(no subject)
Предыдущие две большие темы, - о шизоидном и депрессивном радикале в характере человека, объединены между собой тем, что основа их возникает в том возрасте, когда для ребенка основное - привязанность, установление доверия и защищенность.
И в том, и в ином случае, мать для ребенка была пустой, отвергающей, агрессивной, дефицитарной - такой, что безопасно и хорошо себя с ней чувствовать не получилось.
Может быть не умела или была поглощена другим - выживанием, работой, одиночеством... может быть и старалась, и любила, но не смогла создать связь, которая бы подошла ребенку.
А может быть и не старалась, всякое бывает.
И способ с этим справиться - так или иначе свою зависимость от других изжить: или - вы мне не нужны, или - я вас не замечаю, тогда и не завишу никак, или буду заботиться о других, не замечая себя - мне ничего не нужно, опять никакой зависимости нет.
Привязанность, необходимость безопасной и хорошей среды для роста - базовые потребности; они дают ощущения возможности жить, перспективы, притягательности мира вокруг, собственной важности для людей.
Без хорошей среды - никакого дальнейшего процесса индивидуации, отделения, входа в собственную жизнь по-настоящему не происходит.
Безусловно, когнитивные функции развиваются, физиологический рост идет, появляется возможность копировать нужное поведение, угадывать и запоминать, как себя вести, но по-настоящему человек не появляется, для себя самого в первую очередь.
Вот удовольствия от «это я, я живу, хочу, могу, попробую» - не чувствуется, нет его.
Любое «Я» происходит из «мы». И телесное, и психическое.
И если «мы» не хватило, в хорошем варианте: доступного, спокойного, постоянного - всеми правдами и неправдами человек будет возвращаться к его поискам, к тому, чтобы ощутить: есть кто-то еще, бОльший, чем я, рядом с кем можно полностью расслабиться и выдохнуть.
Базовые потребности, хороши тем, что их нельзя отключить - тем или иным способом они протискиваются в жизнь.
Например, человек начинает жить отношениями, искать кого-то или что-то, что успокоит, накормит и согреет - то есть ощущений принятости и безопасности.
Или истории о том, что я ничего не могу, не получается или могу, но с диким напряжением и трудом - отсюда же; потому что на самом деле - самостоятельно не хочется ничего делать , хочется, чтобы «оно само», «как-нибудь, кто-нибудь», «просто подождать».
Это может быть довольно пугающим осознанием - что на самом деле, я ничего не хочу (и поэтому не буду) сам/сама делать, что я все еще сижу с надеждой и ожиданием того, что что-то произойдет само собой, что кто-то сделает то, что мне нужно.
Пугающее - потому что опыт показывает, что такого не происходит, а если и происходит, то счет, который мы получаем в итоге - не мал; а мир - летит вперед, активные люди покоряют моря и океаны, лезут в горы, зарабатывают деньги, берут лучшее… это заставляет сравнивать, не в свою пользу, завидовать и понукать себя к активности, которая ни к чему толком не приводит, потому что нет того, кто хотел бы действовать и пробовать.
И это в самом деле то, что не соответствует «взрослой» жизни, возможностям, которые существуют вокруг.
Но это наша «сердцевина», та нужда, потребность, которая не была наполнена, - быть ребенком, защищенным, любимым, находиться в безопасности и доверять. Переживание того, что не могу, не справляюсь, нуждаюсь, завишу, буду ждать - консервируется в бессознательном неизменным, чтобы когда-нибудь все-таки себя увидеть - со всем одиночеством, напуганностью, слабостью, доверием, и пожалеть о том, что было больно, непонятно и несчастливо.
Тут, наверное, надо было бы написать, что теперь-то - все уже не так, но я этого не хочу делать - потому что, если мы все еще ищем "кто я? где мои силы и желания?" - все именно так и самое сложное согласится, что такое есть, а не искать, куда бы эту слабость спрятать и как бы ее переформатировать в силу.
Работает, по большому счету, лишь признание того, что есть.
И в том, и в ином случае, мать для ребенка была пустой, отвергающей, агрессивной, дефицитарной - такой, что безопасно и хорошо себя с ней чувствовать не получилось.
Может быть не умела или была поглощена другим - выживанием, работой, одиночеством... может быть и старалась, и любила, но не смогла создать связь, которая бы подошла ребенку.
А может быть и не старалась, всякое бывает.
И способ с этим справиться - так или иначе свою зависимость от других изжить: или - вы мне не нужны, или - я вас не замечаю, тогда и не завишу никак, или буду заботиться о других, не замечая себя - мне ничего не нужно, опять никакой зависимости нет.
Привязанность, необходимость безопасной и хорошей среды для роста - базовые потребности; они дают ощущения возможности жить, перспективы, притягательности мира вокруг, собственной важности для людей.
Без хорошей среды - никакого дальнейшего процесса индивидуации, отделения, входа в собственную жизнь по-настоящему не происходит.
Безусловно, когнитивные функции развиваются, физиологический рост идет, появляется возможность копировать нужное поведение, угадывать и запоминать, как себя вести, но по-настоящему человек не появляется, для себя самого в первую очередь.
Вот удовольствия от «это я, я живу, хочу, могу, попробую» - не чувствуется, нет его.
Любое «Я» происходит из «мы». И телесное, и психическое.
И если «мы» не хватило, в хорошем варианте: доступного, спокойного, постоянного - всеми правдами и неправдами человек будет возвращаться к его поискам, к тому, чтобы ощутить: есть кто-то еще, бОльший, чем я, рядом с кем можно полностью расслабиться и выдохнуть.
Базовые потребности, хороши тем, что их нельзя отключить - тем или иным способом они протискиваются в жизнь.
Например, человек начинает жить отношениями, искать кого-то или что-то, что успокоит, накормит и согреет - то есть ощущений принятости и безопасности.
Или истории о том, что я ничего не могу, не получается или могу, но с диким напряжением и трудом - отсюда же; потому что на самом деле - самостоятельно не хочется ничего делать , хочется, чтобы «оно само», «как-нибудь, кто-нибудь», «просто подождать».
Это может быть довольно пугающим осознанием - что на самом деле, я ничего не хочу (и поэтому не буду) сам/сама делать, что я все еще сижу с надеждой и ожиданием того, что что-то произойдет само собой, что кто-то сделает то, что мне нужно.
Пугающее - потому что опыт показывает, что такого не происходит, а если и происходит, то счет, который мы получаем в итоге - не мал; а мир - летит вперед, активные люди покоряют моря и океаны, лезут в горы, зарабатывают деньги, берут лучшее… это заставляет сравнивать, не в свою пользу, завидовать и понукать себя к активности, которая ни к чему толком не приводит, потому что нет того, кто хотел бы действовать и пробовать.
И это в самом деле то, что не соответствует «взрослой» жизни, возможностям, которые существуют вокруг.
Но это наша «сердцевина», та нужда, потребность, которая не была наполнена, - быть ребенком, защищенным, любимым, находиться в безопасности и доверять. Переживание того, что не могу, не справляюсь, нуждаюсь, завишу, буду ждать - консервируется в бессознательном неизменным, чтобы когда-нибудь все-таки себя увидеть - со всем одиночеством, напуганностью, слабостью, доверием, и пожалеть о том, что было больно, непонятно и несчастливо.
Тут, наверное, надо было бы написать, что теперь-то - все уже не так, но я этого не хочу делать - потому что, если мы все еще ищем "кто я? где мои силы и желания?" - все именно так и самое сложное согласится, что такое есть, а не искать, куда бы эту слабость спрятать и как бы ее переформатировать в силу.
Работает, по большому счету, лишь признание того, что есть.