без вести павшие и безвинно севшие
Тему нереализованного запроса на подвиг обсуждал не только Александр Городницкий. Одна из песен Владимира Высоцкого, в которой этот вопрос глубоко проработан - это Баллада о детстве.
Час зачатья я помню неточно.
Значит, память моя однобока.
Но зачат я был ночью, порочно,
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе,
Девять месяцев - это не лет.
Первый срок отбывал я в утробе:
Ничего там хорошего нет.
Спасибо вам святители, что плюнули да дунули,
Что вдруг мои родители зачать меня задумали,
В те времена укромные, теперь почти былинные,
Когда срока огромные брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее,
А вот живет же братия - моя честна компания.
Ходу, думушки резвые, ходу,
Слово, строченьки, милые, слово!
В первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил -
Отыгрался бы на подлеце,
Но родился и жил я и выжил,
Дом на Первой Мещанской в конце.
Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой
Соседушка с соседушкою баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так: система коридорная,
На тридцать восемь комнаток всего одна уборная.
Здесь зуб на зуб не попадал, не грела телогреечка.
Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка.
Не боялась сирены соседка,
И привыкла к ней мать понемногу.
И плевал я, здоровый трехлетка,
На воздушную эту тревогу.
Да не все то, что сверху от бога -
И народ зажигалки тушил.
И, как малая фронту подмога,
Мой песок и дырявый кувшин.
И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну.
Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие!
Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие.
Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.-
Мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие.
Я ушел от пеленок и сосок,
Поживал - не забыт, не заброшен.
И дразнили меня "недоносок",
Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я,
- Пленных гонят,- чего ж мы дрожим?
Возвращались отцы наши, братья
По домам, по своим да чужим.
У тети Зины кофточка с драконами, да змеями -
То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями.
Трофейная Япония, трофейная Германия:
Пришла страна Лимония - сплошная чемодания.
Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я,
А из эвакуации толпой валили штатские.
Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились, потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшиеся отревели.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,
Мы спросили:- зачем? - Он в ответ,
Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет.
Пророчество папашино не слушал Витька с корешом:
Из коридора нашего в тюремный коридор ушел.
Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене - откажется
Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется.
Но у отцов свои умы, а что до нас касательно,
На жизнь засматривались мы вполне самостоятельно.
Все - от нас до почти годовалых
Толковищу вели до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле,
В ремеслухе живи не тужи.
Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули -
Из напильников сделать ножи.
Они воткнутся в легкие
От никотина черные,
По рукоятки легкие трехцветные наборные.
Вели дела отменные сопливые острожники.
На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики.
Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами,
И вот ушли романтики из подворотен ворами.
...Спекулянтка была номер перший -
Ни соседей, ни бога не труся,
Жизнь закончила миллионершей -
Пересветова тетя Маруся.
У Маруси за стенкой говели, -
И она там втихую пила...
А упала она - возле двери, -
Некрасиво так, зло умерла.
Нажива - как наркотика, -
Не выдержала этого
Богатенькая тетенька
Маруся Пересветова.
Но было все обыденно:
Заглянет кто - расстроится.
Особенно обидело
Богатство - метростроевца.
Он дом сломал, а нам сказал:
"У вас носы не вытерты,
А я, за что я воевал?!" -
И разные эпитеты.
...Было время - и были подвалы,
Было дело - и цены снижали,
И текли куда надо каналы,
И в конце куда надо впадали.
Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись,
Потому что из тех коридоров,
Им казалось, сподручнее - вниз.
Первое, на что я обращаю внимание: тема тюрьмы проходит насквозь через всю песню, в которой поётся о гражданах, которые совсем не при делах, и которых вообще не за что. О тех самых, которые делили одну уборную на 38 комнат.
Крайне интересное замечание про первый срок в утробе, которому немедленно даётся негативная оценка. Дело не в том, что ещё бы она была позитивная, а в том, что своих оценок в таком, с позволения сказать, возрасте, давать невозможно, и Высоцкий, тем самым выступает в роли того, кто просто пересказывает оценку предельно близких ему людей.
Самое спорное, на мой взгляд, в этой песне - это то, как Высоцкий уравнял одним куплетом без вести пропавших и безвинно севших как "тоже пострадавших, а, значит, обрусевших". Эту фразу осмысливай как знаешь. Не сразу понятно, то ли девальвируется статус защитников Родины, то ли жертвы репрессий возвеличиваются до тех, кто с оружием в руках боролся против захватчиков. То ли налицо специфическое понимание русскости как страдания, то ли отсидке приписывается сила обряда. Даётся оценка событиям, происходившим то ли в годы войны, то ли сразу после её окончания: в любом случае до "разоблачения культа личности". Текст, правда, написан значительно позже. Как бы то ни было, этот куплет ставит на одну доску очень разные события в истории Советского Союза.
Этот момент неявно, но отмечен в конце песни, когда "обидело богатство метростроевца", задающегося вопросом " за что я воевал?!". Если пропадали без вести и воевали не за Марусю Пересветову, то в числе прочих и за безвинно севших?
Может быть, родственники Киси Моисеевны и были осуждены несправедливо, но я обращаю внимание на детей "метростроевца" - Витьку с Генкой. Не сомневаюсь, что красноармейцы были мотивированы в том числе и защитой собственных детей. Судьба Генки неизвестна, а Витька "в тюремный коридор ушёл и кончил стенкой, кажется". Более того, перспектива эта наметилась не одним днём: "он всегда был спорщиком". Принимая во внимание судьбу сына, вопрос "за что я воевал" приобретает особый характер, почти что риторический. Ведь даже мирное занятие - рытьё метро не было чисто производственным трудом, и было наполнено особым смыслом: "коридоры кончаются стенкой, а тоннели выводят на свет".
Именно в этот момент, когда стукнуло лет по семь, оборвалась связь поколений: "у отцов свои умы, а что до нас касательно, на жизнь заглядывались мы уже самостоятельно". Заглядывались так, что ремеслуха уже не устраивала, хотя даже проход тоннелей старшее поколение рассматривало как выход из тупика. Речь уже не шла об ударном труде на заводе или в поле, хотелось проливать кровь, здесь и сейчас, а не по достижении призывного возраста. Для кровопролития был избран способ, отсылающий читателя к библейскому "перековать мечи на орала". В случае Высоцкого не аграрные орала, но индустриальные напильники переделывались на ножи.
Наполнение труда особенным смыслом - это один из советских системообразующих кодов, по крайней мере, кодов раннего СССР. Ошеломляющий скачок, который сделала страна советов, не мог не спровоцировать необходимость пересмотреть кодовые слова чтобы поддерживать их в актуальном состоянии. Наложила свой отпечаток и великая война, в которой решилась судьба советского государства. Те слова, которые некогда входили в "высокий штиль" эпохи, перестали отзываться в сердце последующих поколений.
Примерно в то время, когда в ленинградском Дворце Пионеров Саша Городницкий услышит стихи политзаключённого Варлама Шаламова, в Москве нереализованная энергия малолетних сверстников Володи Высоцкого выплёскивается в криминал чистой воды, благо за стенкой был пример спекулянтки. Уж это не про политзаключённых, разбираясь с которыми сам чёрт ногу сломит. То, как "ушли романтики из подворотен ворами" - уже в чистом виде блатная романтика, и ни о каких безвинно севших тут речи идти не может.
На мой взгляд, достаточно, чтобы кое-что сформулировать. Владимир Высоцкий - фигура столь же яркая, сколь и неоднозначная. И, на мой взгляд, одна из самых серьёзных претензий, которые можно предъявить к нему - это продвижение околопреступной темы. Будучи мастером слова, Высоцкий сумел очень выпукло и образно преподнести эту тему, не прибегая к блатной лексике: есть дворовые, хулиганские элементы, что-то из подворотни, а что-то из московской коммуналки.
Видимо, таково свойство творческого поиска: ради грамма смысла переработать килотонны руды. И беспримесное разделение отнюдь не гарантировано.
Час зачатья я помню неточно.
Значит, память моя однобока.
Но зачат я был ночью, порочно,
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе,
Девять месяцев - это не лет.
Первый срок отбывал я в утробе:
Ничего там хорошего нет.
Спасибо вам святители, что плюнули да дунули,
Что вдруг мои родители зачать меня задумали,
В те времена укромные, теперь почти былинные,
Когда срока огромные брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее,
А вот живет же братия - моя честна компания.
Ходу, думушки резвые, ходу,
Слово, строченьки, милые, слово!
В первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил -
Отыгрался бы на подлеце,
Но родился и жил я и выжил,
Дом на Первой Мещанской в конце.
Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой
Соседушка с соседушкою баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так: система коридорная,
На тридцать восемь комнаток всего одна уборная.
Здесь зуб на зуб не попадал, не грела телогреечка.
Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка.
Не боялась сирены соседка,
И привыкла к ней мать понемногу.
И плевал я, здоровый трехлетка,
На воздушную эту тревогу.
Да не все то, что сверху от бога -
И народ зажигалки тушил.
И, как малая фронту подмога,
Мой песок и дырявый кувшин.
И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну.
Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие!
Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие.
Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.-
Мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие.
Я ушел от пеленок и сосок,
Поживал - не забыт, не заброшен.
И дразнили меня "недоносок",
Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я,
- Пленных гонят,- чего ж мы дрожим?
Возвращались отцы наши, братья
По домам, по своим да чужим.
У тети Зины кофточка с драконами, да змеями -
То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями.
Трофейная Япония, трофейная Германия:
Пришла страна Лимония - сплошная чемодания.
Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я,
А из эвакуации толпой валили штатские.
Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились, потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшиеся отревели.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,
Мы спросили:- зачем? - Он в ответ,
Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет.
Пророчество папашино не слушал Витька с корешом:
Из коридора нашего в тюремный коридор ушел.
Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене - откажется
Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется.
Но у отцов свои умы, а что до нас касательно,
На жизнь засматривались мы вполне самостоятельно.
Все - от нас до почти годовалых
Толковищу вели до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле,
В ремеслухе живи не тужи.
Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули -
Из напильников сделать ножи.
Они воткнутся в легкие
От никотина черные,
По рукоятки легкие трехцветные наборные.
Вели дела отменные сопливые острожники.
На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики.
Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами,
И вот ушли романтики из подворотен ворами.
...Спекулянтка была номер перший -
Ни соседей, ни бога не труся,
Жизнь закончила миллионершей -
Пересветова тетя Маруся.
У Маруси за стенкой говели, -
И она там втихую пила...
А упала она - возле двери, -
Некрасиво так, зло умерла.
Нажива - как наркотика, -
Не выдержала этого
Богатенькая тетенька
Маруся Пересветова.
Но было все обыденно:
Заглянет кто - расстроится.
Особенно обидело
Богатство - метростроевца.
Он дом сломал, а нам сказал:
"У вас носы не вытерты,
А я, за что я воевал?!" -
И разные эпитеты.
...Было время - и были подвалы,
Было дело - и цены снижали,
И текли куда надо каналы,
И в конце куда надо впадали.
Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись,
Потому что из тех коридоров,
Им казалось, сподручнее - вниз.
Первое, на что я обращаю внимание: тема тюрьмы проходит насквозь через всю песню, в которой поётся о гражданах, которые совсем не при делах, и которых вообще не за что. О тех самых, которые делили одну уборную на 38 комнат.
Крайне интересное замечание про первый срок в утробе, которому немедленно даётся негативная оценка. Дело не в том, что ещё бы она была позитивная, а в том, что своих оценок в таком, с позволения сказать, возрасте, давать невозможно, и Высоцкий, тем самым выступает в роли того, кто просто пересказывает оценку предельно близких ему людей.
Самое спорное, на мой взгляд, в этой песне - это то, как Высоцкий уравнял одним куплетом без вести пропавших и безвинно севших как "тоже пострадавших, а, значит, обрусевших". Эту фразу осмысливай как знаешь. Не сразу понятно, то ли девальвируется статус защитников Родины, то ли жертвы репрессий возвеличиваются до тех, кто с оружием в руках боролся против захватчиков. То ли налицо специфическое понимание русскости как страдания, то ли отсидке приписывается сила обряда. Даётся оценка событиям, происходившим то ли в годы войны, то ли сразу после её окончания: в любом случае до "разоблачения культа личности". Текст, правда, написан значительно позже. Как бы то ни было, этот куплет ставит на одну доску очень разные события в истории Советского Союза.
Этот момент неявно, но отмечен в конце песни, когда "обидело богатство метростроевца", задающегося вопросом " за что я воевал?!". Если пропадали без вести и воевали не за Марусю Пересветову, то в числе прочих и за безвинно севших?
Может быть, родственники Киси Моисеевны и были осуждены несправедливо, но я обращаю внимание на детей "метростроевца" - Витьку с Генкой. Не сомневаюсь, что красноармейцы были мотивированы в том числе и защитой собственных детей. Судьба Генки неизвестна, а Витька "в тюремный коридор ушёл и кончил стенкой, кажется". Более того, перспектива эта наметилась не одним днём: "он всегда был спорщиком". Принимая во внимание судьбу сына, вопрос "за что я воевал" приобретает особый характер, почти что риторический. Ведь даже мирное занятие - рытьё метро не было чисто производственным трудом, и было наполнено особым смыслом: "коридоры кончаются стенкой, а тоннели выводят на свет".
Именно в этот момент, когда стукнуло лет по семь, оборвалась связь поколений: "у отцов свои умы, а что до нас касательно, на жизнь заглядывались мы уже самостоятельно". Заглядывались так, что ремеслуха уже не устраивала, хотя даже проход тоннелей старшее поколение рассматривало как выход из тупика. Речь уже не шла об ударном труде на заводе или в поле, хотелось проливать кровь, здесь и сейчас, а не по достижении призывного возраста. Для кровопролития был избран способ, отсылающий читателя к библейскому "перековать мечи на орала". В случае Высоцкого не аграрные орала, но индустриальные напильники переделывались на ножи.
Наполнение труда особенным смыслом - это один из советских системообразующих кодов, по крайней мере, кодов раннего СССР. Ошеломляющий скачок, который сделала страна советов, не мог не спровоцировать необходимость пересмотреть кодовые слова чтобы поддерживать их в актуальном состоянии. Наложила свой отпечаток и великая война, в которой решилась судьба советского государства. Те слова, которые некогда входили в "высокий штиль" эпохи, перестали отзываться в сердце последующих поколений.
Примерно в то время, когда в ленинградском Дворце Пионеров Саша Городницкий услышит стихи политзаключённого Варлама Шаламова, в Москве нереализованная энергия малолетних сверстников Володи Высоцкого выплёскивается в криминал чистой воды, благо за стенкой был пример спекулянтки. Уж это не про политзаключённых, разбираясь с которыми сам чёрт ногу сломит. То, как "ушли романтики из подворотен ворами" - уже в чистом виде блатная романтика, и ни о каких безвинно севших тут речи идти не может.
На мой взгляд, достаточно, чтобы кое-что сформулировать. Владимир Высоцкий - фигура столь же яркая, сколь и неоднозначная. И, на мой взгляд, одна из самых серьёзных претензий, которые можно предъявить к нему - это продвижение околопреступной темы. Будучи мастером слова, Высоцкий сумел очень выпукло и образно преподнести эту тему, не прибегая к блатной лексике: есть дворовые, хулиганские элементы, что-то из подворотни, а что-то из московской коммуналки.
Видимо, таково свойство творческого поиска: ради грамма смысла переработать килотонны руды. И беспримесное разделение отнюдь не гарантировано.