Калигулу Калигулой не называть: расстроится и убьёт! Часть шестая
Завершу свой затянувшийся рассказ про жизнь и необыкновенные приключения одного из самых известных императоров Римской империи, Гая Юлия Цезаря Августа Германика, которого большинство людей знает по его прозвищу - Калигула.
Вернувшись в Вечный город летом 40 года (а вот тут обычно любящие точность летописцы дают срок плюс-минус ту самую калигу - с мая по август), император недвусмысленно показал, насколько он доверяет римской знати. Тем, что никого из этих важных дяденек в его ближайшем и доверенном окружении попросту не осталось. Ну почти никого. Сформировался нетривиальный междусобойчик: четвёртая жена, Милония Цезония
(первая, Юния Клавдилла, умерла родами; вторая, Ливия Орестилла, красавица была, да стала тайком бегать к Гаю Пизону, бывшему её жениху, у которого император её отжал - пришлось в ссылку отправлять; третья же, Лоллия Паулина, была ещё краше, да вот беда - бесплодна оказалась), греки-вольноотпущенники Протоген и Каллист (практически Феликс Эдмундович и Лаврентий Палыч Берий, цветок душистый прерий, в древнеримском исполнении), а также раб-египтянин Геликон (тело хранить, негодяя какого исполнить). Были вхожи в эту компанию также два перфекта претория (ибо на преторианской гвардии зиждется власть императора - ею же, впрочем, зачастую и меняется), Марк Аррецин Клемент и Луций Аррунций Стелла. На этом список уважаемых людей и закончился. Хотя нет, был ещё Гней Домиций Афр, старый друг, чертяка языкастый - его Калигула привечал и даже консулом-суффектом сделал (вот тут-то мужику и попёрло).
Все остальные важные персоны почувствовали себя словно в колеснице, что несётся по Аппиевой дороге: сидели и тряслись. И горько сетовали: нельзя-де обучать грамоте кого попало, особенно всяких там рабов. Ибо, по слухам, что ходили на Форуме, император внимательно изучал на досуге два свитка, что написал бывший греческий раб, а ныне вольноотпущенник Протоген - «Меч» и «Кинжал». И было в тех свитках всё-всё про всех написано: кто не так сидел, кто не так свистел и про кто там кое-где у нас порой честно жить не хочет. Ну и рекомендации, конечно: кого распять, кого раз шесть, кого вообще резать, не дожидаясь перитонита.
И ведь что примечательно: кое-каким рекомендациям Калигула внял. И стал присылать приглашения на вдумчивую беседу о том, что такое хорошо и что такое больно. А иногда совмещать празднования и аресты, ибо явка на пиры была традиционно выше. Тут стоит заметить, что не такими уж они и массовыми были, те самые репрессии. И касались прежде всего именно знати и её диверсионно-подрывной деятельности.
Так, по осени 40 года (а император обещал, что вернётся из Гезориака в компании своего верного меча!) вскрылся заговор сенаторов: двух Анициев Цериалисов (отца и сына), Секста Папиния и Бетилиена Басса. Махровый такой заговор. В Риме убивали и за меньшее. Собственно, Калигула и не стал оригинальничать: всех повязали, ко всем, включая родню, криптоанализаторы применили (за неимением терморектальных в ход пошли те, что были в наличии), потом самих заговорщиков казнили - не то чтобы совсем публично, но членам их семей вменили смотреть на исполнение приговора. Некто Капитон, отец Бетилиона Басса, попросил разрешения у императора закрыть глаза и не смотреть - и тут же поплатился: уж сильно разгневан был государь. Капитона тоже допросили и отправили кормить воронов вслед за заговорщиками. Правда, во время допроса успел он капитально императору подгадить: заявил, что заговор-то на самом деле шире, чем кажется, и замышляли недоброе, кроме свежеубиенных, ещё и Каллист, и оба перфекта претория, и даже Цезония. Услыхав про Цезонию, Калигула лишь усмехнулся: мол, не с её уровнем сложности душевной организации заговоры составлять, не свисти, малоуважаемый Капитон. А вот прочих взял на заметку. И поговаривают, что вскоре, пригласив обоих перфектов преториев на приватную беседу, напрямую предложил - мол режьте-мажьте-ешьте меня, пока я тут один и без оружия. Ну те, само собой, в отказ пошли: как можно, мы же со всей душой, обижаешь, начальник! Но осадочек остался. И вполне мог сыграть свою роль позже.
Ещё одного заговорщика из числа сенаторов, Скрибония Прокла, сенаторы растерзали сами, не дожидаясь, пока Калигула начнёт задавать ему каверзные вопросы. И прогиб показали, и подсуетились вовремя: тот заседал себе в сенате, и вдруг на тебе: императорский пёс, Протоген, тут как тут со своей обвинительной речью. А остальные сенаторы как накинулись, как стали грифелями колоть больно! Ну чем могли: не одобрялось в присутственные места пилумы да гладиусы таскать.
Прогиб был засчитан, и вскоре Калигула дал знать, что не прочь забыть былые обиды и заново задружиться с Сенатом. Те (во всяком случае, на словах) страшно обрадовались, стали приглашать шефа на свои посиделки и даже разрешили ему брать с собой телохранителей: мало ли кто хулиганить вздумает! К слову, безопасностью своей император после тех заговоров озаботился крепко: и преторианскую гвардию с девяти до двенадцати когорт увеличил, и преданным лично ему отрядом германцев обзавёлся.
Но козни кознями, а делами империи заниматься тоже было надо. Калигула и занимался. В Риме продолжали строить заложенные в 38 году пару новых акведуков (город требовал всё больше воды), начали возводить новый амфитеатр близ Пантеона и новый ипподром на Ватиканском поле. Открылся заложенный при Тиберии храм Августа и начал строиться храм Исиды на Марсовом поле. В провинциях тоже кипели строительные работы. Особое внимание император уделял дорогам: строятся новые, ремонтируются старые, улучшаются те участки, что ведут через Альпы. За короткое время вскрыты несколько мошеннических схем со стороны подрядчиков, но наказывает их император не столько распятием, сколько денарием. Но тоже очень чувствительно. На озере Неми, что в 30 километрах южнее Рима, строятся два огромных по тем временам императорских корабля: 73х24 и 71х20 метров соответственно. На одном из них расположился храм Дианы-охотницы, а на втором - нечто вроде личного плавучего дворца императора (между прочим, с термами). Блажь? Может быть. А может, просто место уединения и своего рода охотничья заимка. Мог себе позволить. В конце концов, у Птолемея III, который Эвергет, была «Сиракузия», а Калигула чем хуже?
Словом, Калигула планомерно двинулся к тому, чтобы не просто носиться с торжественно врученным ему империем, как дурак с писаной торбой, а стать нормальным таким тираном - в том смысле, который придавался этому титулу в те времена. То есть править единолично и без особой оглядки на Сенат. К тому же, после той своей болезни в 37-м году чувства окружающих он не особо щадил, и к уважаемым людям становился всё более резок. Само собой, нашлись те, кому это было как серпом по гордости Урана. А у них, соответственно, нашлись единомышленники и исполнители. Поэтому заговор, который император задавил в 40 году, дал метастазы, и в конце того же сорокового обозначились его новые участники (во всяком случае, те из них, что оказались на виду - того же сенатора Анния Винициана не часто поминают, а были у мужика и мотивы, и возможность повлиять). То были Марк Аррецин Клемент, перфект претория, якобы сильно оскорбленный былым недоверием шефа; военные трибуны Корнелий Сабин и Юлий Луп, а также самый недовольный (как же, императору его тоненький голосок, не сочетающийся с мощным телосложением, был забавен!) - преторианский трибун Кассий Херея. Кое-кто из сенаторов тоже чуть ли не открытым текстом давал понять, что они (только тсс!) всеми фимбриями души за острую непереносимость организмом императора железа в его императорском организме. И за почечные колики остриём гладиуса. Но пусть это будет большой секрет для маленькой, для маленькой такой компании, для скромной такой компании с паролем «Libertas».
Окончательно заговор созрел в начале 41-го года. Было решено, что император покинет этот мир... когда там у нас Палатинские игры? 24 января? Вот тогда и покинет. Как знать, может быть, и не решились бы так скоро: всё-таки Калигулу народ любил - но к тому моменту Сапожок решил пополнить казну за счёт новых налогов. Как уж оно было в реале, теперь уже и не поймёшь, но Светоний (помним, что беспристрастным его не назовёшь!) описывал нововведения так:
«Налоги он собирал новые и небывалые - сначала через откупщиков, а затем, так как это было выгоднее, через преторианских центурионов и трибунов. Ни одна вещь, ни один человек не оставались без налога. За всё съестное, что продавалось в городе, взималась твёрдая пошлина; со всякого судебного дела заранее взыскивалась сороковая часть спорной суммы, а кто отступался или договаривался без суда, тех наказывали; носильщики платили восьмую часть дневного заработка; проститутки - цену одного сношения; и к этой статье закона было прибавлено, что такому налогу подлежат и все, кто ранее занимался блудом или сводничеством, даже если они с тех пор вступили в законный брак. Налоги такого рода объявлены были устно, но не вывешены письменно, и по незнанию точных слов закона часто допускались нарушения; наконец, по требованию народа, Гай вывесил закон, но написал его так мелко и повесил в таком тесном месте, чтобы никто не мог списать»
Может, и приврал, но некоторое охлаждение народной любви к исходу сорокового года наметилось. Чем заговорщики и воспользовались.
Распорядок был заранее изучен: с утра Калигула будет в театре, ближе к полудню он отправится к себе, чтобы принять ванну и перекусить, и маршрут будет пролегать через криптопортик театра - вот тогда всё и произойдёт.
Заговорщики изрядно понервничали, когда император чуть задержался: ну как же, клиент опаздывает, вдруг с ним случилось чего? Но вот он появился, подошёл перекинуться парой слов с актёрами - и пошла массовка. Убивали Калигулу самозабвенно и исступлённо: аж тридцать раз мечами проткнули. А он, гад такой, при этом издеваться умудрялся - даже перед самой смертью «Я ещё жив!» заявил. Следом за императором погибла его жена (Цезонию Юлий Луп без затей заколол мечом) и названная в честь любимой сестры единственная дочь, Юлия Друзилла - её, одиннадцатимесячную, Луп просто ударил о стену.
А дальше мнения участников заговора разошлись. Сенаторы-то на радостях думали республику взад вернуть, но преторианцы, более тонко чувствуя и момент, и настроения в народе, сказали, что-де фигушки. И, перерыв Палатинский дворец, нашли за занавеской трясущегося от страха - ну как же, Калигулу прирезали, сейчас, похоже и его будут убивать! - Клавдия.
Из-за занавески извлекли, пыль отряхнули - и объявили новым императором. Главгад, как показала история, думал главзадом: Кассий, самый главный из той компании, вскоре был казнён свежепровозглашённым императором Клавдием за этот самый заговор. Чтобы другим неповадно было, да и народ бы не понял, если бы крайнего не нашли.
Ирод Агриппа I, царь Иудеи и приятель покойного императора ещё с младых ногтей, отдал Калигуле последний долг: он отнёс его тело на Эсквилин, в Ламиевы сады, где, как мог, кремировал его. А то, что осталось, прикопал. Чуть позже вернувшиеся из ссылки сестрички довершат кремацию как положено и без лишней помпы захоронят прах, а до тех пор по Ламиевым садам и по криптопортику театра будет бродить призрак императора, сильно смущая неокрепшие умы.
Повторюсь: по общей клинической картине не складывается образ Калигулы, как откровенно безумного человека. Признаки психопатизации, подчёркнутые болезнью 37 года - да, скорее всего присутствуют, но не более того.
***
и в порядке саморекламы:
P.S. Мой проект « Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На моём же телеграм-ханале - самое свежее и много актуального из психиатрии. Ну и посмеяться тоже есть.
P.P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) - мною пишется новая книга. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.