Крымская война (середины XIX века)
По материалам
http://historick.ru/view_post.php?id=273&cat=9
Перед Крымской войной, в результате восстания венгров, требовавших отделения от Австрии и желавших - по примеру Франции - создания Республики, ситуация в Австро-Венгерской многонародной империи стала критической. Там, сначала «взорвалась» столица Вена и старый меттерниховский режим (союзный России) был свергнут, а потом началась национально-освободительная борьба венгров и итальянцев. Все попытки усмирить мятежную Венгрию, закончились для австрийцев провалом. Венгры одержали ряд побед над императорскими войсками. 14 апреля 1849 г. Габсбурги были низложены, Венгрия провозглашена независимой республикой.
Император Франц-Иосиф I обратился за помощью к Николаю, который также был противником независимости Венгрии. Николай I направил для подавления венгерского восстания 140-тысячную армию, во главе с лучшим николаевским военачальником, фельдмаршалом Паскевичем. Любопытно, что участие России в подавлении венгерской революции субсидировали англичане: лондонский банк «Берингс» ссудил русскому царскому правительству 5 млн фунтов (35 млн рублей).
Монархический порядок австрийского императорства был восстановлен русскими штыками. Именно после этого события, Николай получает одиозное прозвище «жандарм Европы» - став самым ненавистным персонажем в глазах прогрессивной европейской общественности. Ненависть к николаевской России в Европе достигла своего абсолютного апогея.
Сам же Николай окончательно уверовал в несокрушимую мощь России, способной справиться с любым неприятелем. С тех пор он явно переоценивал свои силы и возможности. И в русском обществе начало складываться во многом неадекватное и преувеличенное понимание военной мощи России в любой потенциальной войне. Что неудивительно после целого ряда побед русского оружия, начиная с 1812 года, затем над персами, турками, поляками, и заканчивая легким поражением восставших венгров.
Известный британский политик, лорд Пальмерстон незадолго до начала войны писал тогдашнему британскому премьеру Абердину: «Мой идеал войны, которая вскоре должна начаться с Россией, состоит в следующем: Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции. Некоторые из немецких губерний России уступаются Пруссии. Крым и Кавказ- либо независимые, либо связанные с султаном как с сюзереном». Другими словами, побежденная и расчлененная Россия должна быть отброшена к допетровским временам. Маркс (как и Энгельс) выступал ппотив России, но был прав, когда писал: «Всякий раз, когда утихает на время революционный ураган, один и тот же вопрос непременно вновь и вновь всплывает на поверхность - это извечный "восточный" вопрос».
Уже в январе 1854 г. англо-французская эскадра вошла в Черное море, а в марте этого года королева Виктория объявила России войну. Помимо Британии, Франции, Турции, к войне против России присоединилась итальянское Сардинское королевство. Неожиданная высадка англо-французского десанта в Крыму и последовавший за ней поражение русской армии на реке Альма (сентябрь 1854 г.) - произвели на русское общество оглушительно неприятное впечатление. Все так привыкли верить в могущество, в силу, в непобедимость России. Говорили себе, что если существующий строй несколько тягостен и удушлив дома, он, по крайней мере, обеспечивает за нами во внешних сношениях и по отношению к Европе престиж могущества и бесспорного политического превосходства». А самому Николаю, пришлось с горечью убедиться, что у России вовсе нет союзников. Зато врагов - хоть отбавляй. Казалось, вся Европа была готова идти войной на цивилизационно чуждую ей византийско-азиатскую Россию.
Карл Маркс и Фридрих Энгельс в своих публикациях призывали всю Европу к широкомасштабной войне против агрессивной и варварской России, и отнять у царя Балтийское и Черное море. Уровень русофобии в Европе был столь силен, что в России даже самые убежденные западники стали пересматривать свои взгляды на Европу. Россия оказалась в полной военно-политической, и общественной изоляции. В итоге Крымская война велась Россией в условиях военно-политического противостояния со всей Европой. Военная угроза для России была практически по всему периметру ее границ.
Крымская война привела к невероятному напряжению сил страны. К концу войны Россия держала под ружьем 1 млн 200 тысяч солдат и офицеров и еще около 600 тысяч числилось в резерве, а более 300 тысяч считались ополченцами. Однако на главном фронте войны у противников России был и численный и военно-технический перевес. Большие потери у русских при обороне Севастополя, в отличие от атакующих союзников, были от ружейного и орудийного огня- дальность которого намного превосходила устаревшее вооружение русских солдат и матросов.
Поистине роковым для исхода битвы за Севастополь, явилось отсутствие железной дороги с Крымом. В то время как союзники морем, через всю Европу доставляли своим армиям провиант и вооружение чуть ли не за три недели, русской стороне это удавалось лишь за три месяца! «Общий голос признавал, - вспоминал будущий военный министр Д. А. Милютин, - что результаты Крымской войны могли быть совсем иные, если бы Крым был тогда связан с Москвой железным путем…» Героям обороны Севастополя (возглавляемой Корниловым и Нахимовым, которым аплодировала вся Россия), мешало и банальное тыловое воровство. Так зиму 1854/1855 гг. русская армия в Севастополе встретила без теплого обмундирования. В то время как выделенные деньги на форму были бесстыже разворованы. Но об этом общество узнало лишь по окончании войны.
Титаническая оборона Севастополя вскрыла и много ошибок и военных неудач союзников, которые оказались не готовыми к такой затяжной и кровопролитной борьбе, имея такой численный и военно-технический перевес над противником. Но и Россия в этой войне по определению не могла никак победить, будучи в полной политической изоляции со стороны всех держав и имея против себя такую мощную коалицию из четырех государств, к которым могли вот-вот присоединиться и другие страны. Николай, которого угнетали известия о поражениях в Крыму, осознавал, что война никак не будет выиграна. Но для него стоял вопрос так: пусть поражение (не явное), но оно должно быть с честью для его страны. На другой вариант он не был согласен.
Несмотря на явное превосходство союзников, оборона Севастополя покрыла неувядаемой славой русскую армию. Силы союзников были предельно истощены: Англия, Франция потеряли около 250 тысяч убитыми и раненными, Турция - 130 тысяч и вовсе оказалась на грани развала. Но и Россия в войне была обескровлена. Потеряв убитыми, ранеными и пленными до 500 тысяч.
До самого позора поражения в войне Николаю I дожить, к счастью не довелось. Парижский мир (март 1856 г.), по которому Россия отдавала устье реки Дуная и обязывалась срыть все военные укрепления и не иметь военный флот на Черном море (сами союзники считали такие уступки ничтожными для себя) - подписывал другой император. Да, Россия оказалась в итоге побежденной более многочисленными противниками, но при этом покрыла себя вечной славой героев Севастополя, защитников Соловецких островов и Петропавловска на Камчатке.
Последним известием с фронта, которое получил Николай перед смертью, оказался неудачный штурм русских войск Евпатории. Неоднократно инспектируя войска, в зимнюю стужу и без шинели(!) он, будучи уже больным гриппом и пренебрегая советам медика, вновь выезжал на мороз раздетым - демонстрируя всем свои сверхчеловеческие способности. Развязка неизбежно наступила. Император, как истинный спартанец, умирал на железной походной кровати, укрывшись старым военным плащем. Он скончался 18 февраля 1855 г., еще задолго до падения Севастополя. Император исповедался и причастился. Своему наследнику, будущему императору Александру II, Николай I напутствовал: «…ты видишь, в какое время и при каких обстоятельствах я умираю. Видно, так уготовано Богом. Тяжело тебе будет».
«Солдат-император» успел отдать последние распоряжения и поблагодарив своих слуг за службу - умер. А вместе с ним уходила в небытие и вся во многом суровая, но по имперски блестящая николаевская эпоха. Бюрократическо-феодальная монархия Николая I потерпела неизбежное поражение от целой коалиции, возглавляемой в военно-техническом отношении более передовыми, чем Россия, державами. Но это поражение оказалось благом для руководства империи, глубоко осознавшим тупиковость дальнейшего пути своего «особого» (охранительного) развития и отставания от капиталистического запада. Как известно, это осознание и подтолкнуло затем к масштабным реформам Александра II.
Такого осознания вовсе не было у самого Николая I, убежденного противника буржуазных реформ, идущих из «анархической и гнилой» Европы. Реформ, по его мнению, гибельных для абсолютизма в стране. И в этом он был глубоко прав: для него они действительно оказались гибельными… Вот только без активного вовлечения в государственную жизнь самого [гражданского] общества, государство не может полноценно развиваться и быть конкурентоспособным. Но эта истина для абсолютного самодержца Николая Павловича так и осталась непостижимой.
p.s. в качестве послесловия.
1. Николай Первый стремился управлять страной "в ручном режиме" (например, именно сам император был личным цензором Пушкина). И делал это из благих намерений. Но как об этом отзывался сам Пушкин, вы можете нагуглить в интернете самостоятельно. А чем заканчиваются подобные ручные режимы - более подробно прочитать по приведённой в материале гиперссылке (там вообще-то целых три части и процитировано от силы 20% всего материала).
2. Монархический абсолютизм - это официальный исторический этап.
3. См. также историю другого абсолютного монарха: «короля-солнца» Людовика 14-того (который правил в период французского абсолютизма между феодализмом и победой буржуазной французской революции).
4. Таки с начала* той эпохи прошло целых 200 лет.
* события момента начала которой совпали с восшествием Николая I на престол и определили всё его последующее отношение к развитию страны.
5. А также и само развитие страны вплоть до нынешнего момента…
http://historick.ru/view_post.php?id=273&cat=9
Перед Крымской войной, в результате восстания венгров, требовавших отделения от Австрии и желавших - по примеру Франции - создания Республики, ситуация в Австро-Венгерской многонародной империи стала критической. Там, сначала «взорвалась» столица Вена и старый меттерниховский режим (союзный России) был свергнут, а потом началась национально-освободительная борьба венгров и итальянцев. Все попытки усмирить мятежную Венгрию, закончились для австрийцев провалом. Венгры одержали ряд побед над императорскими войсками. 14 апреля 1849 г. Габсбурги были низложены, Венгрия провозглашена независимой республикой.
Император Франц-Иосиф I обратился за помощью к Николаю, который также был противником независимости Венгрии. Николай I направил для подавления венгерского восстания 140-тысячную армию, во главе с лучшим николаевским военачальником, фельдмаршалом Паскевичем. Любопытно, что участие России в подавлении венгерской революции субсидировали англичане: лондонский банк «Берингс» ссудил русскому царскому правительству 5 млн фунтов (35 млн рублей).
Монархический порядок австрийского императорства был восстановлен русскими штыками. Именно после этого события, Николай получает одиозное прозвище «жандарм Европы» - став самым ненавистным персонажем в глазах прогрессивной европейской общественности. Ненависть к николаевской России в Европе достигла своего абсолютного апогея.
Сам же Николай окончательно уверовал в несокрушимую мощь России, способной справиться с любым неприятелем. С тех пор он явно переоценивал свои силы и возможности. И в русском обществе начало складываться во многом неадекватное и преувеличенное понимание военной мощи России в любой потенциальной войне. Что неудивительно после целого ряда побед русского оружия, начиная с 1812 года, затем над персами, турками, поляками, и заканчивая легким поражением восставших венгров.
Известный британский политик, лорд Пальмерстон незадолго до начала войны писал тогдашнему британскому премьеру Абердину: «Мой идеал войны, которая вскоре должна начаться с Россией, состоит в следующем: Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции. Некоторые из немецких губерний России уступаются Пруссии. Крым и Кавказ- либо независимые, либо связанные с султаном как с сюзереном». Другими словами, побежденная и расчлененная Россия должна быть отброшена к допетровским временам. Маркс (как и Энгельс) выступал ппотив России, но был прав, когда писал: «Всякий раз, когда утихает на время революционный ураган, один и тот же вопрос непременно вновь и вновь всплывает на поверхность - это извечный "восточный" вопрос».
Уже в январе 1854 г. англо-французская эскадра вошла в Черное море, а в марте этого года королева Виктория объявила России войну. Помимо Британии, Франции, Турции, к войне против России присоединилась итальянское Сардинское королевство. Неожиданная высадка англо-французского десанта в Крыму и последовавший за ней поражение русской армии на реке Альма (сентябрь 1854 г.) - произвели на русское общество оглушительно неприятное впечатление. Все так привыкли верить в могущество, в силу, в непобедимость России. Говорили себе, что если существующий строй несколько тягостен и удушлив дома, он, по крайней мере, обеспечивает за нами во внешних сношениях и по отношению к Европе престиж могущества и бесспорного политического превосходства». А самому Николаю, пришлось с горечью убедиться, что у России вовсе нет союзников. Зато врагов - хоть отбавляй. Казалось, вся Европа была готова идти войной на цивилизационно чуждую ей византийско-азиатскую Россию.
Карл Маркс и Фридрих Энгельс в своих публикациях призывали всю Европу к широкомасштабной войне против агрессивной и варварской России, и отнять у царя Балтийское и Черное море. Уровень русофобии в Европе был столь силен, что в России даже самые убежденные западники стали пересматривать свои взгляды на Европу. Россия оказалась в полной военно-политической, и общественной изоляции. В итоге Крымская война велась Россией в условиях военно-политического противостояния со всей Европой. Военная угроза для России была практически по всему периметру ее границ.
Крымская война привела к невероятному напряжению сил страны. К концу войны Россия держала под ружьем 1 млн 200 тысяч солдат и офицеров и еще около 600 тысяч числилось в резерве, а более 300 тысяч считались ополченцами. Однако на главном фронте войны у противников России был и численный и военно-технический перевес. Большие потери у русских при обороне Севастополя, в отличие от атакующих союзников, были от ружейного и орудийного огня- дальность которого намного превосходила устаревшее вооружение русских солдат и матросов.
Поистине роковым для исхода битвы за Севастополь, явилось отсутствие железной дороги с Крымом. В то время как союзники морем, через всю Европу доставляли своим армиям провиант и вооружение чуть ли не за три недели, русской стороне это удавалось лишь за три месяца! «Общий голос признавал, - вспоминал будущий военный министр Д. А. Милютин, - что результаты Крымской войны могли быть совсем иные, если бы Крым был тогда связан с Москвой железным путем…» Героям обороны Севастополя (возглавляемой Корниловым и Нахимовым, которым аплодировала вся Россия), мешало и банальное тыловое воровство. Так зиму 1854/1855 гг. русская армия в Севастополе встретила без теплого обмундирования. В то время как выделенные деньги на форму были бесстыже разворованы. Но об этом общество узнало лишь по окончании войны.
Титаническая оборона Севастополя вскрыла и много ошибок и военных неудач союзников, которые оказались не готовыми к такой затяжной и кровопролитной борьбе, имея такой численный и военно-технический перевес над противником. Но и Россия в этой войне по определению не могла никак победить, будучи в полной политической изоляции со стороны всех держав и имея против себя такую мощную коалицию из четырех государств, к которым могли вот-вот присоединиться и другие страны. Николай, которого угнетали известия о поражениях в Крыму, осознавал, что война никак не будет выиграна. Но для него стоял вопрос так: пусть поражение (не явное), но оно должно быть с честью для его страны. На другой вариант он не был согласен.
Несмотря на явное превосходство союзников, оборона Севастополя покрыла неувядаемой славой русскую армию. Силы союзников были предельно истощены: Англия, Франция потеряли около 250 тысяч убитыми и раненными, Турция - 130 тысяч и вовсе оказалась на грани развала. Но и Россия в войне была обескровлена. Потеряв убитыми, ранеными и пленными до 500 тысяч.
До самого позора поражения в войне Николаю I дожить, к счастью не довелось. Парижский мир (март 1856 г.), по которому Россия отдавала устье реки Дуная и обязывалась срыть все военные укрепления и не иметь военный флот на Черном море (сами союзники считали такие уступки ничтожными для себя) - подписывал другой император. Да, Россия оказалась в итоге побежденной более многочисленными противниками, но при этом покрыла себя вечной славой героев Севастополя, защитников Соловецких островов и Петропавловска на Камчатке.
Последним известием с фронта, которое получил Николай перед смертью, оказался неудачный штурм русских войск Евпатории. Неоднократно инспектируя войска, в зимнюю стужу и без шинели(!) он, будучи уже больным гриппом и пренебрегая советам медика, вновь выезжал на мороз раздетым - демонстрируя всем свои сверхчеловеческие способности. Развязка неизбежно наступила. Император, как истинный спартанец, умирал на железной походной кровати, укрывшись старым военным плащем. Он скончался 18 февраля 1855 г., еще задолго до падения Севастополя. Император исповедался и причастился. Своему наследнику, будущему императору Александру II, Николай I напутствовал: «…ты видишь, в какое время и при каких обстоятельствах я умираю. Видно, так уготовано Богом. Тяжело тебе будет».
«Солдат-император» успел отдать последние распоряжения и поблагодарив своих слуг за службу - умер. А вместе с ним уходила в небытие и вся во многом суровая, но по имперски блестящая николаевская эпоха. Бюрократическо-феодальная монархия Николая I потерпела неизбежное поражение от целой коалиции, возглавляемой в военно-техническом отношении более передовыми, чем Россия, державами. Но это поражение оказалось благом для руководства империи, глубоко осознавшим тупиковость дальнейшего пути своего «особого» (охранительного) развития и отставания от капиталистического запада. Как известно, это осознание и подтолкнуло затем к масштабным реформам Александра II.
Такого осознания вовсе не было у самого Николая I, убежденного противника буржуазных реформ, идущих из «анархической и гнилой» Европы. Реформ, по его мнению, гибельных для абсолютизма в стране. И в этом он был глубоко прав: для него они действительно оказались гибельными… Вот только без активного вовлечения в государственную жизнь самого [гражданского] общества, государство не может полноценно развиваться и быть конкурентоспособным. Но эта истина для абсолютного самодержца Николая Павловича так и осталась непостижимой.
p.s. в качестве послесловия.
1. Николай Первый стремился управлять страной "в ручном режиме" (например, именно сам император был личным цензором Пушкина). И делал это из благих намерений. Но как об этом отзывался сам Пушкин, вы можете нагуглить в интернете самостоятельно. А чем заканчиваются подобные ручные режимы - более подробно прочитать по приведённой в материале гиперссылке (там вообще-то целых три части и процитировано от силы 20% всего материала).
2. Монархический абсолютизм - это официальный исторический этап.
3. См. также историю другого абсолютного монарха: «короля-солнца» Людовика 14-того (который правил в период французского абсолютизма между феодализмом и победой буржуазной французской революции).
4. Таки с начала* той эпохи прошло целых 200 лет.
* события момента начала которой совпали с восшествием Николая I на престол и определили всё его последующее отношение к развитию страны.
5. А также и само развитие страны вплоть до нынешнего момента…