«Шмаляем джаз, холера ясна»
Игорь ВОЩИНИН *
Родился Адольф в Берлине 26 мая 1910 года. Здесь же окончил консерваторию. В Берлине же в 76-м был похоронен. На могильной плите - надпись на немецком и иврите, хотя всего тремя годами раньше он был гражданином Советского Союза. В 1933-м он бежит из Берлина и оказывается в Брюсселе. Затем были Цюрих, Краков, Лодзь и Варшава, откуда в 39-м под немецкими бомбами он перебирается в уже советские Львов и Белосток. Затем - Минск, Москва, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Магадан, вновь Москва, Гомель, Нью-Йорк. Но после встречи в США с бывшей женой и дочерью вечный скиталец не остался за океаном и вернулся в город, где появился на свет. А все 66 лет жизни Адольф - Эдди Игнатьевич РОЗНЕР - был с музыкой и призывал друзей: «Шмаляем джаз, холера ясна».
[Spoiler (click to open)]
В конце 50-х - начале 60-х в Куйбышеве автору довелось неоднократно бывать на живых концертах Эдди Рознера. Это был созданный после возвращения музыканта в Москву новый состав Росконцерта, именуемый тогда эстрадным оркестром. Он просуществовал до декабря 70-го и постоянно выезжал на гастроли по всей стране.
Из всех существовавших до 60-х в Советском Союзе эстрадно-джазовых оркестров рознеровский был тогда наиболее близок к подлинному джазу. Биг-бэнд Олега Лундстрема только что перевели в Москву из Казани, и широкой известности он получить не успел, а тульский оркестр Анатолия Кролла был еще в стадии зарождения. В бэнде Рознера джазовость достигалась прежде всего искусством самого Эдди как трубача, игравшего с великолепным свингом в уникальной виртуозной манере, близкой к манере ведущих мастеров мирового джаза - Гарри Джеймса, Банни Беригена и даже Роя Элдриджа. Эдди обладал чисто джазовой спецификой фразировки и звукоизвлечения с головокружительным верхним регистром.
В оркестре звучали именно джазовые аранжировки, которые для Рознера делали профессионалы, прекрасно знающие особенности жанра. Хотя программы оркестра Рознера, как и других профессиональных коллективов, подчинялись регламентам государственных концертных объединений и были, по сути, эстрадными шоу с обилием популярного вокала, а также других музыкально-развлекательных номеров, но даже в аранжировках эстрадных песенок у Рознера прослушивались явные элементы джаза.
Подлинно джазовому трубачу Эдди Рознеру эстрадно-развлекательные представления были достаточно близки по характеру, он в них купался с огромным удовольствием. Эдди был истинным солистом и свои блистательные появления с оркестром на сцене обставлял очень эффектно. Сначала в полумраке зала из-за кулис раздавался завораживающий звук трубы, который рождал у зрителей чувство напряженного ожидания чего-то прекрасного. Затем медленно открывался занавес, представляя сидящих в светлых костюмах улыбающихся музыкантов. Из-за боковой кулисы высовывалась рука с позолоченной блестящей трубой, и затем выдвигался уже сам Эдди с фирменной ослепительной улыбкой на лице и в невообразимо шикарном костюме. Далее обычно звучал коронный номер музыканта - легендарный St. Louis Blues. Всё было совершенно неотразимо: и личное обаяние Эдди, и его манера держаться на сцене, и умение моментально завладеть залом, непринужденно перебрасываясь со зрителями шуточками на своем неповторимом польско-немецко-русском наречии. Всё было очень впечатляющим, выглядело ярко и захватывающе.
***
Но, собственно, овладевать искусством эстрадного шоу Эдди Рознер начинал еще в начале своей музыкальной карьеры в Берлине, хотя родители не предполагали такого будущего у своего шестого ребенка, которому при рождении дали имя Адольф: в 1910-м это имя еще не вызывало появившихся позже негативных ассоциаций. В детстве Адольф был Ади или Эдди, а 33 года жизни в Советском Союзе - Эдди Игнатьевичем.
Отец Эдди, поляк Игнацы, в конце XIX века эмигрировал в Германию из польского Освенцима. Из того самого городка, в окрестностях которого в 40-х в огромном концлагере фашисты пытались окончательно решить еврейский вопрос путем крупнейшего в истории массового убийства.
В Берлине Игнацы встретился с эмигранткой Розой Лямпель, и они стали мужем и женой. Родители никак не были связаны с музыкой, но мальчик рано проявил свои способности и в шестилетнем возрасте был отдан для обучения игре на скрипке. В десять лет он перешел в Высшую музыкальную школу Штерна, которую окончил с блеском. В 17 Адольф начинает подрабатывать вечерами как скрипач в берлинских кафе, но вскоре берет в руки трубу, игру на которой освоил еще во время обучения музыке.
Популярность пришедшего из-за океана джаза в Германии уже была достаточно высока, и вскоре Адольф становится в Гамбурге первым трубачом джазово-танцевального оркестра Марека Вебера. В Советском Союзе в 30-х этот оркестр повсеместно звучал на граммофонных пластинках. Правда, имя исполнителей мы тогда не знали, поскольку на наклейке в центре диска информация была краткой: «Рио-Рита. Пасодобль. Играет оркестр». Позже «Рио-Рита» вообще стала своеобразным музыкальным символом времени, и во многих отечественных кинофильмах в кадрах, изображающих жизнь 30-50-х годов, обязательно появляется старенький коломенский патефон, и звучит именно эта мелодия.
Эдди Рознер (в центре) на фото из архива Вилли Отто фон Даргеля
В декабре 1930 года Рознер переходит в лучший тогда танцевальный оркестр Weintraub Syncopaters. Именно работа в этом оркестре стала для Адольфа большой школой. Здесь он научился легкости, артистизму и освоил сценические приемы театрализации. А его игра на трубе стала не только высокопрофессиональной, но и эффектной. Музыкант в совершенстве освоил массу приемов работы на публику, в том числе овладел «циркуляционным дыханием» - способом бесконечно тянуть одну взятую ноту, или представлял аттракцион с одновременной игрой сразу на двух трубах.
В 34-м, будучи с оркестром Стефана Вайнтрауба в Брюсселе, Рознер лично встретился с великим Луи Армстронгом. Луи по характеру был близок Рознеру: он не терпел, когда его называли музыкантом джаза, добавляя, что он просто развлекатель публики. Соответственно он и все свои концерты выстраивал. Пианист Николай Левиновский в одной из своих книг вспоминает, что сам видел у Рознера фотографию, на которой тот изображен в обнимку с Армстронгом. Как легенда сегодня повсюду ходит история о том, что чернокожий гений мирового джаза тогда подарил Рознеру собственную фотографию, сделав на ней надпись: «Белому Луи Армстронгу от черного Эдди Рознера».
В 1935-м оркестр Вайнтрауба выступал в Москве в театре сада «Эрмитаж», но Рознера в нем уже не было. В начале 30-х оркестр гастролировал в Европе, где музыкантов застал приход к власти Гитлера. Среди них было немало евреев, которые решили не возвращаться в Берлин и задержались в разных странах Европы. Рознер после ухода из оркестра остался в Брюсселе. «Ничто не поможет еврею, играющему неарийскую негритянскую музыку, даже если его имя Адольф», - горько шутил музыкант. Именно тогда он стал постоянно использовать собственное имя в ставшем затем уже привычным варианте - Эдди. Его четыре сестры и брат до начала гитлеровского геноцида успели получить эмиграционные визы и уехать - кто в Лондон, кто в Штаты. Родителей взяла к себе дочь, уже живущая в Бразилии.
***
После Брюсселя и Цюриха Эдди перебирается в близкую по крови Польшу, где встречается с известным музыкантом Ежи Бельзацким. Позже, уже в Советском Союзе, Ежи станет музыкальным руководителем оркестра Рознера, а пока, недолго проработав с Ежи, Рознер собрал собственный оркестр, и эти годы стали для него очень успешными. Поляки и сегодня считают Эдди одним из пионеров национального джаза, а в 1937-м пресса называла оркестр Эдди Рознера лучшим свинговым бэндом Польши и первым в стране составом, играющим в зарубежном стиле. В январе 1938-го во Франции после очень успешных выступлений коллектив записал на фирме Columbia Records несколько грампластинок с мировыми джазовыми стандартами.
В сентябре 39-го под немецкими бомбами Эдди с труппой еврейского театра Иды Каминской покидает горящую Варшаву. Тогда Эдди знакомится с 19-летней певицей Рут Каминской. Любовь с первого взгляда, затем - совместная работа и неразлучная супружеская жизнь до ареста в 1946-м уже в Советском Союзе. А в 1941-м у них родилась дочь Эрика.
Эдди Рознер, дочь Эрика и Рут Каминская
Нелегально перейдя практически отсутствующую тогда границу, беженцы оказались в советском Львове, откуда вскоре перебрались в Белосток, а затем по рекомендации находящегося в Минске Ежи Бельзацкого Рознер был вызван в столицу Белоруссии для работы в Государственном джаз-оркестре БССР. Собственно, Бельзацкий и предложил сделать именитого Рознера главой этого оркестра, в котором сам остался музыкальным руководителем. Состав оркестра был скомплектован главным образом из высококлассных музыкантов, беженцев из разных стран Европы. Практически все аранжировки делал опытный Бельзацкий.
Отношение властей к полякам в стране тогда было, скажем, не самое лучшее, и доказывать лояльность режиму приходилось разными путями. Так, в официальный репертуар оркестра были включены песня о Сталине, песня о выборах и бодрый марш «Дружба народов». Правда, до исполнения их со сцены дело так и не дошло.
Игрались джазовые стандарты, инструментальные пьесы и популярные песни. Среди них была и сочиненная Рознером оркестровая композиция «1001 такт в ритме». Успехом пользовались и выступления Рут Каминской. У нее был небольшой, но приятный голос. Красивая внешность, безупречное произношение текстов песен на самых разных языках позволяли ей не обращать особого внимания на вокал и выдавать со сцены своеобразный «разговор на музыке».
Оркестр Рознера был гастролирующим коллективом, и постоянным жильем для музыкантов надолго стали гостиничные номера. В августе 40-го после длительного тура оркестр приехал в Москву, где с большим успехом начал выступать на разных сценах. Но вдруг поступает команда срочно на один концерт выехать в Сочи. Перед выходом на сцену всем музыкантам был устроен тщательный обыск. Всё мероприятие вообще было овеяно ореолом тайны. По воспоминаниям Рут Каминской, «когда занавес на сцене поднялся, музыканты увидели перед собой совершенно пустой зал небольшого театра. В течение двух часов бэнд играл все свои лучшие номера, перемежая их интермедиями, пародиями, песнями, танцами и прочим. После финального номера занавес закрылся, что было похоже на злую шутку».
Назавтра выяснилось, что оркестр выступал перед Сталиным, сидевшим в зашторенной ложе. После концерта весь коллектив усадили на пароход и морем отправили в Ялту. Только к вечеру следующего дня Рознеру сообщили, что Сталину выступление понравилось. Эта информация стала на ближайшие годы своеобразным зонтиком безопасности для коллектива.
Нужно отметить большую роль в судьбе Рознера и его оркестра первого секретаря Компартии Белоруссии Пантелеймона Пономаренко. Он оказался любителем джаза и сделал для оркестра Рознера очень много: содействовал обеспечению оркестра уникальной современной аппаратурой, музыкальными инструментами и концертными костюмами. Зарплате рознеровских музыкантов могли позавидовать артисты различных жанров.
Джаз-оркестр БССР под управлением Эдди Рознера
***
22 июня 1941 года Госджазоркестр БССР оказался на гастролях в Киеве. Утром в гостинице Эдди Рознер включил радиоприемник и наткнулся на голос на немецком языке: «Задание выполнено, аэродром уничтожен». Это были переговоры немецких летчиков, так что Рознер случайно одним из первых узнал о начале войны. Оркестр под бомбами успевает возвратиться в Москву, где вскоре получает два железнодорожных вагона, и музыканты, многие с членами семей, отправляются в Среднюю Азию.
В это время в СССР для борьбы с фашистами формируется польская армия генерала Андерса. Из состава оркестра Рознера, полностью состоящего из поляков, в эту армию добровольцами уходят 14 музыкантов.
К концу 42-го Рознеру удается собрать практически новый состав бэнда. В тех же двух вагонах оркестр отправляется на гастроли, начавшиеся на Дальнем Востоке и в 43-м приведшие музыкантов на запад в воинские подразделения действующей Красной Армии. Здесь музыканты попадали под бомбежки и артобстрелы, жили в землянках и питались солдатской пищей. Конечно, изменился репертуар оркестра, но выступления вызывали огромную радость у слушателей в военной форме.
Во время трехмесячного тура по дислокациям 1-го Белорусского фронта на одном из концертов оказался маршал Рокоссовский. Он подарил Рознеру сувенир - пачку «Казбека» с надписью: «Как жаль, что такие люди, как вы, живут только один раз». Эту коробку, как памятную реликвию, музыкант хранил всю жизнь.
В январе 44-го Рознеру, первому из работающих на сцене инструменталистов отечественного джаза, было присвоено звание заслуженного артиста республики. Оказавшись в Гомеле, куда переехало белорусское правительство, музыканты встретились со своим добрым покровителем Пономаренко, и после освобождения Минска оркестр стал первым выступившим в столице республики белорусским художественным коллективом.
Постепенно Рознер с оркестром стал возвращаться к джазовой стилистике. В сентябре 44-го во время очередных московских гастролей биг-бэнд наигрывает в Доме звукозаписи целых 17 номеров. Среди них были и популярный «Караван», и St. Louis Blues, и джазовая фантазия на темы мелодий Штрауса. Серия звукозаписей была продолжена в 45-м. Тогда были записаны вокалисты оркестра, шуточные инструментальные номера и своеобразная пародия на тему популярного романса «Очи черные». В ней появилась едва ли не единственная запись Рознера-скрипача.
1 января 1945 года оркестр Рознера вновь разместился в двух железнодорожных вагонах и отправился на гастроли. Артисты жили в «коммунальной квартире на колесах» и напряженно работали. В 44-м оркестр дал 175 концертов, в 45-м - 229. По ходу гастролей артисты готовили и новые программы. На концертах в Тбилиси оркестр исполнил «Рапсодию в стиле блюз» Гершвина с солирующим в роли пианиста Ежи (Юрием) Бельзацким, а в конце сентября была представлена новая программа «Вот мы и празднуем!».
***
1946-й также был отмечен серией длительных и очень успешных гастролей с завершением тура в Москве. Но в августе в «Известиях» появилась статья «Пошлость на эстраде». Оркестр Рознера в статье был обвинен в пошлости и безвкусице, полной безыдейности программ и отсутствии профессионализма. Бэнд был признан «не нашим», исполняющим чуждую и ненужную народу «музыкальную стряпню уровня балаганного варьете», а сам Рознер был назван «третьесортным трубачом из кабаре».
Была создана авторитетная комиссия, которая, конечно же, подтвердила все оценки газеты. Даже Пономаренко не смог ничем помочь. Сам Эдди Рознер был отстранен от руководства оркестром, хотя на афишах еще длительное время печаталось: «Государственный джаз-оркестр Белорусской ССР под руководством Юрия Бельзацкого. Бывш. Эдди Рознера». 1 августа 1947 года оркестр прекратил свое существование.
Рознер был шокирован: после десятилетия триумфа и восторгов, всеобщего признания и коллег, и любителей музыки последовал этот шабаш невежества, разгул непрофессиональных оценок, продиктованных чисто конъюнктурными обстоятельствами с идеологической подкладкой. Эдди долго не мог прийти в себя, прежде чем понял, что исправить что-то уже невозможно.
Рознер решил покинуть Советский Союз и вместе с семьей отправился во Львов. Оттуда сразу после окончания войны шло возвращение польских репатриантов на родину, но время, когда это делалось официально и свободно, прошло, и у Рознера возникли проблемы. Решить их он пытался не совсем законными путями, дав солидную взятку для получения загранпаспортов. Затея сорвалась, и 28 ноября 1946 года Рознер был арестован. Последовали изнурительные допросы с попытками добиться от обвиняемого признаний в шпионаже. Суд вершило Особое совещание, и Рознер был признан виновным по 58-й статье УК - «измена Родине».
Поляк по крови был осужден за попытку вернуться на свою Родину - в Польшу. Правда, его вынудили подписать признание, что через Польшу он планировал затем выехать в США.
Эдди Рознер был на 10 лет отправлен в магаданские лагеря, а Рут получила высылку в Казахстан. Предчувствуя исход событий, Рут заранее оставила пятилетнюю Эрику своей московской подруге.
Отправленного на Колыму Рознера задержали в Хабаровске, где размещалась администрация ГУЛАГа, и по команде генерала Долгих поручили руководить джаз-ансамблем из числа заключенных. Ему разрешили привлечь в ансамбль дополнительно отобранных им самим музыкантов, находящихся в заключении. В Хабаровске Рознер пробыл до 50-го, и оркестр обслуживал зоны по всему краю, приходилось выезжать и в другие города Сибири и Дальнего Востока. За счет этого артистам удалось избежать работы на лесоповале и жить в относительно сносных условиях.
***
В июле 1953-го Эдди Рознер был освобожден, реабилитирован и вернулся в Москву. На первых порах ему помог старый друг Аркадий Райкин, который и приютил его у себя. Рознеру вернули почетное звание заслуженного артиста Белоруссии, и он поехал в Минск. Однако новое руководство республики о джазе не хотело слышать.
Вскоре в Москве, в объединении «Росконцерт», ему предложили вернуться в музыку и создать оркестр. Новую программу бэнда сделал Юрий Саульский, ставший музыкальным руководителем оркестра. Рознер стал активным участником процесса становления нового отечественного джаза, а в 56-м вышел фильм Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь», в котором участвовал оркестр.
В оркестр вернулись некоторые прежние участники, но пришли и новые музыканты. Появились блистательный барабанщик Борис Матвеев, саксофонист Геннадий Гольштейн, пианист (!) Давид Голощекин и трубач Константин Носов. После ухода Саульского музыкальным руководителем оркестра какое-то время был выдающийся музыкант и аранжировщик Виталий Долгов, который затем работал с другими лидерами отечественного свинга, включая Олега Лундстрема и Игоря Бутмана.
Прием в честь Бенни Гудмана в Союзе композиторов СССР. Эдди Рознер (слева)
С ними оркестр успешно выступил в 67-м на джазовом фестивале в Москве, хотя сотрудничество было недолгим: представления о путях развития джаза у Рознера и молодых музыкантов капитально расходились, да и с их приходом бэнд стал терять статус личного оркестра великого трубача Эдди Рознера.
У Рознера возникли проблемы и в собственном музицировании. Перенесенная в лагерях цинга и поврежденная в серьезной автомобильной аварии челюсть осложнили игру на трубе, и солировать в программах он стал намного реже.
Еще одной попыткой омолодить оркестр стало приглашение в 1969-м квартета саратовского пианиста Николая Левиновского. Для молодых, но уже известных музыкантов работа в прославленном коллективе могла стать трамплином в будущее. При первой встрече Эдди сказал Николаю: «Золотко, я что-то слышал о вас. Ну-ка, отшмаляйте мне самый настоящий джаз, холера ясна».
В оркестре тогда играло немало ветеранов, которые были воспитаны на эстрадных шоу и не очень воспринимали подлинный импровизационный джаз. Но Рознер хотел, чтобы его бэнд выглядел современнее, и ансамбль Левиновского был принят в качестве самостоятельного концертного номера. Сам Левиновский вспоминал, что играть Колтрейна после цыганских песен и анекдотов о теще было очень сложно, но приходилось смириться. С Николаем тогда, кстати, играли два наших бывших земляка: блистательный барабанщик Виктор Епанешников и саксофонист Юрий Юренков. Сам Левиновский вскоре стал музыкальным руководителем и аранжировщиком у Рознера, проработал с ним полтора года.
***
В начале 70-х жизненные проблемы слились с творческой усталостью музыканта. Будучи неординарной личностью, Эдди был сложным в общении, и у него участились конфликты с руководством «Росконцерта». Во время одного из них Рознер демонстративно швырнул заявление об уходе. Была попытка создать новый оркестр в Гомеле, но он просуществовал всего 8 месяцев. Появившаяся в «Росконцерте» вакансия в 71-м была предложена нынешнему патриарху отечественного джаза Анатолию Кроллу. В созданный им оркестр «Современник» вошли некоторые игравшие с Рознером музыканты, а сам Рознер в 73-м эмигрировал в Германию. Всё оказалось не так просто: положенные привилегии и компенсации родившемуся в Берлине музыканту задерживались. Узнав о проблемах Рознера, Эрике позвонил Дюк Эллингтон с обещанием помощи. Но сделать Дюк ничего не успел: в 1974 году он ушел из жизни. Здоровье же Эдди Рознера резко ухудшилось, и 8 августа 1976 г его не стало.
Живущий с 2005 г. в Берлине наш земляк самарский саксофонист Аркадий Шейнин по моей просьбе побывал на еврейском кладбище и сделал фото могилы Рознера. Но в памяти всех меломанов музыкант остался как переполненный энергией, настежь распахнутый и ослепительно улыбающийся Smiling Эдди Рознер.
* Член Гильдии джазовых критиков России, член Союза журналистов России.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» 7 мая 2020 года, № 10 (183)
Родился Адольф в Берлине 26 мая 1910 года. Здесь же окончил консерваторию. В Берлине же в 76-м был похоронен. На могильной плите - надпись на немецком и иврите, хотя всего тремя годами раньше он был гражданином Советского Союза. В 1933-м он бежит из Берлина и оказывается в Брюсселе. Затем были Цюрих, Краков, Лодзь и Варшава, откуда в 39-м под немецкими бомбами он перебирается в уже советские Львов и Белосток. Затем - Минск, Москва, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Магадан, вновь Москва, Гомель, Нью-Йорк. Но после встречи в США с бывшей женой и дочерью вечный скиталец не остался за океаном и вернулся в город, где появился на свет. А все 66 лет жизни Адольф - Эдди Игнатьевич РОЗНЕР - был с музыкой и призывал друзей: «Шмаляем джаз, холера ясна».
[Spoiler (click to open)]
В конце 50-х - начале 60-х в Куйбышеве автору довелось неоднократно бывать на живых концертах Эдди Рознера. Это был созданный после возвращения музыканта в Москву новый состав Росконцерта, именуемый тогда эстрадным оркестром. Он просуществовал до декабря 70-го и постоянно выезжал на гастроли по всей стране.
Из всех существовавших до 60-х в Советском Союзе эстрадно-джазовых оркестров рознеровский был тогда наиболее близок к подлинному джазу. Биг-бэнд Олега Лундстрема только что перевели в Москву из Казани, и широкой известности он получить не успел, а тульский оркестр Анатолия Кролла был еще в стадии зарождения. В бэнде Рознера джазовость достигалась прежде всего искусством самого Эдди как трубача, игравшего с великолепным свингом в уникальной виртуозной манере, близкой к манере ведущих мастеров мирового джаза - Гарри Джеймса, Банни Беригена и даже Роя Элдриджа. Эдди обладал чисто джазовой спецификой фразировки и звукоизвлечения с головокружительным верхним регистром.
В оркестре звучали именно джазовые аранжировки, которые для Рознера делали профессионалы, прекрасно знающие особенности жанра. Хотя программы оркестра Рознера, как и других профессиональных коллективов, подчинялись регламентам государственных концертных объединений и были, по сути, эстрадными шоу с обилием популярного вокала, а также других музыкально-развлекательных номеров, но даже в аранжировках эстрадных песенок у Рознера прослушивались явные элементы джаза.
Подлинно джазовому трубачу Эдди Рознеру эстрадно-развлекательные представления были достаточно близки по характеру, он в них купался с огромным удовольствием. Эдди был истинным солистом и свои блистательные появления с оркестром на сцене обставлял очень эффектно. Сначала в полумраке зала из-за кулис раздавался завораживающий звук трубы, который рождал у зрителей чувство напряженного ожидания чего-то прекрасного. Затем медленно открывался занавес, представляя сидящих в светлых костюмах улыбающихся музыкантов. Из-за боковой кулисы высовывалась рука с позолоченной блестящей трубой, и затем выдвигался уже сам Эдди с фирменной ослепительной улыбкой на лице и в невообразимо шикарном костюме. Далее обычно звучал коронный номер музыканта - легендарный St. Louis Blues. Всё было совершенно неотразимо: и личное обаяние Эдди, и его манера держаться на сцене, и умение моментально завладеть залом, непринужденно перебрасываясь со зрителями шуточками на своем неповторимом польско-немецко-русском наречии. Всё было очень впечатляющим, выглядело ярко и захватывающе.
***
Но, собственно, овладевать искусством эстрадного шоу Эдди Рознер начинал еще в начале своей музыкальной карьеры в Берлине, хотя родители не предполагали такого будущего у своего шестого ребенка, которому при рождении дали имя Адольф: в 1910-м это имя еще не вызывало появившихся позже негативных ассоциаций. В детстве Адольф был Ади или Эдди, а 33 года жизни в Советском Союзе - Эдди Игнатьевичем.
Отец Эдди, поляк Игнацы, в конце XIX века эмигрировал в Германию из польского Освенцима. Из того самого городка, в окрестностях которого в 40-х в огромном концлагере фашисты пытались окончательно решить еврейский вопрос путем крупнейшего в истории массового убийства.
В Берлине Игнацы встретился с эмигранткой Розой Лямпель, и они стали мужем и женой. Родители никак не были связаны с музыкой, но мальчик рано проявил свои способности и в шестилетнем возрасте был отдан для обучения игре на скрипке. В десять лет он перешел в Высшую музыкальную школу Штерна, которую окончил с блеском. В 17 Адольф начинает подрабатывать вечерами как скрипач в берлинских кафе, но вскоре берет в руки трубу, игру на которой освоил еще во время обучения музыке.
Популярность пришедшего из-за океана джаза в Германии уже была достаточно высока, и вскоре Адольф становится в Гамбурге первым трубачом джазово-танцевального оркестра Марека Вебера. В Советском Союзе в 30-х этот оркестр повсеместно звучал на граммофонных пластинках. Правда, имя исполнителей мы тогда не знали, поскольку на наклейке в центре диска информация была краткой: «Рио-Рита. Пасодобль. Играет оркестр». Позже «Рио-Рита» вообще стала своеобразным музыкальным символом времени, и во многих отечественных кинофильмах в кадрах, изображающих жизнь 30-50-х годов, обязательно появляется старенький коломенский патефон, и звучит именно эта мелодия.
Эдди Рознер (в центре) на фото из архива Вилли Отто фон Даргеля
В декабре 1930 года Рознер переходит в лучший тогда танцевальный оркестр Weintraub Syncopaters. Именно работа в этом оркестре стала для Адольфа большой школой. Здесь он научился легкости, артистизму и освоил сценические приемы театрализации. А его игра на трубе стала не только высокопрофессиональной, но и эффектной. Музыкант в совершенстве освоил массу приемов работы на публику, в том числе овладел «циркуляционным дыханием» - способом бесконечно тянуть одну взятую ноту, или представлял аттракцион с одновременной игрой сразу на двух трубах.
В 34-м, будучи с оркестром Стефана Вайнтрауба в Брюсселе, Рознер лично встретился с великим Луи Армстронгом. Луи по характеру был близок Рознеру: он не терпел, когда его называли музыкантом джаза, добавляя, что он просто развлекатель публики. Соответственно он и все свои концерты выстраивал. Пианист Николай Левиновский в одной из своих книг вспоминает, что сам видел у Рознера фотографию, на которой тот изображен в обнимку с Армстронгом. Как легенда сегодня повсюду ходит история о том, что чернокожий гений мирового джаза тогда подарил Рознеру собственную фотографию, сделав на ней надпись: «Белому Луи Армстронгу от черного Эдди Рознера».
В 1935-м оркестр Вайнтрауба выступал в Москве в театре сада «Эрмитаж», но Рознера в нем уже не было. В начале 30-х оркестр гастролировал в Европе, где музыкантов застал приход к власти Гитлера. Среди них было немало евреев, которые решили не возвращаться в Берлин и задержались в разных странах Европы. Рознер после ухода из оркестра остался в Брюсселе. «Ничто не поможет еврею, играющему неарийскую негритянскую музыку, даже если его имя Адольф», - горько шутил музыкант. Именно тогда он стал постоянно использовать собственное имя в ставшем затем уже привычным варианте - Эдди. Его четыре сестры и брат до начала гитлеровского геноцида успели получить эмиграционные визы и уехать - кто в Лондон, кто в Штаты. Родителей взяла к себе дочь, уже живущая в Бразилии.
***
После Брюсселя и Цюриха Эдди перебирается в близкую по крови Польшу, где встречается с известным музыкантом Ежи Бельзацким. Позже, уже в Советском Союзе, Ежи станет музыкальным руководителем оркестра Рознера, а пока, недолго проработав с Ежи, Рознер собрал собственный оркестр, и эти годы стали для него очень успешными. Поляки и сегодня считают Эдди одним из пионеров национального джаза, а в 1937-м пресса называла оркестр Эдди Рознера лучшим свинговым бэндом Польши и первым в стране составом, играющим в зарубежном стиле. В январе 1938-го во Франции после очень успешных выступлений коллектив записал на фирме Columbia Records несколько грампластинок с мировыми джазовыми стандартами.
В сентябре 39-го под немецкими бомбами Эдди с труппой еврейского театра Иды Каминской покидает горящую Варшаву. Тогда Эдди знакомится с 19-летней певицей Рут Каминской. Любовь с первого взгляда, затем - совместная работа и неразлучная супружеская жизнь до ареста в 1946-м уже в Советском Союзе. А в 1941-м у них родилась дочь Эрика.
Эдди Рознер, дочь Эрика и Рут Каминская
Нелегально перейдя практически отсутствующую тогда границу, беженцы оказались в советском Львове, откуда вскоре перебрались в Белосток, а затем по рекомендации находящегося в Минске Ежи Бельзацкого Рознер был вызван в столицу Белоруссии для работы в Государственном джаз-оркестре БССР. Собственно, Бельзацкий и предложил сделать именитого Рознера главой этого оркестра, в котором сам остался музыкальным руководителем. Состав оркестра был скомплектован главным образом из высококлассных музыкантов, беженцев из разных стран Европы. Практически все аранжировки делал опытный Бельзацкий.
Отношение властей к полякам в стране тогда было, скажем, не самое лучшее, и доказывать лояльность режиму приходилось разными путями. Так, в официальный репертуар оркестра были включены песня о Сталине, песня о выборах и бодрый марш «Дружба народов». Правда, до исполнения их со сцены дело так и не дошло.
Игрались джазовые стандарты, инструментальные пьесы и популярные песни. Среди них была и сочиненная Рознером оркестровая композиция «1001 такт в ритме». Успехом пользовались и выступления Рут Каминской. У нее был небольшой, но приятный голос. Красивая внешность, безупречное произношение текстов песен на самых разных языках позволяли ей не обращать особого внимания на вокал и выдавать со сцены своеобразный «разговор на музыке».
Оркестр Рознера был гастролирующим коллективом, и постоянным жильем для музыкантов надолго стали гостиничные номера. В августе 40-го после длительного тура оркестр приехал в Москву, где с большим успехом начал выступать на разных сценах. Но вдруг поступает команда срочно на один концерт выехать в Сочи. Перед выходом на сцену всем музыкантам был устроен тщательный обыск. Всё мероприятие вообще было овеяно ореолом тайны. По воспоминаниям Рут Каминской, «когда занавес на сцене поднялся, музыканты увидели перед собой совершенно пустой зал небольшого театра. В течение двух часов бэнд играл все свои лучшие номера, перемежая их интермедиями, пародиями, песнями, танцами и прочим. После финального номера занавес закрылся, что было похоже на злую шутку».
Назавтра выяснилось, что оркестр выступал перед Сталиным, сидевшим в зашторенной ложе. После концерта весь коллектив усадили на пароход и морем отправили в Ялту. Только к вечеру следующего дня Рознеру сообщили, что Сталину выступление понравилось. Эта информация стала на ближайшие годы своеобразным зонтиком безопасности для коллектива.
Нужно отметить большую роль в судьбе Рознера и его оркестра первого секретаря Компартии Белоруссии Пантелеймона Пономаренко. Он оказался любителем джаза и сделал для оркестра Рознера очень много: содействовал обеспечению оркестра уникальной современной аппаратурой, музыкальными инструментами и концертными костюмами. Зарплате рознеровских музыкантов могли позавидовать артисты различных жанров.
Джаз-оркестр БССР под управлением Эдди Рознера
***
22 июня 1941 года Госджазоркестр БССР оказался на гастролях в Киеве. Утром в гостинице Эдди Рознер включил радиоприемник и наткнулся на голос на немецком языке: «Задание выполнено, аэродром уничтожен». Это были переговоры немецких летчиков, так что Рознер случайно одним из первых узнал о начале войны. Оркестр под бомбами успевает возвратиться в Москву, где вскоре получает два железнодорожных вагона, и музыканты, многие с членами семей, отправляются в Среднюю Азию.
В это время в СССР для борьбы с фашистами формируется польская армия генерала Андерса. Из состава оркестра Рознера, полностью состоящего из поляков, в эту армию добровольцами уходят 14 музыкантов.
К концу 42-го Рознеру удается собрать практически новый состав бэнда. В тех же двух вагонах оркестр отправляется на гастроли, начавшиеся на Дальнем Востоке и в 43-м приведшие музыкантов на запад в воинские подразделения действующей Красной Армии. Здесь музыканты попадали под бомбежки и артобстрелы, жили в землянках и питались солдатской пищей. Конечно, изменился репертуар оркестра, но выступления вызывали огромную радость у слушателей в военной форме.
Во время трехмесячного тура по дислокациям 1-го Белорусского фронта на одном из концертов оказался маршал Рокоссовский. Он подарил Рознеру сувенир - пачку «Казбека» с надписью: «Как жаль, что такие люди, как вы, живут только один раз». Эту коробку, как памятную реликвию, музыкант хранил всю жизнь.
В январе 44-го Рознеру, первому из работающих на сцене инструменталистов отечественного джаза, было присвоено звание заслуженного артиста республики. Оказавшись в Гомеле, куда переехало белорусское правительство, музыканты встретились со своим добрым покровителем Пономаренко, и после освобождения Минска оркестр стал первым выступившим в столице республики белорусским художественным коллективом.
Постепенно Рознер с оркестром стал возвращаться к джазовой стилистике. В сентябре 44-го во время очередных московских гастролей биг-бэнд наигрывает в Доме звукозаписи целых 17 номеров. Среди них были и популярный «Караван», и St. Louis Blues, и джазовая фантазия на темы мелодий Штрауса. Серия звукозаписей была продолжена в 45-м. Тогда были записаны вокалисты оркестра, шуточные инструментальные номера и своеобразная пародия на тему популярного романса «Очи черные». В ней появилась едва ли не единственная запись Рознера-скрипача.
1 января 1945 года оркестр Рознера вновь разместился в двух железнодорожных вагонах и отправился на гастроли. Артисты жили в «коммунальной квартире на колесах» и напряженно работали. В 44-м оркестр дал 175 концертов, в 45-м - 229. По ходу гастролей артисты готовили и новые программы. На концертах в Тбилиси оркестр исполнил «Рапсодию в стиле блюз» Гершвина с солирующим в роли пианиста Ежи (Юрием) Бельзацким, а в конце сентября была представлена новая программа «Вот мы и празднуем!».
***
1946-й также был отмечен серией длительных и очень успешных гастролей с завершением тура в Москве. Но в августе в «Известиях» появилась статья «Пошлость на эстраде». Оркестр Рознера в статье был обвинен в пошлости и безвкусице, полной безыдейности программ и отсутствии профессионализма. Бэнд был признан «не нашим», исполняющим чуждую и ненужную народу «музыкальную стряпню уровня балаганного варьете», а сам Рознер был назван «третьесортным трубачом из кабаре».
Была создана авторитетная комиссия, которая, конечно же, подтвердила все оценки газеты. Даже Пономаренко не смог ничем помочь. Сам Эдди Рознер был отстранен от руководства оркестром, хотя на афишах еще длительное время печаталось: «Государственный джаз-оркестр Белорусской ССР под руководством Юрия Бельзацкого. Бывш. Эдди Рознера». 1 августа 1947 года оркестр прекратил свое существование.
Рознер был шокирован: после десятилетия триумфа и восторгов, всеобщего признания и коллег, и любителей музыки последовал этот шабаш невежества, разгул непрофессиональных оценок, продиктованных чисто конъюнктурными обстоятельствами с идеологической подкладкой. Эдди долго не мог прийти в себя, прежде чем понял, что исправить что-то уже невозможно.
Рознер решил покинуть Советский Союз и вместе с семьей отправился во Львов. Оттуда сразу после окончания войны шло возвращение польских репатриантов на родину, но время, когда это делалось официально и свободно, прошло, и у Рознера возникли проблемы. Решить их он пытался не совсем законными путями, дав солидную взятку для получения загранпаспортов. Затея сорвалась, и 28 ноября 1946 года Рознер был арестован. Последовали изнурительные допросы с попытками добиться от обвиняемого признаний в шпионаже. Суд вершило Особое совещание, и Рознер был признан виновным по 58-й статье УК - «измена Родине».
Поляк по крови был осужден за попытку вернуться на свою Родину - в Польшу. Правда, его вынудили подписать признание, что через Польшу он планировал затем выехать в США.
Эдди Рознер был на 10 лет отправлен в магаданские лагеря, а Рут получила высылку в Казахстан. Предчувствуя исход событий, Рут заранее оставила пятилетнюю Эрику своей московской подруге.
Отправленного на Колыму Рознера задержали в Хабаровске, где размещалась администрация ГУЛАГа, и по команде генерала Долгих поручили руководить джаз-ансамблем из числа заключенных. Ему разрешили привлечь в ансамбль дополнительно отобранных им самим музыкантов, находящихся в заключении. В Хабаровске Рознер пробыл до 50-го, и оркестр обслуживал зоны по всему краю, приходилось выезжать и в другие города Сибири и Дальнего Востока. За счет этого артистам удалось избежать работы на лесоповале и жить в относительно сносных условиях.
***
В июле 1953-го Эдди Рознер был освобожден, реабилитирован и вернулся в Москву. На первых порах ему помог старый друг Аркадий Райкин, который и приютил его у себя. Рознеру вернули почетное звание заслуженного артиста Белоруссии, и он поехал в Минск. Однако новое руководство республики о джазе не хотело слышать.
Вскоре в Москве, в объединении «Росконцерт», ему предложили вернуться в музыку и создать оркестр. Новую программу бэнда сделал Юрий Саульский, ставший музыкальным руководителем оркестра. Рознер стал активным участником процесса становления нового отечественного джаза, а в 56-м вышел фильм Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь», в котором участвовал оркестр.
В оркестр вернулись некоторые прежние участники, но пришли и новые музыканты. Появились блистательный барабанщик Борис Матвеев, саксофонист Геннадий Гольштейн, пианист (!) Давид Голощекин и трубач Константин Носов. После ухода Саульского музыкальным руководителем оркестра какое-то время был выдающийся музыкант и аранжировщик Виталий Долгов, который затем работал с другими лидерами отечественного свинга, включая Олега Лундстрема и Игоря Бутмана.
Прием в честь Бенни Гудмана в Союзе композиторов СССР. Эдди Рознер (слева)
С ними оркестр успешно выступил в 67-м на джазовом фестивале в Москве, хотя сотрудничество было недолгим: представления о путях развития джаза у Рознера и молодых музыкантов капитально расходились, да и с их приходом бэнд стал терять статус личного оркестра великого трубача Эдди Рознера.
У Рознера возникли проблемы и в собственном музицировании. Перенесенная в лагерях цинга и поврежденная в серьезной автомобильной аварии челюсть осложнили игру на трубе, и солировать в программах он стал намного реже.
Еще одной попыткой омолодить оркестр стало приглашение в 1969-м квартета саратовского пианиста Николая Левиновского. Для молодых, но уже известных музыкантов работа в прославленном коллективе могла стать трамплином в будущее. При первой встрече Эдди сказал Николаю: «Золотко, я что-то слышал о вас. Ну-ка, отшмаляйте мне самый настоящий джаз, холера ясна».
В оркестре тогда играло немало ветеранов, которые были воспитаны на эстрадных шоу и не очень воспринимали подлинный импровизационный джаз. Но Рознер хотел, чтобы его бэнд выглядел современнее, и ансамбль Левиновского был принят в качестве самостоятельного концертного номера. Сам Левиновский вспоминал, что играть Колтрейна после цыганских песен и анекдотов о теще было очень сложно, но приходилось смириться. С Николаем тогда, кстати, играли два наших бывших земляка: блистательный барабанщик Виктор Епанешников и саксофонист Юрий Юренков. Сам Левиновский вскоре стал музыкальным руководителем и аранжировщиком у Рознера, проработал с ним полтора года.
***
В начале 70-х жизненные проблемы слились с творческой усталостью музыканта. Будучи неординарной личностью, Эдди был сложным в общении, и у него участились конфликты с руководством «Росконцерта». Во время одного из них Рознер демонстративно швырнул заявление об уходе. Была попытка создать новый оркестр в Гомеле, но он просуществовал всего 8 месяцев. Появившаяся в «Росконцерте» вакансия в 71-м была предложена нынешнему патриарху отечественного джаза Анатолию Кроллу. В созданный им оркестр «Современник» вошли некоторые игравшие с Рознером музыканты, а сам Рознер в 73-м эмигрировал в Германию. Всё оказалось не так просто: положенные привилегии и компенсации родившемуся в Берлине музыканту задерживались. Узнав о проблемах Рознера, Эрике позвонил Дюк Эллингтон с обещанием помощи. Но сделать Дюк ничего не успел: в 1974 году он ушел из жизни. Здоровье же Эдди Рознера резко ухудшилось, и 8 августа 1976 г его не стало.
Живущий с 2005 г. в Берлине наш земляк самарский саксофонист Аркадий Шейнин по моей просьбе побывал на еврейском кладбище и сделал фото могилы Рознера. Но в памяти всех меломанов музыкант остался как переполненный энергией, настежь распахнутый и ослепительно улыбающийся Smiling Эдди Рознер.
* Член Гильдии джазовых критиков России, член Союза журналистов России.
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» 7 мая 2020 года, № 10 (183)