Уроки французского (продолжение)
Я продолжала следить за газетными объявлениями. Компьютер появился у меня в двухтысячном году, а интернет и того позже, поэтому газеты я штудировала внимательно. И вот в одной из русских газет нахожу объявление некоего "Джулия центра", находящегося в Тель Авиве, о приглашении на работу преподавателей французского языка. Сердце сильно забилось. Связавшись по телефону с директором центра, узнаю, что это - очередные курсы иностранных языков, но они выработали собственную методику и создали свой учебник. Работать у них имеют право овладевшие этой методикой и только по их учебнику. А чтобы овладеть методикой, необходимо пройти курс обучения, (правильно догадались) заплатив 500 шекелей. ( деньги в 99 г. весили больше, чем сейчас). Я была ещё совсем зелёным репатриантом: печатное слово принимала на веру и в принципе была убеждена не без влияния отца - идеалиста, что Израиль - святая страна. Итак поспешила я в Тель-Авив записываться на курс и платить деньги. И только после успешного зачисления в студентки центра решила обратиться к приятельнице за её мнением о данном заведении. Приятельница ничего о нём не слышала, но как израильтянка с многолетним стажем дала ему определение "кидалово".
Кидалово не кидалово, отступать было некуда. Я , преподаватель языка с тридцатипятилетним стажем в инязе Минска, приступила к освоению методики преподавания французского языка. Новаторство предложенной методики состояло в смеси прямого метода с переводным: работа велась на основе текста на изучаемом языке с параллельным переводом на русский язык. Более того, они взяли на вооружение методику известной во всём Союзе московской преподавательницы Китайгородской, а их учебник языка иврит для русских включал в основном тексты той же Китайгородской, переведённые на иврит , чуть сокращённые и с заменой русских имён на еврейские.
Штат центра состоял из двух совладелиц, одна из которых занималась организационными делами, вторая - рекламой и преподаванием английского языка и преподавательницы иврита, симпатичной и талантливой девушки, которой платили половину зарплаты - минимум. Первая действительно свято верила в несравненные преимущества избранного метода, вторая, прожжённый циник, читала нам лекции, важно повторяя прописные истины, расписывала успехи курсов, по сравнению с которыми меркнут достижения преподавателей всех других курсов, школ и университетов. Мы, послушные студенты, количеством 5, терпели смиренно всё и даже приведённого , не знаю для чего, шарлатана - гипнотизёра, который безуспешно пытался продемонстрировать нам силу своего внушения. Мы с внутренним нетерпением ждали окончания нашего учения и обещанных после него групп учеников.
Миг окончания обучения настал - групп не оказалось, точнее , была сформирована только одна группа по обучению ивриту. Ни шоком, ни неожиданностью подобный финал для меня не явился. Я обратилась с просьбой к организаторше присылать ко мне желающих изучать франц. яз., если таковые появятся. Она обещала. Мы распрощались. Аttention! Подхожу к третьей истории.
Её начало возвестил телефонный звонок, раздавшийся две недели спустя. (Стоит написать пьесу, в которой телефонный звонок играл бы ведущю роль, символизируя собой судьбу или даже рок) По рекомендации заведующей "Джулия центра" ко мне направлялись две женщины, желающие овладеть языком прекрасной страны. Они явились, две приятные женщины средних лет. Лиля из Кфар Сабы - врач рентгенолог и Алина из Тель Монда - инженер. Согласно их объяснению Лиле предстояла стажировка во Франции, а Алина работала в компании, у которой обширные деловые связи во Франции , и ей приходится иногда туда ездить. Мы начали заниматься. Они приходили вместе. Ученицы были способны, интеллигентны, эрудированы, с ними было приятно беседовать, они составляли прелестные диалоги. В общем, занятия проходили оживлённо, к общему удовольствию как учениц, так и преподавателя. Однако через месяца два совместные занятия прекратились: рабочие часы Лили изменились и она стала приходить ко мне в другое время.
Вскоре я заметила, что обе дамы пытаются всё чаще заговаривать со мною на уроках на отвлечённые темы, больше психологического порядка и по-русски. Мне становилось всё труднее вернуть их к французскому языку. Возможно, обе уловили мою неуверенность, некоторое ощущение дискомфорта, внутреннее волнение, но вдруг Алина первая без обиняков заговорила о том, что я найду почву под ногами, если последую её примеру и стану изучать кабалу. Моё замечание о том, что по моим сведениям женщинам кабалу изучать нельзя и что я сама атеистка, она не приняла. Она уверяла. Что времена изменились, что кабала - это не религия, а философия, что у меня склонность к философии и какое- то там особое восприятие жизни; короче, без кабалы я пропаду. Её агитация становилась всё интенсивнее, агрессивнее.
Параллельно с ней на меня повела атаку и Лиля. Кабалой она меня не манила. Она посещала некую евангелическую секту, возможно, "Евреи за Иисуса". Она убеждала меня в том, что я уже фактически готова к принятию этой религии, что моё поведение и мои убеждения по сути религиозны и т.д. и т.п. Вы понимаете. Когда же обе убедились, что им не удаётся обратить меня в свою веру, они прекратили занятия языком, хотя и существенно продвинулись в них. Чем мешало им знание ещё одного красивого иностранного языка? Не пойму.
Для меня остаётся загадкой, является ли обращение этих дам в "Дж. Центр" с случайным совпадением и директор центра не имела понятия об истинных намерениях? Или этот центр связан с разного рода религиозными кругами и участвует в вербовке обращённых? Иначе, как эти дамы , ранее не знакомые друг с другом, обратились одновременно в центр? Не французский же их интересовал. Я бы хотела знать ваше мнение именно по этому вопросу, но не оценку моего атеизма, кабалы или сектанства.
На этом заканчиваются мои курьёзные истории. В дальнейшем я преподавала в группе по изучению французского при нетанийской мэрии, в клубе пенсионеров, дала объявлении о частных уроках франц.яз. в русскую газету. Ко мне пришли ученики и стали приводить других. В основном это были молодые пары, уезжающие в Квебек. У них была мотивация, и они хорошо работали, добивались успехов. В Квебеке их брали сразу на третью ступень подготовительных языковых курсов. С изменением семейных обстоятельств и переездом в Иерусалим моя преподавательская деятельность закончилась.