Цикл статей ко дню Победы 9 мая (6 часть)
Отношения Православной Церкви с немецкими властями на территории Белоруссии (июль 1943 - июль 1944 гг). Коллаборационные органы управления
Во второй половине 1943 года белорусские националисты стали обвинять православную иерархию и приходское духовенство в пророссийских настроениях “антибелорусского” характера. Архиепископа Филофея (Нарко) обвинили в злоупотреблении доверием властей для “российскости” Белоруссии. Также они считали необходимым создание белорусского управления с “компетенцией надзора над духовно-национальными делами Беларуси”. Оккупационные власти решили проверить национальность белорусского православного духовенства. Они разослали анкеты и потребовали представить их к назначенному сроку. Анкеты были заполнены и сданы немецким властям. Из них выяснилось, что 90% православного духовенства считало себя белорусами и только незначительное число записались русскими или украинцами. Немецкие власти сделали вывод, что обвинения против духовенства беспочвенны [6, с. 352].
22 сентября 1943 года подпольщиками был убит генерал-комиссар Генерального округа Белоруссия Вильгельм Кубэ. Его приемником стал генерал-лейтенант полиции и группенфюрер СС К. фон Готтберг, который начал активно искать средства борьбы с антигерманским движением [7, с. 124]. Новый глава немецкой администрации проявлял меньше интереса к церковным делам, чем его предшественник. Вся работа Генерального Комиссариата Белоруссии в 1944 году была направлена на подписания писем Патриархам и осуждение избрания Московского Патриарха. Письма к Патриархам были подписаны в трёх экземплярах, переведены на немецкий язык и переданы в Генеральный Комиссариат для пересылки. Один пересылался главам автокефальных церквей, остальные оставались в Генеральном Комиссариате на хранение [5, с. 25].
Постепенно белорусские националисты стали терять доверие со стороны немецких властей, однако это не повлияло на уступки комиссариата в создании Белорусской Центральной Рады. То есть фон Готтенберг пришёл к тем же выводам, что и Кубэ: если белорусские националисты работают под присмотром в одной организации, то их очень легко использовать [11, с. 96].
До сих пор в исторической и мемуарной литературе ведутся споры о взаимоотношениях обычных белорусов и православного духовенства с националистическими организациями. Так, не смотря на то, что “Беларуская Народная Самапомач” должна была защищать интересы белорусов, она “не нашла поддержку у широких масс населения”, так как последнее видело в нем “обычных немецких прислужников” [11, с. 97]. В целом Белорусская народная самопомощь (БНС), Белорусский совет доверия (БРД, Беларуская рада даверу), Белорусский центральный совет (БЦР, Беларуская цэнтральная рада) были обычными коллаборационистскими организациями, которые являлись исполнителями немецкой администрации. Кубэ много раз упоминал, что Белоруссия является не оккупированной территорией, а “местом государственной жизни белорусского народа”, который является “народом европейским”, однако, действия полицейского аппарата, подчинённого ему же, показывали обратное [11, с. 97].
В компетенцию БЦР были переданы: организация белорусской армии (Беларуская Краёвая Абарона), дела культуры и народного образования, социальное обеспечение. Президентом БЦР был назначен Радослав (Роман) Казимирович Островский. При БЦР был создан отдел по церковным делам. Этот отдел включился в деструктивную работу против Белорусской Православной Церкви. Президент Островский, не сговорившись с архиепископом Филофеем, решил удалить его из Минска и пригласить на его место епископа смоленского Стефана. Митрополит Пантелеймон на это не согласился. Тогда Островский начал действовать своей властью. Характерным документом, свидетельствующим о произволе БЦР в делах Православной Церкви в Беларуси, является распоряжение президента Островского с требованием, чтобы все назначения, перемещения и увольнения лиц духовного сана проводились епархиальной властью после согласования с отделом вероисповедания БЦР и чтобы все кандидаты в духовный сан представлялись в тот же отдел БЦР за две недели до рукоположения. Это распоряжение ставило Православную Белорусскую Церковь и ее иерархию в полную зависимость от светской власти [6, с. 362].
В своей благотворительной деятельности белорусская Церковь тесно сотрудничала с БНС, где приветствовалось вступление священнослужителей. Организация мотивировала это тем, что истинные пастыри не должны отрываться от своей паствы. Отношения БНС с Православной Церковью были отрегулированы на официальном уровне. В письме Генерального Комиссариата Белоруссии в адрес БНС от 07.12.1943 года ещё раз подчёркивалось, что организованные добровольные комитеты при приходах могут рассматриваться только как филиалы БНС. В связи с этим на имя архиепископа Филофея (Нарко) от имени БНС было послано письмо с просьбой о предоставлении ежемесячных отчётов об оказании помощи населению со стороны Церкви. Этому предшествовали переговоры представителей БНС с архиепископом Филофеем, в ходе которых он отказался предоставлять отчёты, что было расценено как работа, запрещённая письмом Генерального Комиссариата. Православная Церковь всеми силами пыталась выйти из-под контроля коллаборационистских организаций. В конце 1943 года архиепископ Филофей обратился с письмом в Генеральный Комиссариат с предложением создать отдельный православный Благотворительный Комитет. Комитет был одобрен оккупационными властями, но он находился под строгим контролем Комиссариата и БНС [5, с. 23-24].
Реакция митрополита Пантелеймона (Рожновского) на вмешательство коллаборационистских организаций также было весьма резким: “…сепаратное существование Белоруссии, хотя бы только номинально, вполне совпадало с интересами некоторых выскочек из народа, которые не будучи никем избранными в разных городах составляли из себя комитеты и являлись самозваной репрезентацией общественности и даже целой нации. Они мечтали иметь свой герб, свой флаг, мундиры, ордена, должности министров, президента, возможность широкой спекуляции и т.д. действительные же нужды народа мало беспокоили этих отщепенцев, к которым вполне применима поговорка: «своя рубашка ближе к телу». Общая заинтересованность этих жадных до всякой выгоды лиц сблизила их с оккупантами и сделала их, своего рода, идейными работниками, одурачивающими, духовно и материально ограбляющими свой народ и, что ужаснее всего, трудившихся над организацией массовых братоубийств… К сожалению, к выходцам из народа, продавшимся окупантам, пристали некоторые немногие духовные лица, одни по своей малой культурности или отсутствию духовности, другие по чувству кровного родства с прислужниками оккупантов, но больше всего просто по материальной заинтересованности. В дружбу с ними вкрались также и иезуиты, сумевшие получить от немцев начальственные должности и издательство белорусских газет…” [18, с. 24-25]. Столь резкие замечания митрополита было не беспочвенным. Как видно из доклада председателя БНС Ю. Соболевского, националисты и в начале 1944 года по-прежнему делали главную ставку на создание Белорусской Католической Церкви. Соболевский считал, что как православный, так и католический клир ранее проводил политическую работу в пользу своих опекунов - России и Польши во вред национальной белорусской государственности. Поэтому надо «завоевывать костелы» белорусскими ксендзами. В качестве практических мер предлагалось назначить католического администратора-белоруса, выселить всех ксендзов-поляков, прибывших после 1920 г., запретить пребывание в Белоруссии иезуитов, выселить всех польских колонистов и т.д. [1, с. 419]
В 1944 году Германская администрация упорно пыталась добиться белоруссизации православной церкви. Например, 25 января отдел политики РКМ (Рейхсминистерство церковных дел) просил Министерство занятых восточных территорий (РМО) помочь в получении точного статута автокефальной православной церкви в Генерал-губернаторстве, который срочно необходим для генерального комиссара в Минске. 1 июня 1944 года начальник руководящей группы по вопросам культуры РМО Милве-Шрёден писал: «Факты свидетельствуют, что преобладающая часть белорусского православного духовенства настроена прорусски. Подготовка белорусской национальной иерархии встречает трудности, так как она является возможной только при условии, что с немецкой стороны будет проявлена инициатива в церковной области... Лично я считаю необходимым и в этом деле развитие немецкой инициативы. В этом смысле я сделал заявление у обергруппенфюрера». Но времени для проведения более активного вмешательства в белорусские церковные дела у немцев уже не оставалось. Приближались советские войска. Белорусские архиереи были эвакуированы в Германию, куда прибыли 15 июля 1944 г. Здесь они все присоединились к зарубежной Русской Православной Церкви, что подчеркнуло их общерусскую ориентацию [1, с. 419-420].
Литература:
1. Шкаровский М.В. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь / М.В. Шкаровский. - Москва: “Вече”, 2007г. - 508 с.
5. Силова С. В. Крестный путь / Силова С.В. - Минск: “Белорусский Экзархат”, 2004г. - 78 с.
6. Мартос А. Беларусь в исторической, государственной и церковной жизни / А. Мартос. - Минск: “Издательство Белорусского экзархата”, 2000г. - 352 с.
7. Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны). Минск: Издательский центр БГУ, 2004 г. - 231 с.
11. Романько О.В. Коричневые тени в Полесье / О.В. Романько. - Москва: “Вече”, 2008г. - 430с.
18. Мысли и воспоминания о последней немецкой войне / Изд. Епархиальное управление, Hofbauernstr. 26, 81247 München // Вестник Германской Епархии Русской Православной Церкви за границей. - 2013 г. - № 1. - 32 с.
Во второй половине 1943 года белорусские националисты стали обвинять православную иерархию и приходское духовенство в пророссийских настроениях “антибелорусского” характера. Архиепископа Филофея (Нарко) обвинили в злоупотреблении доверием властей для “российскости” Белоруссии. Также они считали необходимым создание белорусского управления с “компетенцией надзора над духовно-национальными делами Беларуси”. Оккупационные власти решили проверить национальность белорусского православного духовенства. Они разослали анкеты и потребовали представить их к назначенному сроку. Анкеты были заполнены и сданы немецким властям. Из них выяснилось, что 90% православного духовенства считало себя белорусами и только незначительное число записались русскими или украинцами. Немецкие власти сделали вывод, что обвинения против духовенства беспочвенны [6, с. 352].
22 сентября 1943 года подпольщиками был убит генерал-комиссар Генерального округа Белоруссия Вильгельм Кубэ. Его приемником стал генерал-лейтенант полиции и группенфюрер СС К. фон Готтберг, который начал активно искать средства борьбы с антигерманским движением [7, с. 124]. Новый глава немецкой администрации проявлял меньше интереса к церковным делам, чем его предшественник. Вся работа Генерального Комиссариата Белоруссии в 1944 году была направлена на подписания писем Патриархам и осуждение избрания Московского Патриарха. Письма к Патриархам были подписаны в трёх экземплярах, переведены на немецкий язык и переданы в Генеральный Комиссариат для пересылки. Один пересылался главам автокефальных церквей, остальные оставались в Генеральном Комиссариате на хранение [5, с. 25].
Постепенно белорусские националисты стали терять доверие со стороны немецких властей, однако это не повлияло на уступки комиссариата в создании Белорусской Центральной Рады. То есть фон Готтенберг пришёл к тем же выводам, что и Кубэ: если белорусские националисты работают под присмотром в одной организации, то их очень легко использовать [11, с. 96].
До сих пор в исторической и мемуарной литературе ведутся споры о взаимоотношениях обычных белорусов и православного духовенства с националистическими организациями. Так, не смотря на то, что “Беларуская Народная Самапомач” должна была защищать интересы белорусов, она “не нашла поддержку у широких масс населения”, так как последнее видело в нем “обычных немецких прислужников” [11, с. 97]. В целом Белорусская народная самопомощь (БНС), Белорусский совет доверия (БРД, Беларуская рада даверу), Белорусский центральный совет (БЦР, Беларуская цэнтральная рада) были обычными коллаборационистскими организациями, которые являлись исполнителями немецкой администрации. Кубэ много раз упоминал, что Белоруссия является не оккупированной территорией, а “местом государственной жизни белорусского народа”, который является “народом европейским”, однако, действия полицейского аппарата, подчинённого ему же, показывали обратное [11, с. 97].
В компетенцию БЦР были переданы: организация белорусской армии (Беларуская Краёвая Абарона), дела культуры и народного образования, социальное обеспечение. Президентом БЦР был назначен Радослав (Роман) Казимирович Островский. При БЦР был создан отдел по церковным делам. Этот отдел включился в деструктивную работу против Белорусской Православной Церкви. Президент Островский, не сговорившись с архиепископом Филофеем, решил удалить его из Минска и пригласить на его место епископа смоленского Стефана. Митрополит Пантелеймон на это не согласился. Тогда Островский начал действовать своей властью. Характерным документом, свидетельствующим о произволе БЦР в делах Православной Церкви в Беларуси, является распоряжение президента Островского с требованием, чтобы все назначения, перемещения и увольнения лиц духовного сана проводились епархиальной властью после согласования с отделом вероисповедания БЦР и чтобы все кандидаты в духовный сан представлялись в тот же отдел БЦР за две недели до рукоположения. Это распоряжение ставило Православную Белорусскую Церковь и ее иерархию в полную зависимость от светской власти [6, с. 362].
В своей благотворительной деятельности белорусская Церковь тесно сотрудничала с БНС, где приветствовалось вступление священнослужителей. Организация мотивировала это тем, что истинные пастыри не должны отрываться от своей паствы. Отношения БНС с Православной Церковью были отрегулированы на официальном уровне. В письме Генерального Комиссариата Белоруссии в адрес БНС от 07.12.1943 года ещё раз подчёркивалось, что организованные добровольные комитеты при приходах могут рассматриваться только как филиалы БНС. В связи с этим на имя архиепископа Филофея (Нарко) от имени БНС было послано письмо с просьбой о предоставлении ежемесячных отчётов об оказании помощи населению со стороны Церкви. Этому предшествовали переговоры представителей БНС с архиепископом Филофеем, в ходе которых он отказался предоставлять отчёты, что было расценено как работа, запрещённая письмом Генерального Комиссариата. Православная Церковь всеми силами пыталась выйти из-под контроля коллаборационистских организаций. В конце 1943 года архиепископ Филофей обратился с письмом в Генеральный Комиссариат с предложением создать отдельный православный Благотворительный Комитет. Комитет был одобрен оккупационными властями, но он находился под строгим контролем Комиссариата и БНС [5, с. 23-24].
Реакция митрополита Пантелеймона (Рожновского) на вмешательство коллаборационистских организаций также было весьма резким: “…сепаратное существование Белоруссии, хотя бы только номинально, вполне совпадало с интересами некоторых выскочек из народа, которые не будучи никем избранными в разных городах составляли из себя комитеты и являлись самозваной репрезентацией общественности и даже целой нации. Они мечтали иметь свой герб, свой флаг, мундиры, ордена, должности министров, президента, возможность широкой спекуляции и т.д. действительные же нужды народа мало беспокоили этих отщепенцев, к которым вполне применима поговорка: «своя рубашка ближе к телу». Общая заинтересованность этих жадных до всякой выгоды лиц сблизила их с оккупантами и сделала их, своего рода, идейными работниками, одурачивающими, духовно и материально ограбляющими свой народ и, что ужаснее всего, трудившихся над организацией массовых братоубийств… К сожалению, к выходцам из народа, продавшимся окупантам, пристали некоторые немногие духовные лица, одни по своей малой культурности или отсутствию духовности, другие по чувству кровного родства с прислужниками оккупантов, но больше всего просто по материальной заинтересованности. В дружбу с ними вкрались также и иезуиты, сумевшие получить от немцев начальственные должности и издательство белорусских газет…” [18, с. 24-25]. Столь резкие замечания митрополита было не беспочвенным. Как видно из доклада председателя БНС Ю. Соболевского, националисты и в начале 1944 года по-прежнему делали главную ставку на создание Белорусской Католической Церкви. Соболевский считал, что как православный, так и католический клир ранее проводил политическую работу в пользу своих опекунов - России и Польши во вред национальной белорусской государственности. Поэтому надо «завоевывать костелы» белорусскими ксендзами. В качестве практических мер предлагалось назначить католического администратора-белоруса, выселить всех ксендзов-поляков, прибывших после 1920 г., запретить пребывание в Белоруссии иезуитов, выселить всех польских колонистов и т.д. [1, с. 419]
В 1944 году Германская администрация упорно пыталась добиться белоруссизации православной церкви. Например, 25 января отдел политики РКМ (Рейхсминистерство церковных дел) просил Министерство занятых восточных территорий (РМО) помочь в получении точного статута автокефальной православной церкви в Генерал-губернаторстве, который срочно необходим для генерального комиссара в Минске. 1 июня 1944 года начальник руководящей группы по вопросам культуры РМО Милве-Шрёден писал: «Факты свидетельствуют, что преобладающая часть белорусского православного духовенства настроена прорусски. Подготовка белорусской национальной иерархии встречает трудности, так как она является возможной только при условии, что с немецкой стороны будет проявлена инициатива в церковной области... Лично я считаю необходимым и в этом деле развитие немецкой инициативы. В этом смысле я сделал заявление у обергруппенфюрера». Но времени для проведения более активного вмешательства в белорусские церковные дела у немцев уже не оставалось. Приближались советские войска. Белорусские архиереи были эвакуированы в Германию, куда прибыли 15 июля 1944 г. Здесь они все присоединились к зарубежной Русской Православной Церкви, что подчеркнуло их общерусскую ориентацию [1, с. 419-420].
Литература:
1. Шкаровский М.В. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь / М.В. Шкаровский. - Москва: “Вече”, 2007г. - 508 с.
5. Силова С. В. Крестный путь / Силова С.В. - Минск: “Белорусский Экзархат”, 2004г. - 78 с.
6. Мартос А. Беларусь в исторической, государственной и церковной жизни / А. Мартос. - Минск: “Издательство Белорусского экзархата”, 2000г. - 352 с.
7. Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны). Минск: Издательский центр БГУ, 2004 г. - 231 с.
11. Романько О.В. Коричневые тени в Полесье / О.В. Романько. - Москва: “Вече”, 2008г. - 430с.
18. Мысли и воспоминания о последней немецкой войне / Изд. Епархиальное управление, Hofbauernstr. 26, 81247 München // Вестник Германской Епархии Русской Православной Церкви за границей. - 2013 г. - № 1. - 32 с.