По старинной по привычке мы садимся в электрички
Родители мои познакомились в спортивной школе: отец играл в футбол, а мама занималась акробатикой. Увы, во взрослой жизни физкультурные устремления у них почти полностью иссякли, хотя желание передать их детям осталось. Проклятием моих младших классов был каток, куда мама приводила меня и заставляла кататься - в одиночестве среди толпы незнакомцев, в то время как сама мерзла на трибуне. Может, поэтому я так ненавижу всякий спорт?
С лыжами делo обстоялo чуть получше: по паре их приходилось на каждого члена семьи, и периодически мы выбирались в пригородный лесок. Беда только в том, что к этому возрасту желание делать что-либо в компании с родителями у меня уже пропало: как все подростки, я больше интересовалась сверстниками - наступила пора вылета из гнезда.
Тем не менее, полученного запала мне хватило на то, чтобы на втором курсе университета решиться на настоящий лыжный поход. Один из моих одноклассников каждую зиму отправлялся куда-нибудь на полярный Урал «как можно больше весу подальше отволочь». Для нас, новичков, он выбрал щадящий маршрут: Карпаты, но мне все же пришлось обзавестись специальными широкими лыжами для ходьбы по целине с теми самыми, визборовскими, полужесткими креплениями. Чуть ли не месяц мы сушили сухари и шили гетры из болоньи.
Этот карпатский поход остался единственным лыжным походом в моей жизни, но превратился в одно из самых драгоценных воспоминаний. Мы оказались в декорациях к «Обыкновенному чуду», рядом с усадьбой Волшебника. «Мы мчались все дальше и дальше, пока не добрались до Карпатских гор, где о нас никто никогда ничего и не слыхивал. Воздух тут чистый, горный». Мягкая «европейская» зима необыкновенной красоты; пологие спуски между разлапистыми елями; раскрашенные униатские церкви с рядами скамеек; занятные домики местных жителей, облицованные дранкой, как чешуей, куда нас охотно пускали на ночлег. Но большинство ночей (не помню уже, сколько мы путешествовали: неделю, десять дней?) мы провели в палатках на снегу, готовили на костре и чуть-чуть ощутили себя героями «Белого безмолвия».
Нашим конечным пунктом был Львов, со своим барокко и сецессионом, тоже показавшийся мне сказочным. За несколько часов до отхода поезда мы окончательно замерзли (никакой гостиницы у нас не было) и решили пойти в кинотеатр погреться. Попали на «Тридцать три несчастья» (так перевели у нас «The Notorious Landlady») с Джеком Леммоном, что по тем временам выглядело небывалой вольностью: в Москве этот фильм не шел.
А вы когда-нибудь бывали в настоящих лыжных походах?
Click to viewХорошо бы подобрать видеоряд, соответствующий времени
написания песни (1963), но моих навыков для этого не хватает :(