Усадьба Видогощ.
Старое имение Видогощ находилось некогда к северу от Минска возле Долгиновского тракта. Уже одним своим названием оно выделялось среди окрестных сёл, заявляя им о своей необыкновенной древности. Схожую топонимику можно найти лишь в историческом ареале древней Новгородской республики, где есть и деревни, и река с таким же названием. Некоторые лингвисты предлагают искать корни подобной топонимики в землях западных славян, где имена и названия с окончаниями «-гост», «-гаст» или «-гощ» были весьма распространены в средние века. По некоторым версиям и сам Новгород был основан варягами-выходцами из мест, где сегодня находится польско-немецкое пограничье. Возможно ли, что некие варяги, современники Рогволода и Тура, некогда жили здесь, недалеко от современного Минска? Этот вопрос интересовал наших исследователей уже больше 150 лет назад. Каменистые ледниковые холмы на берегах реки Вячи манили их многочисленными курганами, городищами и туманными легендами, окружавшими их. В окрестностях Видогоща и вовсе один из холмов назывался Замковище, а некоторая местность неподалёку - Копцы, то есть курганы. И именно на этих «копцах» в 1860-е годы начинает раскопки пионер нашей археологии граф Константин Тышкевич из Логойска. В курганах у Видогоща оказались настоящие сокровища во всех значениях этого слова. Находки из этих погребений до сих пор являются эталонными иллюстрациями искусства и быта населения белорусских земель в 11-12 веках. Изящные и богатые украшения из видогощенских курганов свидетельствовали, что когда-то здесь находилось поселение с уровнем благосостояния и культуры не худшем, чем в любом известном городе в регионе той поры!
Застёжка-фибула и бусы, найденные Константином Тышкевичем в курганах у Видогоща. Сегодня находятся в центральном археологическом музее в Варшаве.
Однако, это интересное поселение впоследствии на три столетия исчезло с исторической арены. Вновь оно возникло на страницах документов уже как, собственно, Видогощ в 1528 году во время переписи войска Великого княжества Литовского. В то время здесь был двор панов Ивашенцевичей герба Лис. Фамилия эта не сильно на слуху даже у интересующихся историей ВКЛ, хотя в начале 16 века они были весьма близки ко двору великого князя и исполняли его поручения, в частности, во время посольств в Москву. У Ивашенцевичей был даже собственный дом в Вильне, который они впоследствии продали гетману Константину Острожскому. В 1528 году владельцем Видогоща был Макар Ивашенцевич. От отца, кроме родового Видогоща, ему достались огромные владения под Киевом, бывшие некогда собственностью князя Михаила Глинского. Дядя Макара Якуб Ивашенцевич был одним из ближайших сподвижников Глинского при его мятеже и вместе с ним бежал в Москву. Однако его братья, среди которых был отец Макара Богдан Ивашенцевич, сохранили верность литовскому князю, за что получили большую часть конфискованных у Глинского земель. Имея такие владения, Макар Ивашенцевич решил переселиться туда из родового, но не слишком большого Видогоща. Под Киевом из небольшого села Воронина он построил целое местечко, которое назвал в свою честь Макаровым. Более того, Макар Ивашенцевич задумал стать целым патриархом своего рода и изменил фамилию своих детей на Макаревич. При всём этом он не стал расставаться с Видогощем. Ведь Киевское воеводство было весьма престижным в Великом княжестве, и борьба за должности в нём зачастую велась не на жизнь, а на смерть. А сохранив собственность в Минском воеводстве, Ивашенцевичи-Макаревичи могли претендовать и на какой-нибудь пост в нём, чего было добиться относительно проще. Так сын Макара Ивашенцевича Андрей и его внук Григорий были земскими судьями в Минске во второй половине 16 столетия. Григорий и вовсе в 1588 году был послом перед королём Жигимонтом Вазой «от бояр и всех станов литовских». Последним известным владельцем Видогоща из Ивашенцевичей-Макаревичей в начале 17 столетия являлся Ян Макаревич, который был заместителем минского судьи. В дальнейшем его приобрели те, у кого в Минском воеводстве было всё же больше возможностей и интересов.
Во второй половине 17 века двором в Видогоще стали владеть шляхтичи Завиши - фактически, потомственные минские старосты. Вероятно, переход земель произошёл при Крыштофе Завише, влиятельном великом маршалке литовском и зяте главы Минского воеводства Петра Тышкевича. После него ещё три поколения Завишей владели Видогощем. Одним из примечательных событий во время их владения было ограбление двора во время Северной войны в 1708 году. Причём, сделали это не шведы или русские, а кто-то из своих, которого до этого как раз ограбили шведы или русские. А спустя почти 20 лет, в 1727 году, владелец Видогоща Ян Ежи Завиша (сын Крыштофа) решил «перехватить инициативу» и первый напал на проезжавший мимо по Долгиновскому тракту обоз шляхтича Станислава Де Раэса. Но конечно, Видогощ в то время славился не только и не столько взаимными разбоями. В конце 17 века жена Яна Ежи Завиши Теодора из Воловичей основала в Видогоще униатскую церковь в честь Воздвижения Креста Господнего. Точнее, тогда ещё было принято считать её церковью в Видогоще, но на самом деле она была заложена в селе в нескольких километрах южнее имения. Это село, существующее и по сей день, впоследствии стало называться Паперня. Здесь жили рабочие интереснейшего предприятия, основанного Завишами в своём имении.
Через Видогощ протекает небольшой приток Вячи речка Черница. Решение устроить на ней запруду с мельницей было, в общем-то обычным. Необычной была идея использовать эту мельницу как… бумажную фабрику или, по-белорусски, паперню. В то время бумага изготавливалась из вымоченного в известковом растворе льна, который расталкивали в специальных больших ступах-толчеях. В Видогоще был установлен специальный механизм по итальянской технологии, где множество пестиков в ступах приводилось в движение при помощи водяного колеса. Возможно, именно на бумаге из Видогоща велась канцелярия великокняжеского двора в конце 17 - начале 18 веков, ведь целый ряд представителей рода Завишей занимали при нём должности писарей и маршалков!
Итальянская гравюра 17 века с изображением бумажной водяной мельницы. Такая же была и в Видогоще.
В 1778 году внук Яна Ежи Завиши полковник войск ВКЛ Ян-Кароль продаёт двор Видогощ минскому ловчему Тадеушу Ваньковичу. Несмотря на то, что он владел ещё многими имениями в Минском воеводстве, Ванькович решает не обходить вниманием и Видогощ. В конце 18 века здесь закладывается усадьба в соответствии с новыми тенденциями эпохи. Был построен новый усадебный дом и заложен парк с въездной аллеей, располагавшийся от Долгиновского тракта до пруда на Чернице.
Съезд с Долгиновского тракта к усадьбе Видогощ, который некогда был въездной аллеей. Слева небольшая группа старых усадебных деревьев.
В конце 18 столетия усовершенствовались способы производства бумаги и итальянская технология, по которой велось её производство в Видогоще, устарела. Уничтожение Речи Посполитой и включение её земель в Российскую империю также поспособствовали тому, что это производство утратило своё значение. Поэтому уже в начале 19 века Ваньковичи отдают свою мельницу в аренду некоему немцу Готфриду, а тот переоборудует её под производство тканей. Интересно, что с тех пор в глазах местных крестьян из числа тех, которые не работали на мельнице, за ней закрепилась слава тёмного недоброго места, где иноземные чернокнижники совершают едва ли не кровавые жертвоприношения. Убедительным доказательством этому служило то, что иногда вода пруда, на котором стояла мельница, окрашивалась в красный (или другой) цвет. Естественно, на самом деле это происходило потому, что в пруд сливали воду, остававшуюся после окраски тканей. Однако, поток народной фантазии было уже не остановить. Считалось, что все арендаторы видогощенской мельницы заключают союз с нечистой силой - поскольку это зачастую были евреи, то предполагать такое было ещё удобнее. Сама мельница якобы имеет способность растворяться в воздухе, а когда не растворяется, то её стены наливаются кровью, и если приложить ухо к стене, то можно услышать, как эта кровь течёт. Впрочем, подходить и слушать, да и вообще приближаться к мельнице, крестьяне не рекомендовали, поскольку будто бы все, кто рисковал это делать, в скором времени умирали разнообразной смертью.
Тот самый «кровавый» пруд в Видогоще на фотографиях начала 20 и начала 21 века.
Чего же действительно стоило опасаться в то время, так это не мельниц и евреев, а разнообразных инфекционных болезней, например сыпного тифа. Именно от него в 1812 году скончался владелец Видогоща Антоний Ванькович. Он был попечителем госпиталя наполеоновской армии в Минске и в нём, собственно, и заразился. Наследницей Видогоща стала младшая дочь Антония Ваньковича Ванда, которая впоследствии вышла замуж за богатого графа Бенедикта Тышкевича, который имел большие земельные владения под Вильной и Ковно. Ценность Видогоща от этого несколько снизилась, и усадьбу теперь сдавали в аренду шляхтичам Лентовским из соседнего имения Вишнёвка. В 1850-х годах Бенедикт Тышкевич передал Видогощ и ещё несколько небольших соседних усадеб семье руководителя своего придворного оркестра прекрасному композитору Флориану Миладовскому. Тому, правда, такое количество земли показалось излишним. Он оставил себе небольшую усадьбу Мацки дальше по Долгиновскому тракту, а Видогощ в 1856 году продал шляхтянке Эмилии Кудзинович, дочери граничного судьи Пинского повета.
Об Эмилии Кудзинович в памяти местных крестьян осталась странная слава. Якобы она постоянно играла в карты и постепенно проиграла все свои владения. На самом деле у неё были несколько иные планы и занятия, касающиеся своей усадьбы. Например, она хотела устроить в Видогоще часовню-усыпальницу, о чём подала соответствующее прошение в 1862 году. Она была нужна здесь не только и не столько для погребений, сколько для того, чтобы у окрестных католиков было место, где они могли бы проводить богослужения. Однако, в 1863 году началось небезызвестное восстание, и пани Эмилии не удалось не то что возвести часовню, а даже просто спокойно жить. По чьей-то наводке в усадьбе царскими жандармами был произведён обыск, при котором были обнаружены некие «запрещённые манифесты и литература». За это на имение был наложен арест и в последующем денежное взыскание, а сама Эмилия Кудзинович признана «неблагонадёжным элементом». Последующие годы вместо того, чтобы заниматься развитием имения, она была вынуждена вести судебные тяжбы с российскими властями, которых в итоге её средства не вынесли. В 1877 году Эмилия Кудзинович запускает процесс продажи имения Видогощ одному предприимчивому дельцу по фамилии Клатцо или Клатц из города Рига.
Микаэль, или на российский манер Михаил Фёдорович, Клатц был своего рода спекулянтом-стервятником, желавшим воспользоваться затруднительным положением, в котором оказались многие литовские шляхтичи в результате последовавших после восстания 1863 года репрессий. В 1870-е годы он во множестве скупал имения в Минской и Могилёвской губерниях из числа конфискованных или таких, какие уже не могли содержать подвергающиеся преследованиям католические дворянские семьи. Скупленные имения Клатц затем разделял на меньшие участки и продавал. Естественно, по гораздо более высоким ценам за гектар, нежели те, за которые он их приобретал. Имение Видогощ при приобретении его Эмилией Кудзинович в 1856 году составляло 3500 десятин. А после хозяйничания Клатца к концу 1880-х годов участок центральной усадьбы насчитывал чуть больше 260 десятин. Фактически это была уже просто большая дача под Минском с загородным домом и парком.
Усадебный дом в Видогоще. Фотография начала 20 века.
Эту «дачу» Михаил Клатц также продал русскому купцу Фёдору Коноплину, семье которого принадлежала к тому времени едва ли не половина современного Брагинского района. Коноплин приобрёл Видогощ около 1890 года для своей супруги Елизаветы Гавриловны, с которой они находились в тот момент в процессе развода. В течении 15 лет она жила здесь со своей дочерью Еленой жизнью типичной небольшой дворянской усадьбы конца 19 века. Дочь Елизаветы Коноплиной за это время выйти замуж, родить собственного ребёнка и даже овдоветь. В 1908 году Елизавета Гавриловна с дочерью и внуком навсегда покинули Видогощ, переехав в Киев. Последними владельцами усадьбы после этого до 1917 года были минские мещане Матеуш и Михалина Лукомские.
В усадьбе Видогощ. Фотография начала 20 века.
В первые годы советской власти в Видогоще создали совхоз под тривиальным для той эпохи названием «Комсомолец». Правление этого совхоза разместилось аккурат в старом усадебном доме. До второй мировой войны усадебная инфраструктура пусть и в перестроенном виде ещё сохранялась. А во время войны советские партизаны решили всю бывшую усадьбу сжечь, поскольку совхоз продолжал работать и при немцах. После войны местным жителям пришлось всё отстраивать заново, а для этого разбиралось на кирпич то, что ещё сохранилось от усадебных построек. Уцелела лишь бывшая конюшня, которую решили использовать как хозпостройку и старая мельница, в которой, как в общежитии, поселили людей. Впрочем, колхозно-совхозная эксплуатация постепенно превратила в руины и эти постройки. В довершение ко всему восстанавливать населённый пункт после войны стали почему-то не под историческим названием, а под названием бывшего здесь совхоза «Комсомолец», даже несмотря на то, что его центр уже переехал в соседнюю деревню. Так Видогощ лишился не только своего исторического обличья, но и самого древнего имени, которому было, возможно, больше тысячи лет.
Остатки построек усадебного двора в Видогоще.
Сегодняшние последователи советской власти продолжают её дело по уничтожению следов прошлого в Видогоще. Уже в 21 веке фундаменты и руины остававшихся построек были разровнены бульдозером, а целые аллеи деревьев, остававшиеся от старого усадебного парка были спилены. Это поразительно, но даже после этого старые постройки не удалось уничтожить полностью. Остатки их фундаментов ещё кое-где проглядывают посреди современной деревни. А где-то старые подвалы-пивницы были приспособлены людьми под погреба.
Место, где стоял усадебный дом.
Величественные деревья бывшего парка кое-где ещё растут посреди деревни. А в густых зарослях около речки Черницы пока стоят руины легендарной водяной мельницы, которую, возможно, действительно охраняет какое-то древнее колдовское заклятие…
Руины водяной мельницы в Видогоще.
Застёжка-фибула и бусы, найденные Константином Тышкевичем в курганах у Видогоща. Сегодня находятся в центральном археологическом музее в Варшаве.
Однако, это интересное поселение впоследствии на три столетия исчезло с исторической арены. Вновь оно возникло на страницах документов уже как, собственно, Видогощ в 1528 году во время переписи войска Великого княжества Литовского. В то время здесь был двор панов Ивашенцевичей герба Лис. Фамилия эта не сильно на слуху даже у интересующихся историей ВКЛ, хотя в начале 16 века они были весьма близки ко двору великого князя и исполняли его поручения, в частности, во время посольств в Москву. У Ивашенцевичей был даже собственный дом в Вильне, который они впоследствии продали гетману Константину Острожскому. В 1528 году владельцем Видогоща был Макар Ивашенцевич. От отца, кроме родового Видогоща, ему достались огромные владения под Киевом, бывшие некогда собственностью князя Михаила Глинского. Дядя Макара Якуб Ивашенцевич был одним из ближайших сподвижников Глинского при его мятеже и вместе с ним бежал в Москву. Однако его братья, среди которых был отец Макара Богдан Ивашенцевич, сохранили верность литовскому князю, за что получили большую часть конфискованных у Глинского земель. Имея такие владения, Макар Ивашенцевич решил переселиться туда из родового, но не слишком большого Видогоща. Под Киевом из небольшого села Воронина он построил целое местечко, которое назвал в свою честь Макаровым. Более того, Макар Ивашенцевич задумал стать целым патриархом своего рода и изменил фамилию своих детей на Макаревич. При всём этом он не стал расставаться с Видогощем. Ведь Киевское воеводство было весьма престижным в Великом княжестве, и борьба за должности в нём зачастую велась не на жизнь, а на смерть. А сохранив собственность в Минском воеводстве, Ивашенцевичи-Макаревичи могли претендовать и на какой-нибудь пост в нём, чего было добиться относительно проще. Так сын Макара Ивашенцевича Андрей и его внук Григорий были земскими судьями в Минске во второй половине 16 столетия. Григорий и вовсе в 1588 году был послом перед королём Жигимонтом Вазой «от бояр и всех станов литовских». Последним известным владельцем Видогоща из Ивашенцевичей-Макаревичей в начале 17 столетия являлся Ян Макаревич, который был заместителем минского судьи. В дальнейшем его приобрели те, у кого в Минском воеводстве было всё же больше возможностей и интересов.
Во второй половине 17 века двором в Видогоще стали владеть шляхтичи Завиши - фактически, потомственные минские старосты. Вероятно, переход земель произошёл при Крыштофе Завише, влиятельном великом маршалке литовском и зяте главы Минского воеводства Петра Тышкевича. После него ещё три поколения Завишей владели Видогощем. Одним из примечательных событий во время их владения было ограбление двора во время Северной войны в 1708 году. Причём, сделали это не шведы или русские, а кто-то из своих, которого до этого как раз ограбили шведы или русские. А спустя почти 20 лет, в 1727 году, владелец Видогоща Ян Ежи Завиша (сын Крыштофа) решил «перехватить инициативу» и первый напал на проезжавший мимо по Долгиновскому тракту обоз шляхтича Станислава Де Раэса. Но конечно, Видогощ в то время славился не только и не столько взаимными разбоями. В конце 17 века жена Яна Ежи Завиши Теодора из Воловичей основала в Видогоще униатскую церковь в честь Воздвижения Креста Господнего. Точнее, тогда ещё было принято считать её церковью в Видогоще, но на самом деле она была заложена в селе в нескольких километрах южнее имения. Это село, существующее и по сей день, впоследствии стало называться Паперня. Здесь жили рабочие интереснейшего предприятия, основанного Завишами в своём имении.
Через Видогощ протекает небольшой приток Вячи речка Черница. Решение устроить на ней запруду с мельницей было, в общем-то обычным. Необычной была идея использовать эту мельницу как… бумажную фабрику или, по-белорусски, паперню. В то время бумага изготавливалась из вымоченного в известковом растворе льна, который расталкивали в специальных больших ступах-толчеях. В Видогоще был установлен специальный механизм по итальянской технологии, где множество пестиков в ступах приводилось в движение при помощи водяного колеса. Возможно, именно на бумаге из Видогоща велась канцелярия великокняжеского двора в конце 17 - начале 18 веков, ведь целый ряд представителей рода Завишей занимали при нём должности писарей и маршалков!
Итальянская гравюра 17 века с изображением бумажной водяной мельницы. Такая же была и в Видогоще.
В 1778 году внук Яна Ежи Завиши полковник войск ВКЛ Ян-Кароль продаёт двор Видогощ минскому ловчему Тадеушу Ваньковичу. Несмотря на то, что он владел ещё многими имениями в Минском воеводстве, Ванькович решает не обходить вниманием и Видогощ. В конце 18 века здесь закладывается усадьба в соответствии с новыми тенденциями эпохи. Был построен новый усадебный дом и заложен парк с въездной аллеей, располагавшийся от Долгиновского тракта до пруда на Чернице.
Съезд с Долгиновского тракта к усадьбе Видогощ, который некогда был въездной аллеей. Слева небольшая группа старых усадебных деревьев.
В конце 18 столетия усовершенствовались способы производства бумаги и итальянская технология, по которой велось её производство в Видогоще, устарела. Уничтожение Речи Посполитой и включение её земель в Российскую империю также поспособствовали тому, что это производство утратило своё значение. Поэтому уже в начале 19 века Ваньковичи отдают свою мельницу в аренду некоему немцу Готфриду, а тот переоборудует её под производство тканей. Интересно, что с тех пор в глазах местных крестьян из числа тех, которые не работали на мельнице, за ней закрепилась слава тёмного недоброго места, где иноземные чернокнижники совершают едва ли не кровавые жертвоприношения. Убедительным доказательством этому служило то, что иногда вода пруда, на котором стояла мельница, окрашивалась в красный (или другой) цвет. Естественно, на самом деле это происходило потому, что в пруд сливали воду, остававшуюся после окраски тканей. Однако, поток народной фантазии было уже не остановить. Считалось, что все арендаторы видогощенской мельницы заключают союз с нечистой силой - поскольку это зачастую были евреи, то предполагать такое было ещё удобнее. Сама мельница якобы имеет способность растворяться в воздухе, а когда не растворяется, то её стены наливаются кровью, и если приложить ухо к стене, то можно услышать, как эта кровь течёт. Впрочем, подходить и слушать, да и вообще приближаться к мельнице, крестьяне не рекомендовали, поскольку будто бы все, кто рисковал это делать, в скором времени умирали разнообразной смертью.
Тот самый «кровавый» пруд в Видогоще на фотографиях начала 20 и начала 21 века.
Чего же действительно стоило опасаться в то время, так это не мельниц и евреев, а разнообразных инфекционных болезней, например сыпного тифа. Именно от него в 1812 году скончался владелец Видогоща Антоний Ванькович. Он был попечителем госпиталя наполеоновской армии в Минске и в нём, собственно, и заразился. Наследницей Видогоща стала младшая дочь Антония Ваньковича Ванда, которая впоследствии вышла замуж за богатого графа Бенедикта Тышкевича, который имел большие земельные владения под Вильной и Ковно. Ценность Видогоща от этого несколько снизилась, и усадьбу теперь сдавали в аренду шляхтичам Лентовским из соседнего имения Вишнёвка. В 1850-х годах Бенедикт Тышкевич передал Видогощ и ещё несколько небольших соседних усадеб семье руководителя своего придворного оркестра прекрасному композитору Флориану Миладовскому. Тому, правда, такое количество земли показалось излишним. Он оставил себе небольшую усадьбу Мацки дальше по Долгиновскому тракту, а Видогощ в 1856 году продал шляхтянке Эмилии Кудзинович, дочери граничного судьи Пинского повета.
Об Эмилии Кудзинович в памяти местных крестьян осталась странная слава. Якобы она постоянно играла в карты и постепенно проиграла все свои владения. На самом деле у неё были несколько иные планы и занятия, касающиеся своей усадьбы. Например, она хотела устроить в Видогоще часовню-усыпальницу, о чём подала соответствующее прошение в 1862 году. Она была нужна здесь не только и не столько для погребений, сколько для того, чтобы у окрестных католиков было место, где они могли бы проводить богослужения. Однако, в 1863 году началось небезызвестное восстание, и пани Эмилии не удалось не то что возвести часовню, а даже просто спокойно жить. По чьей-то наводке в усадьбе царскими жандармами был произведён обыск, при котором были обнаружены некие «запрещённые манифесты и литература». За это на имение был наложен арест и в последующем денежное взыскание, а сама Эмилия Кудзинович признана «неблагонадёжным элементом». Последующие годы вместо того, чтобы заниматься развитием имения, она была вынуждена вести судебные тяжбы с российскими властями, которых в итоге её средства не вынесли. В 1877 году Эмилия Кудзинович запускает процесс продажи имения Видогощ одному предприимчивому дельцу по фамилии Клатцо или Клатц из города Рига.
Микаэль, или на российский манер Михаил Фёдорович, Клатц был своего рода спекулянтом-стервятником, желавшим воспользоваться затруднительным положением, в котором оказались многие литовские шляхтичи в результате последовавших после восстания 1863 года репрессий. В 1870-е годы он во множестве скупал имения в Минской и Могилёвской губерниях из числа конфискованных или таких, какие уже не могли содержать подвергающиеся преследованиям католические дворянские семьи. Скупленные имения Клатц затем разделял на меньшие участки и продавал. Естественно, по гораздо более высоким ценам за гектар, нежели те, за которые он их приобретал. Имение Видогощ при приобретении его Эмилией Кудзинович в 1856 году составляло 3500 десятин. А после хозяйничания Клатца к концу 1880-х годов участок центральной усадьбы насчитывал чуть больше 260 десятин. Фактически это была уже просто большая дача под Минском с загородным домом и парком.
Усадебный дом в Видогоще. Фотография начала 20 века.
Эту «дачу» Михаил Клатц также продал русскому купцу Фёдору Коноплину, семье которого принадлежала к тому времени едва ли не половина современного Брагинского района. Коноплин приобрёл Видогощ около 1890 года для своей супруги Елизаветы Гавриловны, с которой они находились в тот момент в процессе развода. В течении 15 лет она жила здесь со своей дочерью Еленой жизнью типичной небольшой дворянской усадьбы конца 19 века. Дочь Елизаветы Коноплиной за это время выйти замуж, родить собственного ребёнка и даже овдоветь. В 1908 году Елизавета Гавриловна с дочерью и внуком навсегда покинули Видогощ, переехав в Киев. Последними владельцами усадьбы после этого до 1917 года были минские мещане Матеуш и Михалина Лукомские.
В усадьбе Видогощ. Фотография начала 20 века.
В первые годы советской власти в Видогоще создали совхоз под тривиальным для той эпохи названием «Комсомолец». Правление этого совхоза разместилось аккурат в старом усадебном доме. До второй мировой войны усадебная инфраструктура пусть и в перестроенном виде ещё сохранялась. А во время войны советские партизаны решили всю бывшую усадьбу сжечь, поскольку совхоз продолжал работать и при немцах. После войны местным жителям пришлось всё отстраивать заново, а для этого разбиралось на кирпич то, что ещё сохранилось от усадебных построек. Уцелела лишь бывшая конюшня, которую решили использовать как хозпостройку и старая мельница, в которой, как в общежитии, поселили людей. Впрочем, колхозно-совхозная эксплуатация постепенно превратила в руины и эти постройки. В довершение ко всему восстанавливать населённый пункт после войны стали почему-то не под историческим названием, а под названием бывшего здесь совхоза «Комсомолец», даже несмотря на то, что его центр уже переехал в соседнюю деревню. Так Видогощ лишился не только своего исторического обличья, но и самого древнего имени, которому было, возможно, больше тысячи лет.
Остатки построек усадебного двора в Видогоще.
Сегодняшние последователи советской власти продолжают её дело по уничтожению следов прошлого в Видогоще. Уже в 21 веке фундаменты и руины остававшихся построек были разровнены бульдозером, а целые аллеи деревьев, остававшиеся от старого усадебного парка были спилены. Это поразительно, но даже после этого старые постройки не удалось уничтожить полностью. Остатки их фундаментов ещё кое-где проглядывают посреди современной деревни. А где-то старые подвалы-пивницы были приспособлены людьми под погреба.
Место, где стоял усадебный дом.
Величественные деревья бывшего парка кое-где ещё растут посреди деревни. А в густых зарослях около речки Черницы пока стоят руины легендарной водяной мельницы, которую, возможно, действительно охраняет какое-то древнее колдовское заклятие…
Руины водяной мельницы в Видогоще.