"Нет времени для чудес", 2-4
В выданном списке означалось десять медикаментов - насколько Мари могла судить с первого взгляда, это были препараты для стимуляции разума. Она сложила листок и убрала в карман. Аптекарь вздыхал и сокрушенно качал головой. Под глазом у него начал наливаться синяк. Эмин понимающе улыбнулся и произнес:
- Вы бы, дорогой Бигль, уезжали прямо сейчас да подальше. Наверняка, у вас есть партнеры за пределами столицы, которых стоит немедленно навестить. Это единственное, что я могу сделать для вашей головы.
- Он меня убьет, - повторил аптекарь. - Убьет.
Мари пожала плечами.
- Это нюансы вашей работы, - сказала она. - Всего доброго.
Потом, в молчании шагая за Эмином по пустырю и глядя под ноги в поисках коварно затаившихся змеиных нор, Мари размышляла о том, что может дать список лекарств. Ничего незаконного в нем нет. То, что ученый принимает определенные препараты для стимуляции функций мозга, ничем не компрометирует эфенди. Да и заказанная пропись аппитума тоже может оказаться лишь косвенной уликой: что мешает эфенди заявить, что лекарства до него не дошли, или что их, например, украли… да чтоб тебя!
- Знаете, Эмин, - сконфуженно сказала Мари. - Похоже, препараты для разума скоро потребуются и мне. Я забыла там сумочку.
Эмин скорчил очень выразительную рожицу, которую можно было трактовать лишь одним способом: ох уж эти женщины!
Когда они вошли в аптеку, то Мари сразу же поняла, что здесь что-то случилось. Человечка за конторкой не было - возможно, он отошел куда-то вглубь хранилища. Осторожно сняв с конторки сумочку, Мари огляделась: что же не так, что не дает ей покоя? Тишина казалась непроницаемо глухой, словно это место было давным-давно покинуто людьми, и теперь во всех углах, за всеми коробками и колбами таилось нечто такое, чего не стоит касаться. Эмин тоже почувствовал, что дело нечисто. Совершенно неслышно ступая по рассохшимся половицам, он прошел по аптечному коридору и внезапно ахнул.
- Мари, сюда!
Мари послушно подошла к нему и, заглянув за один из шкафов, не удержала вскрика. Аптекарь сидел на полу, и с первого взгляда с ним все было нормально - если не считать отпечатка ужаса на лице и странно повернутой головы.
- Убит, - прошептал Эмин. - Убийца здесь…
А потом Мари ощутила, как по ноздрям мазнуло отвратительной горечью, и сразу же стало темно. Сквозь мрак прорывался смутно знакомый голос. Мари ощущала его как длинное светлое полотно, которое тянулось мимо, не позволяя зацепиться за себя.
- Змеедушец разбери… Марьям, вы слышите меня?
Мари хотела ответить, но язык не повиновался.
- Марьям, дышите… Дышите, пожалуйста.
Дышать было больно, словно каждая новая порция воздуха прорывалась сквозь непреодолимые преграды. Рядом кто-то захлебывался кашлем, но во мраке Мари не могла различить, кто это был. Почему-то очень сильно болели руки и спина, словно Мари куда-то волокли.
- Дыши… те…
И ничего не стало.
- Вы бы, дорогой Бигль, уезжали прямо сейчас да подальше. Наверняка, у вас есть партнеры за пределами столицы, которых стоит немедленно навестить. Это единственное, что я могу сделать для вашей головы.
- Он меня убьет, - повторил аптекарь. - Убьет.
Мари пожала плечами.
- Это нюансы вашей работы, - сказала она. - Всего доброго.
Потом, в молчании шагая за Эмином по пустырю и глядя под ноги в поисках коварно затаившихся змеиных нор, Мари размышляла о том, что может дать список лекарств. Ничего незаконного в нем нет. То, что ученый принимает определенные препараты для стимуляции функций мозга, ничем не компрометирует эфенди. Да и заказанная пропись аппитума тоже может оказаться лишь косвенной уликой: что мешает эфенди заявить, что лекарства до него не дошли, или что их, например, украли… да чтоб тебя!
- Знаете, Эмин, - сконфуженно сказала Мари. - Похоже, препараты для разума скоро потребуются и мне. Я забыла там сумочку.
Эмин скорчил очень выразительную рожицу, которую можно было трактовать лишь одним способом: ох уж эти женщины!
Когда они вошли в аптеку, то Мари сразу же поняла, что здесь что-то случилось. Человечка за конторкой не было - возможно, он отошел куда-то вглубь хранилища. Осторожно сняв с конторки сумочку, Мари огляделась: что же не так, что не дает ей покоя? Тишина казалась непроницаемо глухой, словно это место было давным-давно покинуто людьми, и теперь во всех углах, за всеми коробками и колбами таилось нечто такое, чего не стоит касаться. Эмин тоже почувствовал, что дело нечисто. Совершенно неслышно ступая по рассохшимся половицам, он прошел по аптечному коридору и внезапно ахнул.
- Мари, сюда!
Мари послушно подошла к нему и, заглянув за один из шкафов, не удержала вскрика. Аптекарь сидел на полу, и с первого взгляда с ним все было нормально - если не считать отпечатка ужаса на лице и странно повернутой головы.
- Убит, - прошептал Эмин. - Убийца здесь…
А потом Мари ощутила, как по ноздрям мазнуло отвратительной горечью, и сразу же стало темно. Сквозь мрак прорывался смутно знакомый голос. Мари ощущала его как длинное светлое полотно, которое тянулось мимо, не позволяя зацепиться за себя.
- Змеедушец разбери… Марьям, вы слышите меня?
Мари хотела ответить, но язык не повиновался.
- Марьям, дышите… Дышите, пожалуйста.
Дышать было больно, словно каждая новая порция воздуха прорывалась сквозь непреодолимые преграды. Рядом кто-то захлебывался кашлем, но во мраке Мари не могла различить, кто это был. Почему-то очень сильно болели руки и спина, словно Мари куда-то волокли.
- Дыши… те…
И ничего не стало.