Письмо деда главному редактору журнала “ОГОНЕК” тов. Коротичу (1988 год)
Листая старую тетрадь расстрелянного генерала
Я тщетно силился понять, как ты могла себя отдать
На растерзание вандалам
О, генеральская тетрадь, забытой правды возрожденье
Как тяжело тебя читать
Обманутому поколенью .
Игорь Тальков
Перед Новым годом у меня гостила мать. От родственников она принесла очередную часть семейного архива, гдя я обнаружил черновик письма деда в журнал “ОГОНЕК”, написанный в январе 1988 года. Странное было время, смута из душ и голов уже начинала постепенно выплескиваться на улицы. Хотя, даже среди “организаторов” мало кто, как мне кажется, мог предположить во что это выльется всего через пару лет. Само же письмо с позиций нынешнего послезнания и доступности информации кажется очень наивным как содержательно, так и политически. Кому писать? Коротичу? То есть тому, кто, собственно, волны безумия в обществе и возбуждал? Что это было: попыткая объяснить, апелляция к совести? Дед, вроде как, должен был немного знать реальный мир. Все же почти полвека на руководящих постах. Несколько поднятых заводов… Он не видел что происходит вокруг? Таким странным это сейчас кажется. Эх, жалко, что теперь не поговорить и не узнать. Где-то вскорости после письма дед и умер. Бабушка же погрузилась в перестроечное безумие по полной. Ельцин, Чубайс, подлые партократы и ненавистная административно-командная система...
И это когда уже Болохово, где они жили, умирало. Натурально умирало. Тяжело, в корчах. И каждый раз, когда я слышу о “благословенных” 90-х, меня передергивает именно от того, что я там увидел. Это был шок, даже для меня, уже вроде бы многое повидавшего к тому времени. Помню как шел, хрустя битым стеклом вперемешку со снегом по помещениям разгромленного универмага, расположенного на главной улице города, куда вошел прямо сквозь место, где когда-то была витрина. Как странно выглядели заколоченные досками окна на первых этажах “многоэтажек”, как люди выживали на подножном корме, какая дрянь продавалась в магазинах вместо еды, как встали почти все предприятия… Но даже тогда бабушка еще продолжала верить в странные мифы перестройки, к которым добавилась озлобленность и крайний национализм. А потом бабушка заболела и умерла. Но все это было позже, а пока на пяти листах дед пытался что-то объяснить Коротичу… Словно театр абсурда.
С другой стороны, из письма удается выудить еще немного информации об истории семьи. Что-то для себя понять. Жалко, что я, на поверку, оказался еще “тем архивистом”. Сканировал письмо в спешке, с плохим качеством, да к тому же только сейчас обнаружил, что один лист отсутствует. И тут непонятно, его вообще нет, или это я такой “мастер”, что пропустил? Как бы там ни было, вот само письмо. Первый лист:
Ну конечно в смерти Бухарина виноват Сокольский. Правда не ясно, кто такой Сокольский? Может Сокольников? И что значит “вина Сталина несомненна”? Что имеется ввиду? По словам матери, прадед так не думал, хотя уж он лично прошел все прелести Ежевского выбивания показаний. Следствие длилось с 37-го по 39-тый, а потом он еще почти год лечился. И дело тут не в том, что есть вина или нет, а в том, что если она есть, то назовите в чем она. Ведь дальше письмо рисует иную картину, что все виноваты, а Сталин не знал. Так страна и сходила уже почти 20 лет, со времен XX-го съезда, с ума.
Или Вышинский. Неужели дед и правда считал его главным организатором и вдохновителем репрессий? И опять же, это вранье насчет “царицы доказательств”. Чтобы два раза не вставать, вот что думал Вышинский судя по документам:
“...было бы ошибочным придавать обвиняемому или подсудимому, вернее, их объяснениям, большее значение, чем они заслуживают этого... В достаточно уже отдаленные времена, в эпоху господства в процессе теории так называемых законных (формальных) доказательств, переоценка значения признаний подсудимого или обвиняемого доходила до такой степени, что признание обвиняемым себя виновным считалось за непреложную, не подлежащую сомнению истину, хотя бы это признание было вырвано у него пыткой, являвшейся в те времена чуть ли не единственным процессуальным доказательством, во всяком случае считавшейся наиболее серьезным доказательством, “царицей доказательств” (regina probationum).
...Этот принцип совершенно неприемлем для советского права и судебной практики. Действительно, если другие обстоятельства, установленные по делу, доказывают виновность привлеченного к ответственности лица, то сознание этого лица теряет значение доказательства и в этом отношении становится излишним. Его значение в таком случае может свестись лишь к тому, чтобы явиться основанием для оценки тех или других нравственных качеств подсудимого, для понижения или усиления наказания, определяемого судом.
...Такая организация следствия, при которой показания обвиняемого оказываются главными и - еще хуже - единственными устоями всего следствия, способна поставить под удар все дело в случае изменения обвиняемым своих показаний или отказа от них."
А.Я. Вышинский, "Теория судебных доказательств в советском праве", 1946
И почему вдруг всплывает Лева Задов? Почему именно он? А вот в последнем предложении второго фрагмента письма упоминаются уже дела семейные, следы которых я уже встречал в семейном архиве. Хотя не могу сказать, что до конца там во всем разобрался. Суть в том, что второй мой прадед по материнской линии Рудаков Гавриил Васильевич был репрессирован в 38-м и в 48-м умер в лагере, о чем я уже когда-то писал. И вот та самая справка, которую для получения компенсаций взяла в 60-х, написавшая в 37-ом на него донос, жена:
Так и жили, жена писала доносы на мужа, а виноват были Вышинский со Сталиным и коммунизм. Дальше в письме речь идет о неком Скобенникове А. И. Кто это и почему он?
Скорее всего речь идет о Скобенникове Алексее Ивановиче, участнике революционного движения. Члене РСДРП, большевике с 1905 г. С 1928 г. состоял в Московском отделении Всесоюзного общества старых большевиков (членский билет №571).
Почему именно он? Возможно дело в том, что сам дед родился во Владимире и это какие-то личные связи.
Автобиография деда
В любом случае, с ходу подтверждение истории Скобенникова А. И., изложенной в письме, мне найти не удалось. Но если это именно тот Скобенников, а слишком многое совпадает, то опять в письме неточность. Скобенников А.И. в РСДРП с 1905 года. :
Политическая каторга и ссылка. 1934. Биографический справочник членов общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев.; 1934
Дату смерти Скобенников А.И. найти так же не удалось, все пользуются справочником 1934 года, когда он был еще жив. А вот, скорее всего, жена Скобенникова, которую собирались несправедливо репрессировать:
В письме все оканчивается хорошо:
И судя по году смерти “предполагаемой” жены и месту захронения (Новодевичье кладбище в Москве), это действительно так. Дальше дед пишет уже непосредственно об истории нашей семьи, но об этом в следующий раз.
PS 4 лист письма нашелся, так что может быть меня еще возьмут в архивисты.
( продолжение следует)