Петрович, ковид и чёрная фармакалогия.
А у нас, на Ботайской 35, снова ЧП. Петрович с девятого этажа пал жертвою чёрной фармацевтики!
Прямо сегодня, в пол-шестого этого холодного декабрьского вечера. Непосредственно на лавочке у подъезда, в окружении местных старушек и сочувствующих.
Подвела Петровича вера в несертифицированную народную медицину!
Как есть - подвела.
А началось всё с утра и вполне себе безобидно - Петрович просматривал Telegram-каналы за чашечкой свеже свареного «Экспрессо».
Шучу - курил он в туалете, совмещая полезный физиологический процесс с вредной привычкой. Отгородившись от превратностей этого безжалостного мира пожелтевшей от времени и табачного дыма хлипкой дверью, от скуки и для облегчения процесса, читая жонин журнал «Хозяюшкина фазенда».
По правде говоря, у Петровича не только Телеги со всякими Вацапами не было, у него телефон - и тот был дисковым.
Черного эбонита и на проводах.
Так что не сидел Петрович с телефоном ни в сортире, ни за кухонным столом, ни лёжа на диване. Не имел такой глупой привычки.
И все петровичевские экспириенсы с миром Интернета застыли на уровне общения по планшету супруги с родственниками из Белебея посредством приложения Skype, которое он, вполне логично для себя, называл Скуре.
Скуре, блять, ага...
Единственная соц.сеть, удостоившаяся чести вместить в себя изображение Петровича, вполне предсказуемо называлась «Одноклассники». Фотография его была там обнажена по пояс, расхристана, пьяна и толстопуза, она довольна щерилась за ржавым мангалом посредь запущенной дачи, сжимая в руках шампур с подгорелым мясом и рюмку водки. Глядя на этот шедевр фотографического искусства, призванный убедить весь 11«а» класс 1990 года выпуска школы №9 в том, что жизнь Петровича несомненно удалась, немедленно возникало острое чувство испанского стыда. (Это - когда глупости делают другие, а стыдно тебе).
А ещё - радость от осознания того факта, что Петрович к Интернету, в общем-то, равнодушен.
Впрочем, радость - это сильно сказано, так - небольшой бонус.
К сожалению, более продвинутые версии Петровича все равно уже давно и успешно засрали Интернет фотками «жизньудалась» и «всекакулюдей». И пусть на них вместо дачи - пляжи Анталии, вместо мангала - кальян, а вместо шашлындоса - суши. Пусть вместо триканов - дольчегабана, а вместо небритой рожи - гламур и блестки. Один хрен - испанский стыд привычно парит над всем этим буйством понтов и комплексов. Особенно с появлением Instagram.
Эх, Роскомнадзора на нас нет, господа рисовщики и рисовщицы...
Ну да ладно, не будем отвлекаться от повествования!
Короче, в это роковое утро Петрович читал инструкцию на баллоне с освежителем воздуха, а потом - журнал. В котором, между рецептом пирога с яблоками и лунным календарём, была пропечатана заметка о чудодейственном средстве от COVID-19.
По заверениям автора статьи и немецких светил науки, средство это укакошивало коварную пандемию в пять минут!
Без всяких прививок и пилюль! Стопроцентно!!!
Петрович от радости чуть с сидушки не упал!
Вихрем он вылетел на просторы родной “трёшки», подтягивая треники и восторженно матерясь - конец мерзопакостной болезни!
- Наконец-то! И ведь, самое главное, ети его в кочерыгу! Средство это чудодейственное, не какой-то там заморский баобаб со знойных берегов нескрепной Гейропы, нет! Средство это - что ни наесть своё, родное! Буквально среди русских берёзок растущее. Не нужно его будет за мерзкие баксы покупать, за вонючие евры выменивать! Прям с ветки драть можно будет! Следующим летом. А пока, до тепла, за родные рубли купим! Ведь средство это - черноплодная рябина. Чёрная смерть коронавируса, игла в его яйце!
Так лихорадочно бормотал себе под нос Петрович, слетая со своего девятого этажа по пыльным подъездным лестницам к ближайшему магазину.
Ближайший магазин был Магнитом.
Его стеклянно-дверной вход пестрел яркой вывеской и призывно манил товарным изобилием. Петрович нёсся к нему, вихрем торопливых ног вздымая с мерзлых тротуаров ошмётки грязного снега и использованные медицинские маски.
Лекарство от ковида было так близко...
Чёрных ягод, кроме маслин в банках и мёрзлой хурмы по скидке, в Магните не было. На петровичевский вопрос к админу магазина, тот лишь криво ухмыльнулся и предложил предыдущую версию чудо-средства - имбирь.
На что Петрович лишь гневно всхрапнул, и со словами «я чо, олигарх чтоль, за такие бабки это плацебо жевать?» покинул магазин, в сердцах сорвав маску с трясущегося подбородка.
Его маршрут привычно лёг в сторону алкомаркета.
Петрович всегда, в моменты душевных потрясений и неудач, вострил концы своих лаковых туфель на цигейковом меху туда, где продавали бухло. Желательно - дёшево и разнообразно.
Петрович был, в своём роде, эстетом. Он любил, оттопырив мизинчик, вместо банальной водки, горделиво замахнуть бокальчик-другой вискарика, коньячка или текилы.
А то и, страшно подумать, абсенту!
Или ещё какой «кухни народов мира», как он горделиво представлял свои алкогольные новоприобретения.
Чать не быдло сиволапое - водяру лопать! Чать имеем, так сказать, тягу к неизведанному и прекрасному!
И самое главное - такому дешевому!
Кто знает, может, в рецептуре народов мира есть и настойка на чёрной рябине? Вон, даже на змеях есть настойка, верно?
Петрович даже не догадывался, что вся эта прекрасная «кухня народов мира» льётся во вполне отечественном городе Челябинске, на улице Лизы Ковпак, 18. Из одной цистерны спирта, разбавляемого по вкусу водой, красителями и ароматизаторами.
И что именно оттого эта «кухня» такая ценогуманная и демократичная.
Да и плевать!
Ведь «нахер нам Курвуазье, Джони Волкер и Бифитер, мы же не олигархи за бренды бабло отваливать! Есть и обычные марки...» - правда ведь, Петрович? Твои слова?
Словом, магазин на горе был прочно прописан в адресной книге петровичевского автопилота.
Настойки на черноплодной рябине в магазине не было.
Был сок - «натуральный, восстановленный, из дефростированных плодов черноплодной рябины». По пятьдесят восемь рублей за ноль тридцать три!
- Суки! - мысленно взвыл Петрович.
Вслух он взвывать не решался, так как коллектив магазина был сугубо женским и, всвязи с этим, очень стервозным. Так взглядами расстреляют, никакой бронежилет не спасёт! Ну их к лешему.
- Мне две бутылочки сока, девочки...
Раз настойку найти не удалось, Петрович логично решил сделать ее самому, из го... хм... прошу прощения, из сока и спирта.
Почему сок - понятно, а вот наличие спирта в формуле чудодейственного средства объяснялось во-первых, его способностью убивать коронавирус, а во-вторых - приверженностью Петровича традициям и устоям российского настойковарения.
Да даже последний язвенник и трезвенник, даже последняя непьющая подозрительная сволочь знает - настойка делается на спирту!
А спиртом банчит Тётка на площади. Отличным паленым спиртом в разлив из пластиковых пятюшек.
Вернее, как говорят парфюмеры - в распив.
У неё и остальные ингредиенты можно купить - лёгкие закуски, бережно выдержанные в тёплых подвалах Красной Глинки, настоянные на лучших штаммах золотистого стрептококка и белой плесени, как нельзя лучше подойдут для заедания будущего лекарства. Мало ли какого вкуса оно синтезируется?
И вообще, кто знает, может в глубинах тёткиных сырых закромов найдётся даже та заветная чёрная ягода? В первозданном состоянии? Недефрустированном и круглом твёрдом с листочками?
Кто знает...
Через двадцать минут Петрович все узнал.
Был и спирт, и закусь, и ягода.
Последняя, правда, на чёрную рябину никак не тянула, а была больше похожа на волчью ягоду или на засохшие маленькие козьи какашки, но Тётка, положив руку на китайские весы, что стояли на её прилавке из пустых ящиков, искренне поклялась в подлинности и аутентичности черноплодки, и в том, что сама лично собирала это лечебное средство на своей фазенде в Молгачах.
И слова ее правдивы и верны, как эти самые весы!
А то, что она не похожа на рябину, так это после подвала бывает. Чуть скукожилась от темноты и отсутствия кислорода, ага.
- Тебя в подвал посади на пару дней, ты тоже оттуда не огурцом выйдешь! А она там месяц лежит!
- Месяц?!? Так она ж испортилась, наверное?
- Да что ты! Она от этого только злее стала! В ней щас такая сила фармацевтическая! Ого-го! Не сомневайся, от пары ягодок всю твою хворь, как пургеном сдует!
- Пургеном? Хм...
Петрович, пораженный немалыми медицинскими знаниями продавщицы спирта и чёрных ягод, уважительно посопел, расплатился и отбыл домой - готовить свою настойку из спирта, сока и ягод.
Минуты коронавируса, похоже, были сочтены...
Родной подъезд встретил Петровича шелестом рекламных листовок от Ростелекомадомру.
Они, подобно листве в осенней осиновой роще, трепетали на стенах под легким дуновением сквозняка. Аналогию с лесом очень поддерживал шуршащий ковёр под ногами из рекламных газет и прочих объявлений, уже опавших со стен и из почтовых ящиков. Как и в настоящем лесу, из под этого опавшего покрова были видны пустые бутылки и мусор. Петрович с меланхоличным наслаждением пнул кучку подъездной листвы и прошёл к лифту.
Лифт лязгнул, открывшись своими дверями, и немедленно испортил Петровичу весь минор своим содержимым. А именно - бабкой Савелихой, громовито и влажно тут же чихнувшей ему в физиономию.
- Мля-я-а-а...
Петрович буквально физически ощутил, как на лице, подобно карасям на сковородке, закопошились и запрыгали маленькие тельца Ковида!
Тельца извивались на его коже, вгрызаясь в поры, проникая в кровь, грозя немедленной потерей вкуса и запаха.
Петрович с тоской представил жонины котлетки, становящиеся безвкусными, как вата.
И пятничную рюмаху с пресной жидкостью внутри и таким же хрустящим огурчиком снаружи. Он жалобно всхлипнул и понял, что антидот нужен прямо здесь и сейчас, пока не случилось непоправимое несчастье!
Кулем сползая по стене лифта, Петрович рванул пробку нольпятой бутылки со спиртом и жадно, в пять долгих глотков, ополовинил её содержимое. Не переводя дыхание, следом залил в желудок чудодейственный сок дефростированной рябины.
Медленно вдохнул воздух и в глотке тут же будто полыхнуло, обжигая гортань химическим жаром. Жидкое пламя скользнуло вниз в желудок и взорвалось там едким всполохом.
От таких гастрономических экспериментов, глаза Петровича полезли на лоб, а дыхание спёрло, словно в грудь лягнула лошадь!
Или та же Савелиха. Бывали и такие прецеденты...
В ушах загудело и душа полетела вверх, оставляя обмякшую тушку внизу на грязном полу лифта.
- Пипец котёнку... спирт метиловый, походу...Тётка отравила, сука...щас, кажись, мотор встанет, и этот, как его... коридор светящийся увижу... тоннель на тот свет... Во попал, лучше бы уж ковидом заразился...
Мысли Петровича трепыхались загнанными воробушками, паника била в голову прямыми, почище Майка Тайсона. Спирт с желудком явно не поладили и теперь решали - кому же из них выходить наружу.
- У меня ж ягоды ещё есть!!! Выручай, зелёная аптека!
Петрович рванул из кармана пакет с чудодейственными ягодами и, не открывая, впился в него зубами голодным бультельером. Жеванул снадобье прямо вместе с полиэтиленом и проглотил. В нос удушливо шибануло запахом приюта для бездомных животных, подвалом, плесенью и набором «Юный химик-отравитель», а во рту стало ошеломительно горько и одновременно омерзительно гадко, аж слезы из глаз брызнули!
- Бр-р-р-р!!!
От таких потрясений все распри в нутре тут же прекратились. Спирт жалобно булькнул и трусливо бежал от новой закуски в темные недра кишок, желудок, с той же целью, коллапсировал до горошины и юркнул за разбухшую печень. Кто не спрятался, тот и виноват!
Стало тихо.
Только было слышно, как чёрная фитоаптека из подвала всасывается прямиком в мозг.
Система петровичевского обоняния и осязания все же не выдержала и зависла, что было очень кстати.
Ибо вкусы и запахи милосердно исчезли. Исчез и гул в ушах, а душа перестала взмывать на верх. Двери лифта распахнулись, в проеме показалась цифра «9» на стене напротив и любимое петровичевское подъездное кресло для курения.
- Я дома! - мелькнуло в голове, одновременно с облегчением от того, что это не душа его тут возносилась на небеса, а лифт с его бренным организмом внутри. И не на небеса, а всего лишь до его родного девятого этажа.
Он выплыл на лестничную площадку, почему-то окутанную сиреневым туманом по колено, и в мерцающем свете подъездных софитов, как рок-звезда на сцене Олимпийского, мурлыча песнь про землю в иллюминаторе и море тайги, раздвигая мглу, царственно прошествовал к креслу. Рухнул в него и блаженно вытянул сладко гудящие ноги.
А вокруг в соблазнительном танце уже кружились обнаженные Памела Андерсон и рыжая Снежана из сто седьмой. Пели райские птички, вдали гулко бил африканский тамтам, из двери соседской двушки всходила удивительно красивая луна и кусочек радуги, под потолком порхали огромные бабочки и пара зелёных крокодильчиков.
Петрович прикурил ароматную кубинскую сигару, пыхнул взатяг, глотнул Мартеля из пластиковой бутылочки(откуда все это?), выдохнул клуб терпкого дыма и обоими руками потянулся к призывно колышущимся грудям танцовщиц...
Ещё чуть чуть, вот-вот и...
Но тут в его голове кто-то громко протопал до выключателя и погасил там свет. Негромко заиграла мелодия, почему-то из «Криминального чтива», ну там где Ума Турман танцует с этим, как его... ну вы поняли, нежные женские руки подхватили Петровича и понесли куда-то в темноту.
В голове лопались сладкие пузырики, кайфово щекоча мозги ментоловым холодком, по жилам плескал тёплый огонь, хотелось тихо смеяться от счастья и читать стихи Маяковского Валентине Терешковой.
Или ловить кудябликов на синих берегах острова Электрон. Или нестись с четвёртого квартала на пятый наперегонки со стаями местных диких собак и ... тут мироздание окончилось, успев лишь напоследок грубо гаркнуть Петровичу на ухо громким голосом его супруги:
- Опять нажрался, сволочь! Господи,да за что мне это?
И Петрович выключился, как вскипевший электрочайник. Щёлк...
окончание следует....
Прямо сегодня, в пол-шестого этого холодного декабрьского вечера. Непосредственно на лавочке у подъезда, в окружении местных старушек и сочувствующих.
Подвела Петровича вера в несертифицированную народную медицину!
Как есть - подвела.
А началось всё с утра и вполне себе безобидно - Петрович просматривал Telegram-каналы за чашечкой свеже свареного «Экспрессо».
Шучу - курил он в туалете, совмещая полезный физиологический процесс с вредной привычкой. Отгородившись от превратностей этого безжалостного мира пожелтевшей от времени и табачного дыма хлипкой дверью, от скуки и для облегчения процесса, читая жонин журнал «Хозяюшкина фазенда».
По правде говоря, у Петровича не только Телеги со всякими Вацапами не было, у него телефон - и тот был дисковым.
Черного эбонита и на проводах.
Так что не сидел Петрович с телефоном ни в сортире, ни за кухонным столом, ни лёжа на диване. Не имел такой глупой привычки.
И все петровичевские экспириенсы с миром Интернета застыли на уровне общения по планшету супруги с родственниками из Белебея посредством приложения Skype, которое он, вполне логично для себя, называл Скуре.
Скуре, блять, ага...
Единственная соц.сеть, удостоившаяся чести вместить в себя изображение Петровича, вполне предсказуемо называлась «Одноклассники». Фотография его была там обнажена по пояс, расхристана, пьяна и толстопуза, она довольна щерилась за ржавым мангалом посредь запущенной дачи, сжимая в руках шампур с подгорелым мясом и рюмку водки. Глядя на этот шедевр фотографического искусства, призванный убедить весь 11«а» класс 1990 года выпуска школы №9 в том, что жизнь Петровича несомненно удалась, немедленно возникало острое чувство испанского стыда. (Это - когда глупости делают другие, а стыдно тебе).
А ещё - радость от осознания того факта, что Петрович к Интернету, в общем-то, равнодушен.
Впрочем, радость - это сильно сказано, так - небольшой бонус.
К сожалению, более продвинутые версии Петровича все равно уже давно и успешно засрали Интернет фотками «жизньудалась» и «всекакулюдей». И пусть на них вместо дачи - пляжи Анталии, вместо мангала - кальян, а вместо шашлындоса - суши. Пусть вместо триканов - дольчегабана, а вместо небритой рожи - гламур и блестки. Один хрен - испанский стыд привычно парит над всем этим буйством понтов и комплексов. Особенно с появлением Instagram.
Эх, Роскомнадзора на нас нет, господа рисовщики и рисовщицы...
Ну да ладно, не будем отвлекаться от повествования!
Короче, в это роковое утро Петрович читал инструкцию на баллоне с освежителем воздуха, а потом - журнал. В котором, между рецептом пирога с яблоками и лунным календарём, была пропечатана заметка о чудодейственном средстве от COVID-19.
По заверениям автора статьи и немецких светил науки, средство это укакошивало коварную пандемию в пять минут!
Без всяких прививок и пилюль! Стопроцентно!!!
Петрович от радости чуть с сидушки не упал!
Вихрем он вылетел на просторы родной “трёшки», подтягивая треники и восторженно матерясь - конец мерзопакостной болезни!
- Наконец-то! И ведь, самое главное, ети его в кочерыгу! Средство это чудодейственное, не какой-то там заморский баобаб со знойных берегов нескрепной Гейропы, нет! Средство это - что ни наесть своё, родное! Буквально среди русских берёзок растущее. Не нужно его будет за мерзкие баксы покупать, за вонючие евры выменивать! Прям с ветки драть можно будет! Следующим летом. А пока, до тепла, за родные рубли купим! Ведь средство это - черноплодная рябина. Чёрная смерть коронавируса, игла в его яйце!
Так лихорадочно бормотал себе под нос Петрович, слетая со своего девятого этажа по пыльным подъездным лестницам к ближайшему магазину.
Ближайший магазин был Магнитом.
Его стеклянно-дверной вход пестрел яркой вывеской и призывно манил товарным изобилием. Петрович нёсся к нему, вихрем торопливых ног вздымая с мерзлых тротуаров ошмётки грязного снега и использованные медицинские маски.
Лекарство от ковида было так близко...
Чёрных ягод, кроме маслин в банках и мёрзлой хурмы по скидке, в Магните не было. На петровичевский вопрос к админу магазина, тот лишь криво ухмыльнулся и предложил предыдущую версию чудо-средства - имбирь.
На что Петрович лишь гневно всхрапнул, и со словами «я чо, олигарх чтоль, за такие бабки это плацебо жевать?» покинул магазин, в сердцах сорвав маску с трясущегося подбородка.
Его маршрут привычно лёг в сторону алкомаркета.
Петрович всегда, в моменты душевных потрясений и неудач, вострил концы своих лаковых туфель на цигейковом меху туда, где продавали бухло. Желательно - дёшево и разнообразно.
Петрович был, в своём роде, эстетом. Он любил, оттопырив мизинчик, вместо банальной водки, горделиво замахнуть бокальчик-другой вискарика, коньячка или текилы.
А то и, страшно подумать, абсенту!
Или ещё какой «кухни народов мира», как он горделиво представлял свои алкогольные новоприобретения.
Чать не быдло сиволапое - водяру лопать! Чать имеем, так сказать, тягу к неизведанному и прекрасному!
И самое главное - такому дешевому!
Кто знает, может, в рецептуре народов мира есть и настойка на чёрной рябине? Вон, даже на змеях есть настойка, верно?
Петрович даже не догадывался, что вся эта прекрасная «кухня народов мира» льётся во вполне отечественном городе Челябинске, на улице Лизы Ковпак, 18. Из одной цистерны спирта, разбавляемого по вкусу водой, красителями и ароматизаторами.
И что именно оттого эта «кухня» такая ценогуманная и демократичная.
Да и плевать!
Ведь «нахер нам Курвуазье, Джони Волкер и Бифитер, мы же не олигархи за бренды бабло отваливать! Есть и обычные марки...» - правда ведь, Петрович? Твои слова?
Словом, магазин на горе был прочно прописан в адресной книге петровичевского автопилота.
Настойки на черноплодной рябине в магазине не было.
Был сок - «натуральный, восстановленный, из дефростированных плодов черноплодной рябины». По пятьдесят восемь рублей за ноль тридцать три!
- Суки! - мысленно взвыл Петрович.
Вслух он взвывать не решался, так как коллектив магазина был сугубо женским и, всвязи с этим, очень стервозным. Так взглядами расстреляют, никакой бронежилет не спасёт! Ну их к лешему.
- Мне две бутылочки сока, девочки...
Раз настойку найти не удалось, Петрович логично решил сделать ее самому, из го... хм... прошу прощения, из сока и спирта.
Почему сок - понятно, а вот наличие спирта в формуле чудодейственного средства объяснялось во-первых, его способностью убивать коронавирус, а во-вторых - приверженностью Петровича традициям и устоям российского настойковарения.
Да даже последний язвенник и трезвенник, даже последняя непьющая подозрительная сволочь знает - настойка делается на спирту!
А спиртом банчит Тётка на площади. Отличным паленым спиртом в разлив из пластиковых пятюшек.
Вернее, как говорят парфюмеры - в распив.
У неё и остальные ингредиенты можно купить - лёгкие закуски, бережно выдержанные в тёплых подвалах Красной Глинки, настоянные на лучших штаммах золотистого стрептококка и белой плесени, как нельзя лучше подойдут для заедания будущего лекарства. Мало ли какого вкуса оно синтезируется?
И вообще, кто знает, может в глубинах тёткиных сырых закромов найдётся даже та заветная чёрная ягода? В первозданном состоянии? Недефрустированном и круглом твёрдом с листочками?
Кто знает...
Через двадцать минут Петрович все узнал.
Был и спирт, и закусь, и ягода.
Последняя, правда, на чёрную рябину никак не тянула, а была больше похожа на волчью ягоду или на засохшие маленькие козьи какашки, но Тётка, положив руку на китайские весы, что стояли на её прилавке из пустых ящиков, искренне поклялась в подлинности и аутентичности черноплодки, и в том, что сама лично собирала это лечебное средство на своей фазенде в Молгачах.
И слова ее правдивы и верны, как эти самые весы!
А то, что она не похожа на рябину, так это после подвала бывает. Чуть скукожилась от темноты и отсутствия кислорода, ага.
- Тебя в подвал посади на пару дней, ты тоже оттуда не огурцом выйдешь! А она там месяц лежит!
- Месяц?!? Так она ж испортилась, наверное?
- Да что ты! Она от этого только злее стала! В ней щас такая сила фармацевтическая! Ого-го! Не сомневайся, от пары ягодок всю твою хворь, как пургеном сдует!
- Пургеном? Хм...
Петрович, пораженный немалыми медицинскими знаниями продавщицы спирта и чёрных ягод, уважительно посопел, расплатился и отбыл домой - готовить свою настойку из спирта, сока и ягод.
Минуты коронавируса, похоже, были сочтены...
Родной подъезд встретил Петровича шелестом рекламных листовок от Ростелекомадомру.
Они, подобно листве в осенней осиновой роще, трепетали на стенах под легким дуновением сквозняка. Аналогию с лесом очень поддерживал шуршащий ковёр под ногами из рекламных газет и прочих объявлений, уже опавших со стен и из почтовых ящиков. Как и в настоящем лесу, из под этого опавшего покрова были видны пустые бутылки и мусор. Петрович с меланхоличным наслаждением пнул кучку подъездной листвы и прошёл к лифту.
Лифт лязгнул, открывшись своими дверями, и немедленно испортил Петровичу весь минор своим содержимым. А именно - бабкой Савелихой, громовито и влажно тут же чихнувшей ему в физиономию.
- Мля-я-а-а...
Петрович буквально физически ощутил, как на лице, подобно карасям на сковородке, закопошились и запрыгали маленькие тельца Ковида!
Тельца извивались на его коже, вгрызаясь в поры, проникая в кровь, грозя немедленной потерей вкуса и запаха.
Петрович с тоской представил жонины котлетки, становящиеся безвкусными, как вата.
И пятничную рюмаху с пресной жидкостью внутри и таким же хрустящим огурчиком снаружи. Он жалобно всхлипнул и понял, что антидот нужен прямо здесь и сейчас, пока не случилось непоправимое несчастье!
Кулем сползая по стене лифта, Петрович рванул пробку нольпятой бутылки со спиртом и жадно, в пять долгих глотков, ополовинил её содержимое. Не переводя дыхание, следом залил в желудок чудодейственный сок дефростированной рябины.
Медленно вдохнул воздух и в глотке тут же будто полыхнуло, обжигая гортань химическим жаром. Жидкое пламя скользнуло вниз в желудок и взорвалось там едким всполохом.
От таких гастрономических экспериментов, глаза Петровича полезли на лоб, а дыхание спёрло, словно в грудь лягнула лошадь!
Или та же Савелиха. Бывали и такие прецеденты...
В ушах загудело и душа полетела вверх, оставляя обмякшую тушку внизу на грязном полу лифта.
- Пипец котёнку... спирт метиловый, походу...Тётка отравила, сука...щас, кажись, мотор встанет, и этот, как его... коридор светящийся увижу... тоннель на тот свет... Во попал, лучше бы уж ковидом заразился...
Мысли Петровича трепыхались загнанными воробушками, паника била в голову прямыми, почище Майка Тайсона. Спирт с желудком явно не поладили и теперь решали - кому же из них выходить наружу.
- У меня ж ягоды ещё есть!!! Выручай, зелёная аптека!
Петрович рванул из кармана пакет с чудодейственными ягодами и, не открывая, впился в него зубами голодным бультельером. Жеванул снадобье прямо вместе с полиэтиленом и проглотил. В нос удушливо шибануло запахом приюта для бездомных животных, подвалом, плесенью и набором «Юный химик-отравитель», а во рту стало ошеломительно горько и одновременно омерзительно гадко, аж слезы из глаз брызнули!
- Бр-р-р-р!!!
От таких потрясений все распри в нутре тут же прекратились. Спирт жалобно булькнул и трусливо бежал от новой закуски в темные недра кишок, желудок, с той же целью, коллапсировал до горошины и юркнул за разбухшую печень. Кто не спрятался, тот и виноват!
Стало тихо.
Только было слышно, как чёрная фитоаптека из подвала всасывается прямиком в мозг.
Система петровичевского обоняния и осязания все же не выдержала и зависла, что было очень кстати.
Ибо вкусы и запахи милосердно исчезли. Исчез и гул в ушах, а душа перестала взмывать на верх. Двери лифта распахнулись, в проеме показалась цифра «9» на стене напротив и любимое петровичевское подъездное кресло для курения.
- Я дома! - мелькнуло в голове, одновременно с облегчением от того, что это не душа его тут возносилась на небеса, а лифт с его бренным организмом внутри. И не на небеса, а всего лишь до его родного девятого этажа.
Он выплыл на лестничную площадку, почему-то окутанную сиреневым туманом по колено, и в мерцающем свете подъездных софитов, как рок-звезда на сцене Олимпийского, мурлыча песнь про землю в иллюминаторе и море тайги, раздвигая мглу, царственно прошествовал к креслу. Рухнул в него и блаженно вытянул сладко гудящие ноги.
А вокруг в соблазнительном танце уже кружились обнаженные Памела Андерсон и рыжая Снежана из сто седьмой. Пели райские птички, вдали гулко бил африканский тамтам, из двери соседской двушки всходила удивительно красивая луна и кусочек радуги, под потолком порхали огромные бабочки и пара зелёных крокодильчиков.
Петрович прикурил ароматную кубинскую сигару, пыхнул взатяг, глотнул Мартеля из пластиковой бутылочки(откуда все это?), выдохнул клуб терпкого дыма и обоими руками потянулся к призывно колышущимся грудям танцовщиц...
Ещё чуть чуть, вот-вот и...
Но тут в его голове кто-то громко протопал до выключателя и погасил там свет. Негромко заиграла мелодия, почему-то из «Криминального чтива», ну там где Ума Турман танцует с этим, как его... ну вы поняли, нежные женские руки подхватили Петровича и понесли куда-то в темноту.
В голове лопались сладкие пузырики, кайфово щекоча мозги ментоловым холодком, по жилам плескал тёплый огонь, хотелось тихо смеяться от счастья и читать стихи Маяковского Валентине Терешковой.
Или ловить кудябликов на синих берегах острова Электрон. Или нестись с четвёртого квартала на пятый наперегонки со стаями местных диких собак и ... тут мироздание окончилось, успев лишь напоследок грубо гаркнуть Петровичу на ухо громким голосом его супруги:
- Опять нажрался, сволочь! Господи,да за что мне это?
И Петрович выключился, как вскипевший электрочайник. Щёлк...
окончание следует....