Дискурс и Дискуссия - даже не однофамильцы
Представьте, что мы с вами обсуждаем некую речь (устный или письменный текст). Если мы остаемся в рамках своего мнения и не более, то мы имеем ввиду ВЕСЬ обсуждаемый текст, во всей многогранности нашего восприятия, понимания, ощущений и предощущений. Но если мы хотим как-то объективировать нашу интерпретацию, то мы должны вынести за скобки все смыслы, наличие которых мы не нашли способ обосновать (при помощи семиотического инструментария). Например, то что Онегин не хотел стреляться с Ленским, мы можем утверждать положительно; но то, что в последнее мгновение жизни Ленский пожалел о своей настойчивости мы утверждать не будем, ибо ничто в тексте "Е.О." на это не указывает.
Так вот, под дискурсом разумеется не все содержание текста, во всем богатстве нашего восприятия, а только та его составляющая, о которой мы можем говорить объективированно. (в меру нашего владения семиотическим и/или герменевтическим инструментарием)
Конечно, наибольший интерес в понимании художественного текста представляет то содержание, которое несет его форма. Сюжет же - только беговая дорожка, по которой делает рывок атлет художественного смысла. Так вот, печаль состоит в том, что произвольные, индивидуальные смыслы каждого конкретного воспринимателя - тоже часть атлета. Но та часть, о которой нет большого смысла говорить и даже писать. Ассоциации и ощущения хорошего критика интересны сами по себе, но мы не обязаны их разделять. А вот та часть семантики, которая дискурс - это разговор о тексте, а не о замечательном критике.
Есть совершенно замечательная игра - толковать текст исходя из самого текста, без привлечения специальных внешних знаний. Но иногда есть смысл копнуть и за пределами текста, в окружающей, так сказать, действительности. Очень хороший пример с той же дуэлью Онегина. Современный читатель не знает дуэльных правил пушкинского времени. А те, для кого Пушкин писал, эти правила знали прекрасно. По-этому, онегинскую дуэль нужно читать с дуэльным комметарием (Лотмана).
Так вот, под дискурсом разумеется не все содержание текста, во всем богатстве нашего восприятия, а только та его составляющая, о которой мы можем говорить объективированно. (в меру нашего владения семиотическим и/или герменевтическим инструментарием)
Конечно, наибольший интерес в понимании художественного текста представляет то содержание, которое несет его форма. Сюжет же - только беговая дорожка, по которой делает рывок атлет художественного смысла. Так вот, печаль состоит в том, что произвольные, индивидуальные смыслы каждого конкретного воспринимателя - тоже часть атлета. Но та часть, о которой нет большого смысла говорить и даже писать. Ассоциации и ощущения хорошего критика интересны сами по себе, но мы не обязаны их разделять. А вот та часть семантики, которая дискурс - это разговор о тексте, а не о замечательном критике.
Есть совершенно замечательная игра - толковать текст исходя из самого текста, без привлечения специальных внешних знаний. Но иногда есть смысл копнуть и за пределами текста, в окружающей, так сказать, действительности. Очень хороший пример с той же дуэлью Онегина. Современный читатель не знает дуэльных правил пушкинского времени. А те, для кого Пушкин писал, эти правила знали прекрасно. По-этому, онегинскую дуэль нужно читать с дуэльным комметарием (Лотмана).