По дорогам войны, тетрадь 2, гл 21, Рояль и нравы войны
«По дорогам войны»
Военная тетрадь номер 2 (дневник)
Гвардии лейтенант А. Куликов
Глава 21. Рояль и нравы войны
Вечер.
В комнате холодно и в ожидании ужина решил написать о своих впечатлениях за день.
На встречу к нам движется несколько румынских дивизий и, по всей видимости, завтра или послезавтра дивизии предстоит марш. Куда? Сказать трудно.
Если исходить из соображений о том, что в последние дни на правый фланг двигались румынские и турецкие дивизии и сменили наши части, и кроме того левый юго-восточный берег Грона полностью очищен от немцев, наша дивизия, вероятнее всего, как правило направлена будет на более серьёзный участок фронта, для прорыва для наступления.
А таким участком является сейчас, конечно, участок Второго украинского фронта северо-западнее города Левице и города Будапешта, юго-западнее Будапешта (северо-восточнее озера Балгатон). Во всяком случае, думаю, мы пойдём левее.
Сегодня снова купался в серной ванне и случайным моим компаньоном оказался воспитанник 3 батальона 307 стрелкового полка Шалопа Борис Иванович (хороший юноша, подросток с 1929 г.). Он сирота и с 1943 года в Красной армии.
Позади меня стоит рояль. Только что пришёл гвардии старший лейтенант заместитель командира второго дивизиона по политической части (фамилию его я не знаю) и сел за рояль. Играет дивно. Звуки наполняют комнату и уносят далеко-далеко в мир мечтаний и грёз. И в какой-то миг по ассоциации вспомнился 1928 год и 1929. Педагогический институт, Алатырь, юность, студенчество и друзья - Женя Арденков, Женя Иванов, Володя Карев, Сара Котова и Павлина Потапова.
Вспомнились хорошие вечера и проникновенная музыка Жени Иванова, и Павлины Потаповой. И вот? Что я слышу? Льётся мелодия грусти талантливого поэта бродяги и хулигана Сергея Есенина. В этой мелодии «Письмо матери» вся тоска великой русской истиной души. Другой капитан, также неизвестный мне, поёт проникновенно. Чутко, с душой, и явно слышится, что душа его изранена переживаниями.
А там, за стенами этой комнаты, над Карпатами опустилась ночь. С большими и яркими звёздами. В глубине долины звенящую тишину ночи рассекает падением вод звонкий весенний поток. Иногда эхо троекратно звонко замечется в горах, посыпается с крутых отвесных скал камни и всё живое вздрогнет от неожиданности. Это артиллерия ведёт бои за Грон. И снова всё стихнет.
Уйдя в мир музыки, начинаешь понимать, какая пропасть лежит между культурой мира и варварством войны. Не придирайтесь с точки зрения марксизма к этим мыслям те, кто читает эти строки, - в этот мир бескультурья мы ушли не по своей воле, по воле гения Тьмы и Ада фашизма. Мы ушли в этот мир невежества и крови для того, чтобы дать миру - мир цивилизацию и гуманность.
Сегодня я вдоволь посмеялся. Мимо меня по веранде прошёл шустрый, юнец лет восемнадцати, радость второго дивизиона и задорно пел: «На позиции девушка - а с позиции мать, на позиции честная - а с позиции ****ь». Грубо и, тем не менее, как остро и правдиво!
В центре местечка на отвесной скале есть на открытом воздухе душ горячей воды. Ежедневно, проходя по улице мимо этой скалы, можешь любоваться картиной, как десяток молодых здоровых парней совершенно голых моются под душем, гогочут и, нимало не стесняясь тем, что вокруг проходят все и гражданское население в том числе. Война породила подобные нравы, и только война.
А видел ли кто-нибудь из вас до войны, как люди ищут вшей, не стесняясь присутствия других? Нет. В годы войны вы можете увидеть, как полк солдат, усевшись на солнечном припёке у дороги, сняв рубахи, ищут вшей. Теперь этого нет. Теперь солдат, воюющий за границей, питается и живёт лучше. Но это было, особенно в незабвенные 1941-1942 годы.
Пусть уйдут годы. Бывшие фронтовики возвратятся к своим очагам. Между многомиллионной солдатской массы из их недр выйдут блестящие писатели, которые опишут незабываемые годы борьбы великих своих товарищей. И они, конечно, не забудут и всех трагических элементов солдатского быта.
Тишина переднего края в те минуты, когда я пишу эти строки, неожиданно сменилась артиллерийским налётом немцев. Вероятно, они проследили и узнали о смене части и приходе румынской дивизии.
Записано: Чехословакия, селение Склене Теплице. 18 марта 1945 года, воскресение.
Продолжение следует.
Военная тетрадь номер 2 (дневник)
Гвардии лейтенант А. Куликов
Глава 21. Рояль и нравы войны
Вечер.
В комнате холодно и в ожидании ужина решил написать о своих впечатлениях за день.
На встречу к нам движется несколько румынских дивизий и, по всей видимости, завтра или послезавтра дивизии предстоит марш. Куда? Сказать трудно.
Если исходить из соображений о том, что в последние дни на правый фланг двигались румынские и турецкие дивизии и сменили наши части, и кроме того левый юго-восточный берег Грона полностью очищен от немцев, наша дивизия, вероятнее всего, как правило направлена будет на более серьёзный участок фронта, для прорыва для наступления.
А таким участком является сейчас, конечно, участок Второго украинского фронта северо-западнее города Левице и города Будапешта, юго-западнее Будапешта (северо-восточнее озера Балгатон). Во всяком случае, думаю, мы пойдём левее.
Сегодня снова купался в серной ванне и случайным моим компаньоном оказался воспитанник 3 батальона 307 стрелкового полка Шалопа Борис Иванович (хороший юноша, подросток с 1929 г.). Он сирота и с 1943 года в Красной армии.
Позади меня стоит рояль. Только что пришёл гвардии старший лейтенант заместитель командира второго дивизиона по политической части (фамилию его я не знаю) и сел за рояль. Играет дивно. Звуки наполняют комнату и уносят далеко-далеко в мир мечтаний и грёз. И в какой-то миг по ассоциации вспомнился 1928 год и 1929. Педагогический институт, Алатырь, юность, студенчество и друзья - Женя Арденков, Женя Иванов, Володя Карев, Сара Котова и Павлина Потапова.
Вспомнились хорошие вечера и проникновенная музыка Жени Иванова, и Павлины Потаповой. И вот? Что я слышу? Льётся мелодия грусти талантливого поэта бродяги и хулигана Сергея Есенина. В этой мелодии «Письмо матери» вся тоска великой русской истиной души. Другой капитан, также неизвестный мне, поёт проникновенно. Чутко, с душой, и явно слышится, что душа его изранена переживаниями.
А там, за стенами этой комнаты, над Карпатами опустилась ночь. С большими и яркими звёздами. В глубине долины звенящую тишину ночи рассекает падением вод звонкий весенний поток. Иногда эхо троекратно звонко замечется в горах, посыпается с крутых отвесных скал камни и всё живое вздрогнет от неожиданности. Это артиллерия ведёт бои за Грон. И снова всё стихнет.
Уйдя в мир музыки, начинаешь понимать, какая пропасть лежит между культурой мира и варварством войны. Не придирайтесь с точки зрения марксизма к этим мыслям те, кто читает эти строки, - в этот мир бескультурья мы ушли не по своей воле, по воле гения Тьмы и Ада фашизма. Мы ушли в этот мир невежества и крови для того, чтобы дать миру - мир цивилизацию и гуманность.
Сегодня я вдоволь посмеялся. Мимо меня по веранде прошёл шустрый, юнец лет восемнадцати, радость второго дивизиона и задорно пел: «На позиции девушка - а с позиции мать, на позиции честная - а с позиции ****ь». Грубо и, тем не менее, как остро и правдиво!
В центре местечка на отвесной скале есть на открытом воздухе душ горячей воды. Ежедневно, проходя по улице мимо этой скалы, можешь любоваться картиной, как десяток молодых здоровых парней совершенно голых моются под душем, гогочут и, нимало не стесняясь тем, что вокруг проходят все и гражданское население в том числе. Война породила подобные нравы, и только война.
А видел ли кто-нибудь из вас до войны, как люди ищут вшей, не стесняясь присутствия других? Нет. В годы войны вы можете увидеть, как полк солдат, усевшись на солнечном припёке у дороги, сняв рубахи, ищут вшей. Теперь этого нет. Теперь солдат, воюющий за границей, питается и живёт лучше. Но это было, особенно в незабвенные 1941-1942 годы.
Пусть уйдут годы. Бывшие фронтовики возвратятся к своим очагам. Между многомиллионной солдатской массы из их недр выйдут блестящие писатели, которые опишут незабываемые годы борьбы великих своих товарищей. И они, конечно, не забудут и всех трагических элементов солдатского быта.
Тишина переднего края в те минуты, когда я пишу эти строки, неожиданно сменилась артиллерийским налётом немцев. Вероятно, они проследили и узнали о смене части и приходе румынской дивизии.
Записано: Чехословакия, селение Склене Теплице. 18 марта 1945 года, воскресение.
Продолжение следует.