Об обостряющем
Смерть обостряет зрение. То самое, болевое, - может быть, единственное по-настоящему острое.
«Умру - полюбите, а то я вас не знаю». Вот именно так: смерть пробивает брешь в окружающей нас (мнимо, но тем нисколько не менее) защитной, защищающей стене, и в неё хлещет чёрный ветер - поневоле вглядишься в очертания дыры, на месте которой только что был человек и воплощал собой несомненную, сама-собой-разумеющуюся - до почти-незамечаемости - часть мирового порядка. Вдруг начинаешь видеть его, исчезнувшего, как одно из бывших непременными - и не факт, что осознававшихся как таковые - условий самой себя. Как Мандельштам говорил об «упоминательной клавиатуре», так есть и «осознавательная клавиатура», тоже некоторый набор имён, образов, лиц, голосов, по которому каждый Божий день пробегают внутренние, умственные пальцы, подтверждая тебе состав тебя самой; надо ли говорить, что личное знакомство при этом совершенно не обязательно - достаточно знать, что человек есть и делает то-то и то-то, создаёт некоторую важную часть общего воздуха (и отдавать себе в этом отчёт совсем не требуется, тут по определению - а то и по необходимости - много автоматического). И вдруг клавиши из этой клавиатуры выпадают.