Село Коломенское. Часть 4
Продолжение. Начало см.:
Часть 1. http://eho-2013.livejournal.com/686390.html
Часть 2. http://eho-2013.livejournal.com/687188.html
Часть 3. http://eho-2013.livejournal.com/687674.html
Р.Ф. Френц. Охота царя Михаила Федоровича.
От царя Михаила Романова к его внуку Петру I: Коломенское как резиденция новой династии
Михаил Федорович, первый царь из династии Романовых, вступив на престол, принял царское хозяйство в плачевном состоянии. И в кремлевских теремах, и в Коломенском в дни смуты побывали случайные люди, там шли бои, и все было разграблено, разрушено и сожжено. Обживаться приходилось буквально на пустом месте… Для начала царь привел в порядок Кремль, и только в 1630-е годы занялся Коломенским. Михаил Федорович любил охоту, и загородное имение в качестве охотничьих угодий пришлось ему по вкусу.
Михаил Федорович
К тому времени коломенский дворец, разрушенный в Смуту, уже полностью исчез, а место у церкви Вознесения, где прежде стояли царские хоромы, было занято домиками причта и числилось церковной землей. Михаил Федорович распорядился построить новый дворец, чтобы летом привозить в Коломенское семью. Стройку решено было вести в Вознесенском саду, куда перемещался отныне центр государевой усадьбы. Осенью 1640 года дворец, довольно скромный, из дерева, был завершен, и «сентября 17 день в селе Коломенском на новоселье в хоромах новых был у государя стол». Единственным неудобством оказалось то, что до церкви нужно было идти по усадебному двору, а для царицы и царевен, проводивших свои дни в теремах, это было «зазорно» - их не должны были видеть посторонние. Прежде церковь Вознесения соединялась с царским теремом крытым переходом, а от нового дворца такой переход было не протянуть. И царь повелел построить в усадьбе еще одну церковь, поближе к новым палатам.
Этот храм решено было посвятить чудотворной иконе Казанской Божьей Матери, заступничеством которой объясняли победу над поляками в 1612 году. Князь Пожарский, сдержав свой обет, построил храм Казанской Божьей Матери на Красной площади; освятили его в 1636 году. Царю не следовало отставать в выражении благодарности Царице Небесной, и вскоре он тоже освятил свой храм в Коломенском. Новая церковь была небольшой, деревянной, но царь Михаил не гнался за роскошью, главное, чтобы его семье было в Коломенском удобно.
В последние годы жизни Михаила Федоровича Коломенское стало излюбленным местом его летнего отдыха с семьей. Но он наслаждался покоем в возрожденной усадьбе недолго - в июле 1645 года Михаил скончался. Власть перешла к его шестнадцатилетнему сыну Алексею. Молодой государь проводил в Коломенском много времени - любитель соколиной охоты, Алексей использовал имение как охотничье и выбирался сюда при каждом удобном случае. К примеру, придворный дневник 1657 года свидетельствует, что царь посетил Коломенское 13 раз. Алексея Михайловича со свитой охраняли в этих поездках 100 стрельцов.
Кукла, изображающая Алексея Михайловича в детстве
На охоту царь выезжал и утром, и вечером, делая лишь перерыв на обед: «а до того столового и после столового кушанья, ходил государь тешиться на поле». Для царской «потехи» в усадьбе специально разводили диких и домашних уток, чтобы не возникало проблем с дичью. Охота проходила в самых живописных местах Коломенского. По словам польских послов Яна Глинского и Киприана Бжостовского, «в том же месте …сенокосы едва оком презрети мочно, по которым… множество птиц, которыми его царское величество тешится и соколов на птиц пускает... И устроены для той потехи лесные рощи. И никому в тех лесах и рощах зверей ловити и бити не велено, а будет кто в тех заповедных лесах про свой обиход сечь лес, такому, поймав, бывает жестокое наказание и петля». Однако для своих приближенных царь здешних угодий не жалел. Царский дядька (воспитатель) боярин Б.И. Морозов получил от царя в подарок четыре десятины лугов под деревней Нагатино, «где стоят его боярина сокольники». Царь приезжал в Коломенское и на «зимнюю потеху»: поохотиться на лосей, медведей, волков, лисиц и зайцев.
«Забава его состоит в соколиной и псовой охоте. Он содержит больше трехсот смотрителей за соколами и имеет лучших кречетов в свете, которые привозятся из Сибири и бьют уток и другую дичь. Он охотится на медведей, волков, тигров, лисиц или, лучше сказать, травит их собаками. Когда он выезжает, Восточные ворота и внутренняя стена города запираются до его возвращения. Он редко посещает своих подданных… Когда Царь отправляется за город или в поле для увеселений, он строго приказывает, чтобы никто не беспокоил его просьбами».
Самюэль Коллинз, английский врач, практиковавший при русском дворе
Одной из первых забот молодого царя стало переустройство церкви Казанской Божьей Матери, которую он повелел возвести заново в камне уже через два года после прихода к власти. Работы растянулись на 6 лет; новый храм Казанской Божьей Матери был посвящен столетию взятия Казани Иваном Грозным.
Церковь Казанской Божьей Матери в Коломенском
Со временем, когда Алексей Михайлович укрепился как самовластный правитель и обзавелся многочисленным потомством, он решил превратить Коломенское из скромной охотничьей усадьбы в парадную государственную резиденцию, подмосковный Кремль. Но прежде, чем он смог приступить к перестройке усадьбы, воплощая свои мечты, здесь развернулись события Медного бунта.
В 1662 году, после неудачной денежной реформы, связанной с введением медной монеты, народный гнев обрушился на голову царского тестя Ильи Милославского, нажившегося на монетной афере. Милославский прятался на женской половине царского терема в Коломенском, у дочери-царицы и сестер царя. Женщины, рискуя собой, его спасли… А Алексею Михайловичу пришлось выйти из дворца к многотысячной толпе и объясняться с разъяренными людьми, хватавшими его - государя! - за пуговицы, полы кафтана и за руки, требуя выдать им Милославского и других бояр, виновных в злоупотреблениях. Он буквально ходил по краю… Взбунтовавшиеся люди едва не растерзали царя. Но тестя Алексей не выдал. Ему удалось договориться с бунтующими по-хорошему. Однако возвращавшиеся в Москву после переговоров с царем люди встретили другую толпу, еще более многочисленную и настроенную значительно агрессивнее. Она двигалась в Коломенское…
Когда дворец вторично окружили бунтовщики, решившие поставить царю жесткие условия, он прибег к военной помощи. Стрелецкие полки загнали собравшуюся толпу в реку, и более семи тысяч человек были перебиты, утоплены или захвачены и преданы пыткам. Аресты продолжались и позже, и после жестокого дознания бунтовщиков либо казнили, либо отправляли в далекую ссылку.
«И того ж дни около того села [Коломенского] повесили со 150 человек, а досталным всем был указ, пытали и жгли, и по сыску за вину отсекали руки и ноги и у рук и у ног палцы, а иных бив кнутьем, и клали на лице на правой стороне признаки, розжегши железо накрасно, а поставлено на том железе „буки“ то есть, бунтовщик, чтоб был до веку признатен; и чиня им наказания, розослали всех в дальние города, в Казань, и в Астарахань, …и в Сибирь, на вечное житье… а иным пущим ворам того ж дни, в ночи, учинен указ, завязав руки назад посадя в болшие суды, потопили в Москве реке».
Григорий Котошихин * о событиях Медного бунта
Церковь Казанской Божьей Матери зимой
Только в 1666 году Алексей Михайлович смог приступить к строительству нового дворца в Коломенском. Строили дворец, который в Москве называли «восьмым чудом света», лучшие мастера. Он состоял из множества отдельных хором - теремов, соединенных между собой галереями и переходами, и каждый со своими башенками, крышами, резными колоннами, лестницами, оконцами и парадными входами.
В резных украшениях дворца было заметно и западное влияние - часть резьбы делалась по гравюрам из немецких книг, взятых у патриарха Никона. Руководил резчиками выходец из Белоруссии по имени Арсений, знакомый с польскими приемами декора. А живописцев, расписывавших дворец, возглавляли известный иконописец Симон Ушаков и армянский мастер Богдан Салтанов, привнесший в декор царских теремов восточные мотивы. В мае 1669 года начались работы по росписи «чешуйчатой» деревянной кровли, а к лету живописцы перешли к «стенному и подволочному письму» в хоромах. Живописные работы и золочение велись в интерьерах дворца более двух лет.
Детали художественного убранства теремов производили на современников сильное впечатление, например, невиданный герб, украшавший парадную столовую: «на глебузе (глобусе) орел промежду льва и единорога». Польские послы, побывавшие в Коломенском в 1671 году, оставили подробный отзыв: «Хоромы все деревянные, плотническою работой довольно доброю..; передние сени с теремом осмигранные, в которых зодиак выписан, потом двои хоромы… с лавками и печьми довольно пригожими около окон сницерскою работою рези изрядные… Щиты над хоромами… круглые, на которых Европа, Африка, Асия написаны. Над всходами суд Соломонов написан; перед сенями выстава из окон дутая писана гербами государей и государств»…
Современная реконструкция дворца Алексея Михайловича
Дворец казался целым городом. Всего в нем насчитывалось 27 теремов, среди которых были царские покои, терем царевичей, терема царицы и царевен. В этот же комплекс построек входили караульни, Полковничьи и Приказные палаты, Сытный, Хлебный и Кормовой дворы. Некоторые постройки достигали 37 метров в высоту.
В Коломенском концентрировалось все лучшее, что было накоплено опытом и искусством русских плотников. Историк Иван Забелин так охарактеризовал постройки Алексея Михайловича: «Хоромы представляли… группу зданий самостоятельных, разнородных и своеобразных, начиная с кровли и до подклетья. В этой группе любую часть можно было отнять и на ее место поставить другую, иной формы, иного объема… - вся группа от этого нисколько не изменяла своего существенного облика. Ее красота заключалась не в соответствии частей, а, напротив, в их своеобразии, в их разновидности и самостоятельности».
Вокруг теремов были разбиты прекрасные сады. Государев двор окружала ограда с тремя мощными воротами: Передними, Задними и Садовыми. Четвертые ворота (ведь дороги должны идти на все стороны света) заменила Водовзводная башня с проездом, сложное инженерное сооружение, построенное для обеспечения царских теремов водой.
Наставник царских детей, поэт и философ Симеон Полоцкий воспевал коломенский теремной дворец в виршах:
Седьм дивных вещей древний мир читаше,
Осьмый див - сей дом - время имат наше.
Осьмый див - это и есть восьмое чудо света, говоря современным языком.
Церковь Казанской Божьей Матери, придворный храм, перестроенный в камне, соединялась с теремами длинным крытым переходом. По своей художественной ценности этот храм считается наименее интересным из тех, что построены в Коломенском. Это типичный, хорошо разработанный образец церковного зодчества второй половины семнадцатого столетия. Подобные храмы во множестве возводились и в Москве, и в провинциальных городах… Вот разве что в Коломенском, для царя, его строили с особым тщанием, и Казанская церковь стала первой среди равных. В церковь ведут живописные крылечки с арками. Они тоже казались бы вполне обычными для своего времени, если бы на северное крыльцо зодчие не посадили колоколенку, что было нестандартным решением, к тому же, на неузаконенной (не отвечающей традиции церковного зодчества) стороне. Но государь принял и полюбил новую церковь. Судя по сохранившимся документам, ее постоянно украшали, устилали коврами, иконы убирали в драгоценные оклады и резные киоты; жена и дочери царя собственноручно вышивали предметы ее для оформления. Увы, эти ценности не сохранились. В настоящее время внутренний интерьер церкви украшен в основном современной живописью и утварью. Из святынь семнадцатого столетия в церкви можно увидеть только список с иконы Казанской Божьей матери и деревянную скульптуру Иисуса Христа.
Движение между Москвой и Коломенским стало при Алексее Михайловиче таким интенсивным, что царь распорядился благоустроить дорогу к своей любимой усадьбе и поставить на ней верстовые столбы. Эти высокие «версты», установленные впервые на Руси, произвели такое впечатление на народ, что породили выражение «верста коломенская», закрепившееся в русском языке. Так и поныне называют очень высокого и худого человека.
.jpg)
«Царь Алексей Михайлович особенно любил Коломенское. Он в молодых летах со страстью увлекался охотою, по преимуществу соколиною, и почти все лето проводил в потешных походах и поездках по окрестностям Москвы. Коломенские луга… представляли из всех подмосковных едва ли не самую выгодную местность в этом отношении, особенно в весеннее время. Вскоре по вступлении на престол Алексей Михайлович построил в Коломенском новые хоромы. Не прошло и десяти лет, как поставлены были там ещё новые хоромы. Затем еще через десять лет государь задумал выстроить и украсить новое загородное помещение с тем великолепием и роскошью, какие только были доступны для того времени. Когда этот дворец был совсем отделан и украшен, он так пестрел узорчатою резьбою, блистал и горел золотом и красками, что… походил на игрушку, только что вынутую из ящика».
Иван Забелин. Домашний быт русских царей (1895 г.)
В Коломенском прошли детские и юношеские годы царских детей, в том числе будущих царей Федора и Ивана (соправителя юного Петра), недолго занимавших трон, правительницы царевны Софьи, ставшей регентшей при несовершеннолетних братьях, и будущего императора Петра I. Имеются сведения, что Петр, младший сын Алексея Михайловича, родился именно в Коломенском, а не в Московском Кремле. Здесь царевич Петр рос и играл ребенком.
Российский Вифлеемъ, Коломенско село,
Которое на свет Петра произвело.
Ты Счастья нашего источник и начало;
В тебе величие Российско воссияло;
Младенца, коего ты зрело в пеленах
Европа видела на городских стенах,
И океан ему под область отдал воды,
Дрожали от него всея земли народы.
Александр Сумароков
После смерти Алексея Михайловича начались ожесточенные битвы за власть между двумя боярскими кланами, волею судеб оказавшимися у царского трона - Милославских и Нарышкиных, родни первой и второй жен покойного царя. Знаменем в этой борьбе стали царские сыновья - Федор, Иван, Петр и, вопреки традициям, предписывающим не передавать бразды правления в женские руки, дочь, царевна Софья. Алексей Михайлович был отцом шестнадцати детей, рожденных в двух браках. Пятеро из них умерли в младенческие годы или сразу после рождения; старший сын, царевич Алексей, скончался на шестнадцатом году жизни. В 1670 году, после смерти Алексея, наследником престола был объявлен следующий по старшинству сын Федор. Он и взошел на престол, когда отца в 1676 году не стало.
Вдовствующая царица Наталья Кирилловна, мачеха нового царя, оказалась в стороне от московской придворной жизни, проживая с детьми в Коломенском и Преображенском. Впрочем, для детей - Петра и его младшей сестры Натальи - вольная обстановка загородной усадьбы была предпочтительнее, чем темные и затхлые терема в Кремле с кипевшими в них сварами и сплетнями.
Наталья Кирилловна
Дядька (воспитатель) царевича Петра дьяк Никита Зотов даже уроки грамоты старался проводить на природе. В Москве долго бытовала легенда, что под старинным дубом в Коломенском будущий император осваивал азбуку. Дерево, о котором в восемнадцатом столетии слагали вирши, до наших дней не дожило, но предания о нем живы до сих пор. Впрочем, в Коломенском растут и другие дубы, возраст которых определяют в 300-600 лет. Все они теперь называются петровскими, а любители старины любят рассказывать, как озорной царевич Петр, шустрый мальчишка, лазал и скакал по их ветвям.
Сей дуб присутствием Петровым украшался,
Отец отечества под оным просвещался.
Александр Сумароков о старинном дубе, росшем в Коломенском
Царь Федор Алексеевич обладал хрупким здоровьем и весной 1682 года скончался, не оставив потомства. Его наследником должен был стать шестнадцатилетний брат Иван, но поскольку и он был болезненным и слабым, на престол возвели сразу двух царей - Ивана и десятилетнего Петра, а их опекуншей стала сестра Софья. Этот беспрецедентный в истории монархии случай вызвал народные волнения. В Москве заполыхал кровавый стрелецкий бунт. Испуганная Наталья Кирилловна увезла сына Петра и пасынка Ивана в Коломенское, где надеялась укрыться от бунтовщиков. Как ни странно, царской семье удалось отсидеться в усадьбе, хотя взять ее штурмом было проще, чем Московский Кремль.
Начало царствования Петра было неспокойным - бунты, волнения и раздоры в царской семье продолжались. Между тем государь взрослел и мужал…
Государи Петр и Иван Алексеевич при регентстве царевны Софьи
В 80-е годы XVII века Коломенское стало местом формирования регулярной русской армии: в окрестных селах из крестьянских мальчишек были набраны потешные полки юного Петра; под Коломенским разворачивались настоящие бои между отрядами войска царевича (из этих потешных отрядов позже были сформированы знаменитые Преображенский и Семёновский полки, элита русской армии). Петр помнил о любви своего отца к подобным потехам - Алексей Михайлович тоже проводил в Коломенском показательные учения своего войска. Ф.В. Берхгольц, камер-юнкер герцога Карла Фридриха Голштейн-Готторпского, дважды побывал в России в годы царствования Петра и позже рассказывал, что в Коломенском ему показали «трон, на котором покойный царь, отец нынешнего императора, летом сиживал каждый день раза по два, и смотрел оттуда на лагеря и учения большей части своего войска. На большой приятной поляне, которая расстилается у подошвы горы и по которой с извилинами протекает Москва-река, прежде в летнее время стояли лагерем 30000 человек».
Военные игры Петра оказались весьма полезными - когда выросшему царю пришлось бороться со сводной сестрой за возвращение власти в свои руки, у него была опора в лице хорошо обученных потешных солдат.
В первое десятилетие царствования Петра I Коломенское оставалось для него любимой резиденцией. Заботясь о сохранности отцовского дворца, Петр приказал поднять деревянные терема на прочные каменные фундаменты и произвести в них ремонт. По свидетельству современников: «старый дворец снабдили новым фундаментом и вообще поправили так, что он теперь долго простоит, изменений в нем однакож никаких не сделано, напротив, сохранено все в первобытном виде».
Бывал царь в Коломенском регулярно. В 1694-1695 годах здесь вместо потешных игр проходили уже настоящие военные учения русской армии. Неподалеку от коломенских царских теремов и в соседнем Кожухово возвели укрепленный городок и пятиугольную крепость с башнями и бойницами. Их защищали рвы, высокие земляные валы, «рогатки» и волчьи ямы. Петр день за днем тренировал здесь своих солдат, гоняя их на штурм укреплений. Уже на следующий год его войско одержало блестящую победу, взяв турецкую крепость Азов. Эту викторию торжественно отмечали в Коломенском в 1696 году. Соправитель Петра, его брат Иван, в январе того же года скончался, и Петр стал самодержавным правителем.
* Котошихин Григорий Карпович - подъячий Посольского приказа, в 1664 году сбежал в Польшу, так как был замешан в «распри» бояр и опасался за свою жизнь. В Польше выдал военные секреты своего государя, перебрался в Пруссию и, наконец, в Швецию, где жил под именем Ивана Селицкого. По просьбе канцлера Швеции написал сочинение о своей родине, рассказав о ее государственном устройстве, нравах и выдающихся личностях. Окончил жизнь Котошихин плохо - его обвинили в убийстве и приговорили к смертной казни. Рукопись Котошихина была обнаружена в 1838 году в библиотеке Уппсальского университета.
Продолжение следует...
Часть 1. http://eho-2013.livejournal.com/686390.html
Часть 2. http://eho-2013.livejournal.com/687188.html
Часть 3. http://eho-2013.livejournal.com/687674.html
Р.Ф. Френц. Охота царя Михаила Федоровича.
От царя Михаила Романова к его внуку Петру I: Коломенское как резиденция новой династии
Михаил Федорович, первый царь из династии Романовых, вступив на престол, принял царское хозяйство в плачевном состоянии. И в кремлевских теремах, и в Коломенском в дни смуты побывали случайные люди, там шли бои, и все было разграблено, разрушено и сожжено. Обживаться приходилось буквально на пустом месте… Для начала царь привел в порядок Кремль, и только в 1630-е годы занялся Коломенским. Михаил Федорович любил охоту, и загородное имение в качестве охотничьих угодий пришлось ему по вкусу.
Михаил Федорович
К тому времени коломенский дворец, разрушенный в Смуту, уже полностью исчез, а место у церкви Вознесения, где прежде стояли царские хоромы, было занято домиками причта и числилось церковной землей. Михаил Федорович распорядился построить новый дворец, чтобы летом привозить в Коломенское семью. Стройку решено было вести в Вознесенском саду, куда перемещался отныне центр государевой усадьбы. Осенью 1640 года дворец, довольно скромный, из дерева, был завершен, и «сентября 17 день в селе Коломенском на новоселье в хоромах новых был у государя стол». Единственным неудобством оказалось то, что до церкви нужно было идти по усадебному двору, а для царицы и царевен, проводивших свои дни в теремах, это было «зазорно» - их не должны были видеть посторонние. Прежде церковь Вознесения соединялась с царским теремом крытым переходом, а от нового дворца такой переход было не протянуть. И царь повелел построить в усадьбе еще одну церковь, поближе к новым палатам.
Этот храм решено было посвятить чудотворной иконе Казанской Божьей Матери, заступничеством которой объясняли победу над поляками в 1612 году. Князь Пожарский, сдержав свой обет, построил храм Казанской Божьей Матери на Красной площади; освятили его в 1636 году. Царю не следовало отставать в выражении благодарности Царице Небесной, и вскоре он тоже освятил свой храм в Коломенском. Новая церковь была небольшой, деревянной, но царь Михаил не гнался за роскошью, главное, чтобы его семье было в Коломенском удобно.
В последние годы жизни Михаила Федоровича Коломенское стало излюбленным местом его летнего отдыха с семьей. Но он наслаждался покоем в возрожденной усадьбе недолго - в июле 1645 года Михаил скончался. Власть перешла к его шестнадцатилетнему сыну Алексею. Молодой государь проводил в Коломенском много времени - любитель соколиной охоты, Алексей использовал имение как охотничье и выбирался сюда при каждом удобном случае. К примеру, придворный дневник 1657 года свидетельствует, что царь посетил Коломенское 13 раз. Алексея Михайловича со свитой охраняли в этих поездках 100 стрельцов.
Кукла, изображающая Алексея Михайловича в детстве
На охоту царь выезжал и утром, и вечером, делая лишь перерыв на обед: «а до того столового и после столового кушанья, ходил государь тешиться на поле». Для царской «потехи» в усадьбе специально разводили диких и домашних уток, чтобы не возникало проблем с дичью. Охота проходила в самых живописных местах Коломенского. По словам польских послов Яна Глинского и Киприана Бжостовского, «в том же месте …сенокосы едва оком презрети мочно, по которым… множество птиц, которыми его царское величество тешится и соколов на птиц пускает... И устроены для той потехи лесные рощи. И никому в тех лесах и рощах зверей ловити и бити не велено, а будет кто в тех заповедных лесах про свой обиход сечь лес, такому, поймав, бывает жестокое наказание и петля». Однако для своих приближенных царь здешних угодий не жалел. Царский дядька (воспитатель) боярин Б.И. Морозов получил от царя в подарок четыре десятины лугов под деревней Нагатино, «где стоят его боярина сокольники». Царь приезжал в Коломенское и на «зимнюю потеху»: поохотиться на лосей, медведей, волков, лисиц и зайцев.
«Забава его состоит в соколиной и псовой охоте. Он содержит больше трехсот смотрителей за соколами и имеет лучших кречетов в свете, которые привозятся из Сибири и бьют уток и другую дичь. Он охотится на медведей, волков, тигров, лисиц или, лучше сказать, травит их собаками. Когда он выезжает, Восточные ворота и внутренняя стена города запираются до его возвращения. Он редко посещает своих подданных… Когда Царь отправляется за город или в поле для увеселений, он строго приказывает, чтобы никто не беспокоил его просьбами».
Самюэль Коллинз, английский врач, практиковавший при русском дворе
Одной из первых забот молодого царя стало переустройство церкви Казанской Божьей Матери, которую он повелел возвести заново в камне уже через два года после прихода к власти. Работы растянулись на 6 лет; новый храм Казанской Божьей Матери был посвящен столетию взятия Казани Иваном Грозным.
Церковь Казанской Божьей Матери в Коломенском
Со временем, когда Алексей Михайлович укрепился как самовластный правитель и обзавелся многочисленным потомством, он решил превратить Коломенское из скромной охотничьей усадьбы в парадную государственную резиденцию, подмосковный Кремль. Но прежде, чем он смог приступить к перестройке усадьбы, воплощая свои мечты, здесь развернулись события Медного бунта.
В 1662 году, после неудачной денежной реформы, связанной с введением медной монеты, народный гнев обрушился на голову царского тестя Ильи Милославского, нажившегося на монетной афере. Милославский прятался на женской половине царского терема в Коломенском, у дочери-царицы и сестер царя. Женщины, рискуя собой, его спасли… А Алексею Михайловичу пришлось выйти из дворца к многотысячной толпе и объясняться с разъяренными людьми, хватавшими его - государя! - за пуговицы, полы кафтана и за руки, требуя выдать им Милославского и других бояр, виновных в злоупотреблениях. Он буквально ходил по краю… Взбунтовавшиеся люди едва не растерзали царя. Но тестя Алексей не выдал. Ему удалось договориться с бунтующими по-хорошему. Однако возвращавшиеся в Москву после переговоров с царем люди встретили другую толпу, еще более многочисленную и настроенную значительно агрессивнее. Она двигалась в Коломенское…
Когда дворец вторично окружили бунтовщики, решившие поставить царю жесткие условия, он прибег к военной помощи. Стрелецкие полки загнали собравшуюся толпу в реку, и более семи тысяч человек были перебиты, утоплены или захвачены и преданы пыткам. Аресты продолжались и позже, и после жестокого дознания бунтовщиков либо казнили, либо отправляли в далекую ссылку.
«И того ж дни около того села [Коломенского] повесили со 150 человек, а досталным всем был указ, пытали и жгли, и по сыску за вину отсекали руки и ноги и у рук и у ног палцы, а иных бив кнутьем, и клали на лице на правой стороне признаки, розжегши железо накрасно, а поставлено на том железе „буки“ то есть, бунтовщик, чтоб был до веку признатен; и чиня им наказания, розослали всех в дальние города, в Казань, и в Астарахань, …и в Сибирь, на вечное житье… а иным пущим ворам того ж дни, в ночи, учинен указ, завязав руки назад посадя в болшие суды, потопили в Москве реке».
Григорий Котошихин * о событиях Медного бунта
Церковь Казанской Божьей Матери зимой
Только в 1666 году Алексей Михайлович смог приступить к строительству нового дворца в Коломенском. Строили дворец, который в Москве называли «восьмым чудом света», лучшие мастера. Он состоял из множества отдельных хором - теремов, соединенных между собой галереями и переходами, и каждый со своими башенками, крышами, резными колоннами, лестницами, оконцами и парадными входами.
В резных украшениях дворца было заметно и западное влияние - часть резьбы делалась по гравюрам из немецких книг, взятых у патриарха Никона. Руководил резчиками выходец из Белоруссии по имени Арсений, знакомый с польскими приемами декора. А живописцев, расписывавших дворец, возглавляли известный иконописец Симон Ушаков и армянский мастер Богдан Салтанов, привнесший в декор царских теремов восточные мотивы. В мае 1669 года начались работы по росписи «чешуйчатой» деревянной кровли, а к лету живописцы перешли к «стенному и подволочному письму» в хоромах. Живописные работы и золочение велись в интерьерах дворца более двух лет.
Детали художественного убранства теремов производили на современников сильное впечатление, например, невиданный герб, украшавший парадную столовую: «на глебузе (глобусе) орел промежду льва и единорога». Польские послы, побывавшие в Коломенском в 1671 году, оставили подробный отзыв: «Хоромы все деревянные, плотническою работой довольно доброю..; передние сени с теремом осмигранные, в которых зодиак выписан, потом двои хоромы… с лавками и печьми довольно пригожими около окон сницерскою работою рези изрядные… Щиты над хоромами… круглые, на которых Европа, Африка, Асия написаны. Над всходами суд Соломонов написан; перед сенями выстава из окон дутая писана гербами государей и государств»…
Современная реконструкция дворца Алексея Михайловича
Дворец казался целым городом. Всего в нем насчитывалось 27 теремов, среди которых были царские покои, терем царевичей, терема царицы и царевен. В этот же комплекс построек входили караульни, Полковничьи и Приказные палаты, Сытный, Хлебный и Кормовой дворы. Некоторые постройки достигали 37 метров в высоту.
В Коломенском концентрировалось все лучшее, что было накоплено опытом и искусством русских плотников. Историк Иван Забелин так охарактеризовал постройки Алексея Михайловича: «Хоромы представляли… группу зданий самостоятельных, разнородных и своеобразных, начиная с кровли и до подклетья. В этой группе любую часть можно было отнять и на ее место поставить другую, иной формы, иного объема… - вся группа от этого нисколько не изменяла своего существенного облика. Ее красота заключалась не в соответствии частей, а, напротив, в их своеобразии, в их разновидности и самостоятельности».
Вокруг теремов были разбиты прекрасные сады. Государев двор окружала ограда с тремя мощными воротами: Передними, Задними и Садовыми. Четвертые ворота (ведь дороги должны идти на все стороны света) заменила Водовзводная башня с проездом, сложное инженерное сооружение, построенное для обеспечения царских теремов водой.
Наставник царских детей, поэт и философ Симеон Полоцкий воспевал коломенский теремной дворец в виршах:
Седьм дивных вещей древний мир читаше,
Осьмый див - сей дом - время имат наше.
Осьмый див - это и есть восьмое чудо света, говоря современным языком.
Церковь Казанской Божьей Матери, придворный храм, перестроенный в камне, соединялась с теремами длинным крытым переходом. По своей художественной ценности этот храм считается наименее интересным из тех, что построены в Коломенском. Это типичный, хорошо разработанный образец церковного зодчества второй половины семнадцатого столетия. Подобные храмы во множестве возводились и в Москве, и в провинциальных городах… Вот разве что в Коломенском, для царя, его строили с особым тщанием, и Казанская церковь стала первой среди равных. В церковь ведут живописные крылечки с арками. Они тоже казались бы вполне обычными для своего времени, если бы на северное крыльцо зодчие не посадили колоколенку, что было нестандартным решением, к тому же, на неузаконенной (не отвечающей традиции церковного зодчества) стороне. Но государь принял и полюбил новую церковь. Судя по сохранившимся документам, ее постоянно украшали, устилали коврами, иконы убирали в драгоценные оклады и резные киоты; жена и дочери царя собственноручно вышивали предметы ее для оформления. Увы, эти ценности не сохранились. В настоящее время внутренний интерьер церкви украшен в основном современной живописью и утварью. Из святынь семнадцатого столетия в церкви можно увидеть только список с иконы Казанской Божьей матери и деревянную скульптуру Иисуса Христа.
Движение между Москвой и Коломенским стало при Алексее Михайловиче таким интенсивным, что царь распорядился благоустроить дорогу к своей любимой усадьбе и поставить на ней верстовые столбы. Эти высокие «версты», установленные впервые на Руси, произвели такое впечатление на народ, что породили выражение «верста коломенская», закрепившееся в русском языке. Так и поныне называют очень высокого и худого человека.
«Царь Алексей Михайлович особенно любил Коломенское. Он в молодых летах со страстью увлекался охотою, по преимуществу соколиною, и почти все лето проводил в потешных походах и поездках по окрестностям Москвы. Коломенские луга… представляли из всех подмосковных едва ли не самую выгодную местность в этом отношении, особенно в весеннее время. Вскоре по вступлении на престол Алексей Михайлович построил в Коломенском новые хоромы. Не прошло и десяти лет, как поставлены были там ещё новые хоромы. Затем еще через десять лет государь задумал выстроить и украсить новое загородное помещение с тем великолепием и роскошью, какие только были доступны для того времени. Когда этот дворец был совсем отделан и украшен, он так пестрел узорчатою резьбою, блистал и горел золотом и красками, что… походил на игрушку, только что вынутую из ящика».
Иван Забелин. Домашний быт русских царей (1895 г.)
В Коломенском прошли детские и юношеские годы царских детей, в том числе будущих царей Федора и Ивана (соправителя юного Петра), недолго занимавших трон, правительницы царевны Софьи, ставшей регентшей при несовершеннолетних братьях, и будущего императора Петра I. Имеются сведения, что Петр, младший сын Алексея Михайловича, родился именно в Коломенском, а не в Московском Кремле. Здесь царевич Петр рос и играл ребенком.
Российский Вифлеемъ, Коломенско село,
Которое на свет Петра произвело.
Ты Счастья нашего источник и начало;
В тебе величие Российско воссияло;
Младенца, коего ты зрело в пеленах
Европа видела на городских стенах,
И океан ему под область отдал воды,
Дрожали от него всея земли народы.
Александр Сумароков
После смерти Алексея Михайловича начались ожесточенные битвы за власть между двумя боярскими кланами, волею судеб оказавшимися у царского трона - Милославских и Нарышкиных, родни первой и второй жен покойного царя. Знаменем в этой борьбе стали царские сыновья - Федор, Иван, Петр и, вопреки традициям, предписывающим не передавать бразды правления в женские руки, дочь, царевна Софья. Алексей Михайлович был отцом шестнадцати детей, рожденных в двух браках. Пятеро из них умерли в младенческие годы или сразу после рождения; старший сын, царевич Алексей, скончался на шестнадцатом году жизни. В 1670 году, после смерти Алексея, наследником престола был объявлен следующий по старшинству сын Федор. Он и взошел на престол, когда отца в 1676 году не стало.
Вдовствующая царица Наталья Кирилловна, мачеха нового царя, оказалась в стороне от московской придворной жизни, проживая с детьми в Коломенском и Преображенском. Впрочем, для детей - Петра и его младшей сестры Натальи - вольная обстановка загородной усадьбы была предпочтительнее, чем темные и затхлые терема в Кремле с кипевшими в них сварами и сплетнями.
Наталья Кирилловна
Дядька (воспитатель) царевича Петра дьяк Никита Зотов даже уроки грамоты старался проводить на природе. В Москве долго бытовала легенда, что под старинным дубом в Коломенском будущий император осваивал азбуку. Дерево, о котором в восемнадцатом столетии слагали вирши, до наших дней не дожило, но предания о нем живы до сих пор. Впрочем, в Коломенском растут и другие дубы, возраст которых определяют в 300-600 лет. Все они теперь называются петровскими, а любители старины любят рассказывать, как озорной царевич Петр, шустрый мальчишка, лазал и скакал по их ветвям.
Сей дуб присутствием Петровым украшался,
Отец отечества под оным просвещался.
Александр Сумароков о старинном дубе, росшем в Коломенском
Царь Федор Алексеевич обладал хрупким здоровьем и весной 1682 года скончался, не оставив потомства. Его наследником должен был стать шестнадцатилетний брат Иван, но поскольку и он был болезненным и слабым, на престол возвели сразу двух царей - Ивана и десятилетнего Петра, а их опекуншей стала сестра Софья. Этот беспрецедентный в истории монархии случай вызвал народные волнения. В Москве заполыхал кровавый стрелецкий бунт. Испуганная Наталья Кирилловна увезла сына Петра и пасынка Ивана в Коломенское, где надеялась укрыться от бунтовщиков. Как ни странно, царской семье удалось отсидеться в усадьбе, хотя взять ее штурмом было проще, чем Московский Кремль.
Начало царствования Петра было неспокойным - бунты, волнения и раздоры в царской семье продолжались. Между тем государь взрослел и мужал…
Государи Петр и Иван Алексеевич при регентстве царевны Софьи
В 80-е годы XVII века Коломенское стало местом формирования регулярной русской армии: в окрестных селах из крестьянских мальчишек были набраны потешные полки юного Петра; под Коломенским разворачивались настоящие бои между отрядами войска царевича (из этих потешных отрядов позже были сформированы знаменитые Преображенский и Семёновский полки, элита русской армии). Петр помнил о любви своего отца к подобным потехам - Алексей Михайлович тоже проводил в Коломенском показательные учения своего войска. Ф.В. Берхгольц, камер-юнкер герцога Карла Фридриха Голштейн-Готторпского, дважды побывал в России в годы царствования Петра и позже рассказывал, что в Коломенском ему показали «трон, на котором покойный царь, отец нынешнего императора, летом сиживал каждый день раза по два, и смотрел оттуда на лагеря и учения большей части своего войска. На большой приятной поляне, которая расстилается у подошвы горы и по которой с извилинами протекает Москва-река, прежде в летнее время стояли лагерем 30000 человек».
Военные игры Петра оказались весьма полезными - когда выросшему царю пришлось бороться со сводной сестрой за возвращение власти в свои руки, у него была опора в лице хорошо обученных потешных солдат.
В первое десятилетие царствования Петра I Коломенское оставалось для него любимой резиденцией. Заботясь о сохранности отцовского дворца, Петр приказал поднять деревянные терема на прочные каменные фундаменты и произвести в них ремонт. По свидетельству современников: «старый дворец снабдили новым фундаментом и вообще поправили так, что он теперь долго простоит, изменений в нем однакож никаких не сделано, напротив, сохранено все в первобытном виде».
Бывал царь в Коломенском регулярно. В 1694-1695 годах здесь вместо потешных игр проходили уже настоящие военные учения русской армии. Неподалеку от коломенских царских теремов и в соседнем Кожухово возвели укрепленный городок и пятиугольную крепость с башнями и бойницами. Их защищали рвы, высокие земляные валы, «рогатки» и волчьи ямы. Петр день за днем тренировал здесь своих солдат, гоняя их на штурм укреплений. Уже на следующий год его войско одержало блестящую победу, взяв турецкую крепость Азов. Эту викторию торжественно отмечали в Коломенском в 1696 году. Соправитель Петра, его брат Иван, в январе того же года скончался, и Петр стал самодержавным правителем.
* Котошихин Григорий Карпович - подъячий Посольского приказа, в 1664 году сбежал в Польшу, так как был замешан в «распри» бояр и опасался за свою жизнь. В Польше выдал военные секреты своего государя, перебрался в Пруссию и, наконец, в Швецию, где жил под именем Ивана Селицкого. По просьбе канцлера Швеции написал сочинение о своей родине, рассказав о ее государственном устройстве, нравах и выдающихся личностях. Окончил жизнь Котошихин плохо - его обвинили в убийстве и приговорили к смертной казни. Рукопись Котошихина была обнаружена в 1838 году в библиотеке Уппсальского университета.
Продолжение следует...