Помолвка и свадьба Марины Греческой в воспоминаниях принца Христофора Греческого
Марина была любимым ребенком в семье, умной и артистичной, как и ее отец. В детстве она часто забегала в его студию, куда остальные члены семьи никогда не осмеливались проникнуть и наносила его краски на пальцы, пытаясь скопировать его. Она уговорила его дать ей уроки рисования и добилась таких успехов, что он организовал для нее серьезное изучение искусство. Когда она подросла, они провели много счастливых часов, рисуя вместе.
Марина осталась с отцом и матерью и росла такой милой, что, как с горечью заметил Николай после одной из их редких ссор: «Ей все сходит с рук».
Она была самой необычной принцессой. Она серьезно изучала искусство в Париже, где они проводили большую часть времени, ходила без сопровождения и ездила в метро или на автобусах, как тысячи других девушек. В те дни с деньгами было плохо, поэтому она училась тому, что обычно не входило в образование принцессы. . . быть полезной в домашнем хозяйстве, расставить цветы так же, как профессиональный флорист, и одеться от неизвестной портнихи настолько очаровательно, что выглядела словно модель одного из великих кутюрье. В процессе у нее развилась независимость, она получила хорошее представление о жизни и глубокое изучила человеческую природу. Все, кто мало знают ее, иногда недооценивают ее, так как ее застенчивость и ранимость создают ложное впечатление высокомерия. Под ними скрывалась доброта и сочувствие, которые редко можно встретить, неизменное чувство юмора к собственным неприятностям и безграничное сострадание к другим людям.
Во время одного из своих визитов в Англию она встретила принца Георга, и они сразу потянулись друг к другу. Я думаю, что его привлекло то, что она была непохожа на других принцесс, которых он встречал. Вместо всего торжественного ритуала королевской помолвки, официального представления, процесса взаимных смотрин со всеми родственниками, выжидающими позади, готовыми даровать свое благословение, они могли видеться друг с другом так часто, как хотели. Они катались вместе на автомобиле, обедали в лондонских ресторанах, ходили на вечеринки с другими молодыми людьми и танцевали в домах своих друзей, даже не комментируя это.
Вскоре до их предполагаемых семей дошло, что они влюблены, но они оба с негодованием отрицали это, когда их спрашивали.
Летом 1934 года я был в Риме, когда получил загадочный сигнал SOS от принца Югославии Павла. «Садитесь в следующий поезд и приезжайте в Бохинь, - писал он, - нам нужна твоя помощь в очень серьезном деле».
Чувствуя себя весьма встревоженным, я позвонил по телефону. Моя племянница Ольга подошла к телефону.
«Марина у нас, - объяснила она по-гречески, - а Джордж приезжает из Англии на следующей неделе. Помнишь, ты был с нами, когда Элизабет обручилась с Тото? Они оба так счастливы, что у меня есть идея, что ты тоже принесешь Марине удачу».
Так что я приехал в Бохинь, где я попал в атмосферу волнения. Марина и ее подруга мадам Ралли уже остановились в шале, стены которого, казалось, могли расширяться, как гармошка, поэтому каждое лето в нем собиралось много гостей.
На следующее утро принц Джордж и его шталмейстер майор Батлер прибыли по воздуху, одолжив самолет принца Уэльского. Впервые за несколько лет я увидел Георга и был поражен его сходством с его отцом в том же возрасте. У него была такая же привычка морщить глаза, когда он улыбался; а смех был такой же как у короля.
Погода стояла великолепная, и следующие несколько дней мы провели за охотой, на рыбалке, гуляя по лесу и ездили на автомобиле на обед или чай к моему брату Николаю и его жене, которые сняли виллу в двадцати пяти милях от нас. Атмосфера становилась все более и более напряженной, однажды вечером мы все играли в нарды в гостиной. Один за другим мы уходили спать, пока Георг и Марина не остались сидеть одни на противоположных концах дивана.
Я пробыл в своей спальне около получаса, когда я обнаружил, что оставил свой портсигар на столе для игры в нарды. Надев халат, я отправился его искать. Дверь гостиной была открыта; Георг и Марина по-прежнему сидели на диване, хотя, как я с удовлетворением заметил, больше не по разные стороны. Я вернулся в спальню без портсигара. На следующий день объявили об их помолвке.
Мы с женой отправились в Лондон на их свадьбу и остановились в Букингемском дворце. Прошло девять лет с моего предыдущего визита. Повсюду во дворце я обнаруживал свидетельства изысканного вкуса королевы в оформлении. Все заветные безделушки дорогой королевы Александры были убраны, каждая комната была идеальной как по своей цветовой гамме, так и по обстановке, подобранной так, чтобы гармонировать с ней.
К великому раздражению горничной моей жены, которая была убеждена, что только она одна способна за нами присмотреть, мне был назначен камердинер, и разговоры с ним показались мне очень интересными. Как и многие слуги в Букингемском дворце, он и его семья прожили в королевском доме на протяжении нескольких поколений, и он с гордостью сообщил мне, что его дед прислуживал принцу консоту. В день свадьбы он попросил разрешения рассказать мне историю, которая, по его мнению, могла бы меня развеселить, и после этого с до смешного торжественным лицом разгадал загадку собственного изобретения: «Почему принцесса Марина сможет облегчить жизнь принцу Георгу?» После одной или двух попыток я сдался. «Потому что двадцать семь лет она хранилась в Греции ...» - торжествующе ответил он!
Позже в тот же день я рассказал эту историю королю и королеве, и они оба от души посмеялись над ней и распространили ее среди гостей.
На следующее утро прибыл мой камердинер, чтобы подождать меня с довольно кислым выражением лица, я спросил его, в чем дело, и после двухминутного колебания он сказал: «Ваше королевское высочество повторило мою историю о женихе и невесте». «Конечно», - ответил я. "Почему бы нет? Мы все подумали, что это очень забавно». «Я рад, что ваше королевское высочество сочло это интересным, но, к сожалению, Его Величество повторило это своему камердинеру, который сделал мне суровый выговор и сказал, что я не должен рассказывать грязные истории гостям».
Я видел много королевских свадеб, но ни одна из них не была такой красивой, за исключением свадеб в Императорской России. Ведь в мире нет места лучше Вестминстерского аббатства. Величественное зрелище, проезд по улицам мимо плотных толп ликующих людей, достоинство и красота службы навсегда останутся в моей памяти.
Все было идеально организовано и продумано до мельчайших деталей. Многие люди часами тревожно обдумывали вопрос о поездке в аббатство, шествии невесты, шествии жениха, шествии короля и королевы ... Все было организовано с максимальной точностью.
Дорогая старая принцесса Виктория, вздрогнув от волнения, обнаружила, к своему крайнему раздражению, что ей предстоит ехать с некоторыми гостями, которых она не любила. Все ждали начала, пока она объясняла взволнованному кучеру, что не сядет в карету с «этими ужасными людьми». К счастью, старый и привилегированный друг королевской семьи стоял рядом и немедленно пришел на помощь. «Не можете сесть в карету, мадам? О да, вы можете, позвольте мне помочь вам... » и, прежде чем она успела произнести еще одно слово, он ловко затащил ее внутрь и закрыл дверь в ответ на ее возмущенные протесты.
Перед аббатством собралась огромная толпа людей, которые ждали там всю ночь. Для меня их энтузиазм был чем-то глубоко трогательным. Думаю, что теперь только в Англии вы можете найти такую любовь к государю и его семье, чувство, которое превосходит даже преданность; совершенное понимание, которого заставляет даже самого бедного подданного чувствовать, что он имеет право разделить радости и горести королевской семьи. Монархия никогда не исчезнет в Англии, какова бы ни была ее судьба в других странах. Она слишком глубоко укоренилась в сердцах людей. Наблюдая за этой плотной толпой, я поймал себя на мысли о том, что король Георг сказал много лет назад: «Быть правителем британского народа - одна из величайших обязанностей на земле. Они так безоговорочно доверяют ему».
Насколько верно он хранил это доверие, знает весь мир. Не было ни минуты, когда его мысли не были бы об Англии.
Накануне свадьбы состоялся ужин в Букингемском дворце, после которого последовал прием. Собрались все королевские дома Европы. Король и королева Дании, принц Вальдемар Датский, последний из живущих братьев королевы Александры и моего отца, который как самый старший член датской семьи поехал в аббатство с королем Георгом и королевой Марией на следующий день; король и королева Норвегии, Великий князь Кирилл и его жена, принцесса Нидерландов Юлиана. Все британские родственники жениха, все греческие родственники невесты. Весь дипломатический корпус, все лондонское общество. Красивые наряды, блестящая униформа, великолепные украшения женщин навевали воспоминания о довоенных днях, о великолепном королевском зрелище, которое сейчас существует только при английском дворе.
Марина, ослепительно белая, в чудесной парюре из сапфиров и бриллиантов, подаренной ей королем, обходила всех с королевой, принимая поздравления. Счастье добавило ей красоты. Встречая взгляд принца Георга, она лучезарно улыбнулась.
Но королева Мэри затмевала всех остальных женщин. Увидеть ее в серебряном парчовом платье с широкой лентой Подвязки, великолепными бриллиантами, сверкающими в ее волосах, на шее и руках, означало понять истинное значение слова «царственный». Ни у одной женщины нет такого милосердия, такого совершенного спокойствия, такого достоинства. Никто не умеет носить драгоценности так, как она. Я думаю, она могла бы покрыть себя ими с головы до ног и при этом никогда не выглядеть перегруженной, как другие женщины. Для нее они становятся лишь частью ее собственной личности. Между прочим, я знал несколько женщин с большим «вкусом в одежде», чем королева Мэри. Она достаточно мудра, чтобы знать свой собственный стиль и придерживаться его, вместо того, чтобы следовать диктату моды.
Memoirs of HRH Prince Christopher of Greece