Согласование как основная стратегия живого.
Очень долго я не мог до конца ответить на один довольно известный вопрос. Почему только человек - единственный из всех живых существ - вступил в конфликт со своей средой обитания? Почему человек (человечество) уничтожает всё живое вокруг, возводя на месте естественной среды стену артефактов, или можно даже сказать, сферу артефактов, техносферу. Обычно различие видят в том, что животные приспосабливаются к данному им миру, а человек преобразует. Но внимательное изучение животного мира, равно как и доцивилизованной истории человеческих обществ не подтверждает этот, кажущийся столь очевидным, постулат. Животные не только приспосабливаются к среде, но и приспосабливают среду под себя. Давайте рассмотрим этот вопрос пристальнее, в процессе обнаруживаются очень важные черты живого, которые мы не замечаем.
Рассматривать всё поведение животных как адаптацию - вполне традиционно для биологии, в частности зоологии. Физиология не отставала, всё учение Павлова было построено на сведении поведения и даже психики к реакциям на окружающий мир. То, что можно вырабатывать условные рефлексы показывало, что приобретённое важнее врождённого даже у животных, или иначе говоря, что даже врождённое поведение можно заставить служить. Идея возможности управления человеком являлась центральной в изучении "условных рефлексов". Критику теории условных рефлексов я сейчас развивать не буду, оставлю на будущее, но отмечу, что сведение поведения к внешним факторам ставило адаптацию выше всего. Если живое существо полностью зависит от среды, значит можно влиять на него путём изменения этой среды. То же самое, только несколько иначе, пропагандировалось американскими бихевиористами. Идеи управления и обучения человеком основывались на опыте изучения поведения животных и дрессировки. Раньше я тоже был убежден, что адаптация действительно лежит в основе поведения всего живого, хотя и не был согласен с искажёнными интерпретациями типа указанных выше.
Что говорит в пользу того, что организм приспосабливается к среде, осуществляет адаптацию? Да, прежде всего, сама его морфология. Организмы, живущие в воде, резко отличаются от тех, которые живут на суше. Можно входить в подробности и приводить многочисленные примеры. Всё так, но проблема не в фактах, а в их интерпретации, в обобщающей теории. Задумайтесь - где живёт птица? Если вы скажете, что в воздухе, то ошибётесь. Не говоря уже о том, что есть нелетающие птицы, птица обычно спит, размножается, откладывает и высиживает яйца на земле. Птица живёт на земле. К чему я веду? Очень просто. Нет никакой необходимости для птиц летать, они могли бы передвигаться по поверхности. Таким образом, то, что выглядит как приспособление (крылья и способность к полёту) есть намеренная трансформация, условно говоря. То есть приспособление не вынужденное (как у заключенного к тюремной камере), а добровольное, предпочитаемое. Каждое животное приглядывает себе наилучшее место для жилища, а не строит его где попало. Значит просто говорить о приспособлении нельзя. Сам момент выбора указывает, что животное не пассивно в отношении среды. Подтверждает мой вывод явление сезонной миграции. Животные или птицы не приспосабливаются к тяжелым природным условиям, а перебираются в местность наиболее благоприятную для их жизни. Здесь нет ещё воздействия на среду, но нет и голой адаптации. Если есть возможность выбрать из разных видов пищи, животное выбирает, а не ест первое попавшееся, даже если оно почти всеядно, как свинья или обезьяна. Перед нами вырисовывается новое направление исследования.
Всего имеется три схемы поведения живого, которые вы можете встретить в литературе (и которые кажутся единственно возможными): 1) адаптация, то есть полное следование внешним условиям; 2) преобразование среды, то есть переделка условий под себя и, наконец, 3) компромисс, где приспособление соседствует с переделкой. Самое простое решение сказать, что животным свойственен первый вариант, человеку второй. Но это будет противоречить огромному массиву фактов. Кое-что было высказано выше. Но помимо того оказывается, что многие животные (в широком смысле этого слова, включая насекомых) преобразуют среду. Что это значит? Они не меняют весь мир, но меняют непосредственное окружение. Первыми приходят на ум постройки животных, их жилища. Жилище создаёт микроклимат. Причём иногда температура в жилище намного выше (или ниже), чем температура среды. Есть и более простые способы, когда прижимаясь друг к другу, животные понижают или повышают температуру и делают теплообмен со средой более благоприятным. Температура воздуха внутри стада на несколько градусов выше, чем вокруг. Жилище есть вторая ступень, есть и третья, когда согревает не просто теплоизоляция, но специальные "батареи". Муравьи применяют для этого растительную биомассу, которая при гниении выделяет тепло и прогревает жилище. Есть и другие способы, иногда весьма изощренные. Значит живое с самого начала не только приспосабливается к среде, но и использует её, а в ходе этого использования начинает и преобразовывать. Травоядные, собранные в огромные стада, просто самим своим существованием и способом питания преобразуют ландшафт. Всем известны бобровые запруды, которые создают искусственные водоёмы, используемые другими животными. О муравьях и термитах стоит говорить отдельно, их деятельность удивительна. Если их преобразовательные "проекты" не бросаются в глаза, то только благодаря малым размерам муравьёв и зачастую подземным характерам сооружений. Если сравнить по масштабам муравья и человека, то их постройки не уступают нашей современной архитектуре.
Первый вариант объяснения жизни (не только поведения) животных оказывается неверным. Но и человек не только преобразует среду, но и приспосабливается к ней. В жару мы обходимся минимумом одежды, а то и вовсе её не используем. Летом мы не обогреваем помещение, а для охлаждения тела купаемся в водоёмах, как это делают многие животные. Имеется и физиологическое приспособление к климату, как это хорошо известно антропологам. Если животные не ограничиваются приспособлением, а человек - преобразованием среды (даже в наше время), остаётся только одно решение - компромисс. Но такой вывод, хотя и логичный, будет полностью неверен. Понятие компромисса шаткое само по себе, а в данном вопросе и вовсе вносит путаницу вместо ясности. Как соотносятся адаптация и активное воздействие? Половина на половину? Вряд ли, да и у разных видов животных по-своему, хотя чистого приспособления почти нигде нет. Если же не пополам, тогда чем определяется соотношение? Как бы мы ни пытались извернуться, дать вразумительный ответ, подтверждаемый наблюдениями и экспериментами, не получится. Какую же стратегию использует живое, если все три варианта не подходят для описания? Очевидно, в самом начале была совершена методологическая ошибка. Жизнь в определённой среде не есть взаимосвязь со средой, а участие в среде. Кислород на земле появился не сам собой, а является продуктом жизнедеятельности живых организмов. Почва, пригодная для современных растений, формировалась миллионы лет. Само выделение животного из среды ошибочно, потому биоценологический (экологический) подход, получивший распространение в 20 веке, следует считать шагом на пути к выявлению подлинной стратегии живого.
Животное рождается уже в какой-то среде, и, казалось бы, полностью зависимо от неё. Но нет, его окружают другие животные и помогают ему развиваться. Никогда организм один на один не противостоит среде. Да и что такое среда? Совокупность, но не цельность. И каждый является частью этой совокупности. Уже своим появлением он влияет на среду. Сама среда не есть что-то статичное, но есть результат взаимовлияния всего живого, а также живого и неживого. Для вида и индивида это взаимовлияние проявляется не виде воздействия в двух направлениях (влияние среды и влияния на среду), а в виде нерасчленяемого взаимодействия. Однако это только предварительное определение, нам нужно понять характер этого взаимодействия, как именно оно проявляется. Нерасчленимость видна сразу, как только мы вспомним, что животное привыкает (адаптируется) к искусственным условиям, созданным им же самим или для него ( в случае одомашнивания и приручения). Вне этой искусственной прослойки животное зачастую погибает. Иногда прослойка создаётся путём деятельности, иногда - биологически. В качестве примера первого вспомним рака-отшельника, в качестве второго - черепаху. В принципе, для жизнедеятельности черепахи панцирь не нужен, это только защитный кокон, не более. Рак-отшельник, не имея такого естественного убежища, создаёт его. Пещеры являются такими же убежищами, а многие животные роют норы в земле или долбят дупло (птицы). Животное активно использует среду, приспосабливаясь и преобразуя одновременно. Второе не противоречит первому.
Такой тип включенности в среду следует, на мой взгляд, называть согласованием. Представьте, что мы идёмпо болоту. Используем местность, ставя ногу на твёрдые участки почвы. Это кажется адаптацией. Но мы же выбираем путь, глаза нам показывают оптимальный маршрут. Значит наше использование активно, не являясь пассивным следованием. Но и это не всё. Мы не идём прямо, даже смотря под ноги. Мы палкой (или ногой, за неимением палки) проверяем, насколько прочна поверхность, на которую мы собираемся поставить ногу. Без такой предосторожности провалиться очень легко. Вот в это момент мы начинаем уже преобразовывать среду, нажимая в виде пробы и наступая там, где возможно. Путь не может быть произвольным, а каждый шаг влияет на окружающее. И это человек, а представьте массу слона, какое давление приходится на почву там, где он наступает. Постепенно в лесу вытаптываются тропы, это преобразование среды без всяких целенаправленных усилий. Согласованность выражается в том, что живое воздействует на среду такм, где ему нужно и приспосабливается там, где не может воздействовать (или наоборот, не суть важно). Чем меньше естественных благоприятных условий, тем выше активность живого существа.
Вполне вероятно, что у истоков человеческой преобразовательной активности стояли именно внезапно сложившиеся неблагоприятные условия. Причём, речь не только о взаимодействии организма и среды, но главным образом популяции и остальной среды. Нарушение стабильности популяции (резкий взрывообразный рост) нарушает и равновесие со средой, создавая жёсткую необходимость в преобразовании среды для выживания.
Это даёт нам основание предполагать, что проблема не в преобразовательной деятельности как таковой, и даже не в использовании орудий труда, а в нарушении популяционных закономерностей. Это главное, и даже если мы не сможем установить причину изначального нарушения, осмысление протекания дальнейшего процесса от этого не изменится. Человек не является каким-то особым видом с уникальными характеристиками. Проблема не в преобразовании среды, а в нарушении гармонии. Одно дело преобразование среды в ходе жизнедеятельности для оптимального выживания, другое дело противопоставления себя среде и целенаправленного преобразования на основе рациональных целей. Человечество, изначально являясь наиболее приспособленным видом на земле, выбрало путь экспансии. Равновесие было нарушено тем, что разум может обходить любые естественные препятствия и решать любые задачи, а нарушение популяционной стабильности неизбежно толкало человечество к выживанию за счёт истребления среды. Если копнуть глубже, окажется, что ущерб живому миру человек начал наносить ещё до начала цивилизации. Если согласование со средой подразумевает реализацию инстинктивных и притом активных стремлений (в том числе к размножению и увеличению популяции) и одновременно инстинктивных реакций, ограничивающих активность, то у человека соединение воли и разума ослабило инстинктивный контроль. Образ жизни человека не подразумевает согласование. Для человека нет такого ограничения как "невозможно". Обезьяна не может переплыть океан, человек может. Разум позволяет преобразовать среду независимо от того, нужно это действительно или нет. Инстинкт довольного животного даёт сигнал к прекращению активности. Потому животные не могут преобразовывать мир целенаправленно. Человек никогда не бывает доволен, потому что довольство идёт не от ума, который был им поставлен в руководители поведения.
Цепочка сбоев привела к серьёзнейшим нарушениям и породила всем знакомую цивилизацию. То, что у истоков было естественно, постепенно утратило всякую естественность. Отсюда и происходит наша путаница. В природе цивилизация и цивилизационное разрушение природы не заложено, это болезнь. Естественным типом взаимоотношения со средой, частью которой является живое, является согласование. Конечно, этот принцип нуждается в детальном исследовании, но для начала было важно установить его. И избежать ошибки отождествления с компромиссом. Достижение биологических целей путём максимального использования возможностей среды не есть компромисс. С этой точки можно двигаться вглубь, расширяя понимание животной стратегии и аномальных отклонений в рамках цивилизации.
Рассматривать всё поведение животных как адаптацию - вполне традиционно для биологии, в частности зоологии. Физиология не отставала, всё учение Павлова было построено на сведении поведения и даже психики к реакциям на окружающий мир. То, что можно вырабатывать условные рефлексы показывало, что приобретённое важнее врождённого даже у животных, или иначе говоря, что даже врождённое поведение можно заставить служить. Идея возможности управления человеком являлась центральной в изучении "условных рефлексов". Критику теории условных рефлексов я сейчас развивать не буду, оставлю на будущее, но отмечу, что сведение поведения к внешним факторам ставило адаптацию выше всего. Если живое существо полностью зависит от среды, значит можно влиять на него путём изменения этой среды. То же самое, только несколько иначе, пропагандировалось американскими бихевиористами. Идеи управления и обучения человеком основывались на опыте изучения поведения животных и дрессировки. Раньше я тоже был убежден, что адаптация действительно лежит в основе поведения всего живого, хотя и не был согласен с искажёнными интерпретациями типа указанных выше.
Что говорит в пользу того, что организм приспосабливается к среде, осуществляет адаптацию? Да, прежде всего, сама его морфология. Организмы, живущие в воде, резко отличаются от тех, которые живут на суше. Можно входить в подробности и приводить многочисленные примеры. Всё так, но проблема не в фактах, а в их интерпретации, в обобщающей теории. Задумайтесь - где живёт птица? Если вы скажете, что в воздухе, то ошибётесь. Не говоря уже о том, что есть нелетающие птицы, птица обычно спит, размножается, откладывает и высиживает яйца на земле. Птица живёт на земле. К чему я веду? Очень просто. Нет никакой необходимости для птиц летать, они могли бы передвигаться по поверхности. Таким образом, то, что выглядит как приспособление (крылья и способность к полёту) есть намеренная трансформация, условно говоря. То есть приспособление не вынужденное (как у заключенного к тюремной камере), а добровольное, предпочитаемое. Каждое животное приглядывает себе наилучшее место для жилища, а не строит его где попало. Значит просто говорить о приспособлении нельзя. Сам момент выбора указывает, что животное не пассивно в отношении среды. Подтверждает мой вывод явление сезонной миграции. Животные или птицы не приспосабливаются к тяжелым природным условиям, а перебираются в местность наиболее благоприятную для их жизни. Здесь нет ещё воздействия на среду, но нет и голой адаптации. Если есть возможность выбрать из разных видов пищи, животное выбирает, а не ест первое попавшееся, даже если оно почти всеядно, как свинья или обезьяна. Перед нами вырисовывается новое направление исследования.
Всего имеется три схемы поведения живого, которые вы можете встретить в литературе (и которые кажутся единственно возможными): 1) адаптация, то есть полное следование внешним условиям; 2) преобразование среды, то есть переделка условий под себя и, наконец, 3) компромисс, где приспособление соседствует с переделкой. Самое простое решение сказать, что животным свойственен первый вариант, человеку второй. Но это будет противоречить огромному массиву фактов. Кое-что было высказано выше. Но помимо того оказывается, что многие животные (в широком смысле этого слова, включая насекомых) преобразуют среду. Что это значит? Они не меняют весь мир, но меняют непосредственное окружение. Первыми приходят на ум постройки животных, их жилища. Жилище создаёт микроклимат. Причём иногда температура в жилище намного выше (или ниже), чем температура среды. Есть и более простые способы, когда прижимаясь друг к другу, животные понижают или повышают температуру и делают теплообмен со средой более благоприятным. Температура воздуха внутри стада на несколько градусов выше, чем вокруг. Жилище есть вторая ступень, есть и третья, когда согревает не просто теплоизоляция, но специальные "батареи". Муравьи применяют для этого растительную биомассу, которая при гниении выделяет тепло и прогревает жилище. Есть и другие способы, иногда весьма изощренные. Значит живое с самого начала не только приспосабливается к среде, но и использует её, а в ходе этого использования начинает и преобразовывать. Травоядные, собранные в огромные стада, просто самим своим существованием и способом питания преобразуют ландшафт. Всем известны бобровые запруды, которые создают искусственные водоёмы, используемые другими животными. О муравьях и термитах стоит говорить отдельно, их деятельность удивительна. Если их преобразовательные "проекты" не бросаются в глаза, то только благодаря малым размерам муравьёв и зачастую подземным характерам сооружений. Если сравнить по масштабам муравья и человека, то их постройки не уступают нашей современной архитектуре.
Первый вариант объяснения жизни (не только поведения) животных оказывается неверным. Но и человек не только преобразует среду, но и приспосабливается к ней. В жару мы обходимся минимумом одежды, а то и вовсе её не используем. Летом мы не обогреваем помещение, а для охлаждения тела купаемся в водоёмах, как это делают многие животные. Имеется и физиологическое приспособление к климату, как это хорошо известно антропологам. Если животные не ограничиваются приспособлением, а человек - преобразованием среды (даже в наше время), остаётся только одно решение - компромисс. Но такой вывод, хотя и логичный, будет полностью неверен. Понятие компромисса шаткое само по себе, а в данном вопросе и вовсе вносит путаницу вместо ясности. Как соотносятся адаптация и активное воздействие? Половина на половину? Вряд ли, да и у разных видов животных по-своему, хотя чистого приспособления почти нигде нет. Если же не пополам, тогда чем определяется соотношение? Как бы мы ни пытались извернуться, дать вразумительный ответ, подтверждаемый наблюдениями и экспериментами, не получится. Какую же стратегию использует живое, если все три варианта не подходят для описания? Очевидно, в самом начале была совершена методологическая ошибка. Жизнь в определённой среде не есть взаимосвязь со средой, а участие в среде. Кислород на земле появился не сам собой, а является продуктом жизнедеятельности живых организмов. Почва, пригодная для современных растений, формировалась миллионы лет. Само выделение животного из среды ошибочно, потому биоценологический (экологический) подход, получивший распространение в 20 веке, следует считать шагом на пути к выявлению подлинной стратегии живого.
Животное рождается уже в какой-то среде, и, казалось бы, полностью зависимо от неё. Но нет, его окружают другие животные и помогают ему развиваться. Никогда организм один на один не противостоит среде. Да и что такое среда? Совокупность, но не цельность. И каждый является частью этой совокупности. Уже своим появлением он влияет на среду. Сама среда не есть что-то статичное, но есть результат взаимовлияния всего живого, а также живого и неживого. Для вида и индивида это взаимовлияние проявляется не виде воздействия в двух направлениях (влияние среды и влияния на среду), а в виде нерасчленяемого взаимодействия. Однако это только предварительное определение, нам нужно понять характер этого взаимодействия, как именно оно проявляется. Нерасчленимость видна сразу, как только мы вспомним, что животное привыкает (адаптируется) к искусственным условиям, созданным им же самим или для него ( в случае одомашнивания и приручения). Вне этой искусственной прослойки животное зачастую погибает. Иногда прослойка создаётся путём деятельности, иногда - биологически. В качестве примера первого вспомним рака-отшельника, в качестве второго - черепаху. В принципе, для жизнедеятельности черепахи панцирь не нужен, это только защитный кокон, не более. Рак-отшельник, не имея такого естественного убежища, создаёт его. Пещеры являются такими же убежищами, а многие животные роют норы в земле или долбят дупло (птицы). Животное активно использует среду, приспосабливаясь и преобразуя одновременно. Второе не противоречит первому.
Такой тип включенности в среду следует, на мой взгляд, называть согласованием. Представьте, что мы идёмпо болоту. Используем местность, ставя ногу на твёрдые участки почвы. Это кажется адаптацией. Но мы же выбираем путь, глаза нам показывают оптимальный маршрут. Значит наше использование активно, не являясь пассивным следованием. Но и это не всё. Мы не идём прямо, даже смотря под ноги. Мы палкой (или ногой, за неимением палки) проверяем, насколько прочна поверхность, на которую мы собираемся поставить ногу. Без такой предосторожности провалиться очень легко. Вот в это момент мы начинаем уже преобразовывать среду, нажимая в виде пробы и наступая там, где возможно. Путь не может быть произвольным, а каждый шаг влияет на окружающее. И это человек, а представьте массу слона, какое давление приходится на почву там, где он наступает. Постепенно в лесу вытаптываются тропы, это преобразование среды без всяких целенаправленных усилий. Согласованность выражается в том, что живое воздействует на среду такм, где ему нужно и приспосабливается там, где не может воздействовать (или наоборот, не суть важно). Чем меньше естественных благоприятных условий, тем выше активность живого существа.
Вполне вероятно, что у истоков человеческой преобразовательной активности стояли именно внезапно сложившиеся неблагоприятные условия. Причём, речь не только о взаимодействии организма и среды, но главным образом популяции и остальной среды. Нарушение стабильности популяции (резкий взрывообразный рост) нарушает и равновесие со средой, создавая жёсткую необходимость в преобразовании среды для выживания.
Это даёт нам основание предполагать, что проблема не в преобразовательной деятельности как таковой, и даже не в использовании орудий труда, а в нарушении популяционных закономерностей. Это главное, и даже если мы не сможем установить причину изначального нарушения, осмысление протекания дальнейшего процесса от этого не изменится. Человек не является каким-то особым видом с уникальными характеристиками. Проблема не в преобразовании среды, а в нарушении гармонии. Одно дело преобразование среды в ходе жизнедеятельности для оптимального выживания, другое дело противопоставления себя среде и целенаправленного преобразования на основе рациональных целей. Человечество, изначально являясь наиболее приспособленным видом на земле, выбрало путь экспансии. Равновесие было нарушено тем, что разум может обходить любые естественные препятствия и решать любые задачи, а нарушение популяционной стабильности неизбежно толкало человечество к выживанию за счёт истребления среды. Если копнуть глубже, окажется, что ущерб живому миру человек начал наносить ещё до начала цивилизации. Если согласование со средой подразумевает реализацию инстинктивных и притом активных стремлений (в том числе к размножению и увеличению популяции) и одновременно инстинктивных реакций, ограничивающих активность, то у человека соединение воли и разума ослабило инстинктивный контроль. Образ жизни человека не подразумевает согласование. Для человека нет такого ограничения как "невозможно". Обезьяна не может переплыть океан, человек может. Разум позволяет преобразовать среду независимо от того, нужно это действительно или нет. Инстинкт довольного животного даёт сигнал к прекращению активности. Потому животные не могут преобразовывать мир целенаправленно. Человек никогда не бывает доволен, потому что довольство идёт не от ума, который был им поставлен в руководители поведения.
Цепочка сбоев привела к серьёзнейшим нарушениям и породила всем знакомую цивилизацию. То, что у истоков было естественно, постепенно утратило всякую естественность. Отсюда и происходит наша путаница. В природе цивилизация и цивилизационное разрушение природы не заложено, это болезнь. Естественным типом взаимоотношения со средой, частью которой является живое, является согласование. Конечно, этот принцип нуждается в детальном исследовании, но для начала было важно установить его. И избежать ошибки отождествления с компромиссом. Достижение биологических целей путём максимального использования возможностей среды не есть компромисс. С этой точки можно двигаться вглубь, расширяя понимание животной стратегии и аномальных отклонений в рамках цивилизации.