заметив:
- Бо́льшими деньгами я не сумею распорядиться.
Пришло, в конце концов, и время прощания.
- Прощайте, Балин, Двалин! И вы прощайте, Дори, Нори, Ори, Оин, Глоин! Прощайте и вы, Бифур и Бофур, и ты, Бомбур! Да не поредеют ваши бороды! - а обернувшись к Горе, Бильбо добавил. - Прощайте и вы, Торин Дубовый Щит, Фили и Кили! Пусть никогда вас не забудут!
Гномы низко-низко поклонились, но ответить сумел только Балин:
- До свидания и удачи тебе, где бы ты ни был! Когда мы вновь украсим наши залы, приезжай, и пир будет богаче всего, что только можно представить!
- Когда будете в моих краях, и не думайте стучать! - ответил Бильбо. - Чай всегда в четыре, но заходите в любое время, - и повернулся.
Полки Леса поредели сильно. Тем не менее, Эльфы были рады подобному исходу, значимому теперь для всего Севера: погиб Дракон, а гоблинам нанесён сокрушительный удар, что выбьет их из замыслов надолго. Гандальф и Бильбо ехали с Королём Леса, а позади них шагал Беорн, теперь в человеческом облике, распевавший всю дорогу. Они приблизились к Чернолесу севернее того места, где из него вытекает Лесная Река.
Бильбо и Гандальф не пожелали войти в Лес, несмотря на приглашение Короля. Они решили обогнуть северную опушку в пустошах перед Серыми Горами. Эта дорога длинна и неприятна, но после разгрома орков она казалась лучше тёмных и опасных троп чащобы. К тому же с ними собрался идти Беорн.
- До свидания, Король Эльфов! - сказал Гандальф. - Пусть зелен и весел будет ваш Лес, как был в дни юности мира.
- До свидания, Гандальф! - ответил Король. - Да появишься ты, как всегда, неожиданно и в нужное время. Приходи, когда пожелаешь, в мои залы!
Бильбо помялся с ноги на ногу и сказал сбивчиво:
- Примите, пожалуйста, от меня подарок, - и протянул ему ожерелье из серебра, прощальный дар Даина.
- Как заслужил я его, о хоббит?
- Ну, гм, хм, гхм, - запнулся Бильбо, - я думаю, знаете ли, что обязан вашему гостеприимству. То есть, и у вора есть совесть. Я немало выпил вашего вина и съел вашего хлеба... в своё время.
- Приму я его, Бильбо Великолепный! - ответил Король без тени улыбки. - Благословен будь, Друг Эльфов. Да не укоротится твоя тень, а то слишком просто станет даваться тебе твоё ремесло!
Эльфы вошли в Лес, и Бильбо отправился домой.
Оказалось у него немало приключений и трудностей, поскольку Дикие Страны остаются дикими всё-таки, и там немало других опасностей, кроме гоблинов. Теперь, правда, у Бильбо был проводник - кудесник и надёжный защитник - Беорн, который проводил их с Гандальфом вокруг Леса к дверям собственного дома ко Дню Середины Зимы. Там они задержались позже нового года. С Беорном пировали другие Люди, которые теперь без опаски осваивали леса - гоблины спрятались в страхе в самые глубокие подземелья, а Варги исчезли совершенно.
Впоследствии Беорн стал главой обширной страны от Гор до Леса, а в его роду много последующих поколений сыновей обладали способностью обращаться в медведей. Иные, правда, были притом злы, но большинство душой похожи на самого Беорна, хотя и не столь сильны. Гоблинов из Туманных Гор в их время почти изгнали, и на рубежах Диких стран надолго воцарилось спокойствие.
Яркой и тёплой весной Бильбо с Гандальфом попрощались с Беорном и отправились в последний переход. Бильбо, несмотря на всю тоску по дому, расстался с чудесным садом Беорна с сожалением. Они отправились прежней дорогой и поднялись, в конце концов, на злосчастный перевал солнечным утром. Позади них над горизонтом поднялось раскалённое добела солнце над синим и далёким Чернолесом, тёмно-зелёным по западной опушке даже весной, а совсем на краю зрения сверкал нерастаявший ещё снег на острой вершине Одинокой Горы.
- Снег там, где был некогда огонь! - сказал Бильбо. - И Драконам приходит конец.
Хоббит отвернулся прочь от своего приключения, поскольку Туковская его кровь утомилась, а Баггинс говорил всё сильнее и увереннее:
- Скорее бы оказаться в кресле!