Ух ты, Безымянка!
Владимира САМАРЦЕВА слушала Светлана ВНУКОВА
Мы продолжаем публикацию рассказа режиссера ВЛАДИМИРА НИКОЛАЕВИЧА САМАРЦЕВА о той части Самары, где он вырос. О Безымянке. Начало в № 15-16 за 2022 год.
Откуда есть и пошла Безымянка
А ты знаешь, почему Безымянка называется Безымянкой? К этому названию имеют прямое отношение самарские сумасшедшие. Дело в том, что в 1879 году император Александр II издал указ, согласно которому правительство обещало выделить деньги земским учреждениям на ремонт и строительство домов для умалишенных. Самарские чиновники решили этим указом воспользоваться и построить новую больницу взамен старой, никуда не годной.
Старая больница до революции. Участок земли «Томашев колок» в 8 верстах от Самары. Он состоял из 77 десятин пашни, 15 десятин сенокосных, лесных полян и около 100 десятин дубовой поросли. В ноябре 1888 года сюда поступили первые пациенты, 187 человек
[Spoiler (click to open)]
Тогда для лечения и реабилитации больных использовали трудотерапию. В основном это был сельскохозяйственный труд, поскольку при этом частично решалась еще и проблема обеспечения пациентов продуктами питания. Так что при каждом таком учреждении должны были быть конюшня, скотный двор, поля и огороды. И водоем должен быть поблизости. А еще условие, чтобы железная дорога была не далее четырех верст. И когда искали место для строительства такого учреждения, то выбрали так называемый Томашев колок. Сейчас слово «колок» не говорят - просто Томашево. И все понимают, что это.
Были там когда-то и рощицы, и поля, и луга, и озера. Там самарцы охотились на зайцев, на лис, на уток. И железнодорожная ветка была ровно в четырех верстах, если по прямой. Правда, остановки поездов не предполагалось. Договорились с железной дорогой, и там сделали разъезд. А как назвать, если вокруг ни деревеньки, ни ландшафтной какой-нибудь достопримечательности? Ну и решили - пусть будет Безымянка.
Потом около разъезда стали появляться дачи. А потом построили завод «Сажерез». Я когда впервые это название услышал, задумался: что же они там делали? Сажу, что ли, резали? Оказалось - Самарский железнодорожно-ремонтный завод. Выпускались вагонные рессоры, буксы, оси, пружины и другие детали. Потом при заводе образовался поселок.
В 1914 году был построен Сажерез. С 1932 по 1935 год завод рос, расширялся и стал называться Куйбышевским заводом запасных частей. Фото завода 1937 года
***Уже при советской власти завод расширили, и с 1935 года он стал называться Куйбышевским заводом запасных частей (КЗЗЧ). И вот тогда завод начал строительство жилья для рабочих. В 1934-м заселили два первых дома - сейчас это № 94 и № 96 на улице Победы между Ново-Вокзальной и Калинина. Дома не просто какие-нибудь строили, а в стиле модного тогда постконструктивизма. До сих пор хорошо выглядят. Если бы их еще и капитально отремонтировать…
Это были самые первые многоэтажные дома на Безымянке. Поскольку дома предназначены были для заводчан, то и строили их неподалеку от завода. Если пройти три квартала по Ново-Вокзальной, то выйдешь к станции Безымянка, а за железной дорогой уже будет сам завод.
Вот так выглядит историческая станция Безымянка в наши дни. Не знаю, как сейчас, но раньше на ней вставали пассажирские поезда, шедшие со стороны Оренбурга и в обратную сторону
Станция действительно историческая! Ведь именно сюда летом и осенью 1941 года один за другим шли сотни эшелонов с оборудованием и рабочими заводов, которые эвакуировали с запада страны. Ну, это факты известные, я их тоже только по документам знаю. Но одна цифра поражает: за годы Великой Отечественной войны на куйбышевских авиационных заводах было изготовлено около 16 000 самолетов МиГ-3, Ил-2 и Ил-10. Сначала собирали по несколько штук, а потом - более 20 самолетов в сутки. Самолетов! Не автомобилей.
Именно в годы войны началось массовое строительство на Безымянке. Еще перед войной в Куйбышеве было создано Управление особого строительства НКВД «Безымянлаг». Заключенные люди в тяжелейших условиях возводили цеха заводов и жилые дома. Строили жилье и рабочие заводов, и пленные немцы. Район улиц Кирова и Победы немцы застроили двухэтажными домами. В них живут до сих пор. Правда, живут и плачут. Этим домам-то уже больше 70 лет. Но их постепенно сносят, а на освободившемся месте строятся современные.
Из бараков удалось людей переселить. Бараков в Куйбышеве было около двух тысяч. Их начали постепенно сносить уже сразу после войны, но не удивлюсь, если где-то на глухой окраине и до сих пор стоят.
У меня в архиве есть фотография района пересечения улиц Победы и Кирова, снятая в первые послевоенные годы. Многие дома сохранились до сих пор. Улица Победы (в годы войны она называлась Вторая улица Безымянки) еще только строится
***
Все знают про немецкий фахверковый дом, который на улице Фрунзе, 75. А ведь на Безымянке есть и «немецкая площадь», которую я обнаружил по приезде на Безымянку, когда ходил учиться играть на аккордеоне в клуб «Заря». Рядом с клубом, на пересечении переулка Карякина и проезда 9 Мая, есть уникальная площадь. Ну просто точная копия площадей, которые я видел в городах Германии, где мы в связи со службой отца жили несколько лет. Дома с эркерами, на первом этаже домов - магазины, и площадь образуют не четыре улицы, как у нас принято, а три, как это часто было в Германии. У них же города не квадратно-гнездовым способом строились, у них улицы лучами от центра расходятся. И вот тут ровно так же.
В 2008 и 2009 годах я снимал улицы Самары для своего архива и, бродя по городу с фотоаппаратом, вышел на эту площадь. Смотрю, гуляет пожилой уже интеллигентного вида мужчина в шляпе и с палочкой. Я к нему. Оказалось, что он инженер, в годы войны работал на заводе «Металлист» и получил квартиру на этой площади.
Он мне рассказал, что всё построенное в этом районе в 40-е и 50-е годы - дело рук пленных немцев. Практически всё, кроме клуба «Заря», который был построен в 1943 году за 7 месяцев силами рабочих завода.
Жили эти немцы прямо на территории завода «Металлист», а по утрам, говорит, мы просыпались от того, что они колонной шли на работу и стучали по мостовой деревянными подошвами самодельной обуви. Находились немцы на полном самообслуживании. Сами готовили для себя еду, стирали, ремонтировали инвентарь и одежду - всё делали сами. Были они необыкновенно дисциплинированны и очень хорошо работали. И не просто строили то, что полагалось строить, а подходили к этому делу творчески, предлагая решения, которых в проектах не было. Те же эркеры и прочие «архитектурные излишества» появились по их инициативе. В середине 50-х их амнистировали и отправили в Германию.
Сейчас вспомнил про клуб «Заря». Ведь что поражает! Даже в суровое военное время директора заводов думали: а как будут отдыхать их рабочие и инженеры? И строительству учреждений культуры руководители заводов уделяли не меньшее внимание, чем строительству жилья. В годы войны были построены заводские клубы «Заря», «Победа», «Родина». И, несмотря на то, что рабочая смена на заводах была 11-12 часов, люди приходили в клубы и занимались в драмкружках, пели в хоре, играли в оркестрах. Где силы находили - для меня загадка.
И еще. Поскольку среди рабочих безымянских заводов было много любителей футбола и игроков, до войны игравших в футбол, директора заводов помогли организовать футбольную команду, и 3 мая 1942 года на стадионе «Локомотив» состоялся первый матч с участием команды «Крылья Советов». Правда, название «Крылышки» команда получила позднее; «чтобы враги не догадались», чьи команды играют, называли их по фамилии капитана.
О многих вещах, про которые рассказываю, я узнал, когда увлекся краеведением. С чем в советской школе было неважно, так это с краеведением. В нашей школе были очень хорошие учителя истории, но краеведение нам не преподавали.
Правда, у нас был учитель рисования, уже пожилой, интеллигентный такой мужик, который увлекался историей города. Он хорошо ко мне относился и как-то пригласил к себе домой. Он по соседству жил. Пригласил и стал показывать старые книги со снимками дореволюционной Самары. Тогда я впервые увидел памятник Александру II. «Узнаешь, - спрашивает, - место?» Смотрю: постамент знакомый, а человек-то на нем другой.
Сам я еще мальчишкой с приятелем, который жил на улице Буянова, облазил всю старую Самару от Самарки до Полевой. Но, конечно, историей домов и улиц мы в ту пору не интересовались. А уж про то, что промышленную Безымянку, и какие-то дома, и стадион «Динамо» в старом городе строили заключенные, мы и понятия не имели. Об этом вообще мало кто знал. Широко об этом стало известно лишь в 90-е.
***
Война коренным образом изменила Куйбышев. Ты только представь, что в течение полугода население города увеличилось на 300 тысяч человек. И всех надо было расселить и накормить, а еще разместить десятки прибывших сюда учреждений и иностранных посольств, обеспечить строительство военных объектов и надежно закрыть город от нападения с воздуха. И так далее, так далее…
Как с этим справились городские власти - уму непостижимо!
После окончания войны практически все промышленные предприятия и большинство их сотрудников остались в Куйбышеве. Город продолжал расти, строились новые заводы и жилье. Председатель горисполкома Алексей Андреевич Росовский рассказывал, что за 18 лет, с 1965 по 1982 год, жилищный фонд Куйбышева вырос вдвое, то есть был построен еще один город.
Деньги на строительство выделяла горисполкому Москва, но и безымянские заводы получали деньги на строительство жилья для своих работников от отраслевых министерств. И на Безымянке образовались своего рода ведомственные микрорайоны.
Остановка транспорта «Запорожская» раньше называлась «Машстрой». А потому, что территория от улицы Запорожской до улицы Советской Армии - это вотчина завода авиационного вооружения (он же завод «Машстрой», а теперь - завод «Металлист»). Юнгородок - это авиационный микрорайон. Улица Победы - это «Прогресс» и авиационные заводы. Ну, проспект Металлургов - это понятно, чей… И названий у заводов долгое время не было. Были номера.
«Где работаешь?» - «На восемнадцатом». Ага: значит, на авиационном… № 24 - моторный имени Фрунзе. № 525 - «Машстрой». Завод аэродромного оборудования - № 454. Авиационный из Москвы - № 1.
А самый образцовый микрорайон, я считаю, был у металлургов. Павел Петрович Мочалов был и начальником строительства, и генеральным директором металлургического завода. Завод и микрорайон строились одновременно, и строилось не только жилье. Там на площади, которая сейчас носит имя Мочалова и где стоит ему памятник, с двух сторон - клуб «Октябрь» (позже ставший кинотеатром) и Дворец культуры. Есть стадион и плавательный бассейн, больница и профилакторий для сотрудников, музыкальная школа, станция юных техников, сеть самых разных магазинов. Был такой магазин на этой же площади, назывался «Белочка». Так мы иногда с Победы туда ездили. Вкусный был магазин…
Фото начала 60-х годов. Сейчас площадь носит имя Павла Петровича Мочалова, генерального директора металлургического завода
***
Квартал между улицами Победы, ХХII Партсъезда, Свободы и Средне-Садовой, где находился и наш дом, был вотчиной завода «п/я № 208», который мы меж собой называли «Ракетным заводом». Только в конце 1961 года этот «ящик» стал «Прогрессом».
В одну из первых моих ночей в Куйбышеве меня разбудил какой-то низкий и тяжелый рокот. Я даже испугался. Но потом соседи объяснили, что это на ракетном заводе испытывают двигатели. Позже завод построит испытательный центр на Винтае, а тогда пробные запуски делали прямо на заводе. Так что Безымянка моего детства, кроме всего прочего, еще и гудела и рокотала. А вскоре завод уже показал свою продукцию всему миру.
12 апреля 1961 года я с товарищами возвращался из школы. Был хороший весенний денек, и мы домой не очень-то спешили, а баловались во дворе. И вдруг из открытых окон стали доноситься крики «Ура!». Какой-то мужик выскочил на балкон и заорал: «Ура! Наш Гагарин в космосе!» Мы понеслись домой. Я включил радио и услышал то историческое сообщение ТАСС о запуске в космос советского космического корабля «Восток» с космонавтом Юрием Алексеевичем Гагариным на борту. Это сообщение диктор Левитан читал через каждые 15 минут, а мы с мамой и младшим братом Сашкой всё слушали и слушали.
Мы ждали подробностей. Их потом было много, но про одну по радио не говорили. Приехал отец с работы и сказал, что ракету «Восток» сделали у нас на ракетном заводе. Это подтвердили своим бравым видом и приподнятым настроением мужики, вернувшиеся с работы и продолжившие праздник на лавочках у подъездов. Ну, а о том, как отмечали успехи руководители космических проектов, рассказал Дмитрий Ильич Козлов, начальник и главный конструктор ЦСКБ «Прогресс».
Козлов: «Ну, на полигонах мы выпивали вместе, когда пуск проходил. И Королёв выпивал. Продавалось же всё у нас в Тюратаме. И водка, и там всё продавалось. Отмечались солидно, хорошо. Так мы же заправлялись чистым спиртом 96 %. И потом у нас стояли эти бидоны молочные со спиртом в каждой комнате. В любое время, пуск там проводили в три часа ночи, приходили, стакан наливали, тяпали и хоть бы хны! Или мы молодые были? Чёрт его знает… Хором выходили на шоссе, танцевали, взявшись за руки. И Королёв, и Глушко, и все. Но дело держало! Мы знали, когда можно пить и когда пить нельзя».
Удивительное дело, но это единственная фотография в личном фотоархиве Козлова, на которой он и Королёв сняты вместе. И сделана она еще в конце 40-х. На вопрос, почему нет других, Дмитрий Ильич пожал плечами: «Чёрт его знает, да как-то не до этого было»
Мой фильм о нем из телецикла «Бурлаки» есть на YouTube. Посмотри целиком.
Мы, кстати, когда приехали, понятия не имели, чем занималась Безымянка. Об этом стало более-менее известно после полета Гагарина. Вот тут все начали говорить: а ракету-то у нас делали. Говорили, мол, Гагарин до полета приезжал кресло примерять. Такие ходили разговоры. И что Куйбышев - это космическая столица страны. Но много лет спустя Дмитрий Ильич Козлов мне сказал, что столицей была и остается станция Подлипки, теперь город Королёв.
Про Козлова долго ничего не знали. Абсолютно секретная была фигура. Хотя, когда дом на проспекте Ленина построили, сразу стали говорить «козловский дом». Директора заводов были известны, но и на телевидении, и в прессе их фамилии и названия заводов запрещено было упоминать. Хотя иностранные спутники-шпионы уже тогда из космоса за нами следили, и в Америке хорошо знали, что строится на безымянских заводах. Козлов об этом в фильме рассказывает. Но там же он говорит, что советские спутники-шпионы, которые делали они на «Прогрессе», ни в чем американским не уступали, а по отдельным параметрам даже их превосходили. Соревнование «кто кого» тогда шло на равных. Со спутника можно было рассмотреть номер машины. А уж сколько и каких кораблей стоит на военно-морской базе - тем более. Когда по радио в новостях передавали, что в СССР запущен в космос метеорологический спутник № такой-то, то безымянские знающие люди соображали, что запустили несколько шпионов, ну и заодно какие-то научные.
Большинство безымянских заводов в то время выполняли задания космической тематики. Секретарь Куйбышевского обкома партии Алексей Иванович Калинин, который курировал всю областную промышленность, рассказывал, что Сергей Павлович Королёв часто прилетал к нам в город. Сначала он бывал на многих производствах, а потом собирали всех директоров на совещание, где Королёв снимал с них стружку и всегда требовал: быстрее, быстрее, быстрее… И «по шпалам гнать» мог далеко-далеко. Но на него редко обижались, все понимали, что он не дачу себе строит, а выполняет задание государственной важности. И, конечно, все гордились, что имеют к космосу прямое отношение. И недаром всех первых космонавтов после полета привозили в наш город.Вот спроси: кто сейчас летает на МКС? Э-э-э… Не знаешь. И я не знаю. А тогда всех знали. Их портреты всюду увидеть можно было. Сейчас другие портреты висят.
А о том, как появилась у нас в городе улица Гагарина, мне рассказал Геннадий Петрович Гавердовский, который тогда был секретарем Куйбышевского горисполкома: «Когда в космос полетел Гагарин, чуть ли не в тот же день, в горисполком позвонили из обкома партии и сказали, что нужно срочно дать какой-нибудь улице имя Юрия Алексеевича. Быстро подберите что-нибудь. И Чёрновское шоссе было первым, что пришло мне на ум. А какой это проспект в ту пору? Там сады да огороды… Но тем не менее назвали. Так появился в Куйбышеве проспект Гагарина».
Интересно, а сейчас есть в России города, где нет улицы имени Гагарина?
***
Вообще, до 70 % всего, что производил Куйбышев, производилось на Безымянке. Ну что было в центре из крупного? Завод Масленникова, Станкозавод, 4 ГПЗ. А на Безымянке было около 20 таких заводов, даже не беря такие, как Киркомбинат и толево-рубероидный. Вдоль всей безымянской железной дороги - заводы, заводы и заводы…
Мне очень нравится, что имена Виктора Яковлевича Литвинова, Дмитрия Ильича Козлова, Николая Дмитриевича Кузнецова, Павла Петровича Мочалова, Виктора Петровича Земеца, Бориса Ивановича Карякина, Елены Васильевны Шпаковой и других «красных директоров» увековечены в названиях улиц и площадей нашего города. Что им устанавливают памятники и памятные доски на домах, где они жили. Это они в свое время сделали Самару крупнейшим индустриальным центром страны. Старшее поколение, конечно, знает и помнит их имена. Да, они «красные», потому что яркие… Личности яркие.
Окончание следует.
* Член Союза журналистов России, «Золотое перо губернии»
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 15 сентября 2022 года, № 17 (238)
Мы продолжаем публикацию рассказа режиссера ВЛАДИМИРА НИКОЛАЕВИЧА САМАРЦЕВА о той части Самары, где он вырос. О Безымянке. Начало в № 15-16 за 2022 год.
Откуда есть и пошла Безымянка
А ты знаешь, почему Безымянка называется Безымянкой? К этому названию имеют прямое отношение самарские сумасшедшие. Дело в том, что в 1879 году император Александр II издал указ, согласно которому правительство обещало выделить деньги земским учреждениям на ремонт и строительство домов для умалишенных. Самарские чиновники решили этим указом воспользоваться и построить новую больницу взамен старой, никуда не годной.
Старая больница до революции. Участок земли «Томашев колок» в 8 верстах от Самары. Он состоял из 77 десятин пашни, 15 десятин сенокосных, лесных полян и около 100 десятин дубовой поросли. В ноябре 1888 года сюда поступили первые пациенты, 187 человек
[Spoiler (click to open)]
Тогда для лечения и реабилитации больных использовали трудотерапию. В основном это был сельскохозяйственный труд, поскольку при этом частично решалась еще и проблема обеспечения пациентов продуктами питания. Так что при каждом таком учреждении должны были быть конюшня, скотный двор, поля и огороды. И водоем должен быть поблизости. А еще условие, чтобы железная дорога была не далее четырех верст. И когда искали место для строительства такого учреждения, то выбрали так называемый Томашев колок. Сейчас слово «колок» не говорят - просто Томашево. И все понимают, что это.
Были там когда-то и рощицы, и поля, и луга, и озера. Там самарцы охотились на зайцев, на лис, на уток. И железнодорожная ветка была ровно в четырех верстах, если по прямой. Правда, остановки поездов не предполагалось. Договорились с железной дорогой, и там сделали разъезд. А как назвать, если вокруг ни деревеньки, ни ландшафтной какой-нибудь достопримечательности? Ну и решили - пусть будет Безымянка.
Потом около разъезда стали появляться дачи. А потом построили завод «Сажерез». Я когда впервые это название услышал, задумался: что же они там делали? Сажу, что ли, резали? Оказалось - Самарский железнодорожно-ремонтный завод. Выпускались вагонные рессоры, буксы, оси, пружины и другие детали. Потом при заводе образовался поселок.
В 1914 году был построен Сажерез. С 1932 по 1935 год завод рос, расширялся и стал называться Куйбышевским заводом запасных частей. Фото завода 1937 года
***Уже при советской власти завод расширили, и с 1935 года он стал называться Куйбышевским заводом запасных частей (КЗЗЧ). И вот тогда завод начал строительство жилья для рабочих. В 1934-м заселили два первых дома - сейчас это № 94 и № 96 на улице Победы между Ново-Вокзальной и Калинина. Дома не просто какие-нибудь строили, а в стиле модного тогда постконструктивизма. До сих пор хорошо выглядят. Если бы их еще и капитально отремонтировать…
Это были самые первые многоэтажные дома на Безымянке. Поскольку дома предназначены были для заводчан, то и строили их неподалеку от завода. Если пройти три квартала по Ново-Вокзальной, то выйдешь к станции Безымянка, а за железной дорогой уже будет сам завод.
Вот так выглядит историческая станция Безымянка в наши дни. Не знаю, как сейчас, но раньше на ней вставали пассажирские поезда, шедшие со стороны Оренбурга и в обратную сторону
Станция действительно историческая! Ведь именно сюда летом и осенью 1941 года один за другим шли сотни эшелонов с оборудованием и рабочими заводов, которые эвакуировали с запада страны. Ну, это факты известные, я их тоже только по документам знаю. Но одна цифра поражает: за годы Великой Отечественной войны на куйбышевских авиационных заводах было изготовлено около 16 000 самолетов МиГ-3, Ил-2 и Ил-10. Сначала собирали по несколько штук, а потом - более 20 самолетов в сутки. Самолетов! Не автомобилей.
Именно в годы войны началось массовое строительство на Безымянке. Еще перед войной в Куйбышеве было создано Управление особого строительства НКВД «Безымянлаг». Заключенные люди в тяжелейших условиях возводили цеха заводов и жилые дома. Строили жилье и рабочие заводов, и пленные немцы. Район улиц Кирова и Победы немцы застроили двухэтажными домами. В них живут до сих пор. Правда, живут и плачут. Этим домам-то уже больше 70 лет. Но их постепенно сносят, а на освободившемся месте строятся современные.
Из бараков удалось людей переселить. Бараков в Куйбышеве было около двух тысяч. Их начали постепенно сносить уже сразу после войны, но не удивлюсь, если где-то на глухой окраине и до сих пор стоят.
У меня в архиве есть фотография района пересечения улиц Победы и Кирова, снятая в первые послевоенные годы. Многие дома сохранились до сих пор. Улица Победы (в годы войны она называлась Вторая улица Безымянки) еще только строится
***
Все знают про немецкий фахверковый дом, который на улице Фрунзе, 75. А ведь на Безымянке есть и «немецкая площадь», которую я обнаружил по приезде на Безымянку, когда ходил учиться играть на аккордеоне в клуб «Заря». Рядом с клубом, на пересечении переулка Карякина и проезда 9 Мая, есть уникальная площадь. Ну просто точная копия площадей, которые я видел в городах Германии, где мы в связи со службой отца жили несколько лет. Дома с эркерами, на первом этаже домов - магазины, и площадь образуют не четыре улицы, как у нас принято, а три, как это часто было в Германии. У них же города не квадратно-гнездовым способом строились, у них улицы лучами от центра расходятся. И вот тут ровно так же.
В 2008 и 2009 годах я снимал улицы Самары для своего архива и, бродя по городу с фотоаппаратом, вышел на эту площадь. Смотрю, гуляет пожилой уже интеллигентного вида мужчина в шляпе и с палочкой. Я к нему. Оказалось, что он инженер, в годы войны работал на заводе «Металлист» и получил квартиру на этой площади.
Он мне рассказал, что всё построенное в этом районе в 40-е и 50-е годы - дело рук пленных немцев. Практически всё, кроме клуба «Заря», который был построен в 1943 году за 7 месяцев силами рабочих завода.
Жили эти немцы прямо на территории завода «Металлист», а по утрам, говорит, мы просыпались от того, что они колонной шли на работу и стучали по мостовой деревянными подошвами самодельной обуви. Находились немцы на полном самообслуживании. Сами готовили для себя еду, стирали, ремонтировали инвентарь и одежду - всё делали сами. Были они необыкновенно дисциплинированны и очень хорошо работали. И не просто строили то, что полагалось строить, а подходили к этому делу творчески, предлагая решения, которых в проектах не было. Те же эркеры и прочие «архитектурные излишества» появились по их инициативе. В середине 50-х их амнистировали и отправили в Германию.
Сейчас вспомнил про клуб «Заря». Ведь что поражает! Даже в суровое военное время директора заводов думали: а как будут отдыхать их рабочие и инженеры? И строительству учреждений культуры руководители заводов уделяли не меньшее внимание, чем строительству жилья. В годы войны были построены заводские клубы «Заря», «Победа», «Родина». И, несмотря на то, что рабочая смена на заводах была 11-12 часов, люди приходили в клубы и занимались в драмкружках, пели в хоре, играли в оркестрах. Где силы находили - для меня загадка.
И еще. Поскольку среди рабочих безымянских заводов было много любителей футбола и игроков, до войны игравших в футбол, директора заводов помогли организовать футбольную команду, и 3 мая 1942 года на стадионе «Локомотив» состоялся первый матч с участием команды «Крылья Советов». Правда, название «Крылышки» команда получила позднее; «чтобы враги не догадались», чьи команды играют, называли их по фамилии капитана.
О многих вещах, про которые рассказываю, я узнал, когда увлекся краеведением. С чем в советской школе было неважно, так это с краеведением. В нашей школе были очень хорошие учителя истории, но краеведение нам не преподавали.
Правда, у нас был учитель рисования, уже пожилой, интеллигентный такой мужик, который увлекался историей города. Он хорошо ко мне относился и как-то пригласил к себе домой. Он по соседству жил. Пригласил и стал показывать старые книги со снимками дореволюционной Самары. Тогда я впервые увидел памятник Александру II. «Узнаешь, - спрашивает, - место?» Смотрю: постамент знакомый, а человек-то на нем другой.
Сам я еще мальчишкой с приятелем, который жил на улице Буянова, облазил всю старую Самару от Самарки до Полевой. Но, конечно, историей домов и улиц мы в ту пору не интересовались. А уж про то, что промышленную Безымянку, и какие-то дома, и стадион «Динамо» в старом городе строили заключенные, мы и понятия не имели. Об этом вообще мало кто знал. Широко об этом стало известно лишь в 90-е.
***
Война коренным образом изменила Куйбышев. Ты только представь, что в течение полугода население города увеличилось на 300 тысяч человек. И всех надо было расселить и накормить, а еще разместить десятки прибывших сюда учреждений и иностранных посольств, обеспечить строительство военных объектов и надежно закрыть город от нападения с воздуха. И так далее, так далее…
Как с этим справились городские власти - уму непостижимо!
После окончания войны практически все промышленные предприятия и большинство их сотрудников остались в Куйбышеве. Город продолжал расти, строились новые заводы и жилье. Председатель горисполкома Алексей Андреевич Росовский рассказывал, что за 18 лет, с 1965 по 1982 год, жилищный фонд Куйбышева вырос вдвое, то есть был построен еще один город.
Деньги на строительство выделяла горисполкому Москва, но и безымянские заводы получали деньги на строительство жилья для своих работников от отраслевых министерств. И на Безымянке образовались своего рода ведомственные микрорайоны.
Остановка транспорта «Запорожская» раньше называлась «Машстрой». А потому, что территория от улицы Запорожской до улицы Советской Армии - это вотчина завода авиационного вооружения (он же завод «Машстрой», а теперь - завод «Металлист»). Юнгородок - это авиационный микрорайон. Улица Победы - это «Прогресс» и авиационные заводы. Ну, проспект Металлургов - это понятно, чей… И названий у заводов долгое время не было. Были номера.
«Где работаешь?» - «На восемнадцатом». Ага: значит, на авиационном… № 24 - моторный имени Фрунзе. № 525 - «Машстрой». Завод аэродромного оборудования - № 454. Авиационный из Москвы - № 1.
А самый образцовый микрорайон, я считаю, был у металлургов. Павел Петрович Мочалов был и начальником строительства, и генеральным директором металлургического завода. Завод и микрорайон строились одновременно, и строилось не только жилье. Там на площади, которая сейчас носит имя Мочалова и где стоит ему памятник, с двух сторон - клуб «Октябрь» (позже ставший кинотеатром) и Дворец культуры. Есть стадион и плавательный бассейн, больница и профилакторий для сотрудников, музыкальная школа, станция юных техников, сеть самых разных магазинов. Был такой магазин на этой же площади, назывался «Белочка». Так мы иногда с Победы туда ездили. Вкусный был магазин…
Фото начала 60-х годов. Сейчас площадь носит имя Павла Петровича Мочалова, генерального директора металлургического завода
***
Квартал между улицами Победы, ХХII Партсъезда, Свободы и Средне-Садовой, где находился и наш дом, был вотчиной завода «п/я № 208», который мы меж собой называли «Ракетным заводом». Только в конце 1961 года этот «ящик» стал «Прогрессом».
В одну из первых моих ночей в Куйбышеве меня разбудил какой-то низкий и тяжелый рокот. Я даже испугался. Но потом соседи объяснили, что это на ракетном заводе испытывают двигатели. Позже завод построит испытательный центр на Винтае, а тогда пробные запуски делали прямо на заводе. Так что Безымянка моего детства, кроме всего прочего, еще и гудела и рокотала. А вскоре завод уже показал свою продукцию всему миру.
12 апреля 1961 года я с товарищами возвращался из школы. Был хороший весенний денек, и мы домой не очень-то спешили, а баловались во дворе. И вдруг из открытых окон стали доноситься крики «Ура!». Какой-то мужик выскочил на балкон и заорал: «Ура! Наш Гагарин в космосе!» Мы понеслись домой. Я включил радио и услышал то историческое сообщение ТАСС о запуске в космос советского космического корабля «Восток» с космонавтом Юрием Алексеевичем Гагариным на борту. Это сообщение диктор Левитан читал через каждые 15 минут, а мы с мамой и младшим братом Сашкой всё слушали и слушали.
Мы ждали подробностей. Их потом было много, но про одну по радио не говорили. Приехал отец с работы и сказал, что ракету «Восток» сделали у нас на ракетном заводе. Это подтвердили своим бравым видом и приподнятым настроением мужики, вернувшиеся с работы и продолжившие праздник на лавочках у подъездов. Ну, а о том, как отмечали успехи руководители космических проектов, рассказал Дмитрий Ильич Козлов, начальник и главный конструктор ЦСКБ «Прогресс».
Козлов: «Ну, на полигонах мы выпивали вместе, когда пуск проходил. И Королёв выпивал. Продавалось же всё у нас в Тюратаме. И водка, и там всё продавалось. Отмечались солидно, хорошо. Так мы же заправлялись чистым спиртом 96 %. И потом у нас стояли эти бидоны молочные со спиртом в каждой комнате. В любое время, пуск там проводили в три часа ночи, приходили, стакан наливали, тяпали и хоть бы хны! Или мы молодые были? Чёрт его знает… Хором выходили на шоссе, танцевали, взявшись за руки. И Королёв, и Глушко, и все. Но дело держало! Мы знали, когда можно пить и когда пить нельзя».
Удивительное дело, но это единственная фотография в личном фотоархиве Козлова, на которой он и Королёв сняты вместе. И сделана она еще в конце 40-х. На вопрос, почему нет других, Дмитрий Ильич пожал плечами: «Чёрт его знает, да как-то не до этого было»
Мой фильм о нем из телецикла «Бурлаки» есть на YouTube. Посмотри целиком.
Мы, кстати, когда приехали, понятия не имели, чем занималась Безымянка. Об этом стало более-менее известно после полета Гагарина. Вот тут все начали говорить: а ракету-то у нас делали. Говорили, мол, Гагарин до полета приезжал кресло примерять. Такие ходили разговоры. И что Куйбышев - это космическая столица страны. Но много лет спустя Дмитрий Ильич Козлов мне сказал, что столицей была и остается станция Подлипки, теперь город Королёв.
Про Козлова долго ничего не знали. Абсолютно секретная была фигура. Хотя, когда дом на проспекте Ленина построили, сразу стали говорить «козловский дом». Директора заводов были известны, но и на телевидении, и в прессе их фамилии и названия заводов запрещено было упоминать. Хотя иностранные спутники-шпионы уже тогда из космоса за нами следили, и в Америке хорошо знали, что строится на безымянских заводах. Козлов об этом в фильме рассказывает. Но там же он говорит, что советские спутники-шпионы, которые делали они на «Прогрессе», ни в чем американским не уступали, а по отдельным параметрам даже их превосходили. Соревнование «кто кого» тогда шло на равных. Со спутника можно было рассмотреть номер машины. А уж сколько и каких кораблей стоит на военно-морской базе - тем более. Когда по радио в новостях передавали, что в СССР запущен в космос метеорологический спутник № такой-то, то безымянские знающие люди соображали, что запустили несколько шпионов, ну и заодно какие-то научные.
Большинство безымянских заводов в то время выполняли задания космической тематики. Секретарь Куйбышевского обкома партии Алексей Иванович Калинин, который курировал всю областную промышленность, рассказывал, что Сергей Павлович Королёв часто прилетал к нам в город. Сначала он бывал на многих производствах, а потом собирали всех директоров на совещание, где Королёв снимал с них стружку и всегда требовал: быстрее, быстрее, быстрее… И «по шпалам гнать» мог далеко-далеко. Но на него редко обижались, все понимали, что он не дачу себе строит, а выполняет задание государственной важности. И, конечно, все гордились, что имеют к космосу прямое отношение. И недаром всех первых космонавтов после полета привозили в наш город.Вот спроси: кто сейчас летает на МКС? Э-э-э… Не знаешь. И я не знаю. А тогда всех знали. Их портреты всюду увидеть можно было. Сейчас другие портреты висят.
А о том, как появилась у нас в городе улица Гагарина, мне рассказал Геннадий Петрович Гавердовский, который тогда был секретарем Куйбышевского горисполкома: «Когда в космос полетел Гагарин, чуть ли не в тот же день, в горисполком позвонили из обкома партии и сказали, что нужно срочно дать какой-нибудь улице имя Юрия Алексеевича. Быстро подберите что-нибудь. И Чёрновское шоссе было первым, что пришло мне на ум. А какой это проспект в ту пору? Там сады да огороды… Но тем не менее назвали. Так появился в Куйбышеве проспект Гагарина».
Интересно, а сейчас есть в России города, где нет улицы имени Гагарина?
***
Вообще, до 70 % всего, что производил Куйбышев, производилось на Безымянке. Ну что было в центре из крупного? Завод Масленникова, Станкозавод, 4 ГПЗ. А на Безымянке было около 20 таких заводов, даже не беря такие, как Киркомбинат и толево-рубероидный. Вдоль всей безымянской железной дороги - заводы, заводы и заводы…
Мне очень нравится, что имена Виктора Яковлевича Литвинова, Дмитрия Ильича Козлова, Николая Дмитриевича Кузнецова, Павла Петровича Мочалова, Виктора Петровича Земеца, Бориса Ивановича Карякина, Елены Васильевны Шпаковой и других «красных директоров» увековечены в названиях улиц и площадей нашего города. Что им устанавливают памятники и памятные доски на домах, где они жили. Это они в свое время сделали Самару крупнейшим индустриальным центром страны. Старшее поколение, конечно, знает и помнит их имена. Да, они «красные», потому что яркие… Личности яркие.
Окончание следует.
* Член Союза журналистов России, «Золотое перо губернии»
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 15 сентября 2022 года, № 17 (238)