«Здесь мы балдеем, здесь мы кайфуем» (реж. Сергей Кресо)
-
Для тех кинематографистов, которые, невзирая на все препоны, добрались до Москвы, чтобы представить свои фильмы на Московском Международном Кинофестивале лично, московские кинопоказы стали первым за долгий год походом в кино и шансом впервые увидеть свою собственную работу не на мониторе ноутбука, а на большом экране, - в большинстве стран действуют карантинные ограничения куда более жёсткие, чем в России.
Одним из тех, кто трогательно благодарил команду ММКФ за возможность посмотреть собственный фильм в кинозале, был Сергей Кресо - босниец, эмигрировавший во время распада Югославии в Нидерланды, но не утративший югославской идентичности. Название его картины «Здесь мы балдеем, здесь мы кайфуем» настраивает на развесёлый карнавал, сумасшедший драйв, так хорошо знакомый нам, знатокам и любителям балканского кино. Однако бравурное название оказывается обманкой - «для веселия планета наша мало оборудована», а для мигрантов, беженцев, обездоленных и неприкаянных, пытающихся найти себя в чужом социуме, - тем паче.
Как и сам режиссёр, главный герой его картины Роберт Соко, усталый небритый мужчина средних лет за рулём машины, катящейся по ночной улице, сбежал от войны из Югославии в Берлин - казалось бы, самый дружелюбный город для ищущих убежища, главный европейский «плавильный котёл», да и сам Соко - опять же, казалось бы, вполне нашёл себя, поймав волну моды на балканскую музыку девяностых - нулевых, став одним из самых популярных диджеев и продюсеров, раскрутивших дискотеки Balkan Beats и познакомивших Западную Европу с культурой Европы восточной. Однако и сам герой в кадре не выглядит счастливым, и даже зажигательные балканские ритмы из динамика его авто почему-то не зажигают. Соко говорит на английском, легко переходя на немецкий, при этом изобильно матерится на сербском - типичный европеец периода кризиса глобализации.
Режиссер Кресо чередует монологи главного героя с кадрами кинофильмов из золотой сокровищницы югославского кино, послуживших проводниками в мир балканской культуры: отрывок из культового «Андеграунда», прославившего Кустурицу и Бреговича, иллюстрирует горделивое заявление Соко - мы, мол, противопоставили «Месечину» панк-року и двадцать лет гастролировали по Европе. Однако, любая мода преходяща, а вкусы у публики изменчивы - балканское сумасшествие уступило место другим модным трендам, и выживать стало намного труднее. Модное поветрие не приносит прежнего дохода, - откровенно признается Соко, вынужденный крутить баранку в поисках талантливых музыкантов, представителей других культур и стилей.
«Здесь мы балдеем, здесь мы кайфуем» - своеобразный жанровый микс: тут тебе одновременно и роуд-муви, и фильм-концерт, и социальное кино на злободневную тему. «Езжай туда, не знаю куда» главного героя сопровождается богатым саундтреком из этнопоп-аранжировок и иллюстрируется не только классикой балканского кино, но и актуальной кинохроникой европейской миграционной войны: душераздирающие кадры людского месива - силовое вытеснение хорватской полицией боснийских беженцев обратно в Боснию - напоминают фантасмагорические антиутопии о конце Света. Точно так же, как и 30 лет назад, когда европейские улицы были наводнены бегущими от югославской войны, сегодня людская масса хаотически перемещается в поисках лучшей доли - унылые вереницы обездоленных сирийцев, ливийцев, нигерийцев, марокканцев растягиваются вдоль автотрасс, составляя жутковатый фон для автомобильных скитаний главного героя. У каждого своё роуд-муви, кто на колёсах, а кто и пешком.
Особое место в фильме занимают диалоги Соко с музыкантами, которых он встречает и открывает для массового европейского слушателя, каждая личная история - отголоски большой мировой трагедии. Фердоуз Асси, талантливый самородок-пуштун из афганского Герата, выдающий в камеру блестящий битбокс, рэп и хип-хоп одновременно, скитается по боснийскому Унско-Санскому кантону, где земля утыкана табличками «Осторожно, мины!» - наследие недавней войны. «Как будто и не уезжал из Афганистана», - грустно замечает Фердоуз, которого Соко уговаривает прорываться в Германию и попытать там счастья. Систа из марсельской группы Watcha Clan, по паспорту француженка, на самом деле дочь ашкеназской еврейки и алжирского бербера, поёт и арабские мелодии, и клезмер, и балканский бит. Боснийский рэпер Мирза, гречанка Аймилия Варанаки, палестинец Рафи Газеми, турецкий рэпер Султан Тунч, Абдалла из сирийского Алеппо - всех их рано или поздно судьба сводит с Робертом Соко, предлагающим сотрудничество в совместном выживании. В кадре - берлинский уличный концерт под огромным граффити «Fuck Imperialism!» Главная звезда в этом полиэтничном, полиязыковом винегрете - знаменитый д-р Нелле Карайлич, прославленный солист Бреговича и Кустурицы, давно уже отплывший в одиночное плавание.
«Здесь мы балдеем, здесь мы кайфуем», безусловно, заставит вспомнить шедевры музыкального документального кино - например, «По ту сторону Босфора» Фатиха Акина, упоительное путешествие по музыкальной сцене современного Стамбула, или «Страсть» Джона Туртурро, - феерически яркое, красочное объяснение в любви неаполитанской музыкальной культуре. Вроде бы, и там, и там великолепная музыка, вавилонское смешение культур, многообразие и синтез. Однако, принципиально разный социальный месседж делает эти фильмы непохожими друг на друга. Если Туртурро и Акин откровенно влюблены в своих героев, воспевают города, каждый из которых - Мекка для любого творческого человека, безраздельно увлечены переплетением стилей, образов и звуков, то для героя Сергея Кресо этническая музыка - скорее способ выжить, остаться на плаву, заработать на жизнь. Этнографическая экзотика в данном случае - не сокровенная самоценность, формирующая личность и навсегда остающаяся с тобой, а скорее проездной билет в лучшую жизнь, нечто, поддающееся и подлежащее монетизации. Выйдет из моды музыка - рэперы пойдут мыть машины, а перкуссионисты - подавать кофе в берлинском ресторане. Утилитарный, потребительский подход к собственной культуре не позволяет в полной мере проникнуться симпатией к героям, каждый из которых променял свою Родину на более безопасное место - сириец Абдалла, уезжая из Алеппо, бросил больного раком отца, а сам Роберт Соко лихорадочно ищет тот музыкальный стиль и тех исполнителей, которые будут лучше продаваться. Такой подход неизбежно накладывает отпечаток даже на музыкальную продукцию Balkan Beats, служащую саундтреком к фильму - композиции «причёсаны», адаптированы под массового зрителя, лишены обычного для балканского этнопопа своеобразия. На фоне этой погони за коммерческим успехом глотком свежего воздуха выглядят вкраплённые в ткань фильма фрагменты югославской киноклассики - того же «Андеграунда» или «Ко то тамо пева?» Слободана Шияна, образцы самобытной, а не сделанной на продажу культуры, подлинной, а не вымученной, творческой свободы.
Для тех кинематографистов, которые, невзирая на все препоны, добрались до Москвы, чтобы представить свои фильмы на Московском Международном Кинофестивале лично, московские кинопоказы стали первым за долгий год походом в кино и шансом впервые увидеть свою собственную работу не на мониторе ноутбука, а на большом экране, - в большинстве стран действуют карантинные ограничения куда более жёсткие, чем в России.
Одним из тех, кто трогательно благодарил команду ММКФ за возможность посмотреть собственный фильм в кинозале, был Сергей Кресо - босниец, эмигрировавший во время распада Югославии в Нидерланды, но не утративший югославской идентичности. Название его картины «Здесь мы балдеем, здесь мы кайфуем» настраивает на развесёлый карнавал, сумасшедший драйв, так хорошо знакомый нам, знатокам и любителям балканского кино. Однако бравурное название оказывается обманкой - «для веселия планета наша мало оборудована», а для мигрантов, беженцев, обездоленных и неприкаянных, пытающихся найти себя в чужом социуме, - тем паче.
Как и сам режиссёр, главный герой его картины Роберт Соко, усталый небритый мужчина средних лет за рулём машины, катящейся по ночной улице, сбежал от войны из Югославии в Берлин - казалось бы, самый дружелюбный город для ищущих убежища, главный европейский «плавильный котёл», да и сам Соко - опять же, казалось бы, вполне нашёл себя, поймав волну моды на балканскую музыку девяностых - нулевых, став одним из самых популярных диджеев и продюсеров, раскрутивших дискотеки Balkan Beats и познакомивших Западную Европу с культурой Европы восточной. Однако и сам герой в кадре не выглядит счастливым, и даже зажигательные балканские ритмы из динамика его авто почему-то не зажигают. Соко говорит на английском, легко переходя на немецкий, при этом изобильно матерится на сербском - типичный европеец периода кризиса глобализации.
Режиссер Кресо чередует монологи главного героя с кадрами кинофильмов из золотой сокровищницы югославского кино, послуживших проводниками в мир балканской культуры: отрывок из культового «Андеграунда», прославившего Кустурицу и Бреговича, иллюстрирует горделивое заявление Соко - мы, мол, противопоставили «Месечину» панк-року и двадцать лет гастролировали по Европе. Однако, любая мода преходяща, а вкусы у публики изменчивы - балканское сумасшествие уступило место другим модным трендам, и выживать стало намного труднее. Модное поветрие не приносит прежнего дохода, - откровенно признается Соко, вынужденный крутить баранку в поисках талантливых музыкантов, представителей других культур и стилей.
«Здесь мы балдеем, здесь мы кайфуем» - своеобразный жанровый микс: тут тебе одновременно и роуд-муви, и фильм-концерт, и социальное кино на злободневную тему. «Езжай туда, не знаю куда» главного героя сопровождается богатым саундтреком из этнопоп-аранжировок и иллюстрируется не только классикой балканского кино, но и актуальной кинохроникой европейской миграционной войны: душераздирающие кадры людского месива - силовое вытеснение хорватской полицией боснийских беженцев обратно в Боснию - напоминают фантасмагорические антиутопии о конце Света. Точно так же, как и 30 лет назад, когда европейские улицы были наводнены бегущими от югославской войны, сегодня людская масса хаотически перемещается в поисках лучшей доли - унылые вереницы обездоленных сирийцев, ливийцев, нигерийцев, марокканцев растягиваются вдоль автотрасс, составляя жутковатый фон для автомобильных скитаний главного героя. У каждого своё роуд-муви, кто на колёсах, а кто и пешком.
Особое место в фильме занимают диалоги Соко с музыкантами, которых он встречает и открывает для массового европейского слушателя, каждая личная история - отголоски большой мировой трагедии. Фердоуз Асси, талантливый самородок-пуштун из афганского Герата, выдающий в камеру блестящий битбокс, рэп и хип-хоп одновременно, скитается по боснийскому Унско-Санскому кантону, где земля утыкана табличками «Осторожно, мины!» - наследие недавней войны. «Как будто и не уезжал из Афганистана», - грустно замечает Фердоуз, которого Соко уговаривает прорываться в Германию и попытать там счастья. Систа из марсельской группы Watcha Clan, по паспорту француженка, на самом деле дочь ашкеназской еврейки и алжирского бербера, поёт и арабские мелодии, и клезмер, и балканский бит. Боснийский рэпер Мирза, гречанка Аймилия Варанаки, палестинец Рафи Газеми, турецкий рэпер Султан Тунч, Абдалла из сирийского Алеппо - всех их рано или поздно судьба сводит с Робертом Соко, предлагающим сотрудничество в совместном выживании. В кадре - берлинский уличный концерт под огромным граффити «Fuck Imperialism!» Главная звезда в этом полиэтничном, полиязыковом винегрете - знаменитый д-р Нелле Карайлич, прославленный солист Бреговича и Кустурицы, давно уже отплывший в одиночное плавание.
«Здесь мы балдеем, здесь мы кайфуем», безусловно, заставит вспомнить шедевры музыкального документального кино - например, «По ту сторону Босфора» Фатиха Акина, упоительное путешествие по музыкальной сцене современного Стамбула, или «Страсть» Джона Туртурро, - феерически яркое, красочное объяснение в любви неаполитанской музыкальной культуре. Вроде бы, и там, и там великолепная музыка, вавилонское смешение культур, многообразие и синтез. Однако, принципиально разный социальный месседж делает эти фильмы непохожими друг на друга. Если Туртурро и Акин откровенно влюблены в своих героев, воспевают города, каждый из которых - Мекка для любого творческого человека, безраздельно увлечены переплетением стилей, образов и звуков, то для героя Сергея Кресо этническая музыка - скорее способ выжить, остаться на плаву, заработать на жизнь. Этнографическая экзотика в данном случае - не сокровенная самоценность, формирующая личность и навсегда остающаяся с тобой, а скорее проездной билет в лучшую жизнь, нечто, поддающееся и подлежащее монетизации. Выйдет из моды музыка - рэперы пойдут мыть машины, а перкуссионисты - подавать кофе в берлинском ресторане. Утилитарный, потребительский подход к собственной культуре не позволяет в полной мере проникнуться симпатией к героям, каждый из которых променял свою Родину на более безопасное место - сириец Абдалла, уезжая из Алеппо, бросил больного раком отца, а сам Роберт Соко лихорадочно ищет тот музыкальный стиль и тех исполнителей, которые будут лучше продаваться. Такой подход неизбежно накладывает отпечаток даже на музыкальную продукцию Balkan Beats, служащую саундтреком к фильму - композиции «причёсаны», адаптированы под массового зрителя, лишены обычного для балканского этнопопа своеобразия. На фоне этой погони за коммерческим успехом глотком свежего воздуха выглядят вкраплённые в ткань фильма фрагменты югославской киноклассики - того же «Андеграунда» или «Ко то тамо пева?» Слободана Шияна, образцы самобытной, а не сделанной на продажу культуры, подлинной, а не вымученной, творческой свободы.