Язык наш сладок, чист, и пышен, и богат
С моей обывательской колокольни наш человеческий язык - в первую очередь средство коммуникации, как и звуковые сигналы других животных. Но уважаемый hyperboreus поведал мне, что, оказывается, самый знаменитый из ныне живущих лингвист Ноам Хомский думает иначе: что наш язык возник как средство мышления. Читать самого Хомского мне что-то не хочется: его становление пришлось на период, когда гуманитарии еще считали, что «я не такая, я жду травмая»: что их гипотезы не нуждаются в эмпирической проверке, в отличие от гипотез естествоиспытателей. А вот Стивен Пинкер, хоть и ученик Хомского, похоже, уже осознает, что время пророков прошло, и я решила почитать его труд об «инстинкте языка» (есть и русский перевод).
Уже в первых главах автор отвергает мысль, что мы думаем словами: если бы это было так, пишет он, откуда бы взялись омонимы - одинаково звучащие слова с разными значениями? Но главная хомскианская идея, обсуждаемая в книге Пинкера - это идея существования «универсальной грамматики», врожденного «чувства языка». Мне давно хотелось разобраться, каковы же аргументы в ее пользу? Да, глокая куздра и colorless green ideas кажутся грамматически правильными носителям соответствующих языков - но сможет ли какой-нибудь китаец отличить их от абракадабры?
Одним из доводов в пользу универсальной грамматики считают процесс креолизации пиджинов. Пиджин - средство коммуникации взрослых носителей неродственных языков - языком еще не является, потому что в нем отсутствуют постоянные грамматические правила. А дети использующих пиджин превращают его в настоящий язык, привнося в него эти правила. Но определяются ли эти правила врожденной единой грамматикой?
Экспериментальное изучение процесса креолизации на искусственных примерах, содержащих грамматические нерегулярности, показало, что взрослые воспроизводят эти нерегулярности, а дети выбирают только самый часто встречающийся вариант, тем самым упорядочивая язык. То есть, создаваемый детьми креольский язык отражает частотное распределение грамматических конструкций исходного пиджина, что вроде бы не согласуется с идеей врожденной грамматики.
Пинкер предупреждает, что единая грамматика - это вовсе не «жи, ши пиши через и». До одного из ее элементов, общих для всех существующих языков, я и сама догадалась: все языки состоят из отдельных слов. Другой общий элемент - это то, что между собой согласуются по смыслу не только соседние слова в предложении, но и все оно имеет определенную иерархическую структуру.
Вот, например, как лингвисты изображают структуру английского предложения «Good diagrams are an important tool». Обозначения: S = sentence, NP = noun phrase, VP = verb phrase, D = determiner, etc.
(не знаю, как соответствующие термины звучат по-русски, так что оставляю их без перевода)
Следует ли из этого, что можно указать такой элемент грамматической структуры, который присутствует во всех человеческих языках (чего вроде бы следует ожидать, исходя из гипотезы единой грамматики)? Пинкер пишет, что нет - наблюдаемые закономерности носят скорее корреляционный характер: если в каком-то языке есть некий элемент структуры, то в нем обнаруживается и некий другой, а если нет первого, то нет и второго. Но тогда, может, эти корреляции объясняются не универсальной грамматикой, а просто особенностями нашего мышления, проявляющимися не только в языке? Пинкер отрицает это, но не объясняет, на каком основании.
Ну, а как же методы сравнительного языкознания? Классификация на урове языковых семей еще проходит, но, пишет Пинкер, большинство лингвистов согласны, что через 10 тысяч лет от языка ничего не остается, так что невозможно выяснить, каким был язык 200 тысяч лет назад. А значит, вопрос о том, произошли ли все нынешние языки от единого предка, остается открытым.
В итоге мне не удалось составить внятное представление об аргументации сторонников гипотезы универсальной грамматики, в том числе и потому, что только малая часть книжки Пинкера посвящена именно этому вопросу. В остальных частях он описывает анатомические структуры, задействованные в языке, его наследуемость и т.д. - предметы интересные, но не имеющие отношения к заявленной в заглавии теме.