Шесть миллионов голосов восстановили Пекюше против народа, и они с Буваром занялись вопросом о всеобщем избирательном праве.

Выбор толпы не может быть разумным. Честолюбивый хитрец всегда сумеет направить голосование, повести за собой толпу, как послушное стало, - ведь избиратели даже не обязаны уметь читать и писать; вот почему, по словам Пекюше, ( Read more... )

Под рукой опять оказался «Лексикон прописных истин».

Светотень - Неизвестно, что это такое.

Похоже на правду, но что вы знаете об этом?

Селезёнка - Когда-то скороходам её удаляли.

Флобер обладал завидным упорством и терпением.

Братья Гонкуры в своем «Дневнике» пишут о нём, что «по выходе из коллежа он много писал, но ни разу ничего не напечатал, если не считать двух статеек в руанской газете».

Какой все-таки замечательный человек и писатель этот Флобер! 

Гонкуры пишут в своем «Дневнике» (12 мая 1861 г.):

Флобер сказал нам о своем «Карфагене»: «В январе книга будет окончена. Мне еще останется написать семьдесят страниц, по десять страниц в месяц».

Лаконичность Флобера мне нравилась всегда. 

Флобер своим здоровьем, грубым и сангвиническим, по-деревенски закаленным в десятимесячном уединении, немного раздражает нас, выздоравливающих: для наших нервов он слишком буен, и даже его талант кажется нам громоздким из-за ширины его плеч... (Дневник, запись за 26 февраля 1866 года)

Деревенская закалка - это, конечно, хорошо, но старший из ( Read more... )

- Существуют ли какие-то писатели, которых вы ставите себе в пример?

- Я завидую трем-четырем из них, и сейчас пытаюсь постичь загадку их силы. Флобер, Куперус, Чехов, Тургенев. Все это крупные фигуры, но Тургенев - величайший, гораздо больше Чехова. Тургенев - единственный, кто в совершенстве умеет преодолеть меланхолию и подчинить её себе. ( Read more... )

В книге «Очерки былого» Сергей Львович Толстой, старший сын Льва Толстого, делится воспоминанием о последнем визите Тургенева в «Ясную Поляну».


( Read more... )

Фостен села возле Виллиама с тем фру-фру, которое издает шелковое платье счастливой женщины... («Актриса», Эдмон де Гонкур)

Здесь примечательно, что «фру-фру» издает не любое шелковое платье, а шелковое платье непременно счастливой женщины.

Любопытно, что при чтении Гюго, Флобера или Мопассана не возникает такого стойкого привкуса беллетристики, а ( Read more... )