Как в сумасшедших домах Германии пытались "no restraint" ввести
Продолжу свой рассказ об истории психиатрии. Как вы помните, в Великобритании примерно в эти же годы доктора Эдуард Чарльсворт, Роберт Гарднер Гилль и Джон Конолли активно пытаются продвинуть в британских сумасшедших домах принцип нестеснения, или no restraint.
Дело идёт со страшным скрипом, но внимание к себе привлекает, и не только на ограниченных просторах Туманного Альбиона. Новым опытом живо интересуются коллеги с континента. В том числе и германские. Гризингер - в первых рядах. Во втором, более позднем издании своего руководства-учебника «Патология и терапия душевных болезней» он пишет:
«В период первого издания этого сочинения я был еще под влиянием возражений немецких психиатров против системы но-рестрент; в душе я сочувствовал реформе, но был не в силах опровергнуть доводы, приводимые против нее. С тех пор опыт взял на себя это опровержение от одного конца Англии до другого; я сам видел применение этой системы в нескольких больших английских заведениях и убедился окончательно. Правда, мне случилось видеть окровавленный нос в одном из домов, заключавшем в себе до 1.000 больных, и слышать звон выбитого стекла; но то же самое встречается, как всякий знает, и в местах, где горячечная рубашка и горячечное кресло принадлежит к ежедневному лечению больных... В Генуэлле, при населении, выросшем мало-помалу до 1.000 человек, в течение 21 года не было ни одной связанной руки или ноги ни днем, ни ночью. Кольней-Гэтш, громадное заведение с 1.200 больных, открыто в 1849 г. и до сих пор в нем не понадобилось еще понудительных средств. Бедлам и госпиталь св. Луки, принимающие преимущественно острые случаи, ввели у себя уже давно систему но-рестрент, и она стала истинным благословением для этих, столь печальных прежде, домов. Ни одному заведению, принявшему новую систему, не пришлось вернуться к прежнему способу лечения и понудительным средствам. Нельзя также говорить, что в системе но-рестрент заключение в изолятор есть "то же насилие", заменившее горячечную рубашку. Из 5.000-6.000 больных в разных английских домах для умалишенных Морель нашел не более трех в изоляторах, и те оставались там весьма короткое время. Пусть сравнят эту цифру с числом заключенных по камерам в других континентальных заведениях, где от долгого сиденья больные успели даже полюбить свою келью; пусть сравнят далее число одетых в горячечную рубашку и затем уже пусть смотрят на систему но-рестрент свысока, как на пустую мечту. Также неосновательны, конечно, уверения, что эта система скорее годна для англичан, привыкших подчиняться законному порядку, чем для сумасшедших на континенте. До Конолли и в Англии были убеждены, - что с сумасшедшими нельзя обойтись без самых энергических понудительных мер. До 1843 г. в Бедламе и в госпитале св. Луки привязывали больных целыми рядами к стене вследствие их мнимой неукротимости. Наконец, пора перестать уверять, что употребление понудительных средств полезно, но злоупотребление ими заслуживает порицания. Кто может сказать, где в насильственных мерах начинается злоупотребление? Кажется, оно просто неизбежно в этих случаях. Весьма опытный психиатр (Конолли) сказал: "насилие равнозначуще небрежности" »
Интерес интересом, но на практике дело идёт не так быстро и уж точно не повсеместно. Да, в Илленау и Винентале порядки уже давно не такие жёсткие, но и там никто от смирительных рубашек и камзолов не отказывался. В 1851 году доктор Штиммель, поглядев воочию на систему no restraint в Англии, пробует применить её у себя, в частном сумасшедшем доме в Кенненбурге. Но что-то пошло не так: то ли больные подкузьмили, то ли персонал оказался не той системы, а только вернулся Штиммель к ремням, смирительным креслам и рубашкам, и других коллег предостерёг: мол, британцы там у себя пусть хоть день открытых дверей в своих сумасшедших домах устраивают, один фиг с их острова далеко не убежишь, а мы не будем поддаваться этому безумию.
Каспар Макс Брозиус
Но нашлись и сторонники. В 1859 году доктор Каспар Макс Брозиус переводит книгу Конолли «Лечение душевнобольных без механических мер стеснения» на немецкий язык и всячески отстаивает его взгляды на съездах врачей (да, таковые проводятся в Германии).
Людвиг Мейер
Но, пожалуй, самым деятельным из германских коллег оказался Людвиг Мейер. Возможно, в силу своей бунтарской непоседливой натуры. Ещё будучи студентом в Бонне, юный Людвиг слишком засветился среди местных революционно настроенных молодых людей, и из города (а соответственно, и университета) ему пришлось быстро-быстро линять. Правда, интерес к учебе никуда не делся, и Людвиг продолжает постигать медицинскую науку в Вюрцбурге, а потом и в Берлине. Окончив университет в 1852 году, Мейер работает ассистентом в берлинском Шаритэ, затем на несколько лет уезжает в польский Свеце, где практикует в городской психбольнице, оттуда в 1856 году переезжает в Гамбург, где его назначают старшим врачом психиатрического отделения городской больницы.
Клиника Шаритэ, Берлин
Вот в Гамбурге-то он и показывает на практике, что значит идея no restraint в умелых руках. Тут надо сказать, что изначально Мейер не особо тяготел к психиатрии вообще, и в берлинском Шаритэ оказался... скажем так, случайно, без особого энтузиазма и скорее от отсутствия выбора. Мало того, его наставником оказался герр Иделер, звезда школы «психиков» (ну вы помните их коронный тезис про душу, погрязшую в пороках и грехах и оттого свернувшую пациенту все мозги набекрень). И вот представьте себе чувства Людвига, всего из себя естественно-научно настроенного, когда пациентов приводят в большой зал, расставляют вдоль стен, а потом появляется сам Иделер, звезда местного дурдома, и толкает пламенную речь, в которой сплошь философия и религия да куча цитат из Библии пополам с изречениями гигантов мысли разных эпох. И всё для того, чтобы благотворно воздействовать на погрязшие в заблуждениях и пороках умы больных. А ассистентам (в том числе и Мейеру) полагалось в это время сидеть за столом посреди зала на низком старте: вдруг кто-то из больных решит оппонировать лектору слишком активно и подойдёт к нему слишком близко? Вот и охраняли доктора, чтобы не было ему мучительно больно за бесцельно потраченные аргументы.
Поэтому, став старшим врачом всея гамбургской сумасшедшей клиники, Мейер волевым решением постановил: никаких мозговыносящих проповедей! Ну и, чтобы два раза не вставать, никаких ремней, смирительных рубашек и кресел, никаких аутенритовых масок и груш - всё долой! Ибо, как считал он, если насильственные меры дозволить хоть в самой малости - они дальше начнут плодиться и расползаться по учреждению в бесчисленных вариантах и по самым разным поводам, и чем дальше - тем больше.
В Гамбурге Мейеру пришлось преодолевать сопротивление персонала этим новшествам - но ничего, преодолел, хотя и не был понят. Зато в Фридрихсберге в 1864 году он развернулся много свободнее: там ему довелось открыть психиатрическое отделение, которое построили с учётом его пожеланий, и уже вскоре, по отзывам коллег, оно сделалось «оазисом no restraint'а» в Германии. А через пару лет, в 1866 году, он уже занимает должность ординарного профессора первой германской психиатрической клиники в Геттингене - где, к слову, тоже устанавливает порядки no restraint.
Фридрихсберг
Не следует, однако, полагать, будто все коллеги тут же воспряли и побежали вприпрыжку претворять новый принцип в жизнь. Противников тоже хватало. В частности, герр Тиггес продолжал петь дифирамбы смирительному камзолу и доказывать его терапевтическое значение. А Генрих Вильгельм Нойман, автор учебника психиатрии, изданного в 1859 году, здорово распекал тех, кто отказался от смирительных рубашек в пользу опийных настоек и каннабиса: «один связывает руки и ноги, а другой связывает мозг и ножки мозга. Но почему первый - скверный врач и человек, а второй - прекрасный врач и человек - я не понимаю».
Генрих Вильгельм Нойман
Но это всё, можно сказать, возвышенные споры ученых мужей, пускай и имеющих непосредственное касательство к врачебной практике. На бумаге они выглядят чинно-благородно, подобно манере описывать высоким штилем «кровь-кишки-расколбасило» в рыцарских романах. На деле же эти дебаты дают ну очень поверхностное представление о том, как на деле обстояли дела в некоторых из сумасшедших домов. Одна история... впрочем, о ней в следующий раз.
***
P.S. Мой проект « Найди своего психиатра» работает в штатном режиме. Если так случилось, что нужен грамотный, опытный, а главное - внимательный и корректный психиатр - обращайтесь. Что ценно в сложившейся ситуации - большинство коллег ведут онлайн-приём.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) - мои статьи, которых не было (во всяком случае, столь прицельно и подробно) и не будет здесь. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.