Воспитатели доброты
Воспоминания Сергея Образцова «По ступенькам памяти» - очень искренняя и светлая книга. Теперь попробую выделить наиболее интересные эпизоды, связанные с животными.
Родился Сергей Владимирович в Москве в 1901 году. Вот случай из его детства, когда семья жила в Сокольниках. Однажды ночью в соседнем доме случился пожар, их с братом срочно отвели в гимназию, где работала мама. Уложили на медвежью шкуру. И вдруг мальчик вспомнил:
«У меня в детской на подоконнике в стеклянной банке мышонок. Я его под столом поймал. Смешной, серый, а лапки розовые. Он ими кусочек сыра держал. Как человек пальцами. Если загорится наш дом, мышонок сгорит и я буду виноват. Зачем посадил в банку? И Бог меня накажет. Я боюсь Бога. Он висит у няни над кроватью. Черный с большими глазами. И куда ни зайдешь, он все равно на меня смотрит. Глаза поворачивает.
Я становлюсь на колени и молюсь, молюсь. «Господи, спаси мышонка. Господи, спаси мышонка». Когда же придет мама? Так и не дождался мамы. Заснул. Дом наш не загорелся, а соседский сгорел совсем… А мышонка я выпустил в кухне под шкаф».
Перед окончанием войны в Москве оказалась обезьяна из Дрездена, найденная после бомбежки под развалинами дома. Дикая перепуганная макака смотрела на всех маленькими злыми глазами, скалила зубы и никого к себе не подпускала. Когда известного кукольника попросили ее забрать, он не знал, как поступить:
«Моя жена… протянула руку и сказала по-немецки: «Комм хэр, майн либхен!..» Это значит: «Иди сюда, моя милая». И тогда произошло что-то удивительное. Я до сих пор волнуюсь, когда вспоминаю об этом. Обезьяна кубарем слетела с дров, вскочила на стол, схватила своими маленькими черными ручками руку моей жены и трясла ее и все время урчала, причмокивая губами. Она узнала язык. Тот язык, с которым она выросла. Наш-то был для нее чужой, совсем чужой. Непонятный, а потому страшный. Значит, обезьяны, да и собаки тоже, понимают не только, какой у человека голос - ласковый или злой, - а и слова, язык понимают.
Когда мы уходили, обезьяна бежала до двери, держа мою жену за юбку. Мы не могли взять ее себе. Не могли. Нельзя же опять посадить ее в клетку? Ей будет плохо. И решили мы с хозяином, что надо эту обезьяну подарить зоопарку. В зоопарке ей будет лучше. Там большие помещения для обезьян, и там тоже есть резусы. Правда, это хоть и не джунгли и не полная свобода, но все-таки не клетка, да и со своими наконец-то на обезьяньем языке будет разговаривать. На своем языке».
Любимые кошки. Они вне времени и пространства. Вот впечатления артиста об Италии во время поездки в 1950-е годы:
«Это особые ощущения, когда ночью остаешься наедине с многовековым Римом. Только ты, Рим и кошки. Много кошек. И неизвестно, какой век. В Колизее тоже кошки. Будете ночью в Колизее, захватите карманный фонарик. Пройдите сквозь арку внутрь, наклонитесь над одним из тех проходов, по которым выпускали львов. Зажгите фонарик и направьте его свет вниз в львиный проход, и там загорятся, забегают огоньки парами, парами. Много огоньков. Это кошки. Римские кошки…
Бродим по узеньким переулкам и горбатым мостикам Венеции. Смотрим на греющихся на солнце кошек. Их много. Вон сидят шесть, а за углом десять, нет, одиннадцать. На подоконнике тоже кошка. Кошки, кошки. Недаром кот - покровитель Венеции. Жмурятся на зимнее солнце. Потягиваются. Моют хвосты, лапы, морды».
Это лишь картинки, наблюдения художника и человека, любящего каждое живое существо. А вот отмеченный факт: «В Париже, если с большого дерева не может слезть котенок, можно позвонить в полицию, и котенка снимут». Во всяком случае, так было в середине ХХ века.
Однажды они захватили из Нью-Йорка двух маленьких крокодильчиков, сантиметров по десять. Жена держала их всю дорогу за пазухой, чтобы не замерзли и чтобы таможня не отобрала. Из Франции привозили голубей. Всего даже не перечислить.
А что с легкой руки Образцова в СССР впервые появились сиамские кошки, в его автобиографии нет. Эта история имеет несколько версий. Например, после Великой Отечественной войны в Польше ему подарили несколько кошек этой породы. В 1954 году Образцов привез из Европы двух сиамских кошек женского пола. Или сказано, что это случилось в 1960-е годы и количество сиамок неизвестно.
Понятное дело, такой популярный факт в наше время уже превратился в легенду.
В последние годы на даче у Сергея Владимировиче жили карликовые куры и огромный, как лев, сенбернар. Он неоднократно подчеркивает свою главную мысль - только животные воспитывают доброту в ожесточенных и очерствевших человеческих сердцах.