(no subject)
Частая сложность - неумение свои аффективные реакции дифференцировать, выделять из потока восприятия, осознавать и использовать как сигналы в оценке внешнего мира и регуляции своего поведения.
Психологи пристают со своим «что ты чувствуешь?» - но ясно ответить на этот вопрос мало кто может.
Ничего странного в этом, впрочем, нет, так как умение осознавать свое состояние возникает и как один из итогов работы.
Вообще - люди изначально чувствительны: как очень явно возникает телесная реакция на внешние и внутренние раздражители (суньте руку в кипяток - и вы ее сразу же почувствуете), также возникает и эмоциональная реакция, некоторое субъективное отношение, оценивание происходящего относительно себя.
По сравнению с телесной эта реакция более тонкая, внутренняя и неосязаемая, поэтому ее рефлексия требует большей внимательности.
Обожженная рука, злость или отвращение - сигналы, которые показывают, что «что-то здесь не так», и на основании этих сигналов можно задуматься - что не так? С кем не так? Как надо? Кто виноват и что делать?
Для этого мы эти отклики и ищем, чтобы ориентироваться - что для меня субъективно важно, что нужно, чтобы мне стало хорошо, - именно мне, в моем субъективном переживании, а не среднестатистическому гражданину или гражданке.
Но эмоциональные реакции не являются по-умолчанию четкими, имеющими для каждого состояния название и быстроопределяемый смысл, - совсем нет.
Аффекты тоже проходят свое развитие и реагирование совсем маленького ребенка, ребенка постарше, подростка и взрослого отличны друг от друга:
разброс реакций простирается от соматических, довербальных, смутных и всеобъемлющих состояний младенца до более-менее очерченных, вербализуемых, имеющих некий смысл и историю чувств взрослого человека.
Важная вещь в том, что аффекты иногда переживаются ребенком, как нечто разрушительное для его формирующейся самости: чем ближе к рождению, тем более физиологичные и примитивные отклики свойственны ребенку, и многие из них он просто не может вынести без поддержки и успокоения - это слишком длительное, сильное и разрушающее связность переживания себя напряжение.
(Некоторым аналогом такого переживания у взрослого человека может быть сильная боль - когда через некоторое время сознание становится зыбким.)
Для развития аффектов от ранних до более зрелых форм, человеку необходимо умение выносить боль и тревогу, не становясь полностью ими подавленным, чтобы оставалось внимание к исследованию происходящего, - развитие так называемой аффективной толерантности.
У ребенка такое умение развивается когда мать в состоянии выносить свои чувства и воспринимать чувства ребенка, интерпретируя их для него, называя, структурируя понимание его эмоциональных откликов, создавая границы для детских эмоциональных бурь и таким образом делая их безопасными для его самосознания.
В таком случае некоторое напряжение может даже переживаться приятным, а не пугающим или разрушительным, главное - оно делается выносимым и эмоциональные реакции развиваются, становятся понемногу все более тонкими и разнообразными.
Если не хватает внешней поддержки в переживании аффекта - ребенок учится сам регулировать степень своей воспримчивости:
используя разнообразные схемы адаптации, которые «дробят» переживание, как только оно становится слишком сильным (например, знание о событии остается, а эмоциональная реакция изолируется; или из памяти исчезают какие-то моменты, но остается некоторое общее физиологическое или эмоционально состояние, которое прокручивается вновь и вновь, вхолостую, без связывания с конкретным эпизодом жизни).
Это, по сути, и есть травма - слишком сильное переживание, которое психика не может переработать и интегрировать.
В этом случае, во-первых, не происходит развития аффекта - как было, например, ответом на какую-то ситуацию телесное переживание, так в дальнейшем на схожие ситуации реакция будет в виде симптома, а не эмоции и осознавания контекста;
во-вторых, ребенок принимает решение о недопустимости своей эмоциональности, если совсем просто это сформулировать, то получится что-то похожее на "я не буду чувствовать себя, так как это меня разрушает, перегружает, пугает… это нечто слишком интенсивное, чтобы я мог/могла выдержать".
Такое решение реализуется разными способами:
от не чувствовать вообще ничего до чувствовать вместо одних чувств - другие, иногда противоположные;
или использовать другие схемы контроля над своими эмоциями: проецировать, отыгрывать и тд.
И, конечно, такие решения и способы подавления являются глубоко бессознательными - их наличие и способы реализации можно видеть лишь по косвенным признакам, по общему рисунку жизни.
Что во всем этом вредного и что делать?
Вред в том, что не замечая своего отклика на жизнь в ней особо и не участвуешь - непонятно кто я, непонятно где и зачем; к тому же, чувства-то совсем отключить нельзя и их подавление ведет к тому, что проявляются они в жизни очень непродуктивно и хаотично, что не добавляет стабильности.
Так как для психики аффект опасен разрушением «я» (это вообще один из самых глубинных страхов - страх психического распада и исчезновения, сумасшествия), то для того, чтобы понемногу позволять себе чувствовать, важно укреплять переживание своего существования, его связности - я есть, я остаюсь, даже если мне не совсем понятно, что происходит, даже если мне страшно или неприятно…
замечать себя, проверять - я существую, дышу, вижу, думаю, воспринимаю,
и что не менее важно - получать опыт того, что и другие меня видят, замечают, остаются рядом, что я имею для них значение, а не являюсь «пустым местом».
Когда такая основа появляется, когда человек перестает чувствовать свою нестабильность или нереальность - потихоньку появляется ресурс на переживание эмоций, они хоть и пугающие, но «я» уже покрепче и не распадется.
И начинаешь замечать - ой, а оказывается я чувствую сейчас что-то, мне не все равно... и удивительно, но оказывается, что эта восприимчивость и была все время рядом, просто мы ее в упор не замечали.
Такая постепенная прорисовка себя: сначала контуры, а потом можно и в цвете)
Психологи пристают со своим «что ты чувствуешь?» - но ясно ответить на этот вопрос мало кто может.
Ничего странного в этом, впрочем, нет, так как умение осознавать свое состояние возникает и как один из итогов работы.
Вообще - люди изначально чувствительны: как очень явно возникает телесная реакция на внешние и внутренние раздражители (суньте руку в кипяток - и вы ее сразу же почувствуете), также возникает и эмоциональная реакция, некоторое субъективное отношение, оценивание происходящего относительно себя.
По сравнению с телесной эта реакция более тонкая, внутренняя и неосязаемая, поэтому ее рефлексия требует большей внимательности.
Обожженная рука, злость или отвращение - сигналы, которые показывают, что «что-то здесь не так», и на основании этих сигналов можно задуматься - что не так? С кем не так? Как надо? Кто виноват и что делать?
Для этого мы эти отклики и ищем, чтобы ориентироваться - что для меня субъективно важно, что нужно, чтобы мне стало хорошо, - именно мне, в моем субъективном переживании, а не среднестатистическому гражданину или гражданке.
Но эмоциональные реакции не являются по-умолчанию четкими, имеющими для каждого состояния название и быстроопределяемый смысл, - совсем нет.
Аффекты тоже проходят свое развитие и реагирование совсем маленького ребенка, ребенка постарше, подростка и взрослого отличны друг от друга:
разброс реакций простирается от соматических, довербальных, смутных и всеобъемлющих состояний младенца до более-менее очерченных, вербализуемых, имеющих некий смысл и историю чувств взрослого человека.
Важная вещь в том, что аффекты иногда переживаются ребенком, как нечто разрушительное для его формирующейся самости: чем ближе к рождению, тем более физиологичные и примитивные отклики свойственны ребенку, и многие из них он просто не может вынести без поддержки и успокоения - это слишком длительное, сильное и разрушающее связность переживания себя напряжение.
(Некоторым аналогом такого переживания у взрослого человека может быть сильная боль - когда через некоторое время сознание становится зыбким.)
Для развития аффектов от ранних до более зрелых форм, человеку необходимо умение выносить боль и тревогу, не становясь полностью ими подавленным, чтобы оставалось внимание к исследованию происходящего, - развитие так называемой аффективной толерантности.
У ребенка такое умение развивается когда мать в состоянии выносить свои чувства и воспринимать чувства ребенка, интерпретируя их для него, называя, структурируя понимание его эмоциональных откликов, создавая границы для детских эмоциональных бурь и таким образом делая их безопасными для его самосознания.
В таком случае некоторое напряжение может даже переживаться приятным, а не пугающим или разрушительным, главное - оно делается выносимым и эмоциональные реакции развиваются, становятся понемногу все более тонкими и разнообразными.
Если не хватает внешней поддержки в переживании аффекта - ребенок учится сам регулировать степень своей воспримчивости:
используя разнообразные схемы адаптации, которые «дробят» переживание, как только оно становится слишком сильным (например, знание о событии остается, а эмоциональная реакция изолируется; или из памяти исчезают какие-то моменты, но остается некоторое общее физиологическое или эмоционально состояние, которое прокручивается вновь и вновь, вхолостую, без связывания с конкретным эпизодом жизни).
Это, по сути, и есть травма - слишком сильное переживание, которое психика не может переработать и интегрировать.
В этом случае, во-первых, не происходит развития аффекта - как было, например, ответом на какую-то ситуацию телесное переживание, так в дальнейшем на схожие ситуации реакция будет в виде симптома, а не эмоции и осознавания контекста;
во-вторых, ребенок принимает решение о недопустимости своей эмоциональности, если совсем просто это сформулировать, то получится что-то похожее на "я не буду чувствовать себя, так как это меня разрушает, перегружает, пугает… это нечто слишком интенсивное, чтобы я мог/могла выдержать".
Такое решение реализуется разными способами:
от не чувствовать вообще ничего до чувствовать вместо одних чувств - другие, иногда противоположные;
или использовать другие схемы контроля над своими эмоциями: проецировать, отыгрывать и тд.
И, конечно, такие решения и способы подавления являются глубоко бессознательными - их наличие и способы реализации можно видеть лишь по косвенным признакам, по общему рисунку жизни.
Что во всем этом вредного и что делать?
Вред в том, что не замечая своего отклика на жизнь в ней особо и не участвуешь - непонятно кто я, непонятно где и зачем; к тому же, чувства-то совсем отключить нельзя и их подавление ведет к тому, что проявляются они в жизни очень непродуктивно и хаотично, что не добавляет стабильности.
Так как для психики аффект опасен разрушением «я» (это вообще один из самых глубинных страхов - страх психического распада и исчезновения, сумасшествия), то для того, чтобы понемногу позволять себе чувствовать, важно укреплять переживание своего существования, его связности - я есть, я остаюсь, даже если мне не совсем понятно, что происходит, даже если мне страшно или неприятно…
замечать себя, проверять - я существую, дышу, вижу, думаю, воспринимаю,
и что не менее важно - получать опыт того, что и другие меня видят, замечают, остаются рядом, что я имею для них значение, а не являюсь «пустым местом».
Когда такая основа появляется, когда человек перестает чувствовать свою нестабильность или нереальность - потихоньку появляется ресурс на переживание эмоций, они хоть и пугающие, но «я» уже покрепче и не распадется.
И начинаешь замечать - ой, а оказывается я чувствую сейчас что-то, мне не все равно... и удивительно, но оказывается, что эта восприимчивость и была все время рядом, просто мы ее в упор не замечали.
Такая постепенная прорисовка себя: сначала контуры, а потом можно и в цвете)