Еще про еврейско-арабский симбиоз III
(Продолжение - 2) Кордовский халифат
В конце 10 века Дунаш бен Лабрат, раввин из Северной Африки и ученик Саадии Гаона, прибыл в Кордовский халифат и произвел революцию в еврейской поэзии в аль-Андалусе. Дунаш разработал систему коротких и долгих гласных для иврита, которая позволила ему имитировать арабский метр, и перенял структуру касиды. Практически все иудео-испанские поэты переняли нововведения Дунаша. Моисей ибн Эзра сказал, что лучшая еврейская поэзия была написана по арабскому образцу, но Иегуда Халеви, современник ибн Эзры, неоднозначно относился к нововведениям в метрике, осуждая их как культурную капитуляцию.[3]
Золотой век иудео-испанской поэзии
Тайфа в 1080 году. Разделение Кордовского халифата на тайфы привело к литературному расцвету в аль-Андалусе.
Разделение халифата на таифы и последующие литературные суды в различных таифах принесли золотой век иудео-испанской поэзии. Среди известных поэтов этого периода - Семуэль ибн Нагрелла (993-1056), Саломон ибн Габироль (1021-1055), Моисей ибн Эзра (1055-1138), Иегуда Халеви (1074-1141), Ишак ибн Гайят (1038-1089) и Авраам ибн Эзра (1092-1167).[12] На этих поэтов особое влияние оказал ближневосточный арабский язык. таких поэтов, как аль-Мутанабби и Абу Таммам, а не андалузских поэтов. Многие разделяли элитарность аль-Мутанабби по отношению к обществу, которое не интересовалось их поэзией.[13] Любовная поэзия, следуя арабской традиции, была вдохновлена творчеством Абу Нуваса. Темы включали красоту и тоску, безответную любовь, удовольствия от вина или насиба, а также любовные препятствия поэзии хиджази.[14] Ряд средневековых еврейских песен прославляют красоту мальчиков, особенно между 11-м и началом 13-го веков.[15] Как и в случае с арабской поэзией, производство еврейской поэзии уменьшилось во времена правления Альморавидов и Альмохадов, начиная с 12 века.[1]
Метры и жанры
Касида была типична для основных поэтических жанров. Мадих восхвалял и почитал великого человека, в то время как мартия или рица отмечали смерть великого человека. Сатирическая хия или хича высмеивала врагов, хотя эта форма гораздо более заметна в арабской поэзии.
Поэты также использовали Мувашшах, строфическую форму, обычно посвященную вопросам, связанным с удовольствиями жизни, описанием вина и его потребления, любви или выражением сожаления об эфемерной природе этих удовольствий.[16]Харджа, или заключительный рефрен этих мувашшахат, обычно переключается с классического арабского на разговорный андалузский арабский. В еврейских стихах переход был между разными языками - от иврита к арабскому или романскому языку, такому как иудео-испанский, что свидетельствует о трехъязычном обществе, в котором жили андалузские евреи.[17] Что касается тем, еврейская поэзия, которая ранее была сосредоточена на литургии, стала очень похожа на арабскую традицию. К десятому веку арабская культура выработала богатую и разнообразную поэтическую традицию. Еврейские поэты использовали ностальгический тон поэзии Аравийской пустыни для стихотворений о своем изгнании; подражали вакхическим поэмам, в которых описывались удовольствия от вина и уединенных садов, и размышляли об образе жизни зажиточного класса, который разделял ценности со своими сверстниками-мусульманами. Они также разделяли интерес кНеоплатонические концепции о душе и другие темы арабской любовной поэзии, переформулированные на языке еврейской Библии (особенно Песни Песней), которые проникли как в священную, так и в светскую еврейскую поэзию[4].
Известные поэты той эпохи