Развитие идей "искуственного" и "естественного" человека, 1: Искусственный человек
Философия с самого начала больше всего была занята человеком. Антропоцентрическая ориентация ей присуща, а не явилась результатом «антропологического переворота» при Сократе. Это касается и философии Запада, и Востока. И не случайно. Как бы абстрактна и отвлеченна не была теоретическая мысль, её конечной целью является изменение положения человека, а возможно и самого человека. Кратко: философская мысль практична. Она оказывала влияние на культуру и прогресс. Как оценивать это влияние - вопрос особый.
Я бы хотел остановиться на одной стороне истории мысли, которая слабо знакома даже специалистам. Отношение человека и природы, цивилизации и природы. То же самое можно сформулировать иначе: положение человека в природе. Каким человек был, каким стал, каким мы желаем его видеть в будущем? Мыслители не обходили вниманием эти вопросы. Более того, зачастую та или иная позиция в этих вопросах определяла весь характер мировоззренческой системы. Ни для кого ни секрет, что в вопросе отношения к природе выделяются две тенденции. Это не две позиции, но противостояние порой проявлялось остро, в форме прямой полемики полярно настроенных философов.
Тяготение к естественному - одна тенденция, тяготение к искусственному - другая. В рамках одной приветствовалось преобразование природы, проектирование общества и «улучшение» человека, вплоть до его превращения в идеального человека, или сверхчеловека. В другой - отказ от преобразования, планирования, улучшения. Сторонники идеи естественного человека, не сговариваясь, показывали опасность утопических проектов и попыток рационального преобразования мира. Гордость против смирения. Девизом первого могла бы стать известная фраза Горького «Человек - это звучит гордо».
ИСКУССТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
Почему я начинаю не с идеи естественного человека? Потому что мыслители. Относимые мной ко второй тенденции, рефлексировали как по поводу происходящих вокруг перемен, так и по поводу «технократических» учений. Это не говорит об их вторичности, но побуждает посмотреть сначала - с чем они спорили. Что касается хронологии, то мы имеем почти полное совпадение первого и второго направлений.
Под «искусственным» я подразумеваю не только нового, иного человека, либо существо, заменяющее человека, но и преобразованного, измененного человека. Человека изменяет жизненная среда, социальная действительность, большое значение имеет изменение поведения и изменение мышления. Иначе действующий человек - другой человек, хотя он тот же биологически. Биологическое преобразование - будь то селекция, генетическое вмешательство или киборгизация - это предельный случай преобразования. Но в то же время это можно считать закономерным итогом развития идеи. Рассмотрение комплекса идеала искусственного человека в искусственной среде начнем с древности. Учтите пожалуйста, что сторонники преобразования всегда ценили больше душу (сознание), чем собственно тело. Это очень важная особенность данного направления мысли. Благодаря этому преобразователи тяготели к аристократичности и элитарности. Усоврешенствованию как правило должны были подлежать не все люди, а только «лучшая» их часть. Этого по мнению философов было достаточно.
Началом можно считать появление учения Кун-цзы - то есть Конфуция - в Китае и Платона в Греции в 5 веке до н.э. Эти идеи активно распространялись и захватывали умы, влияли на государственную политику. Конфуций и Платон не только современники, у них много общего. Помимо Конфуция, следует упомянуть Шан Яна и школу легистов - «законников». Они печально прославились тем, что были советниками первого императора Китая - Шихуанди, и с их подачи творилось много зверств и жестокостей. Тогда имело место первое в истории масштабное сожжение книг и массовые казни учёных. Основой учения Конфуция была опора на порядок, традицию, власть просвещенного правителя, которого консультируют мудрецы, строгую мораль, систему долга и подчинения, начиная с семьи. Одна из основных конфуцианских категорий - ритуал (ли). Конфуцианство стало основным, официальным учением Китая. Так называемые «учёные» древнего Китая - это конфуцианцы, которые изучали и сдавали экзамены по классическим сочинениям, составленным или написанным Конфуцием. Но мало кто знает, что официальное конфуцианство испытало сильное влияние легизма. В чём же отличительные черты легизма? Опора на сильную государственную власть, которая пользуется полнейшим произволом, строгие законы для подданных, жестокие наказания. Проще говоря, легизм провозглашал оптимальность тоталитарного правления. Мораль легистам была чужда.
Как относились конфуцианцы и легисты к природе? Утилитарно. Точнее действовали утилитарно, теория ориентирована почти полностью на социум, а не на природу и не на личность.Платон совмещает черты и конфуцианства и легизма. У него государство опирается в равной степени на мораль и на закон, на добродетель и на насилие. Тирания совмещена с правлением знающих. Бесчеловечность утопии Платона общеизвестна. Его идеальное общество не может не внушать отвращения. Много ли в китайских учениях и в платоновском рациональности? Безусловно, много. Как раз рациональность, опора на веру в человеческие силы и разум и отличает создателей утопий и проектов преобразования от древности до наших дней. Можно сказать, что здесь господствует рационализм. Не спешите отсюда делать вывод, что этому рационализму противостоит неизбежно мистика, есть и другие варианты. Но об этом позже. Вернемся к Платону. Не все читали его диалог «Государство». Он особо примечателен тем, что в нём впервые в истории явно и чётко сформулированы принципы евгеники, то есть генетического «улучшения» человеческого рода путем принудительной селекции. Да, честь первооткрывателя принадлежит не Гальтону в 19 веке, а именно греческому мыслителю Платону. Улучшать следует не всех людей, а избранное «стадо» (так у Платона), элиту. Платон прямо уподобляет селекцию людей селекции ценных пород животных - лошадей и собак. За осуществлением селекции следят правители. То есть «знающие». Платон создал образ идеальной и «нашей» земли, идеальная имеет другую природу, наша - ущербна. Грек, живший в прекрасном зеленом и голубом мире, не увидел его красоты, будучи увлечён абстракциями.
Сравнивая греческие и китайские идеи, мы не только замечаем их сходство. Наблюдается общая тенденция, новая закономерность. Определенное решение политического вопроса ведет к определенным решениям вопросов взаимоотношения общество-природа, общество-человек. И наоборот. И всё же в центре, как было сказано, неизменно стоит человек. Философия стоиков, при всех отличиях от платонизма и конфуцианства, уважает порядок и чтит мораль. Идея управления своей жизнью сближает стоиков с другими сторонниками преобразования мира, несмотря на ряд существенных особенностей и разногласий.
После долгого перерыва идеи преобразования мира и человека появились в начале 17 столетии. Здесь нужно упомянуть Гоббса, Френсиса Бэкона и Декарта. Новая эпоха многое повторяла за древними. Гоббс возвеличивал государство подобно древним легистам. Но был и сдвиг. Неподкрепленные возможностями утопические идеи, вновь расцветшие в 16-17 столетии (Мор, Кампанелла) получили мощное орудие - науку. Бэкон является одним из утопистов и одновременно одним из родоначальников новой европейской науки. Декарт призывал сделаться «хозяевами и господами природы". То, что зародилось в 17, получило развитие в 18 столетии, в так называемом Просвещении. На самом деле «идеология просвещения» принадлежит совсем не самым известным «просветителям», не энциклопедистам, а преимущественно Кондорсе, Тюрго, Канту, то есть мыслителям конца 18 века. Во Франции и Англии были мыслители, которые настороженно относились к прогрессу и науке. Идеология просвещения выстроила мост к 19 веку, к веку расцвета науки и перехода от утопии к проектированию, к социальным экспериментам. В 17-18 веках идея искусственного человека, человека, создающего (преобразовывающего) самого себя почти не проговаривалась. Но механицизм стал господствующей чертой мировоззрения, а человек начал мыслиться как сложная машина, вслед за животными. Разумеется, недолго дойти до идеи, что машину можно совершенствовать и улучшать.
Если античность - век социальных машин и социальной инженерии, плюс инженерии архитектурной, то новое время - век техники и энергетики, то есть самодвижущихся машин. Это постоянное усиление веры в науку и её возможности. Наука представлялась наподобие божества, которое откроет двери в рай. В таком духе писали многие в конце 19-начале 20 века. В том числе Фламмарион, Уэллс, в России - Фёдоров и Циолковский. Нетрудно заметить, что у них все идеи преобразования мира слились воедино, став цельной программой, цельным мировоззрением. Их в равной степени волнуют космологические, социальные, личностные вопросы. Прогресс становится единым потоком преобразований, в котором меняется и сам человек, вольно или невольно. При всех странностях идеи Фёдорова воскрешения всех ранее умерших, она предполагает достижение искомого не путем обращения к божеству или мистическо-магических способов, а научно-техническое решение. Циолковский разрабатывал летающие аппараты, но при этом мечтал о человечестве, вышедшем в космос. Со временем нынешние органы отомрут за ненадобностью и вид человека полностью изменится. Характерно, что представители так называемого «русского космизма» неприязненно относились к естественному способу размножения человека, эта черта присуща и Фёдорову и Владимиру Соловьёву.
Как ни странно, при нелюбви к науке, Ницше был весьма близок лагерю преобразователей. Его идеи многим напоминают идеи Платона. Сверхчеловек - улучшенный человек, элита. Всё ради сверхчеловека. Эволюция привлекается для объяснения восхождения, но одновременно отвергается. Параллельно распространяется марксизм, в котором идеи преобразования мира и человека очень сильны. В итоге на почве симбиоза веры в прогресс и науку и ницшеанства родился нацистский проект, в результате метаморфоз марксизма - коммунистический проект, советский проект. И там и там уделяли равное внимание покорению природы, социальному строительству и преобразованию человека. Впервые в истории от идей перешли к прямому воплощению утопических замыслов. Однако даже те, кто осуждают практику нацизма и сталинизма, зачастую оставляют без внимания их преобразовательский, цивилизационно-прогрессистский пафос. Идеи евгеники в 20-х годах были очень популярны. И первоначально идея «советского человека» апеллировала не только к высокой моральности, но к более глубоким различиям. Не был ли «классовый» геноцид отчасти связан и с евгеническими идеями? Это догадка, не больше, но такой фактор мог иметь место наряду с другими.
В СССР идеи преобразования природы держались очень долго, доминируя вплоть до 60-х годов, когда начало набирать силу встречное экологическое мировое движение. Мы знаем высказывания Мичурина. Но не следует забывать об идеях Вернадского, о развитии геронтологии в СССР ещё до войны и популяризации русского космизма. «Ноосфера» Вернадского - это утопическая идея разумного преобразования планеты. Некой иллюстрацией идей того времени служит утопический роман Уэллса «Люди как боги» (1923), где изменению подвергается природа, общество и сам человек, возникает новый полуискусственный мир, преобразованный под нового человека, которого можно смело назвать сверхчеловеком. Это не люди даже внешне (то есть генетически).
Можно подумать, что преобразование среды делает ненужным изменение человека, но преобразовательный пафос был нацелен на человека в первую очередь. Либо его изменят воспитание, труд, спорт (плюс мораль), либо евгеника и биологическое вмешательство, либо социальная система и мир техники. Ставки на один путь явно не делалось. В свете проектов переустройства мира становится понятным, почему в России и США в первой половине 20 века доминировали рефлексология и бихевиоризм - это потенциальный безотказный способ управления поведением человека.
Во второй половине 20 века преобразовательские идеи оказались полностью скомпрометированы. Но они остались, просто стали распространяться менее открыто. Практика же, напротив, почти полностью стала преобразовательской. Если раньше декларировали намерение изменить человека, теперь дальнейшее превращение человека в искусственного человека шло скрытно. Но не могло не найтись и идеологов. В наше время идеологами преобразования человека, преодоления биологического человека являются трансгуманисты. Трансгуманисты считают, что тело человека ущербно и не способно послужить движению к совершенству. Человек способен разработать и создать новое, механическое тело, либо улучшить тело биологическое, создав симбиоз органики и машины. Можете назвать это киборгизацией. Начинается и постепенная реабилитация евгеники, которая теперь всё больше связывается с генетикой. Современные возможности и не снились первым создателем идеи улучшения человека.
Что же стоит за всей тенденцией? Стремление привести в соответствие реальность с идеалами, обычно довольно аморфными и абстрактными. Главное - быть хозяином природы, а не её рабом. Поэтому зачастую многие действия сторонников преобразования носят демонстративный характер. В принципе, прогресс, в том числе научный, должен был бы показать всем справедливость идеологов преобразования и сторонников жёсткой государственной системы. Я говорю об этом вместе, так как преобразование подразумевает сильного преобразователя, контролирующую силу. Но именно в 20 веке произошел перелом взглядов. Оказалось, что не всё однозначно, что прогресс может действовать во зло человеку. Более того, что преобразовательство может обернуться катастрофой, прежде всего экологической.
Теперь давайте кратко рассмотрим мыслителей второй тенденции. (продолжение следует)
Я бы хотел остановиться на одной стороне истории мысли, которая слабо знакома даже специалистам. Отношение человека и природы, цивилизации и природы. То же самое можно сформулировать иначе: положение человека в природе. Каким человек был, каким стал, каким мы желаем его видеть в будущем? Мыслители не обходили вниманием эти вопросы. Более того, зачастую та или иная позиция в этих вопросах определяла весь характер мировоззренческой системы. Ни для кого ни секрет, что в вопросе отношения к природе выделяются две тенденции. Это не две позиции, но противостояние порой проявлялось остро, в форме прямой полемики полярно настроенных философов.
Тяготение к естественному - одна тенденция, тяготение к искусственному - другая. В рамках одной приветствовалось преобразование природы, проектирование общества и «улучшение» человека, вплоть до его превращения в идеального человека, или сверхчеловека. В другой - отказ от преобразования, планирования, улучшения. Сторонники идеи естественного человека, не сговариваясь, показывали опасность утопических проектов и попыток рационального преобразования мира. Гордость против смирения. Девизом первого могла бы стать известная фраза Горького «Человек - это звучит гордо».
ИСКУССТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
Почему я начинаю не с идеи естественного человека? Потому что мыслители. Относимые мной ко второй тенденции, рефлексировали как по поводу происходящих вокруг перемен, так и по поводу «технократических» учений. Это не говорит об их вторичности, но побуждает посмотреть сначала - с чем они спорили. Что касается хронологии, то мы имеем почти полное совпадение первого и второго направлений.
Под «искусственным» я подразумеваю не только нового, иного человека, либо существо, заменяющее человека, но и преобразованного, измененного человека. Человека изменяет жизненная среда, социальная действительность, большое значение имеет изменение поведения и изменение мышления. Иначе действующий человек - другой человек, хотя он тот же биологически. Биологическое преобразование - будь то селекция, генетическое вмешательство или киборгизация - это предельный случай преобразования. Но в то же время это можно считать закономерным итогом развития идеи. Рассмотрение комплекса идеала искусственного человека в искусственной среде начнем с древности. Учтите пожалуйста, что сторонники преобразования всегда ценили больше душу (сознание), чем собственно тело. Это очень важная особенность данного направления мысли. Благодаря этому преобразователи тяготели к аристократичности и элитарности. Усоврешенствованию как правило должны были подлежать не все люди, а только «лучшая» их часть. Этого по мнению философов было достаточно.
Началом можно считать появление учения Кун-цзы - то есть Конфуция - в Китае и Платона в Греции в 5 веке до н.э. Эти идеи активно распространялись и захватывали умы, влияли на государственную политику. Конфуций и Платон не только современники, у них много общего. Помимо Конфуция, следует упомянуть Шан Яна и школу легистов - «законников». Они печально прославились тем, что были советниками первого императора Китая - Шихуанди, и с их подачи творилось много зверств и жестокостей. Тогда имело место первое в истории масштабное сожжение книг и массовые казни учёных. Основой учения Конфуция была опора на порядок, традицию, власть просвещенного правителя, которого консультируют мудрецы, строгую мораль, систему долга и подчинения, начиная с семьи. Одна из основных конфуцианских категорий - ритуал (ли). Конфуцианство стало основным, официальным учением Китая. Так называемые «учёные» древнего Китая - это конфуцианцы, которые изучали и сдавали экзамены по классическим сочинениям, составленным или написанным Конфуцием. Но мало кто знает, что официальное конфуцианство испытало сильное влияние легизма. В чём же отличительные черты легизма? Опора на сильную государственную власть, которая пользуется полнейшим произволом, строгие законы для подданных, жестокие наказания. Проще говоря, легизм провозглашал оптимальность тоталитарного правления. Мораль легистам была чужда.
Как относились конфуцианцы и легисты к природе? Утилитарно. Точнее действовали утилитарно, теория ориентирована почти полностью на социум, а не на природу и не на личность.Платон совмещает черты и конфуцианства и легизма. У него государство опирается в равной степени на мораль и на закон, на добродетель и на насилие. Тирания совмещена с правлением знающих. Бесчеловечность утопии Платона общеизвестна. Его идеальное общество не может не внушать отвращения. Много ли в китайских учениях и в платоновском рациональности? Безусловно, много. Как раз рациональность, опора на веру в человеческие силы и разум и отличает создателей утопий и проектов преобразования от древности до наших дней. Можно сказать, что здесь господствует рационализм. Не спешите отсюда делать вывод, что этому рационализму противостоит неизбежно мистика, есть и другие варианты. Но об этом позже. Вернемся к Платону. Не все читали его диалог «Государство». Он особо примечателен тем, что в нём впервые в истории явно и чётко сформулированы принципы евгеники, то есть генетического «улучшения» человеческого рода путем принудительной селекции. Да, честь первооткрывателя принадлежит не Гальтону в 19 веке, а именно греческому мыслителю Платону. Улучшать следует не всех людей, а избранное «стадо» (так у Платона), элиту. Платон прямо уподобляет селекцию людей селекции ценных пород животных - лошадей и собак. За осуществлением селекции следят правители. То есть «знающие». Платон создал образ идеальной и «нашей» земли, идеальная имеет другую природу, наша - ущербна. Грек, живший в прекрасном зеленом и голубом мире, не увидел его красоты, будучи увлечён абстракциями.
Сравнивая греческие и китайские идеи, мы не только замечаем их сходство. Наблюдается общая тенденция, новая закономерность. Определенное решение политического вопроса ведет к определенным решениям вопросов взаимоотношения общество-природа, общество-человек. И наоборот. И всё же в центре, как было сказано, неизменно стоит человек. Философия стоиков, при всех отличиях от платонизма и конфуцианства, уважает порядок и чтит мораль. Идея управления своей жизнью сближает стоиков с другими сторонниками преобразования мира, несмотря на ряд существенных особенностей и разногласий.
После долгого перерыва идеи преобразования мира и человека появились в начале 17 столетии. Здесь нужно упомянуть Гоббса, Френсиса Бэкона и Декарта. Новая эпоха многое повторяла за древними. Гоббс возвеличивал государство подобно древним легистам. Но был и сдвиг. Неподкрепленные возможностями утопические идеи, вновь расцветшие в 16-17 столетии (Мор, Кампанелла) получили мощное орудие - науку. Бэкон является одним из утопистов и одновременно одним из родоначальников новой европейской науки. Декарт призывал сделаться «хозяевами и господами природы". То, что зародилось в 17, получило развитие в 18 столетии, в так называемом Просвещении. На самом деле «идеология просвещения» принадлежит совсем не самым известным «просветителям», не энциклопедистам, а преимущественно Кондорсе, Тюрго, Канту, то есть мыслителям конца 18 века. Во Франции и Англии были мыслители, которые настороженно относились к прогрессу и науке. Идеология просвещения выстроила мост к 19 веку, к веку расцвета науки и перехода от утопии к проектированию, к социальным экспериментам. В 17-18 веках идея искусственного человека, человека, создающего (преобразовывающего) самого себя почти не проговаривалась. Но механицизм стал господствующей чертой мировоззрения, а человек начал мыслиться как сложная машина, вслед за животными. Разумеется, недолго дойти до идеи, что машину можно совершенствовать и улучшать.
Если античность - век социальных машин и социальной инженерии, плюс инженерии архитектурной, то новое время - век техники и энергетики, то есть самодвижущихся машин. Это постоянное усиление веры в науку и её возможности. Наука представлялась наподобие божества, которое откроет двери в рай. В таком духе писали многие в конце 19-начале 20 века. В том числе Фламмарион, Уэллс, в России - Фёдоров и Циолковский. Нетрудно заметить, что у них все идеи преобразования мира слились воедино, став цельной программой, цельным мировоззрением. Их в равной степени волнуют космологические, социальные, личностные вопросы. Прогресс становится единым потоком преобразований, в котором меняется и сам человек, вольно или невольно. При всех странностях идеи Фёдорова воскрешения всех ранее умерших, она предполагает достижение искомого не путем обращения к божеству или мистическо-магических способов, а научно-техническое решение. Циолковский разрабатывал летающие аппараты, но при этом мечтал о человечестве, вышедшем в космос. Со временем нынешние органы отомрут за ненадобностью и вид человека полностью изменится. Характерно, что представители так называемого «русского космизма» неприязненно относились к естественному способу размножения человека, эта черта присуща и Фёдорову и Владимиру Соловьёву.
Как ни странно, при нелюбви к науке, Ницше был весьма близок лагерю преобразователей. Его идеи многим напоминают идеи Платона. Сверхчеловек - улучшенный человек, элита. Всё ради сверхчеловека. Эволюция привлекается для объяснения восхождения, но одновременно отвергается. Параллельно распространяется марксизм, в котором идеи преобразования мира и человека очень сильны. В итоге на почве симбиоза веры в прогресс и науку и ницшеанства родился нацистский проект, в результате метаморфоз марксизма - коммунистический проект, советский проект. И там и там уделяли равное внимание покорению природы, социальному строительству и преобразованию человека. Впервые в истории от идей перешли к прямому воплощению утопических замыслов. Однако даже те, кто осуждают практику нацизма и сталинизма, зачастую оставляют без внимания их преобразовательский, цивилизационно-прогрессистский пафос. Идеи евгеники в 20-х годах были очень популярны. И первоначально идея «советского человека» апеллировала не только к высокой моральности, но к более глубоким различиям. Не был ли «классовый» геноцид отчасти связан и с евгеническими идеями? Это догадка, не больше, но такой фактор мог иметь место наряду с другими.
В СССР идеи преобразования природы держались очень долго, доминируя вплоть до 60-х годов, когда начало набирать силу встречное экологическое мировое движение. Мы знаем высказывания Мичурина. Но не следует забывать об идеях Вернадского, о развитии геронтологии в СССР ещё до войны и популяризации русского космизма. «Ноосфера» Вернадского - это утопическая идея разумного преобразования планеты. Некой иллюстрацией идей того времени служит утопический роман Уэллса «Люди как боги» (1923), где изменению подвергается природа, общество и сам человек, возникает новый полуискусственный мир, преобразованный под нового человека, которого можно смело назвать сверхчеловеком. Это не люди даже внешне (то есть генетически).
Можно подумать, что преобразование среды делает ненужным изменение человека, но преобразовательный пафос был нацелен на человека в первую очередь. Либо его изменят воспитание, труд, спорт (плюс мораль), либо евгеника и биологическое вмешательство, либо социальная система и мир техники. Ставки на один путь явно не делалось. В свете проектов переустройства мира становится понятным, почему в России и США в первой половине 20 века доминировали рефлексология и бихевиоризм - это потенциальный безотказный способ управления поведением человека.
Во второй половине 20 века преобразовательские идеи оказались полностью скомпрометированы. Но они остались, просто стали распространяться менее открыто. Практика же, напротив, почти полностью стала преобразовательской. Если раньше декларировали намерение изменить человека, теперь дальнейшее превращение человека в искусственного человека шло скрытно. Но не могло не найтись и идеологов. В наше время идеологами преобразования человека, преодоления биологического человека являются трансгуманисты. Трансгуманисты считают, что тело человека ущербно и не способно послужить движению к совершенству. Человек способен разработать и создать новое, механическое тело, либо улучшить тело биологическое, создав симбиоз органики и машины. Можете назвать это киборгизацией. Начинается и постепенная реабилитация евгеники, которая теперь всё больше связывается с генетикой. Современные возможности и не снились первым создателем идеи улучшения человека.
Что же стоит за всей тенденцией? Стремление привести в соответствие реальность с идеалами, обычно довольно аморфными и абстрактными. Главное - быть хозяином природы, а не её рабом. Поэтому зачастую многие действия сторонников преобразования носят демонстративный характер. В принципе, прогресс, в том числе научный, должен был бы показать всем справедливость идеологов преобразования и сторонников жёсткой государственной системы. Я говорю об этом вместе, так как преобразование подразумевает сильного преобразователя, контролирующую силу. Но именно в 20 веке произошел перелом взглядов. Оказалось, что не всё однозначно, что прогресс может действовать во зло человеку. Более того, что преобразовательство может обернуться катастрофой, прежде всего экологической.
Теперь давайте кратко рассмотрим мыслителей второй тенденции. (продолжение следует)